Снова в свинцовом августе бьёт метроном.
Выстрел крупнокалиберным в сорок втором.
Голод и смерть на улицах. Смерть – в блиндажах.
Стынут во тьме нашествия слёзы в глазах.
От небывалой стойкости голос осип...
Шквалом живая музыка – главный калибр.
Палочка дирижёрская, соло трубы.
Дробь барабанная целится в медные лбы.
Дрогнули осаждавшие, словно от ран:
Огненная симфония – как ураган.
Музыка Шостаковича. «Враг у ворот»...
По ленинградским улицам враг не пройдёт.
Снова просыпаюсь от кошмара,
Сначала весь в поту, потом в зевоте.
Такова божественная кара
Для спящих на работе.
Сидел, настраивался на работу, середину
Недели приманивал коллег неразгибающимися спинами
Закапывал глаза, строил жалостливую мину
а оказался в лесу закопанным между минами
хорошо хоть встретил одну добрую старушку
и она меня угостила чем-то вроде лепешек грибных
И в это время часы прибили кукушку
И приготовили из времени двенадцать отбивных.
Выйду на Невский,
гляну на селО.
Глядь, а солнце уже сЕло.
И как говорил вчера Достоевский
моим голосом и из моего тела:
Пришли ко мне счастливый конец с хэппиэндом
И второго я выгнал взашей,
потому что я – патриот
от кончиков волос до ушей
и наш флаг, и наш герб мне идёт…
и хомосапиенсы мне не друзья,
потому что я – человек….
И разумных, прямоходящих обезьян
Мне не надо,
Не дано мне,
Да, но мне не…
Да, но мне недавно
Дочь повторения и брат краткости
Подсказали, что творение сие
Пора бы заверша….
Я вспоминаю будущий полёт:
На Питере чахоточный румянец,
Туман сползает с Пулковских высот,
Но ясные картины пишет память.
На Кронверке из прошлого фокстрот -
Трубой хрипит заезжий африканец,
И почему-то рой фальшивых нот
Мне душу, словно пчёлы, больно ранит.
Ночной Невы поток мелово бел,
На нём бредёт с экскурсией трамвайчик.
Пропитанный стихами город пел,
Что я к жене прижался, словно мальчик.
А героини Цвейговских новелл
Сиренами зовут: «Иди к нам, зайчик.»
От жаркого соблазна отупел,
Как якорь, зажимаю тонкий пальчик.
Имперский город - славный лицемер,
Его легенды словно паутина:
Фасадный лоск нисколько не померк,
А во дворах печальная картина.
Жизнь потихоньку съела круговерть
А старость, как змея, неумолима.
Супруги неожиданная смерть -
И ты уже не чья-то половина…
Дорогие друзья!
Рады представить вам новый АНОНИМНЫЙ авторский поэтический конкурс от сообщества «ДИск» (Дом искусств).
Как понятно из названия конкурса, он будет посвящён городу Санкт-Петербургу, бывшей столице Российской империи. Но не тому Петербургу, который мы видим на открытках и радостных фото заезжих туристов на фоне памятников, покрытых тиной столетий. А тому Петербургу, который невидим, тёмен и загадочен. Это Петербург Достоевского и Гришки Распутина, город на костях и болотах. Это мрачный город подворотен, казематов и ужасных злодеев. Если вы знаете такой Петербург, хотя бы раз погружались в мир притонов, кабаков и таинственных подземелий, если видели оборотную сторону величественных фасадов его – то милости просим к нам.
Может быть, даже не живя в этом городе, вы безнадёжно любили в нём или расставались, вдыхали запах окрестных болот или мокли под питерским проливным дождём и напрасно ждали солнца... В общем, в любом случае вы попали по адресу и сами собой родятся у вас стихи об Анти-Петербурге, в котором до сих пор бродят по ночам среди грандиозных памятников архитектуры мрачные и зловещие тени прошлого.
Всем удачи!
Автор и организатор конкурса – Дмитрий Цветков (Ecce-cor-meum)
«Век двадцатый смежил веки» (с 1.03.25г по 14.04.25г)
Дорогие друзья!
Рады представить вам новый АНОНИМНЫЙ авторский поэтический конкурс от сообщества «ДИск» (Дом искусств).
«Век мой громкий» – так сказала о двадцатом веке Марина Цветаева. «Мне на плечи кидается век-волкодав» – вторит ей Осип Мандельштам... И нет, наверное, поэта, который бы не определил себя в столетии и столетие в себе. Это был век крушения империй, двух мировых войн, торжества тиранических режимов, взлёта и падения коммунизма, но и бурного развития науки, промышленности и искусства. И мы жили среди всего этого кошмара и великолепия, смеялись, плакали и любили. Это был наш век. Наша жизнь. Давайте расскажем об этом друг другу. Каким оно было для вас – это столетие? А тот, кто слишком молод для двадцатого века, пусть расскажет про свой – двадцать первый. Ведь нити из прошлого всё ещё протянуты к нам. Их так просто не оборвать. В каком-то смысле мы до сих пор проживаем этот долгий, нескончаемый двадцатый век.
Итак, ждём ваших стихов о двадцатом веке: о том, каким вы его любите, помните, представляете.
Всем удачи!
Автор и организатор конкурса – Дмитрий Цветков (Ecce-cor-meum)
И снова дрожь, и гнет бессонный,
Твой мир - в мечтах поникших роз,
И вьюга мысли обреченной,
Что в отраженьи терпких слез, -
Ты выбираешь быть влюбленной.
Грохочут трубы адским гимном,
Сжимает скулы млечный дым,
Стирает дни ценою жизней
Тысячелетий едкий грим,
И красит им любовь к отчизне.
