Горечь травы чернобыль

Горечь травы чернобыль
(воспоминания)

Стоит на крутом берегу речки Тетерев живописный городок Иванков, утопая в садах и цветущих по весне каштанах. Чистый, уютный и приветливый. И живут там люди, трудолюбивые и приветливые. Влюбляются, строят семьи, растят детей. Жизнь там течет размеренно и плавно. Но из памяти многих никогда не сотрутся события беспокойных майских дней 1986 года, имя которым Чернобыль.
Ночную тишину разрезал пополам, непонятно откуда появившись, нарастающий шум. Он уверенно заполнял все пространство, проникая сквозь стены, впиваясь в мозг. Бэле показалось , будь-то нечто нереальное наполнило комнату, ее охватил страх, не дающий пошевелиться. Казалось, время остановилось и сейчас случится что-то непоправимое.
Так начиналось утро того далекого восемьдесят шестого.… Придя в себя, Белла легонечко дотронулась до плеча спящего рядом Бориса:
- Боря, проснись, кажется, землетрясение…
Борис резко вскочил с кровати, подбежал к окну и замер оттого, что он увидел. С окон четвертого этажа была хорошо видно улица, обычно ярко освещенная уличными фонарями, сегодня же, почему-то была затемненной. И по ней, бесконечным потоком , еле-еле освещая себе дорогу подслеповатыми подфарниками, двигалась колонна автомобилей. Сначала шли автобусы, за ними грузовой транспорт, оснащенный лавками для сиденья, и наконец самосвалы, с таким же лавками , которые, видно, наспех соорудили из обычных досок.
Придя в себя, Бэла также подошла к окну:
-Что случилось, Боря?
Борис, не ответив, начал считать вслух:
-Один, два…восемьсот девяносто…тысяча двести. И только, закончив подсчеты, тихо произнес:
-Эвакуация. Значит, на Чернобыльской атомной электростанции случилась не простая авария..
А за окном разгулялась весна, буйно цвели сады, казалось, природа, очнувшись от зимней спячки, щедро раскрашивает землю калейдоскопом всевозможных оттенков, наполняя пьянящим ароматом кристально-чистый воздух.
Совсем недавно отпраздновали Международный день Солидарности трудящихся-1 Мая. По улицам маршировали, ярко оформленные, колонны демонстрантов, везде играли духовые оркестры. Впереди, как всегда, шли пионеры и комсомольцы, которые гордо несли на своих, еще детских руках, кроваво-красные флаги и транспаранты, прославляющие родную Коммунистическую партию и нерушимый Советский Союз.
И очевидно, что никто из этих улыбающихся, празднично настроенных людей, не имел ни малейшего представления, о том, что над головой уже несколько дней висит смертельная угроза и совсем скоро наступит совсем иной отсчет времени и начало ему даст такое непривычное и пугающее слово – эвакуация.
Бэла все еще стояла возле окна, не в силах прийти в себя от волнения и понимания серьезности происходящего, руки у нее дрожали, тело сковал леденящий душу страх. Значит, не паниковала ее подруга Наталья, специалист в области энергетики, когда позвонила ей рано утром 26 апреля и тихо сказала:
- На Чернобыльской атомной электростанции – пожар. Не пускай дочку в школу и плотно закрой все окна. Больше я ничего не знаю.
Конечно же, Белла не могла не прислушаться к советам подруги. Она все дни внимательно следила за тем, что бы ее семилетняя дочурка не выходила на улицу. Но другие дети, они ведь, как всегда играли на детских площадках, резвясь в уже радиационной пыли, строя домики из смертельно опасного песка, дышали загрязненным радиацией воздухом .
Жители городка дружно вышли на приусадебные участки, хвастаясь друг перед другом, у кого из них он более ухоженный и красивый, выезжали на природу, кто в лес, кто на берег реки, брали с собой детей, наслаждаясь ласковым весенним солнышком. Они даже не подозревали, что рядом, всего лишь в нескольких десятках километров, уже не первый день бушует адский огонь, несущий смерть, разрушения и боль.
