Это ветер вяжет узлы во тьме,
И земля повернулась на правый бок,
И не камень лежит на пустом холме,
Это небо свернулось в крутой клубок.
Там чужих созвездий горят шары,
Там скрипит листва силурийских рощ,
И гудит под гневом стальной коры
Первобытной жизни слепая мощь.
Чтобы ей не пугали детей и птиц,
Нам дано на вырост оно и впрок,
Мы потом развернем его, словно лист,
И прочесть скрижали горящих строк.
2
Глубокая имперская зима,
Парадной тьмы торжественная складка,
Мороз. Шинель. Железная брусчатка.
Дыханье, как деленье, без остатка
Восходит к небу. Что ему сама
Шершавая, как край гранита, тьма?
Оно явленье высшего порядка.
А холода кривые зеркала
Живое небо ставят на прослушку,
И ветер из медвежьего угла
Снимает с крыш серебряную стружку,
И в граммофоне шелестит игла,
Нет, это ветка на краю стекла!
Дыханье Божье не поймать в ловушку!
3
Рассыпался воздух сухим снежком,
Промерзал, как яблоко, до зерна,
И лесной колючкой, косым снежком
Возникал твой шаг в пустоте окна.
Нас зима выводила на самый край,
На обрыв, с которого не упасть,
Потому что выше – небесный рай,
Потому что глубже – любовь и страсть.