Седеют ели, и над болью
Победным ритмом леса клин,
Удел остуженного кровью,
Лишенного последних сил,
И блюдо подано без соли...
Нет человека без смятенья,
Как нет убежища без стен,
Живем одним благословеньем,
Без исключенья всех и всем, -
Любовь к родителям и семьям.
Надолго ль хватит тонкой нити,
Узлов событий чтоб на ней
Необратимость пережить и
Сквозь изобилие теней
Понять, как правильно любить...
Наступит время - мы узнаем,
Развеет дым расцветший сад;
И на исходе сил мы скажем,
Чуть слышно, с искрою в глазах
Себе и лишь себе докажем:
Свободы выбор - он в сердцах.
_______
Поднимается вопрос, но однозначного ответа на него нет. Вопрос, конечно же, не новый... Не является ли именно любовь во всех уже безвременно утвердившихся ее пониманиях угловым камнем большинства людских бед, растраты сил, времени и иногда даже насилия и ненависти? В известных проявлениях она так или иначе всегда ведет к страданиям, непостоянству и пустоте. Не в этом ли основная причина внутреннего рабства почти каждого человека? Хочется верить, что истинная любовь – это что-то иное... что-то, что можно выбрать и стать свободным, независимо от ситуации или обстоятельств. И эту свободу уже никто и ничто не сможет отнять.
-Свобода?
-Свобода.
Свобода!!!!
Мы бросились в омут беспечно,
Казалось, что все будет вечно,
И строй…, эти горки.., и мода…
Года, словно листья летели,
И вот уже выросли дети,
Мы видим, бывает на свете,
Что вёсны сменяют метели…
…А все остальное - иначе,
И строй, горок нет, да и мода…
Не важно, какого ты рода,
Был дамой, а ныне стал мачо.
Носили мораль мы и нравы,
Сейчас –балаклавы и шмотки,
И не за идею рвут глотки,
А ради наживы и славы.
Мы в поисках верного брода,
Тропинки для личного счастья,
Вот, так, ворвалась в одночасье,
Безумная эта свобода...
Нередко в поисках свободы
Несправедливость я встречал,
Которой много у народа,
Когда им правит капитал.
Даров свободы жаждут люди,
Но не подносят их на блюде.
Без справедливости не будет
Свободы, сколько бы ни ждал!
Сказал он все, пророк отчизны-
Нам ни прибавить, ни отнять.
Хватало времени до тризны
Осмыслить чтобы и понять.
Пасут, как встарь, стада по жизни,
Свистит над ними бич опять.
Нет только пушкинской харизмы
Опять свободу восславлять.
А дух свободы изначально
Заложен в каждого из нас!
Но прячем мы его печально
В себе по жизни много раз,
Хотя явить вполне могли бы!
Так проявляется наш выбор
Когда мы слышим властный глас.
--- * ---
Если б я был волшебником, свёл бы знакомство,
И с кощеем и с чёртом и с бабой Ягой,
И собрал бы я с ними волшебное войско,
И пошёл бы в Москву против тьмы воровской.
Только вдруг средь, придуманных мною, развалин
Чей-то голос далёкий мне тихо сказал:
"А народ-то твой сам уж давно денег ради
И себя и Россию свою распродал".
Посмотрел я на эти бездушные лица,
Заглянул в их, заплывшие жиром, глаза...
Неужели страна наша не возродится?
Неужели она безнадёжно больна?
Рисует узоры мороз на окне -
Такое увидишь лишь в сказочном сне,
Все добрые сказки исчезли давно -
Хэллоуин с бесами тянут на дно,
И нет оптимизма сейчас в новостях,
Героем где был Хлебороб и Горняк.
Никто не читает сегодня газет –
Кипит новостями теперь интернет:
Медийные сытные лица везде,
И коучи учат сплошной ерунде.
Готовы всех дальше к свободе вести,
Но сами давно уже сбились с пути.
Случилась у многих подмена в умах,
И лёд, как у Кая, застрял в их сердцах.
Я к Деду Морозу взываю сейчас:
"Скорей расколдуй от безумия нас!
Пусть ветер с морозом мозги освежит,
И в Светлое Завтра нам дверь отворит!"
Заходи за мной утром — безвременно тёплым утром —
У лазурного моря пройдемся в последний раз.
Если счастье реально — оно в поездах попутных,
В фонарях, монотонно скользящих вдоль шумных трасс.
Убегать – не ошибка, ошибка – стоять на месте,
Благородно молчать, еле-еле сводя концы.
Заходи за мной утром — нам легче, когда мы вместе.
Если холод внутри — ничему уже не остыть.
Никогда не забудешь, как сердце поёт и плачет,
Никогда не изменишь тот опыт, который был...
Никогда не узнаешь, как много кому-то значил,
Пока сам, всеми брошенный, не превратишься в пыль.
Так зачем столько ждать и готовиться к переменам?
Если счастье реально — пусть просто меня найдёт.
Уже завтра свобода, как кровь, потечёт по венам!..
Возьми кредит собрать ребенка в школу
И смс-кой вылечи артрит.
Скажи спасибо деду комсомолу
И упырю, который победит.
Возьми кредит, пока ещё не поздно.
Не жди тире в краю могильных плит.
Где небо так пронзительно и звездно.
Но не звезда с звездою говорит.
А говорят прорехи и заботы.
И нищеты пропащие глаза
Глядят с тоской, не лают псы до рвоты,
Кондуктор там не нажмёт на тормоза...
И не смешать всего в Облонских доме,
И Алитету в горы не уйти.