Так почему же молчали средства массовой информации? Почему же никто из тех, кто стоял на страже охраны здоровья миллионов беззащитных людей, ни словом не обмолвился о нависшей угрозе? Почему же в эти ясные весенние дни не отменили спортивных соревнований на открытых стадионах, которые проходили даже в центре событий, городе ядерщиков – Припять? Кому же была нужна эта первомайская демонстрация с массовыми гуляниями?
Еще много подобных вопросов возникнет у Бэлы, но ответ на них она сможет найти намного позже.
А пока нужно действовать, уже неделю на станции бушует огонь, а ее единственная дочь до сих пор находится рядом с опасностью.…
Резкий телефонный звонок прервал ее мысли:
-Дочка, немедленно уезжайте, на Чернобыльской АЭС – страшная авария .Отца еще ночью срочно вызвали на работу в автопарк. Там требуется много техники Распространяется радиация , а это само страшное, что придумало человечество и никто не знает о ее последствиях.
Голос матери дрожал от волнения. Да и самой Бэле стало ясно, медлить больше нельзя. Нужно было немедленно вывозить ребенка подальше от этого ада. Белла срочно начала собирать вещи. Но желанный отъезд в тот день так и нее состоялся. Борису необходимо было срочно уладить свои вопросы. И Белле оставалось только ждать. Она бесцельно шаталась по квартире, хватаясь, как за спасение, за, совершенно ненужную сейчас, домашнюю работу. Вытирала невидимую пыль, переставляла с места на место какие-то вещи и все чаще выходила на балкон, скоро ли появится Борис? Долго ли еще ждать в этой вязкой тишине? И вправду, почему на улице так тихо? Ни привычного уличного шума, ни детского смеха, казалось, даже птицы замолкли, испугавшись чего-то необъяснимого. Видно, известие о том, что в Чернобыль ночью было направлено более тысячу единиц техники, не на шутку испугала людей. Казалось, все жители городка, спрятались в своих жилищах, в страхе ожидая, что же дальше? От волнения у Бэлы мороз пробежал по коже. Когда же приедет Борис? Она снова вышла на балкон и от того, что она увидела, казалось, остановилось сердце.
Со стороны Чернобыля, словно зловещая туча, медленно надвигалась колонна автобусов, но уже не пустых, а до отказа набитых людьми. Внезапно, как раз напротив ее окон, колонна остановилась. Белле показалось, что кому-то стало плохо, с резким воем, подъехала машина скорой помощи, засуетились люди в белом. Из душных автобусов начали выходить люди, у многих из них на руках были дети. Казалось, они не до конца понимают, что происходит, движения их были какими-то замедленными и чисто механическими. Почти все женщины плакали, кто тихо, глотая горькие слезы, по вкусу напоминающие полынь-траву, которую в народе почему-то называли чернобыль, кто навзрыд, проклиная судьбу. Кто-то тихо молился.
Сердце Белы наполнилось таким состраданием и болью, что из глаз у нее ручьем побежали слезы. Она смотрела на этих несчастных и уже, очевидно, зараженных радиацией людей и не могла понять, почему же так долго тянули с эвакуацией, неужели нельзя было вывезти всех еще в апреле, в первые часы после взрыва?
Люди покидали свои жилища, как их предупреждали, на три дня, захватив самое необходимое. Многих забирали прямо на улице, выводили из квартир и сажали, в автобусы, детей дошкольного возраста и школьников вывозили из дошкольных учреждений и школ в неизвестном направлении, даже не известив об этом родителей.
Бэла еще долго стояла на балконе своей квартиры, провожая взглядом бесконечную колонну автобусов, которая уже начала отъезжать. Что же впереди у этих несчастных и напуганных людей? И что ждет их семью? Не верилось ей, что эта беда, нежданная и негаданная так скоро закончится.
Новенький «Запорожец», кажется, летел по шоссе, обгоняя более скоростные автомобили. Бэле казалось, что их «черепашка», как ласково называл его Борис, превратилась в фантастический летающий объект. Пусть превышая скорость, пусть пренебрегая правилами уличного движения, лишь бы подальше от этой беды.
