Учитель

Пьеса в трех действиях

Действующие лица
Ученики 11 В:
Андрей Марчук – яркая индивидуальность, как все одаренные люди несколько растерян. Архитектор по призванию.
Оксана Сулович – скромная, трудолюбивая, способная. Говорит редко.
Оля Паршина – жизнерадостная, талантливая, увлекающаяся.
Денис Талов – всегда неуспевающий, но старательный.
Лена Малкина – тихая, одаренная, не любит выпячиваться.
Сергей Моторный («Мотор») – спортсмен, открытый и добродушный, с художественным восприятием реальности.
Таня Кинская – начитанная и талантливая.
Саша Нефедов – «тонкий» художник.
Максим Доценко («Джексон») – пытливый, упорный и добивающийся результата. Живописец.
Юля Семенова – график и акварелист от природы.
Костя Менич – всегда и всем недовольный, не очень способный. Сын архитектора.
Вика Рооз – остра на суждения, очень талантлива и требовательна к другим.

Директор школы - Борис Иванович
Заведующая учебной частью - Таисия Павловна
Учитель истории - Туров Дмитрий Сергеевич
Директор интерната - Любовь Васильевна
Учительница литературы - Лидия Карловна
Учительница английского языка - Светлана Ивановна
Учитель - Олег Александрович

Преподаватели школы, ученики, прохожие на улице.

Действие пьесы происходит в художественной школе-интернате, накануне краха марксистско-ленинской атеистической идеологии и распада, порожденного ею метода социалистического реализма.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена первая
Глубокая ночь. Сцена в полной темноте – ни одного светового блика. Где-то на стене тикают часы. Над сценой звучит голос Учителя.

Г о л о с У ч и т е л я. Человеческие лица... Множество образов, среди которых нет двух одинаковых. За каждым кроются привычки, характер, творческое начало. Человеческий образ - един… Но глаза, брови, лоб, нос, губы, улыбка - в каждом человеке - свои.
Бог неустанно творит новые лица. Благодаря этому мы узнаем людей, их образы живут в нашем сознании. Благодаря нашей разности, и нас помнят и узнают другие люди.
Создавая богатство человеческих образов, Бог следует твердому и неизменяемому закону - не повторяется. Постижение этого закона – задача человека!

Слышны шаги. Вспыхивает настольная лампа, на письменном столе, стоящем на самом краю сцены. У стола - Учитель в одних трусах. Он садится в кресло и начинает писать. Временами поеживается от холода, но не уходит.

Г о л о с У ч и т е л я. Всякое произведение искусства - слово, жест, музыка, рисунок, картина, иллюстрация, дизайнерская форма, архитектурное сооружение – является средством передачи информации. О мире и жизни, о человеке и Боге… Между «производящим» и «воспринимающим» это произведение людьми. Чем более силен объект творчества, тем больше информации он сможет передать, тем более он «живуч». В дизайнерском объекте творчества информация заключена в линии, форме, цвете, объеме, фактуре материала и, даже, в его запахе.
Сейчас речь пойдет о линии.
Линию, содержащую «живую» информацию, назовем «живой» линией. Ее антипод – «мертвой». Весь окружающий человека мир, сам человек, как часть этого мира, сильнейшие объекты творчества построены на кривых, то есть «живых» линиях. В живом мире нет прямых линий. Ствол дерева, линия горизонта, линии растительного и животного мира, линии человеческого тела, даже линии зеркала воды, при абсолютном безветрии – не прямые. Вода и без ветра двигается – живет.
Прямые, человек создал произвольно - то есть, без учета законов формообразования окружающего мира. Как улавливается «мертвость» прямой линии? Отсутствием, при её восприятии, каких либо ассоциаций с живыми линиями живого мира.
Прямая линия – это абстрактный продукт холодного человеческого рассудка. И человеку кажется, что с помощью прямой линии он может гармонизировать, упорядочивать хаотичный мир живых линий…

Свет гаснет. Слышны удаляющиеся шаги. Сцена вновь погружается в полную темноту.

Сцена вторая
Архитектурный класс. На стекле двери крупная надпись 10 В. Белые пустые стены, зеленые парты. Большая черная доска, около нее маленький стол Учителя, на котором лист белой бумаги и флакончик чернил. За окном зеленые деревья. Учитель один, хотя звонок на урок уже прозвучал. Он прохаживается вдоль доски, каждый раз останавливаясь у окна. Шумно открывается дверь. В класс входит Сергей Моторный, как всегда грудью вперед.

С е р г е й. Здравствуйте, Олег Александрович, давно не виделись! (Проходит на свое место).
У ч и т е л ь. Здравствуй, Сережа! Как дела?
C е р г е й. Нормально, отдыхать надоело.
У ч и т е л ь. Это хорошо, а где все?
С е р г е й. Сейчас будут... еще в зале. А, вы, почему не там?
У ч и т е л ь. Был вначале, потом сюда спустился... вас жду.

Учитель продолжает прохаживаться. В открытую дверь из коридора врывается приближающийся шум. Большой толпой в класс входят ученики 11 В.

У ч е н и к и. Здравствуйте! Добрый день, Олег Александрович! Здравствуйте! С праздником Вас! С началом учебного года... Здравствуйте... Доброе утро! Здравствуйте Олег Александрович!

Все рассаживаются, слышен смех, шутки. Учитель еще какое-то время продолжает «гулять» вдоль доски.

В и к а. Опять за старое? Ритм, контраст, нюанс… Симметрия, асимметрия, дисимметрия.
М а к с и м. А, может, лучше Фридриха Ницше почитаем?
Д е н и с. Кто вчера на «Алисе» был?
Т а н я (негромко). Ну, мы были.
А н д р е й. Кинчев становится лириком.

Учитель останавливается у окна, всматривается в лица, молча ждет, когда разговоры стихнут.

С е р г е й. Олег Александрович, начинайте.
Д е н и с (Марчуку). Сам ты лирик, классная команда.

Андрей запускает стирательную резинку в сторону Талова. Тот закрывается рукой. Многие уже молчат.

С е р г е й. Хорош, мужики... расшумелись.
Д е н и с. Молчим, молчим...

В классе уже никто не говорит, но еще шумно: двигаются стулья, щелкают замки на портфелях, падает учебник.

У ч и т е л ь. Здравствуйте все!

Опять смех и шум, которые быстро стихают. Наступает полная тишина. Теперь Учитель у двери.

У ч и т е л ь. Сегодня я сразу начну с главного.
В и к а. Мы уже решили, что не начнете.

За стеклом двери мелькает лицо Светланы Ивановны. Она - вся в цветах. Учитель провожает взглядом удаляющуюся по коридору фигуру.

У ч и т е л ь. Начну, я уже начал. Сегодня у меня к вам две вести. Одна официальная, вторая нет… С какой начнем?
М а к с и м . С первой.
У ч и т е л ь. Я тоже так думаю. Официальная весть такова - я назначен вашим классным руководителем, с соответствующей прибавкой к жалованию.
Д е н и с. Ур-ра! В кафе пойдем?
А н д р е й. После зарплаты.

Смех в классе.

У ч и т е л ь (не обращая внимания). Вторая - это предложение…
В и к а . Руки и сердца?

Смех.