И не родить, как прежде на соломе.
И на галере вовсе не грести.
А можно всё решить одним ударом.
Зажать в кулак той Ариадны нить.
Ведь знал поэт- не взять свободу даром.
А можно только жизнью заплатить.
В квартире жили две свиньи,
Мирком, ладком, чего же боле,
Но домострой у той семьи,
Был, прямо скажем, слишком волен.
Свинье-супругу наплевать
На обветшалости жилища,
Он задом кресло согревать
Имел талант – была бы пища.
Свинья-жена – не из чистюль.
Уборка не вошла в привычку.
Достать любила ридикюль,
Из ридикюля косметичку.
Бывало, сядет, где светло
И ей уж не остановиться,
Всё макияжит мордуло
И лачит кисточкой копытца.
Так и живут – соплю жуют,
А на ворчанье осуждений –
Свиные хвостики кладут.
И философских рассуждений
У них поток в ответ готов,
- Мы натерпелися до боли!
Свинья свободна от оков!
Свободу хрюканью и воли!
Ах, воля, воля! Как тебя
Так угодило обтрепаться?
Да так, что всякая свинья
Тобой готова прикрываться.
Мол, мы вольны… мол, рождены… -
И дальше - чинно, величаво,
- Мы хрен кому чего должны!
И жить в дерме имеем право!
Всё так, всё так… и спору нет,
Мы ж все вокруг демократичны.
Но вот какой кордебалет –
Воняет так неэстетично
От свинского жилья окрест,
Так что слезится конъюнктива,
Вот и выходит – тяжкий крест
Права свиней для коллектива.
Мораль проста, - один мудрец,
Имевший связь с самим Астралом,
Сказал, - Коль свинствует стервец,
Не грех и съездить по сусалам…
«Нет, лучше с бурей силы мерить,
Последний миг борьбе отдать,
Чем выбраться на тихий берег
И раны горестно считать.
Нет мира у огня с водою».
Адам Мицкевич.
Его вы называете "поэт",
Возможно, он словесный пируэт
Исполнил так, как ни один доселе?
А кто-то и писать не рад,
Вот только время бьёт в набат,
И как молчать о беспределе?
Писать бы о природе, о любви,
О том, что никогда не устареет,
Пусть чью-то душу стих согреет,
Но коль горит огонь в крови,
Бичуй порок, не зная страха!
Что впереди — тюрьма иль плаха,
А может, жизнь в чужом краю?
Пусть вирш мой и не так красив,
Но в нём к борьбе звучит призыв,
И я раба в себе убью!
Героям – шипы и розы,
нищим – Луна и грош.
Бойцы революций – черти –
лихо несутся вскачь.
Скелет гильотины грозен:
лезвием страха – нож.
Совсем равнодушен к смерти
мой Генерал Палач.
О Боже, в огне Вандея –
жертва тёмных людей.
Свобода, Равенство, Братство –
пленники неудач –
Во все глаза проглядели
слёзы и кровь страстей…
Отвага – залог богатства,
мой Генерал Палач!
Изгой ищет хлеба, сильный
ищет везде подвох.
Нелепый театр абсурда –
связка «бедняк-богач».
Курганы, кресты, могилы,
всхлип и бездонный вздох.
Под маскою драматурга –
мой Генерал Палач!
От времени не старея,
жив до сих пор Дракон…
Историю судит строго
мой Генерал Палач,
Где гроздьями гнева зреет
Новый Армагеддон.
Палач – заместитель Бога…
______________________
Ночь безлунна
И рыхлая почва черна.
Ослепил метеор,
Рассыпаясь исчез он.
Странный сеятель
В поле разбросал семена.
А над полем роилась
Небесная бездна.
Тишина. Лишь зарницы
Полыхают вдали.
Лёгкий ветер повеял:
Верьте - равенство, братство.
В эту ночь семена
Древней Воли взошли,
Встали воины света,
Незнавшие рабства.
Их для битвы великой
Пробудит заря.
Все земные цари
Будут сброшены с трона.
Странник сеял в пустыне
Свободу не зря,
И они прорезаются
Зубы дракона.
Приз "Жемчужина конкурса" от члена жюри Annabel-Lee
небо как заботливый отец
дочку землю укрывает
нежным одеялом из тумана
лунный желтый абажур
мягко подсвечивает её сон
снится ей гладь моря
артерии ветвистых рек
недрожащие поля и степи
раскинутые как ладони Будды
на этих полях цветёт нирвана
закрывая веки вечерней усталости
а темнота обнимает мир
как старая песня
помнящая и горечь и радость
забирая страхи
в этом свете тишина
пронизывает душу
принося покой
словно обещание нового дня
Потянулась ниточка на гору,
Ожила холодная тропа,
Где-то засыпает скучный город.
- Хочешь, возвратимся? Путь наш долог.
Дождь и ветер будут нас трепать.
- Нет, идём, в туманы и закаты,
В облачную вечную страну.
Снова пятна белые на карте
Цвет приобретут.
Вот здесь свернуть -
Над обрывом тоненько и ветер.
В ниточке надёжные узлы -
Ровно семь. На циферблате вечер,
Наверху - Медведица и вечность.
Пламя еле дышит, не узрить
Ни округи, ни глубоких истин.
Тихое шуршание в ночи -
Разговор обыкновенных листьев:
Оторваться и уйти по-лисьи,
След по ветру путая. Молчит
Исполин, всё суета и праздно.
Угольки тускнеют, ветер стих.
- Расскажи про песни скалолазов...
- В них вершины с россыпью алмазов,
Тех, что ты сожмёшь в своей горсти.
