Помор Дядьвась. Или в гостях у кикиморы болотной

Троекратное «Ура!», «Ура!», и ещё раз «Ура-а-а-а!».
Пятница-раздатчица подходит к завершению! На моих «Командирских» - 17.25. Через пять минут подведение итогов у шефа – раздадут кому пышки, кому шишки, и персонал лазарета свободен, как вольный ветер!

Этого дня мы с друзьями ждали с нетерпением. Стояли прекрасные дни золотой северной осени – «Бабье лето». Приятно греет солнышко, небо без единого облачка. Паутинки, летая в воздухе, то и дело нежно прижимаются к лицу. Настроение, как и видимость на аэродроме - «миллион на миллион».
Закадычные друзья Палыч и Николаич уже ждут у белой «копейки», загружая припасы в багажник.
Все мы из разных мест Союза.
Я из Киева, Палыч – из Барановичей в Белоруссии, а Николаич из Пушкино Ленинградской области. Вместе нас свела офицерская служба в авиации ПВО.
Колькино авто намотало не одну сотню тысяч километров, и куда бы мы не ехали, никогда нас не подводило. Вот и сегодня, впереди 250 километров по вологодской трассе, на юг архангельской области и два выходных дня. Нас ждут знакомые Николаича в маленькой деревушке на берегу Северной Двины.
Знакомые – это Дядьвась и его жена Марьванна. Так в шутку мы звали между собой наших добрых и душевных северян.
Вначале жизненные дороги пересеклись у Николаича с Дядьвасем, а затем Николай познакомил нас. Было это так.

После окончания полётов, Николаич зашёл к жене на работу. Она работает завхозом в гостинице аэропорта.
Народу в холле было не меряно. До следующего утра отбили вылет московского рейса и почти вся туристическая группа, возвращавшаяся в столицу, прибыла в гостиницу. Несколько десятков туристов разместили в свободных номерах. Тех, кому не досталось свободных номеров - повезут в город. Вот путешественники и столпились в холле, ждут автобуса. Оживление невероятное. Москвичи – народ пёстрый и легкоузнаваемый. Задержка рейса – это не проблема, а возможность ещё немного продлить своё пребывание в городе приветливых и радушных поморов.
Вот несколько мужчин уже организуют лёгкий ужин с «тяжёлыми» напитками, расположившись на стульях в холле. А в уголке зала молодёжная компания, заливаясь хохотом, «травит» анекдоты.
В центре внимания невысокий вихрастый парнишка в джинсовой курточке.
– А вот послушайте ещё один анекдот на авиационную тему:
«В самолете рядом сидят двое. Один спокоен, читает газетку, пообедал, выпил кофе, хорошо ему. Его сосед все это время дрожит мелкой дрожью, ни к чему не прикоснулся. В конце концов, первый не выдерживает и говорит:
- Ну что вы трясетесь, ей богу! Автомобили так гораздо опаснее самолетов. Мой зять купил машину. Правила дорожного движения выучил, экзамен сдал, ехал себе спокойненько, скорость не превышал. Так что вы думаете? На него самолет упал!»
Компания вновь заливается искромётным смехом.
И только один мужичок, скромно устроившись на чемоданчике, сидел задумчиво и тихо. Одет серенько, неброско. Явно к компании туристов отношения не имел.
Ожидая жену, чтобы вместе идти домой, Николаич вышел из гостиницы. Стоял и курил у входа. Вышел и мужичок.
- Мил человек, а где ещё можно переночевать в аэропорту? Самолёт только завтрича, с рання полетит в Москву. Тут, вишь ты, мест не хватат, – стал объяснять ситуацию мужичок. - А мне и головушку приложить негде. Я, понимашь ты, из области буду.
- Не расстраивайся, батя, сейчас выйдет моя жена, что-нибудь придумаем, - успокоил мужичка Николай.
- Да какой я тебе батя? Кличь лучше дядь Вась, - поправил мужичок.

Из рассказа дяди Васи оказалось, что живёт он далеко в деревне на берегу Северной Двины. Сейчас летит к дочке в Москву.
В Архангельске родственников у него нет, как нет и мест в гостинице аэропорта. А в город ехать как-то страшновато. А вдруг и там у стойки администратора ожидает табличка «Мест нет»? Что тогда?
- Не расстраивайтесь, Дядьвась. Мы с женой и детьми живём в военном городке, в десяти минутах хода. Квартира у нас трёхкомнатная. Так что считайте, что вы уже устроены с ночлегом. Возражений не будет?
Возражений со стороны помора не последовало. Вышла Татьяна, жена Николаича. Познакомилась с дядей Васей. И вскоре Дядьвась и Колькино семейство ужинали и гоняли чаи в гостеприимной квартире военного городка. Так состоялось знакомство с Дядьвасем – Василием Андреевичем. Прощаясь утром, он оставил свой адрес и просил наведываться к нему в гости, как только появится возможность.

