Воля случая

ВОЛЯ СЛУЧАЯ

Последние годы Анну удивляло чувство безысходного одиночества, охватывающее её в метро. Казалось бы, выросла в большом мегаполисе, можно было бы привыкнуть к повседневной толпе .Но мысль о том, что среди человеческой тесноты она никому не нужна ,что никто не поддержит её, если вдруг станет плохо, не давала покоя.
Вчера позвонила знакомая и попросила привезти лекарство. Харьковский массив в Киеве – сплошная новостройка, лабиринт из коробок со светящимися окнами. Вдруг среди суетящейся толпы Анна услышала знакомый смех. Остановившись, увидела своего мужа, идущего рядом с незнакомой женщиной и, растерявшись, отступила в сгущавшиеся сумерки. Если бы она сейчас протянула руку, то смогла бы потрогать его лицо, прильнувшее к губам молодой незнакомки. А самое абсурдное было то, что эта пара поднималась по ступенькам в тот подъезд, куда только что собиралась войти Анна. Отойдя пару шагов назад, она наткнулась на свою машину и посмотрела на чехлы сидений, вспомнив, как вчера их пылесосила. А затем долго ещё стояла , оцепенев, пытаясь разглядеть вмятину на том месте, где сидела чужая женщина. Мысли беспорядочно сменяли одна другую
- Нужно,- приказала себе Анна, - нужно идти.
Решительно двинулась к подъезду, нажимая кнопку лифта, подумала, что несколько минут назад они были здесь. Чтобы поверить в реальность происходящего, ей захотелось ощутить запах знакомого одеколона, но в лифте пахло псиной .Анна долго стояла, глотая слёзы, пока не заставила себя улыбнуться и позвонить в дверь квартиры .Послышались звуки шаркающих подошв, дрожащими руками хозяйка приоткрыла дверь и пригласила её войти. Разговор завис необъяснимой паузой. Несуразное молчание становилось невыносимым. Отдав лекарство, Анна сгребла в охапку пальто, неловко попрощалась и вышла. Она не помнила, как оделась , как оказалась на улице...
Осенняя слякоть и мокрый снег растворились в ней. Очнулась от сильного удара сбоку, пришла в себя от грязного снега, который был повсюду: на лице, на одежде, в сапогах. Анна беспомощно барахталась в этой грязной жиже, пока кто-то не поднял её. Это был крупный, грузный мужчина. Совершенно импульсивно она стала бить его сумкой по плечам и по лицу ,беззвучно хватая ртом холодный воздух, выталкивая слова, застрявшие в горле. Так продолжалось до тех пор, пока он до боли не сжал её плечи. И только теперь Анна сообразила, что сама шагнула под колёса «Запорожца». А этот мужчина, вероятно, был водителем. Он внимательно осматривал её. Стало невыносимо жалко себя, уткнувшись лицом в его куртку, разрыдалась, словно всеми обиженный и брошенный ребёнок. Незнакомец подвёл её ближе к свету, ещё раз осмотрел и спокойно повёл за собою.
Очнулась Анна на кухне, где сидела на стуле, а мужчина снимал с неё мокрые сапоги.
Она беззвучно плакала, слёзы сами по себе текли по щекам, ей не стыдно было принимать заботу постороннего человека.
А он сел напротив и постарался скопировать её замкнутую позу: опустил голову, сомкнул пальцы рук, пытаясь сжать себя в немыслимый комок. Ему хотелось проанализировать то, что стряслось с этой женщиной, хотелось понять, какие чувства она испытывает сейчас. Мысль о том, что несчастье случилось с её близкими, он отбросил сразу. Она не сидела бы на чужой кухне, а, пожалуй, бросилась облегчать чью-то боль. Окинув взглядом изящный свитер тёплого песочного цвета, такие же рукавицы и шарф ручной вязки, он понял, что женщина должна иметь уютный, со вкусом и любовью обставленный дом. Но она не спешила туда, а бессмысленно брела по мокрому снегу, не замечая ни машин, ни людей. А её овальное лицо, умные серые глаза, пропорциональные формы тела.. Он мог определенно сказать, что это порода: интеллигентная, тактичная, сильная. Настораживало то, что она почти не шевелилась, застывшие губы не проронили ни слова. Скорее всего перед ним флегматик или меланхолик, и боль затаилась в самых потаённых уголках её души. Невозможно было смотреть на её беззвучные слёзы. Она, словно окаменевшая заживо, сидела напротив. Не было подходящих слов, чтобы заговорить с ней, поэтому Александр Семёнович встал и приготовил кофе. Женщина отрицательно покачала головой. Тогда он взял её ладони, пытаясь согреть их, стал рассматривать её руки. Познания в хиромантии были смехотворными, но он не мог не обратить внимания на линию сердца. Эта линия была длинной, но не проходила через всю ладонь, а была обозначена поверхностно. Он потрогал пальцем отросточки от этой линии со стороны Меркурия. Всё свидетельствовало о том, что обладательница ладони нежна и доброжелательна, способна сильно и благородно любить Чисто интуитивно он понял   : её предали, растоптали её любовь.. Не зная почему, Александр посадил её себе на колени, захотел согреть, защитить от предательства и унижения. А она уткнулась ему в плечо, заплакала громко, навзрыд, охая и подвывая, заголосила по-бабьи, по-славянски. Он погладил её по голове, разум его , казалось, отключился, а сердце хотело жалеть и лелеять .Александр Семёнович отнёс незнакомку на диван, стал нежно целовать распухшие от слёз глаза. Сначала женщина была безучастной, но потом, уловив робкий отклик на его нежность, он не смог остановиться…
Когда она, не сказав ни слова, устало уснула на его плече, Александр Семёнович ощутил себя как-то по-глупому счастливым.
Проснувшись от запаха кофе и еды, Анна не могла сообразить, где находится. Огромный старинный диван, полка с книгами, необъятный письменный стол, компьютер…Постепенно в памяти начали оживать вчерашние события. Анна поймала себя на мысли о том,. что ей не стыдно лежать в чужой постели. Одевалась на ходу, провела пальцем по корешкам многочисленных книг, подошла к столу, где беспорядок был просто необъяснимым. Здесь лежали книги по психологии, словари, брошюры на английском языке, листы рукописи, блокноты с заметками. Угадывалось явное отсутствие женской руки. Соседняя комната была вовсе необычной, кроме кресла и телевизора, в ней стоял отшлифованный ствол дерева, ветви которого были украшены экзотическими комнатными растениями. На кухне Анна увидела остывающий завтрак и открытую пустую хлебницу.
-Пожалуй, незнакомец отправился в булочную, -подумала она и, наспех перекусив, выпила таблетки, схватила пальто и выскользнула из квартиры. Наткнувшись у подъезда на злосчастный «Запорожец», Анна задержалась на мгновение, посмотрела на свежий белый снежок на капоте, написала пальцем огромное слово «спасибо» и смешалась с толпой.
Александр Семёнович, возвращаясь из гастронома, чувствовал себя по-юношески беззаботным. Чистота утреннего снега скрывала следы вчерашней непогоды. Все было свежим и праздничным. Он с удивлением посмотрел на свою машину, прочитал надпись. Буквы были высокими и слитными. «Наверняка, аристократизм и мечтательность»,- подумал он, анализируя почерк. Какое-то тёплое пятно на белом снегу у колес привлекло его внимание. Александр поднял мохеровую рукавичку песочного цвета Она, казалось, ещё хранила тепло своей хозяйки. Положив этот пушистый комочек себе в карман, он спросил себя:
- Кому, интересно, спасибо? Мне или «Запорожцу»?