У ч и т е л ь (не обращая внимания). Это предложение вам (Разводит руки в стороны, показывая на всех.) немного… а может и много… поэкспериментировать.
К о с т я (с сарказмом). Что, принести пробирки?

Класс не реагирует на реплику.

У ч и т е л ь. Эксперимент может получиться очень интересным… Дело в том, что я, детально разобрав летом наши прошлогодние победы, пришел к выводу, что они не стоят того, чтобы их повторять.
В и к а. Как интересно...
У ч и т е л ь (не обращая внимания). После этого, родилась идея отказаться от официальной программы. Вы знаете, что Отдел районного образования Смольного утвердил для нашей школы, программу Московского архитектурного института. Вот от неё-то я и хочу полностью отказаться… И построить наши занятия на другом основании.
В и к а. Построим дом на песке.
У ч и т е л ь (не обращая внимания). Своей программы я не писал, только с Таисией Павловной проговорили в общих чертах… Она, в принципе, поддержала и обещала прикрыть если что. Сейчас я расскажу, в чем заключается идея.

Учитель собирает мысли. В классе тихо.

У ч и т е л ь. Вика права – отвлеченно изучать ритм, контраст, симметрию уже скучновато. Мы начнём проектировать… И будем работать с ассоциациями.
В и к а. Собственников жилья?
У ч и т е л ь (не обращая внимания). В основном, со зрительными ассоциациями – архитектура в первую очередь воспринимается глазами… Но, коснемся и слуховых…
В и к а. Ну, правильно… Нам уже сказали, что архитектура, это застывшая музыка.
У ч и т е л ь (не обращая внимания). И вкусовых…
В и к а. Мы будем лизать колонны.
У ч и т е л ь (не обращая внимания). И даже осязательных.
В и к а. Мы их будем щупать, щупать… Ваш эксперимент в чем?
У ч и т е л ь. Мой эксперимент… с известной долей риска… в попытке применения всех этих ассоциаций в реальном проектировании.
А н д р е й. В этом что-то есть.
У ч и т е л ь. Хорошо, уже теплее. Если серьезно... я предлагаю расширить пространство нашей архитектурной мысли.
В и к а. Я хочу быть актрисой, а не архитектором.
У ч и т е л ь. Ты ей и будешь. Но в этих стенах приобретешь опыт творчества, в несколько другой сфере. Законы искусства едины.
В и к а. Хорошо. Я согласна. Что теперь делать?
У ч и т е л ь (улыбаясь). Совсем горячо… Коллеги, Вика согласна. Мой план принимается.
А н д р е й. Олег Александрович раскройте детали плана, пожалуйста.
У ч и т е л ь. Никаких деталей нет. Для начала нам необходимо понять, что такое ассоциация. И как она работает.
Д е н и с. И как?
У ч и т е л ь. А вы сейчас все поймете. Я тут придумал одно упражнение… С него и начнем.

Учитель отворачивает крышку на флакончике чернил, капает на лист бумаги, сгибает его пополам и плотно прижимает к столу. Затем разворачивает листок перед классом.

У ч и т е л ь (торжественно). Сейчас мы внимательно изучим эту, беспорядочно растекшуюся по бумаге, но довольно симпатичную кляксу.
К о с т я. Бред какой-то.
У ч и т е л ь. Менич, я ведь силой никого не держу, присутствующих на уроке не отмечаю. Ты можешь выполнить и сдать мне все задания по официальной программе и быть свободным. Я понятно выражаюсь?
К о с т я. Я подумаю над этим предложением

Некоторое замешательство в классе.

О л я. Олег Александрович, что Вы собираетесь изучать в этой кляксе?
У ч и т е л ь (весело). А это уже и конструктивно! Ассоциации, конечно. Этим летом я придумал целый ряд упражнений… некоторые из них даже испытал на себе… которые, на мой взгляд, помогут нам справиться с новыми задачами.

Учитель закрепляет лист в центре доски и по проходу между партами отходит к задней стене класса.

У ч и т е л ь. Однако надо понимать, что идти нам придется по «минному полю», на ощупь. Что возможен отрицательный результат... Все это понимают?
В и к а (обернувшись назад). Не думаю.
У ч и т е л ь. Предлагаю не думать - просто начать и посмотреть, что получится.
С е р г е й. Согласен.

Стук в дверь. Входит Саша Нефедов с цветами.

С а ш а. Здравствуйте, Олег Александрович. Я опоздал на линейку. У отца машина сломалась. Долго не могли тронуться с места… Поздравляю вас с началом учебного года.

Идет через весь класс, вручает цветы.

У ч и т е л ь. Спасибо. А мы уже тронулись.
К о с т я. В прямом и переносном смысле.

Нефедов садится рядом с Таней Кинской.

С а ш а (шепотом на ухо Тане). Что было?
Т а н я (тоже шепотом). Пока не поняла толком...

Учитель присаживается за парту заднего ряда.

У ч и т е л ь. Итак… перед нами бесформенная клякса. Просто абстрактное пятно. Задача - определить те реальные образы, которые оно в себе ассоциативно содержит. Короче – на что эта клякса похожа?
С е р г е й. На черепаху.
У ч и т е л ь. Хорошо. Вставай, бери мел, рисуй рядом черепаху. На что еще?

Сергей и те кто, предложил варианты ответа, по очереди зарисовывают свои реальные образы на доске вокруг кляксы.

В и к а. Тюльпан, который завял.
У ч и т е л ь. Рисуй. Еще?
А н д р е й. Вертолет на боевом курсе.
У ч и т е л ь. Молодец! Еще?
О к с а н а. Птица.
У ч и т е л ь. Какая птица?
О к с а н а. Ну, вот же она, как будто тянется за хлебной крошкой.
О л я. А, по-моему, тут идет борьба. Посмотрите – это клубок из двух тел. Вот руки, вот нога упирается… Разве не похоже?
У ч и т е л ь (смеется). Еще?
Д е н и с. Ангел.
У ч и т е л ь. Ангел?
Д е н и с. Или кентавр летящий.
В и к а. Летают пегасы.
Д е н и с. То есть, пегас.
У ч и т е л ь. Ну, ладно. Рисуй.
С е р г е й. Юла… Игрушка такая детская – юла. Вот она крутится на своей оси и вся как бы разлетается на кусочки.
У ч и т е л ь. Ну, ты углядел! Глазастый. Еще есть?
Т а н я. Это бабочка.
У ч и т е л ь. Хорошо.
С а ш а. Мне кажется, это клоунский парик, с колпаком… Кстати, на чьей-то голове – вон нос торчит.
У ч и т е л ь. Отлично! А Максиму что привиделось?
М а к с и м. Звезда какая-то морская, или осьминог.
Ю л я. Это крабик.
У ч и т е л ь. Все? (Встает и выходит на свое место.) Итак, ассоциации это похожести. Что-то на что-то чуть-чуть похоже! Но этого достаточно, чтобы наше воображение, уже само, дорисовало знакомый образ. Я не уверен, что в этой кляксе мы нашли все, что могли. Кто хочет, может продолжить после уроков. Повертеть ее, опрокинуть, положить на бок. Откроются новые похожести. Главное здесь для нас вот что: одни визуальные объекты в слегка зашифрованной форме несут в себе информацию о других. И что интересно, это я уже забегаю чуть вперед, чем ассоциаций больше, тем объект их рождающий, интересней для изучения. Тем сильнее он запоминается.
В целом мысль понятна?
В и к а. Понятна.
У ч и т е л ь. Тогда, домашнее задание. Делаем обратный ход. По краям листа рисуем реальные объекты – чем больше, тем не хуже - и только после этого, в середине листа проектируем абстрактную кляксу. И не стремитесь менять порядок действий. Оценок за задание не ставится. Вам сейчас важно проторить путь и набить руку… На следующем занятии посмотрим, что у вас получилось.
М а к с и м. Гениально!
У ч и т е л ь (шутливо подражая известному кино-герою). Сейчас не об этом. (Серьезно.) Главное, для нас – оседлать ассоциацию, как таковую. И тогда поскачем.