И мы очень старались, чтобы такая возможность появлялась как можно чаще. Очень уж гостеприимны и радушны были хозяева.
Усолка, так называется деревенька, куда мы держали путь, стоит в окружении шикарных грибных и ягодных лесов. А Дядьвась живёт в двухэтажном бревенчатом срубе, который был построен ещё его прадедом в 1881 году. Сто лет простоял и ещё столько же простоит.
А в реке ловится разнопородная, нет разномастная… Или разносортная?
Короче – разнообразная, и это тоже будет правильно, рыба. Деревушка из 10-15 дворов, стоящих на одной улице, расположена на высоком берегу реки. У хозяина Дядьваси своя лодка, на которой он неоднократно забрасывал наш десант на противоположный берег Северной Двины.
Рейды всегда были удачными и возвращались мы с хорошей добычей – грибами и рыбой.
В районе Усолки, река довольно широкая, около пятисот метров и с быстрым течением. Поэтому Василий Андреевич на лодку всегда устанавливал движок «Вихрь».
Пока мы прочёсывали лес, кося грибы, белые, красные и коричневые, наш лодочник ловил рыбу на своих заветных местах. Поэтому каждый рейд давал двойной результат – рыбно-грибной. Ну, а уж по возвращению, обязательная банька, уха, шаньги или рыбный пирог из русской печки и всяко разно.
Всяко разно – это настойки, по приготовлению которых, Николаич - большой мастак.
Он готовит их из технического спирта, настаивая на клюкве, бруснике, дикой смородине и каких-то разных травах.
В этот раз целью нашей поездки являлись ягоды. Вернее не все ягоды, а только одного сорта. Красивая и полезная, но невероятно кислая клюква. Нам с Палычем собирать её ещё не приходилось. А Николаич на клюкве уже руку набил. Коренные жители - поморы собирают её в большие короба, которые носят за плечами, что солдаты вещмешки. Делают их самостоятельно из фанеры или плетут из лыка. Лыковый короб называются пестерь. А в последние годы в магазинах появились алюминиевые конструкции, на три ведра. И в каждой семье, живущей в деревне, такие короба так же обязательны, как и сруб бани.
Наградил каждого из нас таким коробом и дядя Вася. У него они были сделаны из фанеры – лёгкие и объёмные, но на два ведра. После коробов, хозяин «постоялого двора», так в шутку между собой мы называли Василия Андреевича, вернулся в сарай и вынес оттуда вёсла.
- Пойдём на вёслах, - сказал он, увидев наши удивлённые физиономии. - По клюкву вы не ходили. Клюква ягода болотна и требоват большой осторожности. Итить будем на мои места. Лодка останется на берегу. Инструкцию дам в лодке.
В целом, Дядьвась, как и все поморы был человеком немногословным. Именно эта черта никак не вязалась с образом инструктора. Как это будет происходить, думал каждый из нас. Об этом можно было понять по скрываемым от «инструктора» лёгким улыбкам на наших лицах.
Как только разместились в лодке, Дядьвась сел на вёсла.
- Кто из вас ходил на вёслах? – задал вопрос лодочник. Видимо инструктаж уже начался. - Я! – гордо и по-армейски звонко отозвался Палыч. – На озере катал свою девушку. - А я рыбачил с дедовой лодки на прудах, - вставил я.
- А ты Николаич? – поинтересовался Дядьвась у Николая.
- До армии занимался байдарочным спортом, - скромно признался о своём таланте Колька, чем невероятно удивил нас с Палычем.
Столько служим вместе, а никогда не слышали о скрытых возможностях друга. Мы знали друг о друге всё. Так, во внеслужебное время, Палыч – заядлый авиамоделист. В школе военного городка для детей ведёт занятия в авиамодельном кружке. Я – доморощенный художник и стихоплёт. Не Лермонтов, не Пушкин, а простой поэт болтушкин. Колька – отменный пекарь по выпечке домашнего хлеба и специалист по приготовлению наливок и настоек. Об этом мы знали. Но то, что он гребец?.. Хотя у кого ещё могут быть такие богатырские плечи и руки-кувалды? «Да у кого угодно», - мысленно оправдывал я себя, - «хоть даже у кузнеца или у мясника на рынке». Хотя я точно знал, что Николаич не был до военного училища ни тем, ни другим.
- Ну, лады, соколики. Справлюси сам. Если понадобится помощь - кликну, Колька меня подменит – подвёл итог вопросу Дядьвась.
По своему возрасту, он был лет на 20 старше нас. Ему было за пятьдесят. Но сложен он был по северному - крепко. Как говорят в народе: «Не ладно скроен, да крепко сшит!»
