16+
Лайт-версия сайта

Марина

Просмотр работы:
26 февраля ’2023   08:28
Просмотров: 4755
Добавлено в закладки: 1

Марина

(черновой вариант)

Этот текст трижды оплаканный,
наполовину прожитый,
описывающий реальные события
и откровенный вымысел.


Часть 1


Он достал меня из под стола. Посадил лицом к себе, зажал своими ногами мои ноги, обнял, чтобы я не упала, и стал целовать. Это было странное решение, потому что я не могла ответить. Он слюнявил мне лицо и пытался щекотать языком мой. Я не отвечала. Мои руки безжизненно висели рядом с его спиной.
Потом он перестал это делать, отстранился и сказал: «Это будет наш с тобой секрет».

По щекам хлынули капли, они были невкусными.

У меня был небольшой брак, о котором никто не знал. Я умела чувствовать. Все остальные холодно выполняли свою работу, а у меня почему-то были чувства. Но как и все остальные резиновые куклы я не могла говорить, поэтому не могла выразить своих чувств.

Его прикосновения вызывали во мне страх, и чем больше он меня трогал, тем страшнее становилось. Почему-то мне не хотелось быть резиновой куклой, предназначенной для сексуальных утех. Хотелось говорить и слушать своего хозяина. Хотелось, чтобы он увидел во мне что-то большее. Как это там у вас называется? Душа? Живое? Ведь я умею чувствовать.

В магазине он меня поразил. Он был высоким, немного обрюзгшим, с тёмными волосами и карими глазами, и от него удивительно знакомо пахло: сигаретами, потом и перегаром, как и от рабочего, который сделал меня на фабрике. Это сходство поразило до самой сердцевины пустоты.
Он подошёл, взял меня за руку и спросил: «Эта сколько стоит?» Почему-то ценника рядом со мной не было. От этого прикосновения по мне прокатилась волна трепета, защемило где-то внутри и захотелось, чтобы теплота его рук осталась на мне. Захотелось стать совсем крохотной и поместиться в нагрудный кармашек его куртки. Туда, где тепло и стучит сердце.

Его руки были большими, пальцы длинными, а ладони немного шершавыми. Сам он большой и физически сильный мужчина. Щетина на его теплом лице царапала мне щеки. Почему он выбрал тогда меня, я не знаю. Может, потому что меня было легко прятать?

По щекам хлынули капли, они были невкусными.

Наши отношения были долгими, хотя разве это можно назвать отношениями? Когда один обречен молчать, а другой действовать. Я не могу подобрать подходящего слова, наверное, потому что я не человек, а его подобие.

Он мял мою маленькую грудь, почему-то ее сделали маленькой, хотя в моде были большие. Это наверное тоже какой-то мой брак. Она мне не нравилась. И ноги тоже почему-то были короткими. И попа большой. Почему из меня нельзя было сделать модель? Красивую куклу. Чтобы влюблять в себя всех. Почему этот нерадивый рабочий сделал меня такой некрасивой? Почему нельзя было сделать меня по стандартам красоты? Другие куклы соответствовали им. А я нет. Маленькая и неказистая. Видела, как на них поглядывали молоденькие мальчишки, а на до мной посмеивались.

Мы встречались редко, обычно я пылилась где-нибудь в шкафу и доставалась по случаю. У него была другая, уже более «опытная» резиновая женщина. С ней у него больше всего получалось. Как мне казалось, она занимала тот самый внутренний кармашек в куртке рядом с его стучащим органом. Я ревновала. Мне хотелось, чтобы он разговаривал со мной, а я слушала. Еще хотелось тепла и нежности, а не ядовитой страсти, которой пропитывалась в его руках. Наверное, если бы я могла бегать, убежала. Но я не могла.

Мне было безумно страшно и одновременно безумно хотелось быть рядом с ним.

Я лежала на кровати лицом к стене. Она была обита деревянной рейкой и покрыта лаком. На фактуру дерева можно было смотреть часами, задаваясь разными вопросами и размышляя о вечных и насущных делах. Капли лака кое-где застыли на ней как слезы. Где-то внутри нее лазила мышь. Она там всегда лазила, шуршала, грызла что-то. Но мне давно было на нее плевать. По лицу текла теплая вода, медленными каплями падая на подушку. Потом под моей щекой медленно становилась мокрой грубоватая ткань наволочки, это мокрое пятно росло. Я падала туда лицом и утопала. Часами. Пока меня не убирали в другое место, а подушку не переворачивали на другую сторону, холодно пряча лужу соли от посторонних глаз. Как было каждый раз, после того, как он доставал меня из шкафа и трогал, целовал. Его руки скользили по моему телу без ограничений. А внутри меня все сжималось, казалось, я задыхаюсь и вот вот лопну. Мне хотелось кричать, но я молчала. И не могла сопротивляться. Да и это было бессмысленно, он был в разы больше меня, он был моим хозяином и не имел полную власть надо мной. и кто бы мог менЯ услышать, если бы я вдруг заговорила. Все бы сказали, что я для этого предназначена, похотливая игрушка. И права голоса не имею. Мое место сами знаете где.