Звенит звонок. Костя встает первым, но не спешит выходить.

К о с т я. Олег Александрович, я в эти игры не играю. Я учусь архитектуре у своего отца, известного и заслуженного архитектора. В его программе таких заданий никогда не было.
У ч и т е л ь. Договорились…Еще вопросы есть?
С е р г е й. Олег Александрович, я уже нарисовал.
У ч и т е л ь. Позже, позже… Не торопись. Спокойно «перевари» все что было на сегодняшнем занятии.
С е р г е й. А что тут переваривать? Все понятно.

Класс постепенно пустеет, Сергей подходит к Учителю, показывает листок.

С е р г е й. Вот, пожалуйста. Я сразу догадался про обратный ход. Я вам даже так скажу, – архитектурная форма всегда абстрактна… если не абстрактна, то это уже скульптура в архитектуре… И вы предлагаете напихать в нее ассоциаций. Вот и весь фокус.
У ч и т е л ь. Напихать?
С е р г е й. Ну, да! Чтобы интересней было.
У ч и т е л ь. В общих чертах - все именно так.
С е р г е й. Значит - вы правильно летом додумались.
У ч и т е л ь. Рано, пока говорить.
С е р г е й. Вы что? Рано! Вы не видели, как у всех глаза загорелись. Первое место нам обеспечено.
У ч и т е л ь. Ладно, шагай, спортсмен.

Сергей уходит, прикрывая за собой дверь. Учитель снимает листок с кляксой и тщательно стирает все рисунки с доски.

Сцена третья

Дом Учителя. Поздний вечер. Темная комната, освещен только письменный стол. Олег Александрович пишет в большую синюю тетрадь.

Г о л о с У ч и т е л я. 4 сентября. Мне на беду, наш директор тоже окончил архитектурный факультет.
Сегодня на семинаре по архитектурному образованию мы опять поспорили. Наверное, это когда-нибудь плохо кончится. Борис Иванович стал опять меня учить, как учить архитектуре… По его мнению, самое главное – развить в ученике объемно-пространственное мышление… Как будто архитектура это только объемы и пространства. Естественно, я стал спорить. А он ужасно не любит, когда с ним спорят. Особенно по профессиональным вопросам. Я стал доказывать, что архитектура это образ, идея, это ассоциации. Это звуки, запахи, фактура поверхностей – холодный камень, теплое дерево, мягкий ковер. Архитектура воспринимается не только глазами. И поэтому, развивать мышление в ученике нужно не по одному, а по пяти направлениям. Хотя, вообще-то по четырем, Вика права - на вкус архитектуру не взять.
Но Борис Иванович, ссылаясь на свой опыт и стаж, заявил, что я рассуждаю по-дилетантски. Как я ненавижу это слово. Любое новое открытие, любой поиск, достаточно обозвать дилетантским и можно гасить свет.
Между прочим, наш нынешний директор был моим преподавателем. И что же, он воспитал дилетанта? Нет, дело в другом. Он не хочет признать, что ученик может перерасти учителя. Он боится потерять авторитет. И еще боится свободной мысли. Классический продукт тоталитарной системы воспитания. Думай как все, делай как все. Не понимает, что время идет вперед. На самом деле понимает, но не хочет перестраиваться.
А я не боюсь. Если я продержусь год, – новый метод будет оформлен. Сейчас он нужен, как воздух… все уже «накушались» старой советской без-образной архитектурой.
Мимо здания Театра юного зрителя я не могу пройти без содрогания. Это же, как надо не любить детей, чтобы спроектировать для них такой гроб! Не то саркофаг, не то какой-то мавзолей, напоминающий трактор. Я со всей ответственностью заявляю: из-за того, что такие ассоциации возникают, водить маленьких детей в ТЮЗ – опасно. Архитектура здания разрушающе действует на психику. Я бы его просто снес! Как и всю старую систему проектирования...

Сцена четвертая
Утро. Большой проспект Васильевского острова. Дворник метёт тротуар. Из-за табачного киоска появляется Учитель. Он идет, не спеша, наклонив голову, что-то разглядывая на земле. Ногами взбивает ворохи опавших листьев. Вдруг останавливается. Его взгляд упирается в кленовый лист. Он всматривается в это чудо природы.
Рука тянется за сигаретой. Но извлеченная из кармана пачка пуста. Учитель поднимает голову, замечает табачный киоск. Идет к нему, покупает пачку сигарет, тут же закуривает и медленно продолжает движение по проспекту. Почти скрылся из виду. Вдруг неожиданно разворачивается, резко выбрасывает сигарету и идет обратно. Быстро доходит до места, где его внимание привлек кленовый лист. Долго ищет его, наконец, находит. Изучает, держа в руке.
Уходит. Почти бежит.

Сцена пятая
Класс. На стене, у доски появилось несколько ученических работ. Десять минут до начала урока. В классе Сергей Моторный что-то рисует. Входит Учитель. «Мотор» поднимет голову.

С е р г е й. Здравствуйте, Олег Александрович!
У ч и т е л ь. Привет, Сережа. Чем занят?
C е р г е й. Дорисую - покажу.
У ч и т е л ь. Ты не знаешь, почему на двери нашего класса до сих пор прошлогодняя надпись 10 В. Мы, ведь уже в одиннадцатом.
С е р г е й. Везде так, еще не успели переделать.
У ч и т е л ь. Могу я тебя попросить, сегодня после уроков исправить эту неточность. Нужно аккуратно бритвочкой соскрести ноль и через трафарет натамповать единичку. Белая краска есть?
C е р г е й. Есть! Я, как раз, оформляю стенд дежурных по интернату.
У ч и т е л ь. Ну, тем более! Сделаешь?
C е р г е й. Хорошо. (Замечает в руке Учителя кленовый лист) Олег Александрович, что это?
У ч и т е л ь. Да вот, когда на работу спешил, нашел под ногами. Красиво!

В дверях класса - Любовь Васильевна.

Л ю б о в ь В а с и л ь е в н а. Моторный, ты опять свет в комнате не выключил. А ну, марш!
С е р г е й. Ой, извините. Я сейчас. (Убегает.)
Л ю б о в ь В а с и л ь е в н а. Вот бестолковые.
У ч и т е л ь. Да, нет - они умные... Умнее нас с вами... Просто забывчивые. Увлеченные.
Л ю б о в ь В а с и л ь е в н а. Знаю я, чем они увлеченные.
У ч и т е л ь. Занятиями, чем же еще?
Л ю б о в ь В а с и л ь е в н а. Ну да, конечно. В их возрасте только этим и увлекаться… Ладно, занимайтесь... Вон, идут уже ( уходит.)