В этом мы могли убедиться ещё в первый наш приезд. Пока мы дрыхли, он рано утром вынес из сарая движок и установил его на лодку. Металлическая лодка стояла на берегу, а двигатель нужно было нести с косогора вниз по деревянной лестнице. Сколочена она была из досок, поперёк которых крепились бруски. И длиной эта конструкция была не менее пятидесяти метров. Да и двигатель, хоть он «Вихрь», сам по себе к лодке не летал.
Вес у него уж больно великоват – не менее 40 килограмм. Это так навскидку, на глаз. А глаз – это не аптекарские весы. Он может и недоглядеть килограмм пять-семь.
А ведь Дядьвась почти каждый день ходил по реке с мотором. Вот такой он наш хозяин постоялого двора, помор Дядьвась.
Мы, молча, гордились им!
Во все наши последующие приезды - вынос, установка, закрутка, открутка, и заноска «Вихря» ложилась… Нет, не ложилась, а бралась, выносилась, устанавливалась, закручивалась, откручивалась, и заносилась руками и мощностью человеческих сил Палыча и Николая.
А как иначе? Они оба люди инженерно-технического профиля. Палыч закончил авиационное инженерное училище, а Николаич – авиатехническое. У меня же, отродясь таланта к технике выявлено не было. Ещё в школе учителя твердили: «Ты будешь художником или поэтом!»
А я мысленно добавлял: «С малярною кистью или же с лорнетом!» Именно поэтому из меня вырос, как писала «Литературная газета», нет, не обо мне, а о каком-то литературном критике – «людовед».
Нет, нет! Прочитайте ещё раз внимательно. Видите, это сложное слово, состоящее из корней «люд» и «вед». Но никак не «люд» и «ед». Судьба уготовила мне другой жизненный путь - лечить человеческие души, стать инженером человеческих душ.
Именно поэтому все карты, то бишь, моторы - в руки Палычу и Николаичу. Ну, и на мне, лежала высокая ответственность - командовать. Ведь в армии нельзя без командира. Вот я и взял на себя эту высокую морально-нравственную ответственность.
- Внимание! Провожу инструктаж, – обучал я своих подчинённых. - Палыч, ты бери слева, а ты, Николаич – справа. Да не меня, а двигатель берите. Меня будете брать после бани, когда опробуем по пару кружечек Колькиной наливочки.
На «делай раз» – поднимаете и несёте двигатель. Идёте в ногу под мой счёт: раз, два, раз, два. Палыч - по воде заносит, а Николаич - аккуратненько, не спеша, перемещаясь по лодке.
Двигатель, чтобы вы знали, устанавливают на корме. Поэтому надо сразу отличить нос от кормы. Хотя, вы же авиаторы, откуда вам знать, что такое корма. Так, вот, соколы мои бескрылые, корма – это, то место на судне, где обычно располагается гальюн. А гальюн – это, то место, куда членов команды ведёт нужда. А нужда бывает двух видов…
Ну да, ладно, не будем отвлекаться на теорию. Если вы чего не знаете, слушайте мои команды, и всё будет «окей»! Заносите двигатель на корму.
По команде «делай два» - крепите «Вихрь». Палыч поддерживает в воде, а Колька крутит крепёж, стоя в лодке. На «делай два»…
К этому времени терпение моих друзей прекращалось, они медленно опускали двигатель на землю, брали меня под белы рученьки и за кривы ноженьки, и волокли к воде. Как вы понимаете, замыслы у них были коварные, а никак не миролюбивые. Посему, я как мог, отбивался от них, и, вырвавшись, скрывался в близлежащих кустах. Якобы по нужде. Они же под моим зорким присмотром из кустов, умело завершали установку двигателя. Чтобы они делали без моих инструкций – ума не приложу. Наверное, скисли бы от тоски и ходили на вёслах.
Но я немного отвлёкся. Итак, как только разместились в лодке, Дядьвась сел на вёсла.
- Слушай инструкций, - по-военному начал он. – По приходу на правый берег, каждый ломат себе шест не меньше двух метров. Выбирать следоват из сухостоя, легче будет. С ним будете ходить по болоту. Клюква произрастат на кочках. Не ступать к ней, пока не проверишь кочку. Инакше можна провалиться. Далеко друг от дружки не ходить. Быть рядом друг с дружкой, в пределах пяти-семи метров. Ягоды в этих местах много. За два часа наберём. – Дядьвась вставил вёсла в уключины, поплевал на ладони. - Нужна помощь – кликайте. Да и сами постоянно глазейте на других. Вопросы есть? – завершив инструкцию, спросил Дядьвась.
У матросов не было к капитану корабля вопросов. Удивило только одно, как это за два часа набрать ягодой двухведёрные короба. Это же не яблоки в саду собирать, и не свёклу в огороде. Но мы промолчали. Поморы языком зря не треплют. А помором наш капитан-лодочник был в четвёртом поколении.