Родственники приняли их приветливо, предлагая остаться надолго всей семье. Бэла уже договорилась на работе о внеочередном отпуске, и планировала погостить с дочкой несколько недель. Но на следующее утро позвонила коллега:
-Бэла, немедленно возвращайся, тебе грозит увольнение за прогулы. Все отпуска отменили, партийное руководство боится паники, все должны работать в привычном режиме.
Дорога домой казалась бесконечной. Ехали и молчали, но каждый думал об одном и том же. Что же ждет их в родном местечке? Хорошо, хоть дочурку родственники оставили у себя.
Вдоль дороги, в такт порывам ветра, раскачивались вековые сосны и ели, что казалось, своими верхушками поддерживают небо. Весело шелестели ярко-зелеными листьями молодые березки. В шелковой траве горели яркими огоньками первоцветы, весенний ветерок, прорываясь из окна, приятно освежал, отгоняя мрачные мысли. И так хорошо было вокруг, что Бэле уже начало казаться, что беспокойство последних дней ей просто приснилось, что дома они услышат, что все в порядке и все снова станет на свои места.
Но почему вдоль дороги начали появляться странные надписи: « Въезд на обочину строго воспрещен»?
Бэла увидела в глазах Бориса, плохо скрываемую тревогу.
- Наверное, на обочине осела радиационная пыль, объяснил он жене, сам не до конца понимая правильность своих выводов. Но когда на дороге появились машины, щедро поливающие пеной асфальт, стало понятным, что таким образом пытаются хоть немного смыть с проезжей части эту смертельно опасную зловещую пыль, которая уже успела разнестись на многие километры из того ада, который разбушевался в Чернобыле.
Значит, не сон, значит, и вправду угроза повисла над головой и нечто неизвестное и страшное кружит в воздухе.
И уже яркий весенний пейзаж больше не казался Бэле таким веселым и приветливым. Но что это? Столетние сосны, что еще вчера были, как бы, одеты в огромные мохнатые шапки темно-зеленого цвета, сейчас стояли поникшие, с порыжевшими кронами, будь-то обожженные адским огнем. Неужели они, почувствовав, опасность, начали защищаться, сменив свой обычный цвет, а может быть они, впитав в себя огромную дозу той ядовитой пыли или еще неизвестно чего, просто не выдержали и усохли?
Солнце уже начало клониться к горизонту его косые лучи ярко освещали встречный транспорт, и можно было хорошо рассмотреть взволнованные и уставшие лица людей, ехавших со стороны Чернобыля.
Но вот, среди бесконечного потока автомобилей, появился один, который не на шутку испугал Бэлу. На переднем сидении, рядом с водителем сидел мужчина без одежды. Руки он держал высоко скрещенными над головой, казалось, так ему легче было справляться с невыносимой болью, лицо его выражало нечеловеческие мучения. Все тело его было неестественного ярко-красного цвета. Казалось, он побывал в самом жерле разрушенного реактора.
Ранее тихий и спокойный городок сейчас напоминал зону военных действий. По центральным улицам спокойно разъезжали бронетранспортеры, не всегда чистые, чаще с налипшей толстым слоем, радиоактивной грязи из самой Припяти. Дезактивация, видно, их обходила стороной, а то, что они везли с собой, разнося по дорогам, никого не волновало. Во многих местах стояли военные передвижные радиостанции, тщательно спрятанные под маскировочными сетками. Повсюду сновали какие-то люди, в защитной одежде, с масками на лицах. Местное же население, в том числе и дети, ходили как обычно, без малейшей защиты от того незримого и коварного врага, который надвигался со стороны Чернобыля, не зная, что же нужно делать. А информации о том, что происходит, просто не было. Телепередачи заглушались радиостанциями, расположенными на улицах городка, по радио звучали песни, транслировались футбольные матчи, иногда в новостях бодрый голос диктора сообщал, что последствия аварии успешно ликвидируются. И все, на этом разъяснительная работа заканчивалась.
