менты паренька прихватили,
тащили его на допрос.
Родителей разоблачили,
Ребром становили вопрос.
Вы, суки, за что же ребёнка
Заставили деньги стрелять?
А сами стояли в сторонке,
Вам врежем по самую мать!
А мальчик дрожал недотрога,
Он просто Шекспира читал,
Читал он по детски убого,
Но мент криминал увидал.
Ты, сука, читаешь про власти,
Ты наше начальство клеймишь.
Тебя разорвём мы на части,
Хоть даже ты и замолчишь.
Тут баба вступилась за детку.
Но дали и ей по рогам.
Отправили мальчика в клетку,
как Родины злого врага.
Потом набежали чинуши:
(Ведь пендосы подняли вой.)
Ты мальчик прости простодушно,
Что так поступили с тобой.
Но папу мы всё же накажем.
Впаяеем ему мы статью.
Не зря же стоим мы на страже
Закон защищает семью.
А после настало затишье,
Для мерзости снова простор:
законы в России, что дышло
И каждый козёл прокурор.
А суть этой всей заварухи:
Шекспир - белоленточник-гей.
А мальчик - подъездные слухи,
Не стоит и думать ей-ей.