В класс входят Саша Нефедов с Таней Кинской. Здороваются.

Т а н я. Олег Александрович, вы обратили внимание, сколько красивых листьев нападало.
У ч и т е л ь (смеется). Обратил. (Показывает листок.)
Т а н я (радостно). А я целый букет собрала.

Появляются остальные ребята. Вика Рооз с усмешкой закрывает дверь.

В и к а. Все «лицеисты» в сборе?
У ч и т е л ь. Вика садись, пожалуйста. Начнем урок.

Слышен звонок. Все успокаиваются. Учитель поднимает над головой кленовый лист.

У ч и т е л ь. Что удивительно! Все, необходимое архитектору – природа уже придумала. Ищи, находи и бери.
К о с т я. Что?
Т а н я. Образы.
У ч и т е л ь. Приемы формообразования... (вытягивает руку с листом вперед, ведет ею по кругу). Внимательно всмотритесь в это творение.

Учитель пускает лист по классу. Ребята небрежно передают его друг другу. Костя Менич поднимает руку.

У ч и т е л ь. Да, Костя?
К о с т я. Олег Александрович, можно выйти?
У ч и т е л ь (Косте). Да, конечно.

Листок возвращается на учительский стол.

У ч и т е л ь (классу). Сегодня, как вы помните, теоретическое занятие.
К о с т я. Я передумал.

В классе вздохи разочарования.

С е р г е й. А может, лучше порисуем?
У ч и т е л ь. На следующем. Сейчас поговорим… Хотя, я то рисовать буду. (Берет мел.)
В и к а. Опять несправедливость.
Л е н а (тихо). А ты хочешь найти справедливость? Ее не было, нет и не будет… В этой жизни.
У ч и т е л ь. Рисуйте вслед за мной. Прочнее запомнится. (По линейке проводит прямую линию, отходит в сторону.)
В и к а. Это называется рисунок?

Смешки в классе.

У ч и т е л ь. Это линия. Прямая. Ищите ассоциации.
В и к а. Ладно, включаемся… Горизонт.
Д е н и с. Поверхность стола.
М а к с и м. Лед, замерзшая поверхность. Вообще любая вода. То есть, зеркало воды.
У ч и т е л ь. Недвижимое, неколеблемое. Такое бывает?
М а к с и м. Редко, но бывает. При полном штиле.
У ч и т е л ь. Ладно, допустим. Все согласны, что прямая линия статична? (Класс кивает.) Недвижима, как бы мертва?
М а к с и м. Ну, и мы допустим.
У ч и т е л ь. Тогда, рисуем кривую. (От руки проводит горизонтальную линию.) Что здесь?
О к с а н а. Полет птицы.
Л е н а. Дюна в пустыне.
А н д р е й. Линия человеческого тела. Часть предплечья, например.
М а к с и м. Слабые волны.
Т а н я. Ткань.
Д е н и с. Степь.
В и к а. Пустыня, степь – уже было.
Д е н и с. Тогда – свободный обрыв газеты, бумаги.
У ч и т е л ь. Свободный!
Д е н и с. Ну, да. Не ножницами обрезанный, а просто оборванный.
С е р г е й. Тормозной путь.
К о с т я (про себя, негромко). Не даром, что «Мотор».
У ч и т е л ь. Ну, и хватит! Главное! Кривая динамична. Все приведенные ассоциации содержат в себе элементы движения. Мы можем обозвать ее живой линией?
В и к а. Можем.
У ч и т е л ь. Итак, две линии – мертвая и живая. Работаем с живой (быстро, не отрывая мела от доски, рисует одной линией не то цветок,, не то очередную кляксу.) Что это?
В и к а. Колючка, какая-то.
О л я. Как будто атака, взрывы… Хочется защититься.
У ч и т е л ь. Хорошо, еще.
М а к с и м. Олег Александрович, да все понятно. Мы это уже проходили. Дальше.
У ч и т е л ь. Дальше, так дальше. Только один вопрос. Почему в современной архитектуре практически нет живых кривых? Почему всё вычерчивается на кульмане, по рейсшине?
М а к с и м. Наверное, не додумались еще.
С а ш а. Как нет? Есть. Мы были на практике в Старой Ладоге. В церкви Святого Георгия - ни одной прямой линии.
У ч и т е л ь. Молодец! Но церковь Святого Георгия – не современная архитектура... 12-й век! Храм лепили руками. Он теплый. Когда свет по стене скользит, что мы видим? Где тенька, где бличок, где полутень. Поверхность живая, трепещущая, вибрирующая… как поверхность воды под легким ветерком. И ассоциации живые.
С е р г е й. А сейчас типовое панельное домостроение.
У ч и т е л ь. Может, это для того, чтобы и людей сделать типовыми?
К о с т я. Вы предлагаете современную архитектуру лепить руками. Так, примеры уже есть – Гауди. Не понимаю, в чем же мы новаторы, как вы не устаете утверждать?
У ч и т е л ь. И руками в том числе.
К о с т я. Вы, Олег Александрович, как будто из пещеры выползли. Смешно слушать.
У ч и т е л ь. Ну, почему же из пещеры? Вот, вам следующий, очень наглядный пример. (Стирает нарисованное на доске, и вновь чертит по линейке.) Вот знакомая всем буква «А». Знакомый абрис в мертвых линиях. А теперь - то же самое, но от руки. (Рисует.) Что получилось? Все ожило. Линии трепещут. Образ ожил. Живая рука где-то дрогнула, где-то пошла чуть неровно. От этого индивидуальное начертание буквы. Согласны?
В и к а. Тонко чувствующие, наверное, согласятся.
У ч и т е л ь. А теперь, приступим к самому интересному. До этого мы находили - или ассоциировали - образы реальных предметов. Но, оказывается, ассоциировать можно и чувства, и даже настроения. Как развеселить эту «А»? Да очень просто! Вот так. (Рисует.) Ножки немного вверх загнуть. И она уже как будто прыгает. Веселится.
В и к а. Да, веселая буковка.
У ч и т е л ь. А как опечалить?
М а к с и м. Можно я попробую?
Учитель (протягивая мел). Пожалуйста.
М а к с и м (подходит к доске). Я бы немного наклонил вершинку буквы. Вот так. (Рисует и отходит чуть в сторону.) Странно… Получается какое-то старославянское «А»... Тоже печальное. С таким же наклоном.
У ч и т е л ь (Максиму). Молодец. Не только нарисовал, но и аналог нашел… (Классу). Всем понятно, как ассоциировать нематериальное?
В с е. Да!
У ч и т е л ь. Хотели рисовать – рисуйте. Но, чур, рисовать только букву «А». Наполняйте форму новыми содержаниями.
В и к а. Вот «А» мечтает.
Д е н и с. А вот садится на шпагат. Спортсменка.
С е р г е й. А вот - взлетает. За счет этих изгибов. (Показывает на рисунке.) Как бы отрывается от земли.
У ч и т е л ь. Похоже.
А н д р е й. А вот – страдает. Вот как её мука гложет. Похоже? (Показывает издерганный в разные стороны абрис буквы.)

Смех в классе.

