Последний архиепископ

Глава 38
Какая радость охватила тогда архиепископа, когда он, уставший, голодный из-за длительного пути, въехал в окрестности Львова. Дорога, еще размытая тающим снегом и холодными дождями, стала неким якорем-указателем к дому. Жозеф оглядывал из окна расстилающиеся долины: еще серовато-коричневые, но уже готовые к новой жизни. Солнце пряталось за тучи, иногда бросая тонкие лучи на промерзлую землю. Тишина и покой вторили им, не было ни ветра, ни хруста веток под колесами автомобиля.
Вскоре дорога свернула направо - прямо в пригород. Здесь ехать стало значительно легче. Вдалеке мелькали сельские хаты да редкие прохожие из числа местных жителей.
Вдруг машина заглохла, остановившись посреди дороги. Водитель попытался было завести ее, но тщетно: автомобиль не желал заводиться. Архиепископ склонился с заднего сиденья, поинтересовался:
- Что случилось?
- Не знаю, святой отец, сейчас я постараюсь устранить неполадки, - водитель вышел из салона и пошел проверять неисправности.
Рядом с архиепископом дремал Франциск Комусевич. Дальние поездки всегда наводили на него дремоту, но стоило лишь остановиться, сон как рукой сняло. Выпрямившись и размяв плечи, пан Комусевич в недоумении огляделся по сторонам - взгляд испуганного, загнанного в угол, спросил:
- Почему мы стоим посреди дороги?
- Машина заглохла, - равнодушно отозвался Жозеф так, будто до этого не торопился домой.
- Прекрасно! И сколько же нам торчать здесь? Уже вечереет, а по такой дороге мы не скоро приедем во Львов.
- Молчите, пан, все будет хорошо.
Жозеф Теодорович отвернулся к окну, принялся разглядывать знакомый с молодости пейзаж. Мысли бежали одна за другой, на сердце теплилась спокойная радость. Много ли человеку надо? И тут издалека, словно по мановению неведомой руки, со стороны селения, раздалось-перекатилось многоголосое сильное пение мужских голосов. Голоса, поначалу неразборчивые, но верно приближающиеся, становились все отчетливее и отчетливее. Архиепископ так весь и замер, прислушался. Франциск тоже навострил слух. Водитель, что с усердием устранял поломку, прекратил работу, глянул в ту сторону, откуда на широкую дорогу вышли пять странников, одетых в черные рясы, бородатые. Они шли по разбитой, в ухабах дороге, сильными голосами выводили псалом на старорусском языке. Священное песнопение остро проникло в душу и сердце, заставило на миг позабыть о мирской привычной жизни. Путники поравнялись с автомобилем, но даже не бросили в его сторону взгляда, словно не замечая, и пошли дальше, с каждым шагом удаляясь и удаляясь. Когда они скрылись за поворотом, Франциск Комусевич проговорил:
- Это русские или украинцы. И как не боятся путешествовать в такое-то неспокойное время?
- Они верующие, им нечего опасаться кроме гнева Божьего, - ответил тихим голосом Жозеф, все еще пребывая во власти умиротворения, - как красиво они поют, какие голоса! Будто сама вера рвется из груди, придает силы. Сейчас мне как никогда спокойно.
Франциск искоса глянул на него, но ничего не вторил в ответ.
Через десять минут водитель сел за руль, сообщив, что все в порядке. Машина поехала дальше, во Львов. Дома в тоске сына поджидала Гертруда. Она не знала, когда он прибудет, но ясно чувствовала-ощущала его присутствие всегда - будь он далеко или близко. Когда Жозеф, слегка покачиваясь после долгого путешествия и усталости, вошел в дом, Гертруда, не смотря на возраст, засеменила к нему, прижала к груди. Целых полгода мать и сын не видели друг друга - а для них то была целая вечность! Поужинав легким супом, архиепископ отправился почивать: наконец-то родная комната, знакомая теплая постель.
Помолившись перед распятием, Жозеф скрылся под толстым одеялом, белая как облако подушка приняла его усталую голову в объятия. Тишина, покой постепенно сморили архиепископа и он, засыпая, почему-то вновь услышал из глубины памяти песнопение православных старцев-странников: псалом отпечатался в душе вечным следом. Расстилалась перед внутренним взором долина, тянулась куда-то к горизонту неровная дорога, звучал в ушах полупонятный псалом.
Дворец был окутан сном, ночной темнотой. По стеклам зарябил мелкий дождь. Кап-кап. Скоро тепло, скоро лето.