Страшно было слышать объявления по местному радио о том, что близкие родственники разыскивают друг друга, родители не могут найти эвакуированных в разные населенные пункты детей. На улице стояла невыносимая жара, воздух был каким-то липким, тягучим и вязким, наполненным ядовитой влагой. Авиация, непонятным образом, круглосуточно пыталась разогнать тучи, что бы избежать радиационного дождя. По улицам, которые вели к Чернобылю, бесконечным потоком, и днем, и ночью двигался транспорт. Огромнейшие КРАЗы и КАМАЗы, военная техника, бетономешалки и еще много такого, чего Бэле видеть ранее не приходилось, поражали своим количеством. Над головой, не давая ни минуты покоя, кружили вертолеты. Они трещали, как огромные насекомые, опускаясь, над крышами домов и истошно кричали своими металлическими голосами, напрасно пытаясь, регулировать движение. Жители просто сходили сума от круглосуточной неразберихи, шума и хаоса.
Но власть молчала не долго .Было дано распоряжение в экстренном порядке предоставить списки тех детей, которых родители увезли подальше от опасности. Это расценивалось как паникерство, что приравнивалось, чуть ли не к измене Родины.
Борис пришел с работы хмурый и злой. Его, как члена Коммунистической парии Советского Союза, официально предупредили, если он в кратчайшие сроки не привезет свою дочь, ученицу 1-го класса, ему придется расстаться с партбилетом. А это означало обязательное понижение по службе, а то и увольнение.
Бэла, как могла, успокоила мужа, но дочку привозить домой категорически отказалась. Не существует такой силы на всем белом свете, способной заставить ее пожертвовать здоровьем единственного ребенка.
Еще много лет подряд Бэла будет вспоминать, как в районную больницу привезли маленькую девочку. Она казалась страшно напуганной, пряталась за шкафы, залезала под стулья, отказывалась от предлагаемых медперсоналом, угощений. На вопрос, как ее зовут, могла ответить лишь короткое «Аля» и больше ничего. При обследовании выявили такую дозу облучения, что приборы начали зашкаливать. К утру крошке стало плохо, и ее увезли в столичную больницу. Как дальше сложилась судьба Али неизвестно, неизвестно и то, спасли ли Алю столичные медики и нашли ли ее родители? Да и вряд ли имя бедной крошки было таким, скорее всего, она еще не умела произносить его, возможно, ее звали просто Валя или Ала?
А сколько их, таких осиротевших, потерянных, больных и перепуганных было в то время?
Все это Бэла вспоминала уже через много лет, спустя четверть столетия после трагедии, но память хранила все мельчайшие подробности тех страшных первых дней аварии на Чернобыльской атомной станции, которая была построена в совсем юном городе Припять, недалеко от Чернобыля, в самом центре Европы.
И уже те, бывшие эвакуированные и охваченные ужасом семьи возвратились к нормальной жизни, государство построило им новые благоустроенные жилища в безопасных местах, но мечта о том, что когда-нибудь, они смогут возвратиться в родные места, не покидает их сердца.
Еще долго будут видеть они в своих снах и пышную зелень садов, и щедрость вековых лесов. А также зеркально чистые голубые озера и заросшие верболозом реки, среди которых, красивейшей есть речка с одноименным названием города энергетиков – Припять.
А пока вокруг разрушенного реактора, с полуразвалившимся саркофагом, строится новое современное укрытие. Возможно, оно сможет лучше защитить окружающий мир от радиационной угрозы. И совсем скоро возобновится новая жизнь в зоне отчуждения, возродятся города и села, на месте и заброшенных и разрушенных временем домов, вырастут красивые и современные постройки, и еще зазвенит в них детский смех, и аисты еще совьют свои гнезда и принесут на своих крыльях счастье.

Майя Гавриленко
г. Белая Церковь
Киевская обл.
Украина
Тел. 097 0086586
E/mail p22ela@mail.ru