Как пели строчки о Прекрасной даме,
Чей взгляд, как выстрел в сердце, из-под век.
Добром не славился двадцатый век
Со множеством людей в расстрельной яме.
Надежда в светлое горит, как пламя.
Она сильнее полноводных рек,
Души российской божий оберег.
Поэтому и сохраняет память,
Как пели строчки о Прекрасной даме.
Век войн и революций начал бег,
В искусстве кинется традиций брег,
И страсти разгораются углями -
На сцене героини в каждой драме,
Чей взгляд, как выстрел в сердце, из-под век.
Пятнают кровью люди чистый снег,
Своих идей вздымая выше знамя,
Ведомые куда-то кликунами,
Всё выгребая из чужих сусек.
Добром не славился двадцатый век.
Манила Муза светлыми стихами,
Что пахли иностранными духами.
У многих ночью оборвался след,
Не на Парнас отправился поэт:
Со множеством людей в расстрельной яме…
Как пели строчки о Прекрасной даме.
Расшаркивался ветер в дуновеньях
вдоль моря. Обличали чайки:
кочевье волн и рыб аутотренинг.
Галдёж стоял необычайный;
и некто, удаляясь, плыл настырно,
а день был душным, пахло скверно,
как будто дождь грозился нашатырный,
но кто-то плыл, как раб галерный,
туда, где даль, дымясь, как шнур бикфордов,
склоняла тех, кто был на “ты” с ней,
отринуть берег, лишний, как намордник,
где я играл в кастальский бисер,
где сном Дали округа проступала,
где неподвластно и негласно,
на цыпочках шло время по лекалам
сомлевших тел, глумясь: - Тик, так вас.
«Пепел Клааса стучит в моё сердце»
Тиль Уленшпигель
Я учусь пить свободу большими глотками
(даже насытившись, даже икая),
Я стремлюсь быть ИП (но только без «П») –
даже в час-пик меня в толпе нет:
Я перехожу со станции Тверская
на станцию Невский проспект.
Я, конечно, крещенный, но где мой хранитель?
и сейчас я крещусь (хотя я не фанатик):
Я в метро (вот те крест!) молюсь постоянно,
да так, чтоб об пол – колёсам в такт,
но мне уже пора со станции Крещатик
на станцию Борисовский тракт.
Я во сне – крестоносец, что веру приносит,
тем, кто ловит wi-fi и верует в вести.
Я вагон орошаю всевышней любовью,
чтоб узреть, как бежит отче наш
в переход со станции Буревестник
на станцию Уралмаш.
_____________________________________
Я взорвусь без упрека и страха,
Я сгорю, чтоб увидеть следующий левел.
а ты выбивай ковёр над моим прахом –
и пусть сердце паласа стучит в мой пепел.
«Свободы сеятель пустынный» (с 1.12.24г по 14.01.25г)
Дорогие друзья!
Рады представить вам новый АНОНИМНЫЙ авторский поэтический конкурс от сообщества «ДИск» (Дом искусств).
Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя –
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды…
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
Это стихотворение написано А. С. Пушкиным почти ровно 200 лет назад, но до сих пор актуально в России. На роковые вопросы так никто и не ответил. Предлагали умом не понимать, а просто верить. Потом отняли и веру. Потом вроде вернули, но она уже никому не нужна. Вечная российская карусель. Неужели мы в той же точке, что и двести, и тысячу лет назад? Нужна ли нам свобода и зачем? Может, просто лукавой вольности достаточно? Да и что делать с этой несчастной свободой, даже если дадут?
Правда, есть ещё и другая свобода: внутренняя, духовная. Её-то уж точно никто не отнимет. Никто не запретит нам мыслить, чувствовать и верить. Вот Бердяев, например, говорил, что свобода была прежде всего. Даже прежде самого Бога. И это ещё одно её измерение – философское, теологическое.
Вот давайте обо всём этом и поговорим. Напишите нам, чем свобода является для вас лично, как вы её понимаете и как пользуетесь своей свободой и независимостью. Если, конечно, она у вас есть.
Всем удачи!
Автор и организатор конкурса – Дмитрий Цветков (Ecce-cor-meum)
В старом альбоме нашла фотографию,
В детство она за собой увела:
Лев, наш любимчик, с облупленной краскою,
Нет у него почему-то хвоста.
День помню солнечный счастьем наполненный,
Снова в Ленпарке народа толпа,
Старый фотограф со вспышкою-молнией,
Братья и сёстры забрались на льва.
Больше полвека уже фотографии,
Годы промчались, нас всех не щадя.
По адресам их учу географию -
Всех разбросала по миру судьба.
Солнцем в Ленпарке день снова заполненный,
Больше полвека я там не была.
Сердце забилось тревогой невольною -
Вдруг не найду на поляне я льва?!
Тихо иду по тропинкам исхоженным -
Память о детстве на каждом шагу.
Парк постарел, но такой же, ухоженный,
Встреча близка... Я уже подхожу:
Лев, тот же самый, со свежей окраскою,
Машет приветливо новым хвостом.
Время не властно над доброю сказкою -
Сделаю селфи на память со львом!
24.06.2023
*******
Стихотворение написано в канун 95-летия сквера Детства (ранее парк им.В.И.Ленина), где сохранены до сих пор в хорошем состоянии целый зоопарк скульптур животных и фонтан «Сказки Пушкина", установленные в 1957 году. И даже в центре парка памятник В.И.Ленину в натуральную величину, установленный 1.07.1928г.
Было очень приятно увидеть, что все атрибуты моего детства сохранены с такой любовью.
