Патрон в стволе

Мухи ползали по столу, сидели на стенах, летали в воздухе. Под потолком медленно крутился большой вентилятор, перемешивая слои душного воздуха. Капитан Лешар в расстёгнутой гимнастёрке на голом торсе сидел в кресле, задумавшись над письмом.
Давно ли он оставил дом? Товарищи по колледжу, автомобильные гонки, теннис, вольная борьба, первая любовь… потом несколько вторых… Папа – учёный секретарь фирмы… и эта смешная «баронесса Лили»… А как они ездили на машинах в Тироль!..
Он был хорошим спортсменом…

Ну, теперь тоже своё. Он не жалеет, конечно. Чтобы прожить интересную жизнь, надо всего отведать. А друзья ему ещё завидуют, поди. Африка, джунгли, романтика, экзотика, эротика…
На деле всё выглядит много буднишней, но это не важно. Он-то знает. Это сочный этап в его жизни. И полезный. Командир роты чёрных головорезов! Чёрт возьми, пусть будни, пусть жара, пыль, лихорадка и мятежи, пусть пули, надо же понюхать и пороха! Пока ты молод и не страдаешь трусостью, надо доказать себе, что ты не сытенький буржуйчик, не маменькин сынок. Чтобы сделаться человеком, чтобы уважать себя, надо познать жизнь в разных проявлениях. Надо заложить фундамент, приобрести жизненный опыт. Добиться признания, популярности, власти. Если не славы, чёрт возьми.

Его всегда съедала жадность к жизни. Когда он мальчиком выучился водить автомобиль, разве не был он счастлив? Ещё, ещё одно достижение! – пело всё у него внутри, – а сколько ещё впереди! Он сильный, смелый и умный. Он был мальчиком и, конечно, переоценивал себя. Сейчас он видит, чего стоит жизнь. Одно мгновение, один кусочек свинца, – и человека нет. Со всеми его достижениями и честолюбивыми замыслами. Капитан Леверсен был не глупее его. Только очень он деликатничал. Миндальничал. И путался в вопросе о справедливости. Справедливость – это неверный термин. В нём никогда не разберёшься. Туман, софистика. С одной стороны справедливо, с другой нет. С одной стороны прав, с другой виноват. Надо знать свою сторону. С другой приходится не считаться. Всем хорошо не бывает: одному хорошо, другому плохо. Капитан Леверсен миндальничал с неграми, и те перерезали ему горло.

А Синэ, а Юнг? Славные были ребята. Весёлые. Тоже всё строили планы. И оба отдали концы в этой дурацкой перестрелке. Даже не бой, просто недоразумение. Во всём виноват, конечно, этот Бибо. Вот вредный негр! Негры вообще вредные и трусливые, а этот особенно. Правда, есть в роте парни ничего, хоть и черномазые. И любят своего капитана. Не то, чтобы любят, но… никого другого не желают. Да и пусть попробует другой с ними так управиться! Они у него, как шёлковые. И без всякого запугивания. Психологию надо знать, господа. Не будь его, Лешара, кто знает, может, вся туземная армия подалась бы к своим. А его солдаты усмиряют все беспорядки в полку. Вот у генерала Шарле, так целый мятеж подняли. А тут – тишь да гладь. Во всяком случае, не ждёшь ножа в спину. И пистолета не нужно таскать в пижаме. А этот Бибо…

Право, чёрт его разберёт! Когда Лешару понравилась его жена… этакая гибкая негритяночка, сплошной соблазн, – так тот хоть бы хны. Только ухмылялся любезно. А девчонка сама не прочь покрутить любовь с белым. И ничуть, вы знаете, она не уступит парижаночкам. Хороша, ничего не скажешь. Чёрная любовь.
А эта скотина Бибо решил, что теперь капитан у него в долгу. Ходит с гаденькой ухмылочкой и клянчит подачки. То денег ему одолжи, то сигарой угости… А то доносить взялся. «Мсье капитан, сегодня двое наших о вас дурно говорили». Выслуживается, подлец!