Когда его «опытная» резиновая женщина ушла в утиль, не знаю, что он с ней сделал, меня снова достали из шкафа.
Ты должна радоваться, ведь теперь конкурентов у тебя нет.
Не знаю, чему я должна радоваться.

Я думала, что теперь мне достанется его любовь, меня увидят и поймут. Он перестанет быть таким извращенцем, согреет меня, вытащит из шкафа темного одиночества и брошенности, покажем мир, и я стану счастлива.
………………………

Он посадил меня рядом с собой, обнял и стал рассказывать о себе. Я прижималась к его большой и теплой груди, чувствовала, как согревающим теплом билось его сердце. Эти мерные удары и тепло успокаивали меня и доставляли радость и умиротворение. Я любила его.

Когда я работал в цирке, девки отправляли меня в магазин за прокладками. Я в них научился разбираться, знал кто какие любит. Коля, иди в аптеку! Шел, приносил им разные. Девки меня любили, баловали.

Я слушала его рассказы и чувствовала себя счастливой, такой нужной и родной. Иногда он даже называл меня Солнышком. Хотелось быть воздухом в его легких, дарить ему всю себя. Как кислород растворяться в нем, поддерживая жизнь. Чувствовать стук большого сердца, мерное дыхание и человеческое тепло, согревающее мою безмолвную оболочку и живую бесконечность внутри. В эти минуты я была счастлива.

………………………

А дальше… холодный матрас и много ядовитой страсти. Страх сжимал всю пустоту внутри, а потом стало пробиваться другое чувство. Возбуждение. Было стыдно. Очень. И боль привычная для меня, боль в нижней части моего резинового тела. Потом лежа на кровати и глядя в изученную до каждого штриха стену, я ничего не чувствовала. Или это была уже анестезия боли. Выцветшая ткань под моей щекой сухо и безразлично молчала.


………………………

Он уехал в другой город, собрав свои немногочисленные вещи. Перебежчик. В последствии огонь заберет нору, в которой он жил. Выжжет запах пота, сигарет и перегара навсегда. Я хочу, чтобы этот же пожар выжег и меня.

………………………

Хотелось кричать на весь мир, чтобы меня услышали, увидели и приняли. Или лопнуть от этого гнева, боли и одиночества. Пустота внутри меня учащенно пульсировала, казалось, что вот вот наступит долгожданный конец. Пространство расплылось на миллион проекций, рассыпалось мелкими осколками бытия, воздух стал рушиться и давить меня своей тяжестью. Пустота стала осязаемой. Пульс взорвался и замер. Избавление. Тишина.

……………………….

Воздух снова наполнил меня, вернул в мир. Солнце светило за окном. Жизнь продолжалась. Меня больше никто не трогал. Я смогла спокойно созерцать бытие. Время шло, картина за окном менялась. Пространство внутри перестало болеть. Спустя какое-то время я вдруг обнаружила, что другие резиновые женщины тоже могут говорить и чувствовать. Я слушала их разговоры и удивлялась. Их рассказы были разными, но все об одном.


Часть 2


Улица. Вечер. Уже темно. Резиновая женщина болтается на ветру где-то на углу здания.

Она: Я не помню сколько времени точно прошло. Знаю, что много.
За это время я успела покрыться коркой пыли или брони. Брони на резиновой хрупкой коже. И кажется, коркой покрылась внутри вся моя пустота. Я очень хотела быть нужной, задевала покупателей в магазине, чтобы они обратили на меня внимание, одни безразлично смотри на меня, другие трогали, от этих прикосновений я вся сморщивалась внутри, и уходили. Я была никому не нужна, а очень хотела быть нужной и лю…

В этот момент на улице появляется мужчина. Она не обращает на него внимание, находясь в своих раздумьях. Он почти проходит мимо нее, но резко останавливается, и поворачивается к ней. Быстро подходит.