Причалив к берегу, мы вышли на едва приметную лесную тропку, и сразу же попали в густой лес. Кроны деревьев смыкались над головами так, что неба не было видно. В лесу стояла удивительная тишина. Даже пения птиц мы не могли услышать, как ни прислушивались.
- Всем пять минут на поиск шестов, - дал команду Дядьвась.
Пять минут было даже много. Уже через три минуты все мы стояли на тропинке вооружённые шестами.
Двинулись дальше. Впереди шёл Василий Андреевич, затем Палыч, следом я. Замыкал наш отряд Николаич. Минут пять шли молча, пока тишину леса не потревожил загадочный ухающий звук: «У-у», «У-у». - Что это? - спросил я. - Всё нормально. Это филин, - ответил Дядьвась и ускорил шаг. - Дядьвась, а медведи здесь есть? – поинтересовался Палыч. - Медведёв хватат, - ответил помор, повернулся, глядя на нас, и улыбнулся. – Что, страшновато? - Ну не так, чтобы очень, но встречаться с ними не хочется, - признался Палыч, и этим выразил наше полное согласие с ним. – Видеть медведя, как-то не приходилось, а вот слышать – «посчастливилось», ну как вас, почти рядом.
И Палыч рассказал историю.
- Было это в прошлом году, во время учений. Стояла уже поздняя осень. Запасным аэродромом был Обозерск, недалеко от космодрома. Меня с командой обеспечения бросили туда для обслуживания наших самолётов. И вот на третий день, учения успешно закончены. Наши МиГи ушли на свой аэродром. За нами должен был прилететь транспортный борт на следующее утро. А у меня в Обозерске, инженером эскадрильи служит однокашник по училищу, Сенька Малов. Как прицепился: «Чё тебе здесь сидеть в высотном домике? Твои офицеры не дети – назначь старшего, и айда ко мне домой в городок. Сколько лет не виделись. Чё, не о чем покрякать?».
Честно говоря, мне и самому не хотелось сидеть на аэродроме всю ночь. Всё, что нужно к погрузке мы подготовили. Так, что делать, практически, было нечего. И я согласился.
Пока Сенька меня уламывал, местные офицеры на транспорте уехали в жилой городок. Осталась только дежурная машина. Но она поедет за ужином для дежурного звена только через три часа. За это время, мы уже хорошо покрякаем, накрякаемся, многое обсудим и вспомним!
Так что, долго не раздумывая, пошли пешком. От аэродрома до военного городка дорога пролегла через тайгу.
Смеркалось. Небо затянуло тучами. Листва с деревьев уже опала и лес стоял голый и сумрачный. Первый морозец прихватил почву и лежал на землё лёгким инеем. Шли по бетонной дороге. От инея она превратилась в каток.
Требовалось мастерство, чтобы устоять на ногах, а не то, чтобы идти.
Скрашивая долгий путь, а это ни много, ни мало восемь километров, мы с Сенькой вспоминали курсантские годы.
Часто ржали, когда на память приходили юморные ситуации, в которых приходилось оказываться. Так незаметно для себя, мы подошли к отрезку дороги, где она спускалась в глубокую балку. Стал накрапывать мелкий дождик. От него полотно дороги превратилось в каток. Недолго думая, мы с Семёном приземляемся на пятые точки, и с визгом и весельем, съезжаем вниз. Хорошо, что одеты были уже в зимнее техническое обмундирование. Встать на ноги после быстрого спуска было делом не простым. Пока мы возились, отрывая свои телеса от бетонки, рядом с дорогой раздался хруст веток.
- Что это может быть? – оборачиваясь на хруст, спросил меня Сенька. - Это может быть хозяин тайги, Михаил Потапыч, - как бы, пошутил я. Хотя у самого по телу пробежали мурашки.
В ответ на моё предположение, из темноты, в глубине балки, донёсся новый треск веток, но уже с леденящим душу звериным рыком. Это явно был голос хозяина тайги.
Эх, ребята, что тут началось! Откуда только появилась сноровка, удаль и скоростные данные в наших вялых мышцах. За считанные секунды, мы не только стояли на ногах, но и выскочив из балки, мчались быстрее паровоза, который прогудел где-то сбоку на железнодорожных путях. Наверное, даже Борзов, не бегал с такой скоростью. Что, гололёд? Какой гололёд, когда сам Потапыч, возможно очень голодный, наступает на пятки! Минут пять, пока были силы, мы мчались, не замечая скользкой дороги. Сцепление с бетонкой было отличное, как будто, нас с Семёном обули в зимнюю резину. Темп сбавили только у железнодорожного переезда и то, наверное, потому, что проходил товарный состав. Это с ним мы и соревновались. От наших курток вился в небо пар, словно мы только что вышли из бани. К счастью, нас никто не преследовал. Просто Потапычу не понравился шум, который мы производили, визжа и смеясь. Он решил восстановить порядок и показать, кто в лесу хозяин.
- А что, мишу так и не видел? – спросил Дядьвась. - Видел, в зоопарке и в кино, – съязвил Палыч. - А я вот часто вижу. Они на этом берегу, на отмелях рыбкой балуют. А первая моя встреча с медведём сталася в 1945 году, - начал свой рассказ Василий Андреевич.
- Мне тоды было десять годков. Время голодно, послевоенно. Выручали тайга да река. Грибы, ягоды, рыба. Той год в лесу много малины было. От нашей Усолки, в трёх километрах, большой малинник был. Вот мы, знать, с друганом моим Стёпкой и пошли туды. Кузова взяли и вперёд. Пока шли, я пару разов в кусты садился. Небось, чтой-то порчено съел. Ну, добрались до малинника. Ягоды – не меряно. А кому за ней ходить-то. В деревне одни бабки. Им не до малины. Жёнки все с утра до темноты в колхозе. А детворы-то у нас откеда наберётся?
Я, Стёпка, хромоногий Ванька, да ещё мелочь всяка. Кузова наполнили быстро, и айда в деревню. Тут, меня снова в кусты потянуло. Сказав Стёпке, чтобы шёл дале, мол догоню, сам присел у самого кустарника малины. Кузов рядом поставил, чуть позаду. Коли стал искать лопух, чтобы аккуратно всё, чую сопенье сзаду. Мать чесна! Медведь малину мою в кузове чавкает. Подтянув портки, чухнул так, что ветер свистел в ухах.
- И как же, без лопуха? – как бы беспокоясь, спросил Николаич. - Он без надобности стал. Пока бёг, всё чё можно, ветром просушило, - улыбаясь, закончил свой рассказ Дядьвась.
Пока слушали истории двух рассказчиков, углубились в лес километра на полтора-два. Минут через пять наш проводник свернул с тропинки направо и метров через пятьдесят мы вышли на старую дорогу. По ней возили валенный лес. Дорога была необычной.