Приз "Жемчужина конкурса" от члена жюри Annabel-Lee
Пожиная скуку, веселье сея,
Выстругивая армию из бревна и полена,
Превращаюсь из патриция в плебея,
Как трава превращается в сено…
{Выбирая между первым поцелуем и последней бомбой}
[Треугольник живёт в ромбе]
Но я не мечу в Бонапарты,
Хотя тактика со стратегией мне по колено,
И вот я наблюдаю, сминая карты,
Как Нева превращается в Сену…
{Я выбираю первый поцелуй}
[В треугольник вписан буй]
Мой друг Одиссей умён, как колдун,
Ни в огне не горел, не тонул
В море.
Мой друг Одиссей силён, как медведь,
Но на остров циклопов попал посередь
Моря.
Мой друг Одиссей высок, как стена,
Но просит у Полифема в подарок жена
Героя.
И наш богатырь, наш ведун, наш дылда
На наших глазах превращается в дилдо…
{потому что последних бомб много}
[в буе видно недотрогу]
На один день короче стала дорога
В место, где хоровод по диаметру
Равен экватору,
И повелитель в сотый раз
Просит сказку про кран, и ты с улыбкой подчиняешься диктатору…
И вновь Мироустроители сквозь пространственные порталы
Вернулись в полусожжённую искалеченную страну,
Где скорбно переливаются императорские каналы,
Расплёскивая про бактериологическую войну;
Где съёжившимися вымпелами и флагами развевается
Зловеще-необитаемое пространство над головой;
Где в бункере пограничного наблюдения разлагаются
Сражённые офицеры из обороны береговой...
Ужасные разрушения, превзошедшие ожидания.
Естественно, что за некоторое время произошло
Выщербливание набережных фарфоровых под влиянием
Главенствующих течений океанических и ветров.
Не свергнутая, но вывернутая, крыша библиотечная,
Удержанная колоннами, возвышается как скала.
Подверженные всем веяниям и времени быстротечному
Поблёкли в обсерваториях просветлённые зеркала.
Пируют микроскопические создания в городах.
Никто не предотвратил апокалиптическое безумие.
Изведавшие предательство монументы на площадях
Забрасывают осколками рассыпающиеся мумии…
Могущество измерялось непрекращаемостью рождения.
Отравленные – разверзлись негодованием небеса!
Лишь вахтенные на станциях орбитального наведения
Несутся, неупокоенные, на солнечных парусах…
Уходят Преодолевшие перекрученность универсума…
Исторгли колокола предостережение для Земли:
Не будет ни возрождения, ни цветения, ни прогресса –
Отечество обкурившиеся* владыки не сберегли!..
...
*Можно было бы заигравшиеся владыки, но ведь в первоисточнике было:
Где правят в уединении златолицые богдыханы,
Вдыхая тяжелодымную златоопийную волну.
Вот откуда обкурившиеся...
Порою чувства очень странны, как будто дикости полны,
Встаёт мерцающим экраном огромный жёлтый диск луны,
Вскипает кровь, вспухают вены, зовёт далёкий зычный клич,
И, руша городские стены, ветра стремятся мир настичь.
Степные, горькие, сухие, в глаза бросающие пыль,
Неутолимой жаждой злые, сминающие в небыль быль.
Я ваш сородич, полукровка, дитя полночных ковылей,
Одним движением неловким давящий головы царей.
Средь табунов коней взращенный, костров впитавший едкий дым,
Раскосым сном порабощённый, пред вами я неуязвим.
Любое время в вашей власти, всё превратится в пепел, прах.
Всё… кроме дикой, жгучей страсти, рождённой в яростных степях,
Прогретых солнцем до озноба желанием вернуться вновь
В объятья тюрческого бога, в его, ветрам открытый, кров.
Мой мир сегодняшний покорно колени склонит и замрёт,
И степь у лунного порога ковыльным золотом взойдёт.
Не печалься, город мой промышленный...
Да, вернулся с головой повинною —
Крик невыносимой боли слышу я.
Жаль мне Сад Бернацкого нестриженный,
Меловые горы белоспинные!
Улицы - короткими абзацами,
Небо бегло их читает... видишь ты
Кадры неизменной анимации.
Нет угла, в котором можно спрятаться
От небес пылающих над крышами.
Выживем, родной, конечно, выживем,
Зарастут травой траншей артерии.
Раненый — но вольный, не униженный,
Паркоскверомагистраледвижимый,
Выстоишь, покуда в это верю я!
«-Россия ж как боль мне близка, но как даль недоступна»
Н.А.Щёголев
(сложное рондо)
Чужбины горек сладкий чай,
Хоть русским кажется Харбин,
Огням заманчивых витрин
Не скрыть, что здесь уже Китай.
Покинувшим советский «рай»
У революции кармин
Кровав, по дикому зверин,
Но уцелевшим невзначай
Чужбины горек сладкий чай.
Весной в Россию журавлин
На гнёзда пролетает клин.
При виде перелётных стай
Стук сердца: «С ними улетай!»,
Хоть русским кажется Харбин.
В стихах харбинцев правит сплин,
Чураевка заветный край,
Где каждый в дружбе прорастай.
Как верит бывший дворянин
Огням заманчивых витрин.
Как заблудившийся трамвай,
Век серебра не забывай,
Когда поэт был властелин.
Среди харбиновских картин
Не скрыть, что здесь уже Китай…
Чужбины горек сладкий чай.
Чураевка – село из романа «Чураевы» 1922г. Г.Гребенщикова, которое стало названием русского творческого объединения г.Харбин в 20 – 30 годах.
Дорогие друзья!