Он: Как интересно! А что ты тут делаешь?
Она: (молчит удивленно)
Он: Ты, наверное, замерзла? На улице холодно сегодня.
Она: Он это мне?
Он: Как ты сюда попала? Давай сниму тебя. (Лезет, снимает ее)
Она: Ты кто? Что тебе от меня нужно?
Он: (Осматривает ее. Задумчиво.) Странная какая-то… (Живо) Не бойся, я не обижу тебя.
Она: Внутри меня все сжалось. Пустота запульсировала в теле, отдавая в виски. Со мной разговаривали, и это было странно.
Он: На улице холодно, пойдем греться.

Уходит вместе с ней.

***

Просторная светлая ванная комната. Резиновая женщина лежит в ванне, много пены, мужчина ее моет. Моет аккуратно, бережно.

Она: Вода такая теплая и приятная.
Он: Странная ты. Как в такую промозглую погоду оказалась одна на улице?
Она: Странный, почему он со мной разговаривает?
Он: Да не бойся. Я тебя не обижу. У тебя есть родственники, друзья, знакомые? Может кому позвонить надо? Кто-то за тебя переживает, ищет?
Она: Наверное, он сумасшедший.
Он: У тебя что совсем никого нет?
Она: (Раздражаясь) Нет.
Он: Ааа, понятно, ты что из самоубийц что-ли?
Она: Из каких самоубийц? Я вроде уже давно мертва, да и жива не была особо.
Он: Это ты зря. Жизнь - отличная штука, если под правильным углом смотреть. Это знаешь, как чертеж, если простой человек посмотрит, то мало что поймет, а мастер посмотрит и сделает что-то очень понятное. Сначала, конечно научиться надо, а потом само получаться будет. Жизнь, хоть и сложна, но не настолько, чтобы с ней расправляться.
Она: Странный, моя жизнь изначально была предопределена, достаточно было прочитать инструкцию.
Он: Инструкции инструкциями, а люди не инструкции, люди сложнее, интереснее, они очень много могут, умеют и знают. И это ошибка, думать, что жизнь предопределена инструкцией, кто бы ее тебе не дал.
Она: Я же не человек.


***

Просторная светлая комната. Чисто, все вещи аккуратно стоят на своих местах. Стол. На столе стоит теплый вкусный ужин. Резиновая женщина и живой мужчина сидят за столом.

Он: Что ты не ешь? Не голодная?
Она: А что такое голод?
Он: Это когда есть хочется. Или ты в экзистенциальном смысле?
Она: Нет.
Он: Ну не хочешь, не надо.
Она: Нет, нет. Я попробую.
Он: Забыл спросить, тебя как зовут? Меня Андрей.
Она: Не знаю.
Он: Совсем не знаешь? Забыла?
Она: Никогда не помнила.
Он: Тогда можешь назвать себя как захочешь.
Она: Мне Марина нравится.
Он: Значит, будешь Мариной. Как Цветаева. У нее есть стихотворение. (Читает наизусть)
Кто создан из камня, кто создан из глины, -
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я — бренная пена морская.
Она: Красивое.
Он: И имя красивое. Люблю Цветаеву и поэзию вообще. Творчество мне помогает жить, хоть я и не творческий человек. В основном много работаю. Читаю, когда есть свободное время. А ты что любишь?
Она: Не знаю.
Он: Тебе понравилось, что я приготовил?
Она: Наверное. А что это?
Он: Омлет.


***

Небольшая комната, стоит диван, стул, книжный шкаф со множеством книг, чертежей, рисунков. В дверях стоят он и она. Она в большой мужской футболке и спортивных штанах, на ногах теплые вязанные носки.

Он: Располагайся. Эта комната пустует, можешь переночевать здесь. Сейчас принесу подушку и одеяло.
Она растерянно стоит у входа, не решаясь пройти в комнату. Потом заходит, ложится на диван.
Он: (возвращается с подушкой и одеялом) Ого! Уже легла! Вот, возьми подушку. Да не бойся, не укушу. (отдает ей подушку) Щас одеялом укрою, и можно спать. Устала, наверное.
Она молча лежит на диване.
Он: Спокойной ночи, Марина. (уходит)
Она остается одна, сначала отрешенно смотрит в одну точку, как неживая. Потом как будто оживает и ложится в более удобную позу.
Она: Странный. Зачем он это все делает?... Так удивительно, что он со мной разговаривает. Понимает. Другие же не понимали. А этот понимает. Может он тоже какой-нибудь резиновый или пластмассовый? Нет, не похоже. Слишком теплый. Настоящий живой человек. Вот как тот, только другой. Ненормальный, наверное. (Пауза)

***

Утро. Она уже не спит. Сидит на диване и рассматривает комнату. Потом с интересом подходит к книжному шкафу, открывает его, хочет что-то достать, оттуда начинают падать чертежи. Она поднимает их и рассматривать упавшее, случайно режется листом бумаги, ей становится больно, она видит кровь на пальце, вскрикивает.