По крайней мере, для нас. На земле параллельно друг другу, на ширине колёс, лежали скреплённые скобами, почти полностью сгнившие брёвна. Раньше это была колея для машин-тягачей. По ней ещё лет десять назад вывозили пиленый лес к берегу Северной Двины. Там брёвна скрепляли в плоты, и буксиры тянули их в Новодвинск и Архангельск на переработку.
За эти годы трасса сгнила и превратилась в труху. Только лишь в некоторых местах можно было, опираясь на шесты, использовать её, как кладку для передвижения. По этой трассе мы прошли ещё минут десять, пока перед нами не открылась широкая просека, освещённая солнцем. Сразу за ней начиналось болото, которое и было целью нашего похода.
Когда мы проходили по старой трассе, вокруг были рассыпаны гроздья клюквы. Нас троих одолевало неутолимое желание начать сбор. Но все наши поползновения в сторону от трассы, на корню пресекал Василий Андреевич, мол, не время ещё.
- Вот мы и пришли. Здеся будем собирать ягоду, - определил место проводник. – Собирать по краю болота, в серёдку не лезть.
Взглянув по сторонам, мы пришли в восторг. Повсюду болото было усеяно клюквой размером с крупные ягоды винограда. Клюква была красивой и манящей. Ягоды потянуты нежной дымчатой синевой, которая пропадала, как только ягоду брали в руки. Не удержавшись, я выбрал самую крупную – и в рот. Мамочка родная, что там лимон! Он по сравнению с северной королевой – мёд. Ну, не совсем мёд, конечно. Сахарку добавить, и класс!
Но такой клюквы, мы ещё не видели и не смаковали.
Помня инструкции, прощупывая каждую кочку и даже ровную поверхность – приступили к сбору даров болотных. Средством ускорения сбора являлись небольшие совочки в виде ковша экскаватора, закрывающиеся крышкой спереди. Крышечка открывалась только внутрь, поэтому ягода не высыпалась. Сделав совочком три-четыре захвата, отправляли урожай в короб за плечами.
Кочки с ягодой была одна краше другой. Особенно манили те, что располагались ближе к центру болота. Короба наполнялись, как по волшебству. «Такими темпами можно справиться и за час», - подумал я, глядя на очередную кочку, усыпанную крупнейшими ягодами. На кочке оставался лишь небольшой пятачок, куда можно было стать ногами, не притоптав клюкву.
Без промедления я решил шагнуть на кочку, направив на неё шест. И в эту секунду, какая-то неведомая сила резко бросила меня вправо, на близлежащую проплешину, где ягоды не было. Возможно, что это короб под весом ягоды утянул меня в сторону. Произошло это так молниеносно, что мысли и размышления были уже после того, как я, отпрянув вправо, едва удержался на ногах.
«Давно уже надо было поправить короб», - размышлял над случившимся я, поправляя лямки на натёртых плечах. Приняв устойчивое положение, я взглянул на своих товарищей. Николай и Палыч в позе прачек гребли ковшами дармовые дары природы. Дядьвась, опираясь двумя руками на шест, смотрел на меня, спрашивая взглядом: «Всё нормально?»
Я кивнул головой, мол, всё в пределах инструкции. Затем, подвигав затекшими плечами, направил шест на манящую кочку.
Двумя руками, что есть сил, нажал на кочку и … едва не потянулся за ней, медленно уплывающей от меня по воде! Резко отпрянув назад, я выровнялся…
Только сейчас я понял, что вот уже вторично, меня уберегает неведомая сила! Дыхание перехватило…
Я думал о том, что было бы, стань я на эту манящую кочку, не проверив её шестом.
Не знаю, сколько я простоял в прострации. Очнулся от того, что за локоть меня держал Василий Андреевич, а рядом стояли Палыч и Колька.
- Что, чуть не повстречался с кикиморой болотной? – оттягивая меня от воды, спросил Дядьвась.
- Какой кикиморой? - всё ещё не мог придти в себя я.
- А ты, чё, разве не знашь, что дары леса охранят леший, а болота стережёт кикимора? И получатся, что мы у неё в гостях. Видать, нежелат боле отдавать нам ягоду. Ладныть, с нас и сего вдосталь, – рассуждал наш проводник. – Так что, ребяты, айда домой! Чё не добрали - доберём по дороге назад.
С невероятной осторожностью мы двинулись назад в сторону просеки.
После того случая, клюкву мы собирали только на твёрдой почве, где можно обходиться и без шестов. И пусть ягода была не столь красивой и крупной, но безопасность – превыше всего!
По дороге к реке, Дядьвась рассказывал нам байки о кикиморе Болотной.
А подвИг его на это Палыч.
- Дядьвась, где-то я читал, что кикимора болотная - в славянской мифологии - злой, болотный дух. Близкая подруга лешего. Живет в болоте. Любит наряжаться в меха из мхов и вплетает в волосы лесные и болотные растения. Ещё эта женщина ворует маленьких детей, затаскивает зазевавшихся путников в трясину, где может замучить их до смерти. А что на севере рассказывают о Кикиморе?
Дядьвась внезапно остановился, поправил на плечах короб, и начал своё повествование. Насколько правдив рассказ Василия Николаевича – судите сами.
- Кикимора – персона знатна у нас в Поморье. О ней мне ещё бабка сказки говаривала. Чё помню и вам поведаю. Глядишь и дорожку скоротам, - улыбнулся Дядьвась.
Кикиморы быват разного происхождения. Так говаривала мне моя бабка. Это младенцы, умершие некрещеными, мертворожденные, уродцы без рук и без ног, дети, прокляты своими родителями и потому похищены или обменены нечистой силой.
Кикиморы, обычно, поселятся в помещениях, если под ними был зарыт труп ребёнка, повешенный или не отпетый покойник, также в доме, где по какой-либо причине умерло дитя. А может быть наслана колдуном.
Кикиморы больно любят шутить с людьми и иногда появляются в виде покинутого на пути ребенка. Подобранны и пригреты людьми, они убегают, насмеявшись над ними.
Её издревле представляли по-разному: как хозяйку избы, жену домового или лешего. Кикимора болотна или лесна обвинялась в похищении детей, вместо которых оставляла зачарованное поленце. Присутствие её в доме можно было легко определить по мокрым следам. От кикиморы можно было защититься словом молитвы, призыванием имени Божьего или же, наоборот, бранью.
Любимо занятие кикимор — тканье и пряжа. В ночь под Рождество они треплют и жгут кудель, оставленную без молитвы рассеянными пряхами на прялках. Изредка кикимору даже считали женской помощницей в выпечке хлеба, мытье посуды, уходу за скотиной и в убаюкивании детей.
Считалось, что кикимору можно увидеть перед особыми событиями, значимыми для членов семьи, часто на пороге. Если она плачет или громко стучит коклюшками для кружевного плетения, это предвещает беду, если прядёт, то следовало ожидать чью-то смерть. Если вопросить кикимору, то та может ответить стуком.