А давеча вовсе: откуда, чёрт, узнал, что через два месяца Лешар уезжает? Возьми и возьми его во Францию. Пришлось пригрозить ему плёткой, чтобы отстал. Он струсил, а потом пуще обнаглел, с пистолетом сунулся. Да и народ стал портить. В его взводе стали дурить ребята. Пришлось спустить с него шкуру и засадить в карцер. И имущество прибрать – награбил, подлец, у своих же…
И эту засаду он подстроил, мерзавец! Не будь Лешара, его бы тут же растерзали. Но Лешар знает психологию. Он за него заступился, взял на поруки. Теперь Бибо обязан ему жизнью, и друзей у него нет ни среди своих, ни среди чужих. Это самая верная собака.

Ух, а здорово, что скоро домой! То-то будет чего порассказать. Генерал намекал на какой-нибудь орден, это было бы совсем шикарно! Теперь-то Сюзан не станет упрямиться. Такого жениха днём с огнём…

Сзади зашуршала тростниковая портьера. Лешар повернулся, и взгляд его застыл: в дверях стоял Бибо и наводил на него пистолет.
– Вас можно побеспокоить, мсье капитан? – спросил он со своей гаденькой улыбочкой. – Вы поняли, зачем я пришёл. Выходите!
Лешар увидел в его глазах огоньки звериной злобы. Он поднялся и медленно пошёл, соображая. Лихорадочно работала мысль: где будет стрелять – здесь или снаружи? Страха не было. Оружия поблизости не было тоже.

Внезапно Лешар присел. А в следующий момент, прыгнув вбок, точным ударом ноги вышиб пистолет из руки негра. Недаром в первые месяцы службы его учили всяким премудростям. Бибо ещё не сообразил, в чём дело, а Лешар следующим прыжком оказался возле пистолета и мгновенно навёл его на врага. Тот растерянно заморгал, губа его оттопырилась, как у собравшегося зареветь ребёнка. Он пошёл вперёд, что-то бормоча.

– Руки вверх! – крикнул Лешар и стал пятиться к окну.
– Стреляй меня, убей меня, убей негодную тварь, – захныкал Бибо, – что я теперь буду делать, – его губы совсем вытянулись, и по щекам потекли слёзы. – Ууу! – трубил он.

Лешару стало противно. Он вынул из пистолета обойму и выщелкал патроны на стол. Потом поставил обойму на место, подбросил пару раз пистолет и брезгливо швырнул его негру. Тот тревожно следил за всеми действиями капитана и поймал пистолет на лету. Изменение в его лице поразило Лешара: оно стало спокойным, как у ребёнка, которому после горьких слёз отдали любимую игрушку.
«Дитё обезьянье, – подумал Лешар. – А я пытался сделать из него человека».
– Пойди к сержанту и скажи, что ты арестован, – сказал он Бибо. Он знал, что теперь тот сделает всё, что ему прикажешь. Он опять, как всегда, одержал верх, и устраивать расправу на месте не собирался.

Негр невозмутимо подбрасывал пистолет таким же образом, как минуту назад Лешар. Его лицо снова стало приобретать злое выражение. Лешар удивился и уже хотел крикнуть «ну!» и потянулся за стеком, как вдруг негр произнёс страшным голосом:
– Вот так! – и, выпучив глаза, выстрелил в капитана. Схватившись за живот, тот с рычанием опустился на пол. Какая мысль пронеслась в его мозгу? О том, что он, такой рассудительный, свалял дурака? Или, что его хвалёная психология никуда не годится? Навряд ли. Об этом уже никто не узнает.
Какое-то время он ещё корчился на полу и харкал кровью, но Бибо не обращал на него внимания. Он вытер зачем-то дуло пистолета о штаны, собрал патроны и наполнил обойму. Потом выглянул в окно, осмотрелся, сунул пистолет в кобуру и вышел из комнаты.

Мухи всё так же ползали по столу, сидели на стенах, летали в воздухе, а под потолком сонно крутился большой вентилятор.