Рады представить вам новый АНОНИМНЫЙ авторский поэтический конкурс от сообщества «ДИск» (Дом искусств).
Двадцать лет Одиссей странствовал. Двадцать лет он провёл в скитаниях вдали от дома. А потом вернулся. Что он увидел у себя на Родине, какой он её застал?..
Как вы поняли, наш конкурс о возвращении домой. Это может быть возвращение из эмиграции или с войны. Или из далёкого путешествия. Или с другой планеты.
Почему человеку всегда хочется вернуться? Даже на ту землю, которая когда-то изгнала его. Лишила гражданства. Приговорила заочно к смерти. Объявила врагом.
История много знает тому примеров. Лучшие люди, покинув Родину, стремились обратно. Даже если их ждала смерть. Они возвращались в романах и снах, тайком и триумфально.
Представьте, что вы тоже вернулись. Или посвятите свои стихи тем, кто сделал это. Или не смог. Или не захотел. А может быть, только покинув Родину, можно обрести себя? И понять, что ты экстерриториален. Что ты гражданин мира и принадлежишь всем.
Автор и организатор конкурса – Дмитрий Цветков (Ecce-cor-meum)
Я родилась летом
Во время грозы
В три часа ночи мой крик разорвал пространство.
Молния сверкала
Озаряя всю палату.
Тихим голосом мама сказала:
"Здравствуй, доченька
Это ты!
Как же звонко ты плачешь!"
Акушерка спросила, как назовёшь?
Алёнка, Иришка, Наташка?
Знаешь, дочь не обычная у тебя,
Ведь она родилась в рубашке!
Она будет всегда под защитой Творца!
Посмотри, как сверкает в небе!
Словно празднуют Небеса
Рожденье малышки этой.
Мама помнила эти слова
Да и мне рассказала об этом.
Я же с детства любила Творца.
Хоть и жизнь не казалась мне мёдом,
Но во всех испытаньях
Бог был со мной,
На руках меня нёс над пропастью.
Он во время предательств
Меня утешал!
Лишь Ему я могла довериться!
Он меня научил прощать
И любить просто так,
Не за что то
И любовь Его в сердце светится!
Я молюсь за людей
За весь этот мир:
" Пусть любовь прийдёт в сердце каждое!
Опустите оружие,
Вы не враги
Не убийцы вы
Вы все братья!
Президенты, всех стран,
На нашей Земле
Примиритесь, оставьте споры!
Разве людям нужна война?
Разве людям нужна эта бойня?
Смерть и ужас, плачь жён, матерей и детей
Сколько дьяволу пищи дали.
Мы же, люди каждой страны
Не для этого вас выбирали!
Как же было бы хорошо, если б вы обратились к Богу!
Он открыл бы вам путь любви!
Он открыл бы вам мира дорогу!
Изменилось бы всё, я знаю.
И земля обновилась бы светом.
Всем достаточно было б всего
И земля б стала снова раем."
Буду снова и снова молиться я,
Повышая земли вибрации.
Всех людей призывая к Свету!
Бог со мною и так будет всегда
Ведь я просто
"родилась в рубашке"!
ты родишь мне двух разнополых мальчиков
чтобы я не рожал
этот стих
для нытья полов
на полу валяется
никто его не-
кто из лихих 90-х
становится мной сегодняшним
консервирующим грехи
на зиму
чтобы было что поесть
в великий пост
гибдд врезается
женатый холо-
стяк;
развратный холо-
дец;
душевный холо-
кост-
и
холостой супруг
надевает на безымянный палец
спасательный круг…
......................................................
а мальчики играют в поло
один - в водное
другой - в конное,
они по-другому не могут,
они разнополые...
*
Лань
(звучание)
Кому Бог, кому босс, кому небо,
кому ребус исканий в лесу,
что спасёт от цунами
всех познавших звучание
прорастающих колосьев хлеба..
*
Из взгляда в новый агрессивный слух -
Я слышу то, что пишется на Длани.
И молнии (так далеко)
Как будто рядом... Говорят:
"Вы не заказывали
Килограммовый град?"
Восток? Запад??
Скоро познаем, где же стадо,
А где народ,
И каков он -
Наряд полной формы парадной..
Где жизнь?
Где глупенький дом мод?
Кто давно в коме??
А где дом тканей?
И не бывает ли одежонка-рвань
суть Путь и грациозная Лань?
(душа моя - пустынная-прекрасная наяда)
Не пишите мне стихов,
Они не подвластны уму,
В моих обещаниях лишь дружба.
В каждом вашем слоге, запятой или точке,
Согретая вашим дыханьем зима,
Следы вашего лета,
Частичка вашей весны,
И ваша королевская осень.
Мы очень разные.
Вы пишите, что соловей поёт о любви,
А я слышу, как он плачет о ней.
Мы будем несчастны в ваших стихах.
Пишите другим,
И пишите другим слогом,
Не тем, которым для меня.
Я знаю, вы нарушите запрет...
Случайно расстегнувшейся заколкой
В каштановых волосах,
Лёгкой музыкой звёздных нот,
Демоническим взглядом чёрной пантеры.
Но зачем, если я не люблю вас?
Я никогда не захочу ваших стихов,
Ваших погод и вашего дома
Настолько, чтобы забыть другие.
Ветер срывал яблоки
и со злостью
швырял
их на землю,
словно злой колдун,
примчавшись на грозовых тучах,
тешился над бессилием слабых.
Он – властвовал над миром:
ветви дрожали и гнулись,
чувствуя его приближение,
но в минуты затишья
снова тянулись вверх,
чтобы через мгновение
покориться силе!