Пойману кикимору можно было превратить в человека, если выстричь на её темени волосы в виде креста. Однако навсегда останется какой-либо напоминающий о прошлом недостаток: заикание, сутулость, слабый ум.
По описаниям, кикимора похожа на маленькую скрюченну и безобразну старушку, одетую в рваные лохмотья, смешну и неряшливу, котора боится, что её унесёт ветром, а потому не покидает дом. Изредка кикимору представляли в облике девы с распущенными волосами или длинной косой, совсем неодетой или в одноцветной рубахе. Изредка — в облике замужней женщины в повойнике.

Дядьвась остановился и сорвал у самого края красивый белый гриб на пузатой ножке.
– Глядить, какой красень!
Все мы залюбовались лесным красавцем.

- А мне рассказывал один из наших прапорщиков, что кикимор насылают на хозяев печники или плотники, недовольные или обиженные при расчете за постройку, - стал дополнять Николай, желая услышать продолжение рассказа. - Сделанная из щепок или сшитая из тряпочек куколка, изображающая собой кикимору, закладывается где-либо в доме. Часто между брёвен или балок. После чего в доме появляется «насаженная кикимора», насылающая на хозяев всевозможные наваждения: им показываются то заяц, то поросенок, то собака, то бык, мерещатся песни-пляски, сами собой открываются двери.

- Эт, верно сказывал ваш прапорщик. Чтоба прекратить бесчинства кикиморы, следоват найти и сжечь подкинуту куколку. Иль выбросить её в отдалённу местность.
Видали у нас в доме солонку из можжевеловых веток? – спросил дядя Вася.
Мы закивали головами, в знак согласия.
- Кикимора не любит можжевельник, из веточек которого делают оплетение для солонки.
Эт для того, чтоба кикимора не таскала соль. Ещё настоем из папоротника омывают горшки и другу каку посуду, чтоба кикимора их не трогала.

По некоторым местным поверьям, кикимора до Святок живет на улице или на гумне, а потом уходит неведома куды. А в Вологодской губернии считат, что на Святках кикимора рожает детей. Новорождённы вылетат в трубу на улицу, где и живут до Крещения, это — шулыканы. Бывалочь ещё до войны, в святочные гулянья старухи изображали «шишимор»: надевали рваную одёжку и с длинной заостренной палкой садились на полати, свесив ноги с бруса и, поставив прялку меж ног, пряли. Девки, смеясь, хватали их за ноги, а «кикимора» отбивалась от них палкой. Иногда же кикимору изображал парень, одетый в старушечьи лохмотья и с глиняным горшком на голове, заменяющим кокошник. После того, как горшок разбивали, «кикимора» превращалась в обычного парня.

- Дядьвась, а как же тогда кикимора оказалась на болотах? Вы же рассказываете нам о домашних. И откуда взялось выражение "кикимора болотная"? – задал актуальный вопрос Палыч.
- Но это же элементарно, Палыч, - пробовал вояснить я. - Есть шишимора – домашняя, а есть кикимора, которая живёт в болоте.
- Нет, - ответил за Дядьвасю Николаич. - Кикимора однозначно живёт за печкой и всякое такое...


- Ну да, жила за печкой, - пробовал шутить я. - А как печки сломали и вместо них паровое отопление даже в деревнях провели, кикиморы подальше от цивилизации кинулись - в леса, болота...
- Ещё скажи, что им не по силам за услуги ЖКХ платить, - ехидно усмехнулся Николаич.
Точку в споре поставил Василий Андреевич.