В комнату на шум заходит Андрей.
Он: Что случилось?
Она: Я хотела посмотреть, оно упало на меня, я поднимала и вот…(показывает ему палец с ранкой)
Он: Ааа, ерунда! До свадьбы заживет!
Она растерянно и недоумевающе смотрит на него.
Он: Больно?
Она: Да.
Он: Сейчас принесу перекись и вату.
Она: Зачем?
Он: Ранку обработать, быстрее заживет.
Она: А это поможет?
Он: Конечно, это первое средство от всех ран!
Она: А у меня рана?
Он: Да, тебе же больно и кровь идет.
Она: Этого не может быть.
Он: Но это есть.


***

Она: Знаешь, я живая.
Он: Да, а ты сомневалась?
Она: Сомневалась.
Он: Зря. Ты очень живая и интересная…
Она: Остановись…
Он: Ты думаешь, я вру? Нет, я правда так считаю.
Она: Я не верю, что такой могу быть.
Он: Я всегда был честен с людьми, и с тобой тоже хочу быть честен. Ты еще очень сильная и красивая.
Она: Ты слишком близко подошел, отойди.
Он: Хорошо, как скажешь.
Она: (хочет уйти, останавливается в задумчивости)
Он: То, что было, уже прошло. Сейчас ты сама решаешь, чего хочешь, сама выбираешь свой путь.
Она: А если я сломанная?
Он: Ничего, починим.
Она: А если невозможно починить?
Он: Пока ты жива, все возможно.
Она: Ты так думаешь?
Он: Я в это верю.
Она: А во что еще ты веришь?
Он: В тебя.
Она: В меня?
Он: Да. И в силу человеческого духа.


***


Она: Я хотела умереть. Однажды. Очень-очень давно. И у меня это почти получилось. Боль почти поглотила меня.
Он: Хорошо, что у тебя это не получилось.
Она: Да. … Значит быть живой – это уметь чувствовать?
Он: Да, и не только. Это уметь жить, любить, прощать, отпускать, ценить.
Она: Так много?
Он: Да, а ты как хотела?
Она: Я не задумывалась над этим.
Он: Зря.(Задумывается, собирается с силами) Если захочешь, ты можешь остаться здесь жить. У меня все равно одна комната пустует. Пустовала, пока не появилась ты. Да как-то и вместе веселее.
Она: Ты же хотел завести кота?
Он: Хотел, но с котом по-душам не поговоришь.


***

Он: Ты его любила?
Она: Да.
Он: А он тебя?
Она: Нет.
Он: Это было давно?
Она: Кажется, в другой жизни. В далекой и не моей, но почему-то я переживаю то, что было тогда, до сих пор. Оно паутиной охватывает меня, и я не могу из этого освободиться. Эти далекие воспоминания душат. Все было просто и банально. Мне было 15, а он в два раза старше. Я влюбилась, а он…
Он: нарушил УК РФ. Статья 131.
Она: до 4 лет лишения свободы. Но я никому не сказала. Меня бы потом все шлюхой посчитали. Позор-то какой! Я просто каждый день плакала у себя на кровати, глядя в стену. А потом решила отравиться, правда перепутала глицин с глицерином, неудачница.
Он: По-моему, очень даже удачница.
Она: Мне стыдно.
Он: Тебе не за что стыдиться и ты не виновата в том, что случилось.
Она: (вся сжимается и начинает всхлипывать)
Он: Ты не виновата в том, что случилось.
Они какое-то время сидят на своих местах.
Она: Я не виновата в том, что случилось.