…А яблоки падали,
глухо стуча о землю,
и, казалось,
они молили о помощи,
напоминали о том,
что гибель их
пуста и напрасна.
Сентябрь
осыпался последним листом,
умывался холодными дождями.
Созревшие плоды
лежали в густой желтеющей траве
и покорно ждали своей участи…
Убирать их было некому,
потому что на сад смотрели,
зияющие чернотой, окна
опустевшего
дома…
Приз "Жемчужина конкурса" от организатора Ecce-cor-meum
«...И чтоб везде разрушить чёт, из всех союзов и слияний тринадцать Дьявол создаёт!..»
(З. Гиппиус)
(Анаграммный верлибр)
Жаль, что не нашлось места на небе
Несущим ОГНЁМ ДОРОГ
свет первой Вайтмары…
Над ГОРОДОМ НЕГ –
ДЕМОН ГОР – ОГ,
Где прошлое, настоящее
и грядущее
Видно в зеркале
только с чёрного входа.
ГОН ГОР – в МОДЕ
на древней земле,
НЕ МОГ ГОРДО
(ЕМ РОГ, ДОГОН!)
Сотворить всё то, что пожелал…
О, МОДЕРН, ГОГ! –
ДОРОГО /ГНЁМ/ ОГОРОД?! –
Исполнит на вершине горы
танец соблазна
В Маске Баньши
ГЕНОМ ДОРОГ.
Среди множества и м ё н немо
Зажжётся тайный огонь времён…
604387 Лето (в ГОРМОНЕ–ГОД)
от Времени Трёх Солнц.
ГОНГ ОД – МОРЕ…
ГОРОД – ОГНЁМ!
ГОГЕН РОДОМ –
DEMOGORGON I.
... В о з в р а щ е н и Я
Вначале двухтысячных, нет в конце девяностых,
В подъезде Иркутского Дома литераторов
Висело объявление: "Сокольникова не впускать!"
Дом со львами- Особняк купца Бревнова,
Построенный в стиле Модерн,
Привлекал тогда мечтателей и коммерсантов,
Все хотели им завладеть.
Из старинного зеркала, в полночь выскакивали привидения.
В подполье клацал зубами замурованный скелет,
Зазывал в подвал с противным смешком:
"Поэт? Сейчас съем!
Только берет останется с птичьим пёрышком.
Когда и зачем ты отрёкся от рифмы?
Признавайся! Верлибр бил рёв!"
Верлибрист быстро убегал зазеркальными коридорами времени,
Повторяя странные слова: "Sos! Нора! Сосна! Ра!"
Утекал по кривым переулкам к реке Ангаре.
Ангара напевала: "Хочешь рифмуй, хочешь нет. Даром не напечатают."
В тысяча девятьсот шестьдесят шестом году
Сибирь посетил Футурист Виктор Соснора,
Он написал долговую расписку Сокольникову:
"Беру взаймы твои метафоры,
Обязуюсь вернуть с процентами от популярности".
В восемьдесят девятом, на разломе СССР
Александр победил на конкурсе имени Велимира Хлебникова.
Глас народа возвестил: "Отныне Сокольников - Король Верлибра"
Тридцать лет и три года Сокольников царствовал,
И свершилось- раскрутили в издательстве заветные Свитки
О японских снежных монахинях - розах.
В Гуманитарном центре читал Сокольников свои верлибры.
Слушатели сделали умные лица. Иркутяне ничего не поняли.
Но всё равно, понравилось.
Они оплакивали родившегося, который идет навстречу стольким печалям; а если кто в смерти находил конец своим страданиям, того друзья выносили с приветом и радостью.
Плутарх
когда я родился
я не знал когда
я не знал что родился я
я не знал что родился
потом я узнал
когда я родился
я знаю что родился я
я знаю что я родился
а потом я ничего не буду знать
не буду знать когда я родился
не буду знать что родился я
не буду знать что я родился
вот так от незнания к знанию и к незнанию
а не наоборот от знания к незнанию и к знанию
от небытия к бытию и к небытию
а не наоборот от бытия к небытию и к бытию
жизнь посередине между нежизнями
нечто посередине между ничто
и посередине между неЯ
Таранили песчинки губы, секли до ран.
До слёз пронзала боль.
Но оживали снежинки в памяти
и не лежало впереди неведомо-страшное,
хищно ухмыляясь.
Жгучий ветер пустыни,
застив пылью дорогу домой,
плавил неокрепшую душу,
слёзы в соль превращая.
А на сопках крутых
камнепады курлыкали звонко.
Будто звали меня
упасть ниц.
И взлететь
с косяком журавлей.
Двадцать четвёртую луну
проглотило монгольское солнце.
На прощание начистив до блеска
кирзовые сапоги.
Не всегда годятся стихи
С рифмой, с размером и ритмом.
Они помогают жить, но мешают думать.
Ритм облегчает бег мысли,
Задавая ей параметры движения,
И мысль катится колёсиком
В его глубокой колее.
Конечно, легче быть несвободным:
Со свободой надо справляться,
Расходуя энергию на поиски оптимальности.
Но придуман ли лучший способ её приложения?
А если не нужно лёгкости?
А если устал от заданности?
А если не хочешь ехать
Экскурсионным автобусом,
Поворачивая голову то вправо, то влево,
Следуя руководящей воле гида
И коллективно подпрыгивая на ухабах?
Открытое другими – любопытно
И порой достаточно интересно,
Чтобы вертеть головой.
Но только причём тут ты?
Совсем иное дело,
Когда сам раздвигаешь ветви,
Шевелящиеся насторожённо
И вовсе не гостеприимно,
За которыми – луг? болото?