- Кикимора болотна живёт в болотах и топях. Принимат внешность старухи, закутавшейся в ряднину, сотканну из мха и водорослей. Однако мало кто из живых видел кикимору, потому что она невероятно скрытна — на болотах, в лучшем случае, можно услышать ее вой.
Заблудившихся на болотах людей кикимора криком зазыват на трясину, откуда нет возврата. Поверхность трясины, состояща из спутавшихся мхов, неожиданно раскрыватся... и появлятся кикимора, чтоба любоваться жуткой агонией медленно погружающегося в топь несчастного.
А ещё к более мелким болотным духам, слугам кикиморы, относятся болотницы, хмыри, караконджалы, крыксы и злыдни. Все они враждебны людям и очень опасны, – завершил своё повествование Дядьвась. Наверное никогда в своей долгой жизни ему не приходилось там много говорить.

- А у меня соседка Галка, свою дочку Натаху, называет Кикиморой болотной. А та отзывается, как ни в чём не бывало, - вставил свою информацию Николаич.
- Ну, судя по всему, Натаха эта, уже сейчас чувствует в себе задатки этой самой кикиморы, ежели отзывается, - высказал мнение Палыч.
- Ладныть, кончай лясы точить, грузитесь в лодку, - дал команду наш речной капитан, так как мы уже были на берегу, где одиноко стояла лодка, омываемая двинской волной.

Когда погрузка была успешно завершена, а мы, разместившись на своих местах «согласно купленным билетам» угомонились, Дядьвась сел на вёсла и молвил:
- Лучше послушайте о ягоде нашей, северной волшебной-клюкве, что вам расскажу.
Клюкву употреблят в пищу как в свежем, так и в замороженном, моченном или сушеном виде, из нее в наших деревнях готовят соки, морсы, желе, варенья, кисели, коктейли и клюквенный квас, или добавляют в салаты, пироги и другие блюда.

- А у нас в городе у авиаторов, ещё очень популярная клюквенная массандра, - дополнил перечень Палыч. – Наш Колюня - мастак в этом деле непревзойдённый.
- Ничё не слыхивал я про клюквену массандру, - подивился Василий Андреевич.
- Не отчаивайтесь Дядьвась, в следующий приезд привезу вам свой фирменный напиток «Массандра на клюкве», - пообещал Николай.
- Договорились, - согласился лодочник, - буду ждать. А пока слушай мой рассказ дале.
Клюква, растёт во многих странах, если позволят условия, любит болотисту лесну почву, тундровы и моховы болота. Только в Карелии растёт боле 20 сортов клюквы, среди которых встречатся крупноплодные сорта с диаметром ягод до 2 сантиметров.

Сегодня клюкву можно встретить на всей территории России, включая Дальний Восток. Богаты клюквой Украина, большая часть Европы, Север США, Канада и Аляска. Американцы считат родиной клюквы Северну Америку. Индейцы-делавэры утверждат, что ягоды росли на земле, где пролилась кровь воинов, погибших в битве с великанами.
А что вам ведомо о полезных свойства клюквы? – спросил нас рассказчик.

Тут уж блеснул кое-какими знаниями я.
- В ягодах клюквы содержится полная коллекция полезных веществ, свойственных всем ягодам. Клюква богата сахарами, органическими кислотами, пектинами и витаминами. В ягодах встречается лимонная, бензойная, урсоловая, хинная, хлорогеновая, яблочная, олеандровая, янтарная и щавелевая кислоты, достаточно большое (относительно других ягод) количество пектинов.
Употребление клюквы улучшает аппетит и пищеварение. Усиливается выработка желудочного и сока и сока поджелудочной железы. Это приводит к излечению при гастритах с пониженной кислотностью желудочного сока, а также воспалений поджелудочной железы. Ягоды клюквы обладают также мочегонным и бактерицидным действием и полезны при пиелонефрите.

- Молодец, - похвалил Василий Андреевич. - Витаминна часть клюквы представлена витаминами группы B и большим содержанием витамина C, количество которого в клюкве сравнимо с лимонами, апельсинами, грейпфрутами и садовой земляникой. Об этом мне сказывал наш районный доктор Пётр Михеич.
В клюкве очень много калия, чуть меньше фосфора и кальция. Достаточно железа, марганца, меди и молибдена. Кроме того, в ней содержатся бор, кобальт, олово, йод, никель, серебро, хром, титан, цинк и другие микроэлементы.

- Не ягода, а целая таблица Менделеева, - пошутил Николаич.
- А ты как думал. Эт тебе не килька в томате! Клюква обладат способностью защищать мочеполову систему от инфекций. Клюква содержит компоненты, которы предотвращат размножение бактерий в клетках мочеполовой системы.

Мы втроём переглянулись между собой, дивясь познаниям рассказчика.
Я, не удержавшись, спросил у Дядьваси:
- Василий Андреевич, это всё тоже ваш дохтур поведал вам.
- Нет, это я уж в календаре настенном вычитал, – похвалился рассказчик. – Слухайте дале.
Клюква содержит множество антиоксидантов, а также имет противораковы и противовоспалительны свойства.
Ученые все чаще и чаще настаиват на том, что клюква должна быть обязательна в профилактике раковых заболеваний. Считатся, что сок ягоды, связыватся с чем-то там в человеческом организме, вызывающими образование раковых клеток и активно противодействует их созданию и распространению. Существуют предположения, что в "чудо-ягоде" обнаружен какой-то продукт, который может помочь предотвратить рак молочной железы и толстой кишки.