А н д р е й. Что смешного в страдании?
В и к а. Да её просто прет!
А н д р е й (Обиженно). Ага, расперло.
У ч и т е л ь. В общем, все развеселились – это хорошо. Но помните, что сегодня мы работали с прямыми ассоциациями.
К о с т я. А что, есть кривые?
У ч и т е л ь. Не кривые. Косвенные… которые возникают случайно, помимо воли автора. Одну из них, похоже, Вика только что нашла.

Звенит звонок. Вытянув руку с кленовым листом вверх и махая им, Учитель громко объявляет.

У ч и т е л ь. Следующее занятие – косвенные ассоциации. Будете гулять по городу, – ищите, всматривайтесь. Найдете – запоминайте. Чем больше, тем не хуже… Будем обсуждать. Это домашнее задание. Предупреждаю (Перекрикивая гвалт в классе.) косвенные бывают злее и коварнее прямых. Они могут свести на нет все усилия архитектора.
К о с т я. Как «стамеска»* на одной известной площади?
У ч и т е л ь. Костя, ну что ты за человек. Как плохое – так ты обязательно первым вспомнишь.
К о с т я. Так устроен.
У ч и т е л ь. Между прочим, так называемую «стамеску» проектировал архитектор, у которого я учился в институте.
К о с т я. Заметно.
У ч и т е л ь. Что тебе заметно?

Не дожидаясь ответа на поставленный вопрос. Учитель садится за стол и начинает заполнять классный журнал. Расписывается. В класс входит Таисия Павловна.

Т а и с и я П а в л о в н а. (Учителю) Олег Александрович, на перемене поднимитесь в учительскую, пожалуйста. (Классу) Химии сегодня не будет.
К л а с с (Громко). Ур-ра!
Т а и с и я П а в л о в н а. Талов, почему не сдал деньги за комнату.
Д е н и с. Сдам.
Т а и с и я П а в л о в н а (Учителю). Идемте.

Учитель встает, с журналом под мышкой, и кленовым листом в руке, вслед за Таисией Павловной выходит в коридор. Костя Менич подходит к Марчуку.

К о с т я. Сигареткой угости.
А н д р е й. Чё тебе надо от Беримора? Что ты к нему при…ся?
К о с т я (Кривляясь). Ме-не, чё на-до?
А н д р е й. Тебе, кому же еще? Классный препод, нормально отрабатывает… Получше всех этих (кивает головой в сторону учительской).
К о с т я. Я так не считаю.
А н д р е й. Ну, и зря. (Протягивает сигарету.) На, кури.


* «Стамеска» - народное прозвище обелиска (с косым срезом наверху) на площади Победы в Санкт-Петербурге. Архитектор – С.Б. Сперанский (1914-1983).

Сцена шестая
Учительская. Вдоль стен два длинных дивана, несколько кресел, стеллаж для классных журналов, доска объявлений, с расписанием уроков. У окна - в одном углу, работающий без звука, телевизор, в другом большой филодендрон в деревянной кадке. В учительской Светлана Ивановна, Дмитрий Сергеевич Туров, Таисия Павловна. Входит Учитель.

У ч и т е л ь. Здравствуйте! (Ставит журнал в ячейку, приближается к Светлане Ивановне.) Привет. (Оба отходят к окну.)
Т у р о в (Учителю, негоромко). Я принес, что ты просил.
У ч и т е л ь (Понимающе). Спасибо.
Т а и с и я П а в л о в н а. Уважаемые коллеги, вы ведете одиннадцатые классы. Я попросила вас зайти, чтобы сделать одно объявление... Сегодня получено подтверждение из Гамбурга. На осенние каникулы к нам приезжает группа из 10 человек. Наши ребята с кем-нибудь из вас поедут зимой. Количество 10-12 человек. Прошу от каждого класса дать по 3-4 человека - кандидатов. Решать, кто из них и из нас поедет - с учетом успеваемости и поведения - будет Борис Иванович.
С в е т л а н а И в а н о в н а (Учителю на ухо). Я слышала, ты будешь руководителем группы... Везет!
У ч и т е л ь (Светлане Ивановне, тихо). Дуракам, везет! (Таисии Павловне). Таисия Павловна, Вы же знаете, Талов живет без отца. На комнату зарабатывает сам, вечерами. Дайте отсрочку, пожалуйста.
Т а и с и я П а в л о в н а. Дам, дам… Уже дала! Знаю я все.

В учительскую, широко распахнув дверь, врывается Лидия Карловна, с красным от гнева лицом, и большой хозяйственной сумкой в руке.

Л и д и я К а р л о в н а. Таисия Павловна, это безобразие. Я вас везде ищу.
Т а и с и я П а в л о в н а. Что случилось?
Л и д и я К а р л о в н а. Представляете, в столовой купила килограмм теста… еще спросила - как оно? Танька говорит: хорошее, хорошее! Я попробовала, не соленое нисколько. (Вытаскивает из сумки пакет с тестом, разворачивает его). Вот попробуйте, если мне не верите… Пойдемте, вместе спустимся, разберемся.
Т а и с и я П а в л о в н а. Не волнуйтесь так, посолите сами.
Л и д и я К а р л о в н а. Как посолите? Вы что издеваетесь?.. Что за день сегодня? Как его посолить? Это же тесто - оно уже готовое. Безобразие. Ни на кого управы не найти… Никакого порядка. Не школа, а …
С в е т л а н а И в а н о в н а. Не брали бы.
Л и д и я К а р л о в н а (Вспыхнув еще более). Вы то, что суетесь? Вас не спрашивают… Вы что, мне будете объяснять, что мне делать? Хоть к Борису Ивановичу иди, честное слово.

К Лидии Карловне подходит Учитель, показывает ей кленовый лист.

У ч и т е л ь. Не волнуйтесь вы так. Подумаешь, тесто... Посмотрите лучше, какая красота.

Глаза Лидии Карловны наливаются яростью. На мгновение она даже теряет дар речи. Глотает воздух широко раскрытым ртом.

Л и д и я К а р л о в н а (В бешенстве). Что-о? Какая красота? (Отмахивается.) Интеллигент блатной... Ты что мне всякую гниль суёшь? У меня трое детей и одна зарплата. И я, как ты, халтуры** брать не могу. У вас других проблем нет что ли, только листья на улице подбирать… Совсем обнаглел! От ума!
У ч и т е л ь. Вы меня не поняли.
С в е т л а н а И в а н о в н а (Тянет Учителя за руку). Пойдем отсюда! (Уходят.)
Л и д и я К а р л о в н а (им вслед). Хулиганство, безобразие. Я двадцать два года в школе, и такое отношение. Бесстыжие… Молодежь! Еще в Германию его отправляют. (Таисии Павловне) Вы всё видели. Наглец! Мусор мне какой-то в лицо сунул! (Уходит, хлопнув дверью.)
Т а и с и я П а в л о в н а (сама себе). Да, не в лицо... Просто показал...

В учительской воцаряется тишина. Таисия Павловна в растерянности.

Т у р о в. Не берите в голову, давайте покурим лучше.

Дмитрий Сергеевич и Таисия Павловна под ручку покидают учительскую. .

_____________________________________________________________________________________
** Халтура - в советское время, работа, выполняемая (в свободное, от основной, время) ради дополнительного приработка. Для архитектров-художников – проектная, оформительская.