Кладбище? зверь? клад?
И ногу ставишь на кочку,
Возможно, давя бруснику,
Возможно, вспугивая малиновку,
А возможно, рядом со змеёй…
Как в жизни.
Оттого я порой и использую
Свободный формат стиха.
Приз "Жемчужина конкурса" от члена жюри Annabel-Lee
- Ты знаешь, дорогая, после отдыха в Алгарве мне всюду мерещатся крабы.
- Что за ерунда, милый! Какие крабы?
- Ты видела нашего кучера - вылитый краб!
А этот кэб? Представляешь, мы внутри старого скрипучего краба!
Хэнсомский краб дополз до четвёртого позвонка Вестминстерского моста.
Крабы-фонари жадно пили туман.
Огромным крабом Моне темнел Вестминстер.
И только лошадь была похожа на лошадь.
- Не выдумывай! Слава Богу, крабы остались там, в Португалии.
Такие надоедливые, они сновали туда-сюда по пляжному песку.
- Да, по песку цвета шафрана.
И волны, волны... бесконечные аквамариновые волны.
- Ах, как бы я сейчас хотела погреться на солнце!
Но только никаких кра...
Женщина замолчала, с ужасом глядя, как сидящий рядом с ней, одетый с иголочки краб пытается клешнёй ослабить галстук.
Резкий щелчок кнута заставил просто-лошадь тронуться с места.
Огромный тёмный краб Моне слушал мелодию Вестминстерской четверти.
Приз "Жемчужина конкурса" от члена жюри Annabel-Lee
У человека внутри дыра размером с Бога, и каждый заполняет её как может.
Жан Поль Сартр
Мы рождаемся с дырой в глубине нашей души,
Она как рваная рана нашего сердца.
Когда ты заглядываешь в её бездну, видишь там далёкие-далёкие звёзды…
Слышишь чей-то такой родной и полный бесконечной любви голос,
Но ты по эту сторону реальности, а Он по другую.
Ты словно потерял что-то очень ценное,
Или вернее потерялся сам…
Ты кидаешь в эту бездну свою повседневность с её расплавляющей мозг суетой,
Но она проваливается и исчезает словно превращается в «ничто»,
И только тихий отзвук из подсознания, как вздох унесённого в «никуда» дня.
Одиночество…
«Оно», как бесконечная история…
Как сон во сне: ты как бы проснулся, но в реальности ты спишь…
И этот сон все длится, длится…
И длится…
Я сейчас приходил со стаканом
Нет я не ходил со стаканом
Сейчас стакан приходил со мной
Нет стакан не умеет ходить
Я сегодня проснулся пьяным
Нет я во сне не умею пить
Я сегодня вышел в окно
Нет люди не ходят в окно
Это смешно опасно поразительно больно страшно глупо Обло озОрно стозевно нечестно несчётно эффектно улётно
люди смотрят в окно
люди слушают в окно
люди поют в окно
люди молчат в окно
люди смотрят в небо
в небе звезда вражда нужда гроза шизА пурга кружа душа крича в ночах взнуздав настав устав не встав не ляг не так не всяк не дав не взяв
люди встают в окно
люди идут в окно
люди летят в окно
Я сегодня вышел в окно
окно вошло в меня
окно выходит в меня
я вхожу в себя
я иду в себя
я лечу в себя
исчезаю в дали
землИ
звезды
ночИ
ч-ш-щ
э
ю
я
.
Лицо обгрызает сумрак:
желание жажды
летит в пропасть
чёрным пятном,
где обесцвеченные глаза
залиты солёной слепотой.
Поцелуй смерти –
приторный вкус
треснутых губ –
возвращает в измерение
причудливо-холодного смысла.
Зверь – ненасытно-голодный –
слизывает звёзды
на дне безнадёги,
швыряет распятие
на поблеклое серебро
молодой луны.
Шипит орган –
рвёт мелодию
первой молитвы,
отчеканенной прозрением
на скрижалях души.
От напряжения глохну,
но снова и снова вылавливаю
из хаоса звуков
тяжелое
и непостижимое: «Прости!»
Уж в банке - сомнительный арест.
Недвижимый,
Но живой лучистыми бликами обжигающего солнца.
Никак не отмываются руки -
Невозможно “пить” чернику из бутылки из-под кока-колы...
Постоянная ненасытность.
Нескончаемость тропинки, грозЫ, вЕчера
Спичек в коробке,
Слез...
Муха в кружевах занавески
Пытается высвободиться через мутное стекло,
Гневно разрезая тишину светлой кухоньки.
Чуть кривые блеклые рейки
Обрамляют свежие запахи...
Дольки лимона на блюдце,
Кваса в бочонке с окрошкой,
Табака, закрученного в газетку.
Нагрелась в парнике до кипения заначка деда...
“Пора, садись в машину, сынок...”
Спешка, пыль дорог,
Моторы, как стражи в безвременьи -
Год,
Десять лет,
Еще десять.
Снова пыль,
Вытираешь - сразу новая
На полках, за шкафом...
Минуту, день,
Найдется и на жизнь, если поискать
В самом дальнем углу -
Под вторым дном, между ребрами...
Добрые люди, дальше сам, спасибо на добром,
Спасибо и на злом - все пригодится.
Всегда можно стать и ужом, обездвиженным в банке,
И обманутой мухой между дымчатыми кружевами и запятнанными стеклами.
Главное - не потерять свежих запахов...
Зелени после грозы,
Свежесрезанной веточки с дуба или березы,
Промокшей рубахи от воды из колодца...
Это главное.