Много ещё разного рассказал нам о клюкве дядя Вася, пока мы добирались, чередуясь на вёслах, к его «постоялому двору».
Важно то, что его рассказ заставил меня заглянуть в библиотеку офицерского клуба, чтобы отыскать полную информацию о северной чудо-ягоде.

Оказалось, что клюква содержит такие мощные фенольные антиоксиданты как антоцианы, которые обеспечивают ее лечебные свойства. Фенольные антиоксиданты также увеличивают уровень "хорошего" холестерина и уменьшают уровень "плохого", снижая потенциальный риск заболевания атеросклерозом. Резвератрол, найденный в клюкве в натуральном виде, обладает противоопухолевым действием. Резвератрол подавляет распространение опухолевых клеток.
В исследованиях уже было доказано, что клюква снижает холестерин и препятствует образованию бляшек в сосудах и формированию тромбов, защищает сосуды мозга от инсультов Установлено, что содержащиеся в клюкве урсоловая и олеаноловая кислоты расширяют венозные сосуды сердца, питают сердечную мышцу. Клюква уменьшает головные боли, понижает содержание протромбина в крови, повышают эластичность, прочность стенок кровеносных капилляров. Ягоды клюквы полезно употреблять при повышенном кровяном давлении, гипо и авитаминозе С. Даже в отжимках после приготовления клюквенного сока содержится до 6% урсоловой кислоты, которая способствует расширению коронарных сосудов сердца.
Клюква отличается освежающим и тонизирующим свойствами, улучшает работу желудка и кишечника. Напитки из клюквы обладают жаропонижающим действием и хорошо утоляют жажду, поэтому их рекомендуют применять при гриппе и высокой температуре.

Исследования доказали активность клюквы в отношении сальманеллы, кишечной палочки. Ученые добавляли концентрат клюквы в сырой говяжий фарш, уже подпорченный бактериями, которые обычно вызывают пищевые отравления. После исследования фарша, через несколько дней, ученые обнаружили, что благодаря клюквенному концентрату в мясе значительно уменьшилось количество болезнетворных бактерий.
Ученые считают, что антимикробный эффект клюквы имеет все шансы в будущем стать естественным и эффективным инструментом для контроля за содержанием патогенных организмов в продуктах питания и снижения заболеваний.

Морс и сироп клюквы применяют как противолихорадочное средство, при авитаминозах, воспалительных заболеваниях, для снижения температуры и утоления жажды. При лечении респираторных заболеваний, ревматизма, ангины хорошо есть клюкву с медом.

Сок клюквы обладает жаропонижающими, бактерицидными, жаждоутоляющими свойствами, очищает раны и ожоги и ускоряет их заживление, лечит кашель. Содержащиеся в клюкве проантоцианидины не дают развиваться болезням дёсен и кариесу. Сердечные и онкологические болезни, лечение гастритов, стимуляция поджелудочной железы, повышение физической и мозговой активности – это всё полезные свойства клюквы.
Сок клюквы пьют с медом (по вкусу, 1 — 2 чайные ложки на стакан) по 1/2 стакана при кашле, ангине, простуде, острых респираторных заболеваниях за 15 — 20 мин. до еды. Смешайте клюквенный сок со свекольным (1:1) и пейте по 1/4 стакана 3 раза в день, если вы страдаете от гастрита с пониженной кислотностью, колита с запорами, при сосудистых спазмах, гипертонии, ангине, гриппе, атеросклерозе, ожирении, тромбофлебите.
Один или два стакана натурального клюквенного сока, выпиваемые ежедневно, послужат профилактикой мочеполовых инфекций. Кроме того, клюквенный сок поможет поднять уровень «хорошего» холестерина и понизит холестерин «плохой». А если добавить на стакан клюквенного сока чайную ложечку меда, получится замечательное средство от кашля, помогающее при заболеваниях дыхательных путей.
Лекарственным сырьем в народной медицине являются не только плоды, но и листья. Ягоду клюквы запасают, как источник витамина С. Но собирать ее надо осенью до морозов, так как промораживание приводит к разрушению аскорбиновой кислоты.

Варенье из клюквы, и клюквенный сок, особенно полезны в зимне-весенний период. Продукты клюквы являются прекрасным средством для повышения иммунитета, а также предотвращают появление авитаминозов.

Там же, в библиотеке мне попался стих доморощенного поэта, который я не удержался и также записал в свою рабочую тетрадь.

После этой поездки за клюквой, я ещё долго размышлял над мучавшим меня вопросом:
«Что в тот миг дважды уберегло меня от болотной трясины?»

Сейчас, я твёрдо уверен, что это была интуиция, мгновенно сработавшая в столь опасный для жизни миг.
Но об интуиции, я думаю, будет мой новый рассказ.

Так, что не прощаюсь.

Ешьте клюкву и будьте здоровы!

Архангельск,
октябрь 1990 года