Сцена седьмая
Тот же место Большого проспекта Васильевского острова, что и утром. Смеркается. По тротуару идет Учитель. Курит. Его догоняет Максим Доценко.

М а к с и м (в спину Учителю). Олег Александрович!
У ч и т е л ь (притормозив и слегка развернувшись.) Слушаю тебя, Максим.
М а к с и м. Можно с вами?
У ч и т е л ь. Давай.
М а к с и м. А вы знаете, что я на архитектурный не пойду?
У ч и т е л ь. Куда же?
М а к с и м. На живописный… Мне даже здесь, в школе предложили перейти на живопись.
У ч и т е л ь. Что ж не перешел?
М а к с и м. Из-за вас.
У ч и т е л ь. Ладно, не заливай. Я здесь не причем.
М а к с и м. А я и не заливаю. Вы что не знаете, что становитесь самым популярным учителем в школе? И в прошлом году были, но не так… В этом же, после ваших ассоциаций - беспрецедентный успех. В нашем элитном заведении такое - редкость.
У ч и т е л ь. Да, ладно.
М а к с и м. Да, что – ладно! Живописцы - я подчеркиваю – живописцы! к нам заглядывают, шепчутся. А когда вас нет, заходят и изучают наши работы - вы же их сразу на стены вешаете. Живописцы! Белая кость! (Трясет рукой с вытянутым вверх указательным пальцем.) Они архитектурный класс раньше вообще за класс не считали. А сейчас по школе разговоров…
У ч и т е л ь. Максим, не преувеличивай. Мы ничего особенного не делаем. Ну, немножко отличаемся от других. Не более того.
М а к с и м. Нет, вы не правы. Вы что не видите? Все ребята только и делают, что ассоциируют… От вредных привычек отказываются, что бы друг от друга не отстать.
У ч и т е л ь. Ты, от какой отказался?
М а к с и м. Я и так - не пил и не курил.
У ч и т е л ь. Это правильно! А я вот - курю... (Выбрасывает сигарету в урну). Ты мне лучше вот что скажи: я, наверное, все очень бестолково и коряво объясняю… Нескладно. Мне ведь на себя со стороны не посмотреть. Как я там барахтаюсь у доски и чего-то лепечу... Под вашими строгими взорами...
М а к с и м. Все классно! Мне, во всяком случае, все понятно… Суть понятна. То есть, содержание. А в какой форме материал подается - не имеет значения.
У ч и т е л ь. Так не бывает. Можно так все запутать, и себя в том числе, что не распутаешься.
М а к с и м. У вас не так… А вы к урокам готовитесь?
У ч и т е л ь. А как же!
М а к с и м. Странно… Создается впечатление, что вы импровизируете прямо в классе… И Вика вас все сбивает.
У ч и т е л ь. К импровизации тоже нужно готовиться. А вопросы ваши мне только помогают. Отточить мысль. И Вика права, что не спускает мне лажи. К тому же, я у вас учусь не меньше, чем вы у меня. Идет процесс обмена мыслями, наблюдениями. В итоге получается результат.
М а к с и м. И ваш бешенный успех.
У ч и т е л ь. Да. перестань, ты… Эта популярность мне еще боком может встать. Ты что не знаешь, что выскочек у нас не любят.
М а к с и м. Да, уж… Зачем же вы тогда затеяли этот эксперимент?
У ч и т е л ь. Противно жить чужими мыслями, работать по чужой программе. Не интересно.
М а к с и м. Сопротивления среды не боитесь?
У ч и т е л ь. Я же никому не мешаю. Пока, во всяком случае.

Некоторое время Учитель и Максим идут молча.

М а к с и м. Олег Александрович, еще хотел спросить… Вас, как взрослого человека, наверное, уже не мучают вопросы смысла жизни, творчества…

Учитель усмехается, но, не перебивая, слушает дальше.

М а к с и м. А нас еще мучают… Но я не буду говорить за всех. Скажу за себя. В настоящий момент я увлечен философией Ницше. Вы читали Заратустру?
У ч и т е л ь. Читал.
М а к с и м. Ваше мнение?
У ч и т е л ь. Сверхчеловек? По-моему, низко утверждать себя, перешагивая через других людей. Недостойно человека.
М а к с и м. А сила воли, мысли? Есть цель, есть смысл жизни.
У ч и т е л ь. Я православный... А христианство дает совсем другие цель и смысл жизни... Читал Новый завет?
М а к с и м. Читал. Ничего не понял.
У ч и т е л ь. Через какое-то время еще раз перечти.
М а к с и м. Ладно.
У ч и т е л ь. А сейчас... Если бы ты предложил мне цель, превосходящую воскресение человека после смерти, возможно, я бы и задумался. А так… Ницшеанство и рядом не лежало… Так что - извини… А ты очень торопишься?
М а к с и м. Нет, а что?
У ч и т е л ь. Да, хочу дома сделать макетный стол. Тут недалеко, в строительном, есть хорошая столешница, но тяжелая… Поможешь до автобуса.
М а к с и м. Легко.
У ч и т е л ь. Скажи мне, пожалуйста, почему тебя зовут «Джексон»?
М а к с и м (смеется). Я умею делать дорожку, как Майкл Джексон.
У ч и т е л ь. Какую дорожку?
М а к с и м. Ногами назад. Ну, в клипах вы, наверняка, видели… Я бы показал - здесь не получится, лучше всего в носках на гладком паркете.
У ч и т е л ь. Врубился… А меня вы как прозвали?
М а к с и м. Олег Александрович, может не надо?
У ч и т е л ь. Ну, почему же?
М а к с и м. Беримором.
У ч и т е л ь (смеется тоже) Почему Беримор? За что? Он же ниже меня - раза в два.
М а к с и м. За вашу бороду.

Исчезают за кулисой. Ветер срывает с деревьев последние листья. Они планируют к земле, выписывая в воздухе фигуры высшего пилотажа. Из какого-то окна слышна музыка. Поет Виктор Цой. «Перемен требуют наши сердца...»
Через некоторое время Учитель и Максим появляются со столешницей. Учитель впереди. Максим, с висящей на груди сумкой, сзади. Проносят свой груз через всю сцену.

Сцена восьмая
Учитель дома. За освещенным письменным столом. Пишет.