***


Он: У тебя получился отличный омлет!
Она: Спасибо. Это ты меня научил его готовить.
Он: Это же прекрасно, когда ученик превосходит учителя. А у меня кое-что есть к чаю. (встает из-за стола и идет в другую комнату, возвращается с тортом) Сюрприз!
Она: Торт! Какой красивый! А что мы празднуем?
Он: Начало твоей новой жизни.
Она: (смеется) Я не знаю, что сказать.
Он: А не надо ничего говорить, ставь чайник.
Она: Одну минуту. (Идет, ставит чайник, немного подумав) Ты меня так балуешь, прям неловко. Я обязана тебе многим. Спасибо тебе за все.
Он: Пожалуйста.
Она: Я нашла работу.
Он: Вот это новость! А что молчала? Партизан! Вот как раз торт кстати! Я же говорил, а ты не верила, что у тебя все будет хорошо!
(В порыве радости он подходит к ней, подхватывает и поднимает над собой)
Она: Андрей, подожди… (немного испугано) отпусти меня. (Он ставит ее на пол. Они какое-то время стоят и смотрят друг другу в глаза)
Он: Ты хочешь уехать, да?
Она: Да.
Он: Когда?
Она: Как только смогу заработать достаточно денег, чтобы…
Он: Чии. Я все понял. Ты решила убежать. Невыносимая близость. (сделав глубокий вдох и выдохнув) Давай пить чай и праздновать начало твоей новой жизни. (берет нож открывает упаковку и начинает резать торт)
Она: (Смотрит на это, потом) Мне нужно время, чтобы…
Он: (ставит ей тарелку с тортом) Чтобы что?
Она: Чтобы понять кто я такая на самом деле.
Он: (молчит)
Она: Я не хочу тебя больше стеснять. Ты из-за меня не можешь построить свою личную жизнь, а я хожу тут, мешаю. Никого не приведешь сюда из-за меня…
Он: (перебивая, раздраженно) Знаешь кто ты?!
Она: Кто?
Он: Ты, ты… любимая женщина.
Она: Кто?
Он: Люблю я тебя.
Она: (потерянно) Любишь?
Он: Да, люблю. Просто не говорил. Боялся, что ты испугаешься и сбежишь. А раз уж ты сейчас решила уехать, вот и сказал. По нраву ты мне пришлась уже давно, хорошо с тобой, спокойно, тепло так на душе. А если хочешь идти, иди. Держать не буду. … Вот я тоже трус, надо было раньше сказать. (Пауза)
Она: Давай пить чай и праздновать нашу новую жизнь.


***

Ночь, они оба не спят. Он сидит за столом напротив окна и работает. Светит настольная лампа. Она заходит к нему, останавливается в дверях.

Она: Что не спишь?
Он: Работы много. А ты что не спишь?
Она: Не могу заснуть.
Он: Ясно. (Пауза) Тебе лучше выспаться, иначе завтра на работу тяжело вставать будет.
Она: Уже сегодня.
Он: (смотрит на часы) Да, уже сегодня.
Она: Можно я пока побуду здесь?
Он: Побудь.
Она: (Садится с ногами в кресло напротив стола, укрывается пледом, наблюдает за тем, как Андрей работает) Помнишь, как я сидела здесь вечерами и наблюдала за тобой?
Он: Помню. Первое время, ты даже удивлялась, что я с тобой разговариваю.
Она: Ага. Я до сих пор удивляюсь.
Он: (Смеется) Да, мог бы не разговаривать, обидеться, что через неделю уезжаешь и не говоришь куда.
Она: Но ты же не обиделся.
Он: Не обиделся, это же твой выбор. Я все что мог, тебе сказал.
Она: Да, сказал много и по делу. (пауза) Спасибо.
Он: За что?
Она: За то, что помог мне ожить.
Он: Ты и так была живая.
Она: Без тебя я бы этого не знала. Ты же строитель, вот и помог мне себя построить.
Он: Да ладно тебе! Так, окна только протер.
Она: (смеется) Ну тогда ты целая клининговая компания.
Он: (смеется) Знаешь, я переживаю, что ты не говоришь, куда уезжаешь. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
Она: Я знаю. И знаю, что всегда могу вернуться, но я не хочу.
Он: Почему?
Она: Потому что не хочу уезжать. Мне здесь хорошо, и с тобой хорошо.
Он: И ты меня больше не боишься?
Она: Давно уже не боюсь.
Он: Я рад.
Она: Я тоже. Я хочу тебя обнять. Можно?
Он: Можно.
Встают и обнимаются.
Он: Что совсем-совсем не боишься? Доверяешь, значит?
Она улыбается и кивает головой.
Он: Сейчас проверим!(Подхватывает ее и начинает кружить. Она смеется)






Голосование:

Суммарный балл: 20
Проголосовало пользователей: 2

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:


Оставлен: 26 февраля ’2023   09:55
Хорошо! Можно ставить в театре!

Оставлен: 26 февраля ’2023   10:44

Оставлен: 26 февраля ’2023   10:49
     

Оставлен: 22 марта ’2023   17:23
425


Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

Не смогли днём? Тогда заходите ночью!

Присоединяйтесь 




Наш рупор

 
Оставьте своё объявление, воспользовавшись услугой "Наш рупор"

Присоединяйтесь 





© 2009 - 2025 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft