Коммунальный неуютный шумный дворик.
Он имел провинциально-постный вид.
Дым Отечества был в нем немного горек,
Как и весь послевоенный бедный быт.
В центре столик, словно создан для занозы,
Не познавший за свой век хруст скатертей.
Там веселья превращались чаще в слезы
Из-за сборищ инвалидов и детей.
Здесь звенели медяки на жизнь хмельную.
По обычаю, не брали с пацанов.
И варились в этом омуте вкрутую
Крылья тех, неоперившихся птенцов.
Пахло щами из сарайчиков по кругу,
Иль дымился в летний зной арбузный мед,
Собирая ребятню со всей округи
И дворняги разродившейся помет.
«От осины не родятся апельсины»-
Эта мудрость не имела здесь успех.
Дядя Миша плел такие здесь корзины,
Обеспечив зимбелями вся и всех.
Надрывались вечерами патефоны,
Сон петуний нарушал аккордеон…
Сколько тайн доверил дворик старым кленам,
Но об этом знал лишь он и только он!
Затевались здесь скандалы без причины.
(Как источник- вечно грязный туалет!),
Иль по поводу сбежавшего мужчины,
А к кому сбежал? И вовсе не секрет!
Здесь успешной была Нюся из торговли.
На веревке ее нижнее белье
Вызывающе висело, как для ловли
Всех мужчин, искавших ласку (иль жилье?)
Дядя Саша, забежавший на минутку,
А проживший, как положено, с ней век
На одной ноге плясал под ее дудку.
До чего ж был заполошный человек!
Его пассией в ту пору была Клава,
Вид разбойницы нисколько не смущал,
Через нашу босоногую ораву
За ситро записки ей передавал
А ситро у тети Клавы в павильоне
С пышной пеной почему-то пополам..
И трепали языки о миллионах,
(Что достались не совсем святым местам).
Коммунальный! Что-то в нем от приговора.
Как диагноз- след бесчисленности ран.
Коммунальный! То обиды, споры, ссоры,
Словно жизни перевернутый стакан!