Г о л о с У ч и т е л я. История архитектуры – это история смены одного архитектурного стиля другим... Романский стиль сменился готикой, на смену готике пришло барокко… Классицизм, модерн, конструктивизм, так называемый, интернациональный стиль, постмодернизм – все они гнали архитектурную мысль вперед. Стиль, как таковой – это мысль, идея. Новый стиль всегда зарождался в недрах старого, через отрицание.
Романские базилики еще строили, когда в голове одного архитектора - в первый раз - блеснула совсем новая, непохожая на все существующие готическая мысль. И произошло зачатие нового стиля.
Смена стилей - естественный процесс. В принципе, эту смену уместно сравнить со сменой поколений людей. Старые умирают, новые рождаются – таков закон природы.
Если сейчас мы заявляем, что зачатие ассоциативного стиля уже состоялось, не вредно, хотя бы в общих чертах сформулировать его новые принципы. В ответ Ле Корбюзье, подарившему миру пять принципов современной архитектуры.
Итак, принципы ассоциативного стиля.
Первый: в архитектуре возможно визуализировать любое явление человеческой жизни. Архитектурный объект - кроме зрительных - может нести в себе слуховые, осязательные и обонятельные ассоциации. Он может быть печальным и веселым - в зависимости от задания.
Второй: каждый архитектурный объект исключительно индивидуален, в нем нет двух одинаковых деталей. Понятие «типовое проектирование» отсутствует в принципе.
Третий: архитектурные образы максимально приближены к образам живой природы.
Четвертый: ассоциативный стиль - как самый свободный - не имеет ни одного устоявшегося сочетания элементов. При этом элементы, в зависимости от ассоциируемой идеи могут свободно менять свое функциональное назначение. Балкон может стать козырьком над входом, стена - потолком, лестница крышей.
Пятый: каждый архитектурный объект живет во времени, рождается, меняется, стареет и умирает. Архитектурная одежда мира должна отвечать запросам настоящего. Не прошлого и не будущего.
Задача обучения архитектуре заключается не в том, чтобы обучаемый благоговейно смотрел назад, изучал историю и трепетал перед великими творениями зодчих. Задача обучения в том, чтобы обучаемый, зная все, что было до него, умел ломать традиции и совершал постоянный поиск нового. Только в этом случае архитектура, как искусство способна развиваться.
Вы, Борис Иванович, когда-то сами говорили: без идеи нет архитектуры. Так вот она новая идея – в 11В. Я не виноват, что мне выпало быть ее зачинателем. Поймите это. Макеты, которые ребята клеят - как учебные - легко преобразовать в реальные архитектурные проекты, со всеми их атрибутами. С рабочими чертежами, с вертикальной планировкой территории, с привязкой к местности, с конструктивными узлами и прочим.
Дайте нам участок земли, помогите материально и не мешайте…
Мы построим ассоциативную деревню – первую в истории архитектуры.


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена первая
Архитектурный класс, рядом – через снеку - черная лестница, на площадке которой устроена «незаконная» курилка для учителей.
На стекле двери класса надпись - 11 В. Почти все стены класса увешаны архитектурными проектами и эскизами.
Конец полугодия. На столе у Учителя маленькая серебряная елка с игрушками. За окном голые деревья в инее. В классе все, кроме Кости Менича. Холодно. Шеи некоторых учеников обернуты шарфами. Оксана Сулович в зимнем пальто. Учитель в толстом шерстяном свитере за своим столом. Ученики в абсолютной тишине на своих местах, выполняют контрольное задание. Тишина такая, что слышно как тикают часы над доской. Звенит звонок. Из коридора доносится шум выбегающих на перемену ребят. Учитель встает из-за стола, идет в направлении к двери.

У ч и т е л ь (громко). Второй час тоже наш. Можно перекурить. Перемена.

Класс молчит. Все продолжают работать. Учитель выходит.

В и к а (вслух, не поднимая головы). Те же, без Беримора.

Никто не реагирует. В открытую дверь видна беготня на перемене. Младшие заглядывают в класс, но войти не решаются. Сергей Моторный встает, плотно прикрывает дверь.
Перемена заканчивается. Слышен звонок на следующий урок. Учитель возвращается, тихо садится за стол. Все сосредоточенно работают: собирают макеты, чертят, рисуют…и как будто берегут время и силы друг друга. Ни смешка, ни вскрика – все вопросы, подсказки немногословны и произносятся шепотом. Класс объят каким-то невероятным внутренним единением.
За стеклом двери появляется голова Турова. Взмахом руки Дмитрий Сергеевич вызывает Учителя в коридор. Олег Александрович выходит.
Оба появляются на лестнице. Закуривают.

Т у р о в. У меня окно, можем покурить спокойно. Твои, я смотрю, как завороженные, творят без подгонялки.
У ч и т е л ь. Нашли интерес.
Т у р о в. Нет, ты молодец. Так увлек предметом. Не характерно для их возраста… И на истории 11В в передовиках.
У ч и т е л ь. Дмитрий Сергеевич у меня еще одна просьба.
Т у р о в. Слушаю.
У ч и т е л ь. Таня Кинская увлечена Набоковым. Хочет ассоциировать «Защиту Лужина» и уже рвется показать первые эскизы, а я, к стыду своему, не читал… У вас нет?
Т у р о в. Есть. Маленькая книжка, быстро проглотишь.
У ч и т е л ь. Завтра можно.
Т у р о в. Принесу (шариковой ручкой ставит на ладони крестик.) Чтобы не забыть.
У ч и т е л ь (смеется). Почему пластиковые манжеты вышли из моды?
Т у р о в. Да, хорошее было изобретение.
У ч и т е л ь. Дмитрий Сергеевич, давно хотел спросить… правда, что вы знали Иосифа Бродского лично?
Т у р о в. Да, правда.
У ч и т е л ь. Расскажите.
Т у р о в. О чем рассказывать? Как травили человека? Ты и сам все знаешь.
У ч и т е л ь. А, все же.
Т у р о в. Дружили мы студентами… Не вписывался человек в нашу обыденность, другими категориями мыслил (смотрит на часы.) Давай-ка, лучше к своим иди. После поговорим, домой ко мне зайдем и побеседуем обо всем.
У ч и т е л ь. Хорошо, договорились

Расходятся. Учитель возвращается в класс. Здесь такая же тишина. Учитель осторожно проходит между партами, всматриваясь в творения ребят. Оля Паршина уже закончила, ожидает остальных. Поочередно заканчивают все, кроме Дениса Талова.

У ч и т е л ь. Итак, начинаем подачу проектов.
Д е н и с. Олег Александрович, еще минутку... Я заканчиваю.
У ч и т е л ь. На подоконнике… Семеро одного не ждут.

Денис переносит планшет, краски и свой портфель на подоконник. Класс мгновенно преображается. Парты расставляются вдоль стен, перед ними стулья.
На одной парте - подача двух проектов. У стен - планшеты, на самих партах – макеты, внизу на стульях - подготовительные эскизы и наброски, которые авторы считают возможным показать.

У ч и т е л ь (громко). Система просмотра – старая. Каждый ведет свою ведомость… Вы ставите две оценки – за идею и за воплощение. Затем сдаете их в счетную комиссию. Сегодня в ней - Марчук, Малкина и Джексон, то есть, простите Максим Доценко. Время пошло. Пожалуйста, списки.

Учитель раздает ведомости с фамилиями и пустыми графами для оценок.
Денис Талов, наконец, закончил и развернул свой планшет лицом к аудитории.

У ч и т е л ь. Тишина в студии.

Ребята, либо поодиночке, либо группами в два-три человека, обходят выставленные проекты и выставляют оценки. Свои проекты тоже оценивают. Изредка кто-то уточняет что-либо у авторов.
Наконец, обход работ закончен. Счетная комиссия устраивается за учительским столом и принимает заполненные списки. Учитель сдает свой и со всеми посторонними выходит из класса.

У ч и т е л ь. Пока считают, всем пообедать.
В и к а (в сторону). Прямо, как отец родной. (Учителю) Есть пообедать! Всем!

Сцена вторая
Учительская. В углу работает телевизор. Перед ним, в кресле Туров. Входит Учитель, достает из шкафа классный журнал.
На экране Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев.

