Алехандро, я любила тебя

Анастасия Наводей
Я любила тебя Алехандро, любила всегда.
Любила твоё лицо твои глаза, твои губы,
твои волосы. А твои руки, я так любила твои руки твои пальцы твои кончики пальцев, о твои кончики пальцев. Я любила тебя, любила. Любила вся, любила и была преданна тебе. Я любила тебя,
Любила твой бычий взгляд, при котором появлялась складочка между бровями, ты смотрел на меня так, когда ревность растекалась ядом по твоему телу.
Любила когда ты ласкал мою грудь, любила, когда сжимал мои бёдра своими руками, и отдавался страсти со мной.
Я любила тебя, о, мой Алеханро.
Я всегда была только твоя, даже тогда в мае, когда ты оставил меня совсем одну
среди этих холодных стен, на вилле в Саррии в квартале Потралбес в столице Каталонии Барселоне, и я была там так одинока, и меня совсем не радовал аромат цветущих апельсиновых деревьев в саду.
Я скучала, ведь я так любила тебя, мой Алехандро.
Я чувствовала, что ты рядом со мной в те моменты, когда возле бассейна на моё обнаженное тело любовался крепкий, мускулистый, загорелый садовник Саньтьяго, и я оставалась совсем невозмутимой, а он, а он так смотрел на меня, так смотрел, и я чувствовала, что вот вот он сорвётся с места и набросится на меня как животное, но нет он лишь смотрел, просто смотрел на меня.
Я любила тебя мой Алехандро всегда, и тогда когда ты пахнувший ромом и сигарами засыпал у меня на груди, а я едва дыша лежала не шевелясь, чтоб только не разбудить и не потревожить тебя, и твой сон.
Я любила тебя.
Помнишь в ту ночь когда ты приехал, совсем забыв про меня , с двумя портуамериканскими, длинноногими красотками, а я оттаскав их за волосы, и исцарапав им шеи, выкинула их в сад - туда где уже отцвели апельсины, кричала им в след что убью их и вырежу всю семью если ещё хоть раз они окажутся в обществе моего Алехандро,
Я любила тебя.
Я любила тебя, даже после того как я застала тебя с нашим садовником, и я думала что я покину тебя, но, ты поехал в Маранелло и привёз мне маленькое 12 цилиндровое, 6 литровое, цвета апельсинов, Феррари, и я не смогла оставить тебя совсем одним на этой вилле тем более Сантьяго, после того как мне пришлось его познакомить со своим
Браунингом, в нашем апельсиновом саду - исчез, и он бы не когда бы не смог любить тебя так как я.
Я любила тебя мой Алехандро.
Я даже научилась готовить для тебя ризотто, но ты не ел его, так как был всегда сыт когда приезжал ко мне. Да, ты совсем не баловал меня мой дорогой, совсем, ты не водил меня за руку по узким улочкам Барселоны, не показывал мне памятники Гауди, и ты совсем не завтракал со мной.
После того как ты подарил мне эти апельсиновые сады я точно поняла, что ты предназначен мне судьбой и наша встреча на том побережья Индийского океана, была не случайна, тем более что б попасть туда мне пришлось продать бабушкину старинную брошь и отчаявшись, на все вырученные деньги, купить билет и оплатить отель на две недели, чтоб только не вспоминать о Джордже, который мне докучал своими клерскими разговорами и совсем не любил меня так как ты и потому не был со мной так щедр как ты мой дорогой Алехандро.
Я любила тебя мой неповторимый и прекрасный Алехадро, любила не смотря не на что.
Я любила тебя, даже тогда когда ты всякий раз оставлял меня одну и не брал с собой в Женеву, на приёмы в честь проведения аукциона Christie's, а по возвращению дарил мне эти большие , блестящие и холодные камни которые некогда не заменят мне твою любовь.
Я любила тебя мой Алехандро, любила так как только может любить женщина в свои 30 и отдавалась тебя вся до последней капли, совсем забывая про себя, и жертвуя всем ради тебя.
Я любила тебя мой хороший Алехандро и я делила тебя только с твоей женой проживающий на южном берегу Иберийского полуострова, и мне ни чуть было не грустно от того, что ты не только мой но и её, только наш с ней и не чей больше.
Несомненно мы знали друг о друге, но некогда не встречались и не одна из нас не решалась пойти к другой и заявить права, мы любили тебя о наш Алехандро, любили поровну любили каждая своё, и не мешали не друг другу ни тебе о наш Алехандро.
Любили трепетно и так жарко, как полуденное солнце в фиесте когда все мучачас томятся на своих терассах.
Любила так как только могла.
Любила, даже тогда когда после разговора с сеньорой Альмадорас, была в отчаянье от услышанного, она моя прекрасная София поведала мне, что у тебя есть она, продавщица цветов на центральной площади Барселоны. Я непременно поспешила туда чтобы посмотреть в глаза своему несчастью, о мой Алехандро. Это была маленькая аппетитных форм женщина лет 35 с короткой стрижкой, но с ярко голубыми глазами и на редкость мраморно-белой коже, она, о боже она, она же совсем не похожа не на меня не донну Софию о мой Алеханро, она была так проста, так проста о мой Алехандро. Я не как не могла поверить что ты по мимо меня и мой дорогой и глубоко уважаемой сеньоры Альмадорос, согреваешь своими руками, знойными вечерами - Её, простую - аппетитную цветочницу..
Я любила тебя мой дорогой Алехандро, но, я не могла делить тебя не с кем кроме донны Софии Альмадорас и она больше уже не потерпела бы некого кроме меня.
Мы были очень близки с ней, мы познакомились совсем случайно но сразу почувствовали, что мы чем то связаны друг другом.
Тёплым апрельским утром я спешила по узким улочкам на La Rambla de Sant Josep (
центральный овощной рынок Барселоны ) для того чтобы купить свежих овощей, чтоб приготовить твой наилюбимейший Госпатчё.
При выборе наивкуснейших помидор, о для тебя мой любимый Алехандро, моя рука коснулось руки прекрасной дамы, с длинными и тонкими пальцами как у пианистки, и какая то нежная дрожь пробежала по моему телу. Она была изыскана и очень красива в свои 50 , её былые зубы сверкнули нитью жемчужен, она поздоровалась и обратилась ко мне сразу по имени. Мы говорили и не могли наговорится, с начало про то какой сорт помидор лучше подходит для Госпатче, позже просто про кулинарные изыски, про моду, про искусство про всё о чём могут разговаривать родственные души. Позже она предложила побывать в её мастерской окна которой выходили на центральную площадь, она смотрела на людей приезжающих из разных уголков мира, и вдохновлялась на скульптуры из камня, которые долгими одинокими вечерами ваяла в одиночестве и тоске по тебе о мой прекрасный Алнхандро.
Я любила тебя о мой мужественный Алехандро. Даже тогда когда я бежал сентябрьским вечером по бульвару Рамбла в аптеку Волос, и моё платье развивалось на ветру, для того чтобы по выписоннуму рецепту знакомым провизором сеньоры донны Софии, получить cianuro di potassio (цианистый калий) и непременно поспешить домой дабы успеть к ужино, чтоб утолить твой голод, о мой жгучий Алехадро.
Ужин был готов. и ты был как некогда во время такой прекрасный и умиротворённый, ты был так голоден, что съел не одну, а даже две порции своего любимого госпадчё.
Я смотрела на тебя мой дорогой Алехандро, мы смотрели на тебя.. так как донна София всё это время пряталась в апельсиновом саду но она хотела видеть как всё произойдёт она слишком любила тебя и не могла просто так не попрощавшись отправить тебя в другой мир о мой дорогой Алехандро.
Ты даже не встал из-за стола, ты улыбался, а твоё лицо излучало любовь, ты не злился, и всё понял когда увидел на нашем крыльце, донну Софи, ты понял.. и я почувствовала это сразу, ты был готов, складывалось впечатление что ты устал от всей этой неопределённости и приклонив голову и посмотрев в низ ты произнёс:
- Я любил вас, любил вас обоих любил так как только может мужчина в свои 56 любил.
Но здесь комок в его горле стал настолько огромен что он не смог говорить и его дыхание остановилось, он весь скукожился , упал со стула, на его прекрасных губах появилась пена и он отдал честь этой многообразной и яркой жизни в Барселоне на Ибирийском полуострове после своего любимого госпадчё, в кругу своих горячо любимых женщин.
Мы любили тебя о наш Алехандро, мы любили тебя так как только могли женщины в 50 и 30 любить своего 56 летнего мужчину, любили честно и страстно, любили всегда любили, любили даже тогда когда ты был не снами, любили трепетно и чисто, любили, любили так как не кто другой не любил тебя о наш Алехандро.


Из показаний госпожи Елены фон Потрайбес
по делу №11/52 от 11.09.1999 г.
Чистосердечное признание в
убийстве дона Алехадро Альмадораса.
12.09.1999г.