Г о л о с Г о р б а ч е в а. В ходе всех идущих обсуждений у некоторых товарищей возникает вопрос: а не приведут ли начатые перемены к трансформации самой первозданной природы нашей ленинской партии? Сейчас немало ведется разговоров на эту тему.
Раздаются голоса, что КПСС будто бы изжила себя в своей основе и ее необходимо заменить другой партией, обладающей иным первородным качеством. В этой связи подбрасывается идея о переименовании КПСС в социал-демократическую, социалистическую или иную партию. Суть этой идеи - устранить из названия КПСС определение «коммунистическая», которое вытекает из ее конечного идеала и долговременных задач.
Считаю, что такое предложение принимать нельзя. Реализация его нанесет серьезный удар по идейной основе КПСС, вызовет разочарование у многих коммунистов и беспартийных, которые поддерживают КПСС, как партию высоких целей.

Учитель присаживается в свободное кресло, рядом с Туровым.

У ч и т е л ь. Что это?
Т у р о в. Пленум ЦК.
У ч и т е л ь. Интересно?
Т у р о в. Как всегда.
У ч и т е л ь. Дмитрий Сергеевич, зачем это вам?
Т у р о в. Я историк, мне нужно знать.
У ч и т е л ь (смеясь). Ну, и как скоро оно наступит?
Т у р о в. Светлое будущее? Никогда.
У ч и т е л ь. А обещали - в восьмидесятом.
Т у р о в. Погоди, не отвлекай, дай дослушать. Видишь, кто-то КПСС предлагает переименовать в социал-демократическую… Это важно! Горби против.
Г о л о с Г о р б а ч е в а. Нужно видеть и международные последствия такого шага, если бы он вдруг был предпринят. Это отрицательно сказалось бы на деятельности тех партий, которые в трудных условиях отстаивают коммунистическую идею.
Т у р о в (вслушиваясь в доклад). Ну, как твои, закончили?
У ч и т е л ь. Голоса считают.
Т у р о в. Олежек, ты настоящий демократ, тебе туда нужно (кивает на экран).
У ч и т е л ь. А может, коммунистическая идея, и вправду, себя изжила. Вон они (поворачивается к окну) обрывки коммунизма… Висят на ветках ржавыми соплями. Я на них уже два урока смотрю.
Т у р о в (вслушиваясь в доклад). Художественно выражаешься, ассоциативно… Но молодой человек, не спешите жить… Я с коммунистической идеей бок о бок весь свой век. И мне она нисколько не мешает заниматься любимым делом. И высказывать вслух, то, что считаю нужным. Даже перед учениками!
У ч и т е л ь. Это сейчас, когда он (кивает на экран) перестройку затеял. Гласность объявил. Я сейчас тоже - вслух… А раньше?
Т у р о в. Раньше тоже позволялось, негромко.
У ч и т е л ь (смеясь). Потом расскажу вам, как за одно негромкое высказывание моя бабка чуть по этапу не пошла.
Т у р о в. Ну, так надо знать – где говорить, и что. Да, ты не беспокойся, ты еще поживешь, наговоришься… Скоро начнется.
У ч и т е л ь. Что?
Т у р о в. Борьба классов. Новое обострение. Деление на бедных и богатых… Да, собственно уже началось. Если уж из КПСС выделяется российская часть. Вдумайся, СС - это что? Советского союза! А в России, значит, партия будет называться КПРСФСР. Это знак! (Отрывается от экрана и выразительно смотрит в лицо Учителю). Для тех, кто понимает (хитро улыбается).
У ч и т е л ь (вставая). А что это вы про «поживешь»? На что намекаете? Умирать собираетесь?
Т у р о в (махая рукой в сторону двери). Давай, давай… Иди уже. Ни на что.

Учитель уходит. Туров еще какое-то время слушает Генерального секретаря.

Сцена третья
Учитель дома, за своим столом. Пишет.

Г о л о с у ч и т е л я. 29 декабря. Мы сделали, на первый взгляд, невозможное – создали новый архитектурный стиль. Я содрогаюсь от самой этой мысли, но это так. За четырнадцать лет, в течении которых мне пришлось профессионально заниматься архитектурой, я ничего подобного нигде не видел. Объявленную пол года назад идею мы подтвердили практикой. Учебными проектами и макетами.
Постмодернисты, модные ныне, используют приемы и элементы других стилей и не рождают ничего нового. Архитектор постмодернизма - это не архитектор. Это комбинатор – он «собирает» архитектуру из уже существующих кубиков-элементов. Настоящий архитектор должен творить по-настоящему. Он должен рождать то, чего до него никогда не существовало. Иначе смысла в работе - нет. Наш ассоциативный метод – рождает.
Всех уже тошнит от безликих коробок из стекла и бетона, этих холодных зеркальных плоскостей, этих бесконечных, плоских потолков и полов, этих одинаковых окон. Во всем этом неуютно и дискомфортно, все это отупляет, ведет к деградации. К одичанию, к разобщенности и одиночеству.
Архитектура должна развивать и объединять. В ней должно хотеться быть. Она должна формировать личность человека, хорошо уживающегося с другими людьми - социальную личность. Для этого она сама должна быть личностной.
Ассоциации сложного архитектурного образа легко угадываются разными людьми. Представления, получаемые вследствие этого угадывания – одинаковы, иначе ассоциации не работают. Именно по причине одинаковости представлений разные люди воспринимают архитектурный образ – соборно, то есть всеобще одинаково, совместно одинаково. А если и появились различия в представлениях, они легко стираются. Можно представить такой диалог: «Смотри, крыша дома похожа на шляпку гриба. Точно! А я сразу и не заметил».
Так архитектура, своими идеями собирает разных людей в единое тело...

Сцена четвертая
Дубовый кабинет директора. Утро. Большой стол обит зеленым сукном, как столы Смольного. Стол освещен большой лампой с белым абажуром. Над столом портрет Ленина. Сквозь просветы тяжелых красно-коричневых штор видны заиндевевшие деревья школьного сада.
В кожаном черном кресле - Борис Иванович. Ничего не делает.
После стука в дверь в кабинет входит Учитель.

У ч и т е л ь. Вызывали, Борис Иванович?
Д и р е к т о р. Да, да проходите.

Учитель подходит к столу, останавливается.

Д и р е к т о р. Полугодие заканчивается. Как успехи?
У ч и т е л ь. Контрольную по физике написали все… Без двоек. Сочинение… Талов Денис приболел, только сегодня сдал, а у остальных все нормально. В целом, полугодие заканчиваем достойно
Д и р е к т о р. А, по вашему предмету?
У ч и т е л ь. Тоже нормально?
Д и р е к т о р (задумчиво). Одиннадцатый - выпускной. Летом в институт.
У ч и т е л ь. Да, народ одумался. Не как в прошлом году. Не шалят.
Д и р е к т о р. А что это у вас там за новая оценка появилась?
У ч и т е л ь. Какая оценка?
Д и р е к т о р. Не виляйте, не виляйте… Я знаю, что вы ставите пятерки с плюсом.
У ч и т е л ь. А, это… Да, ставлю.
Д и р е к т о р. Зачем?
У ч и т е л ь. В качестве поощрения! За особо яркие находки, идеи.
Д и р е к т о р. Какие находки? Какие идеи?
У ч и т е л ь. Архитектурные.
Д и р е к т о р. Но я слышал, что вы ставите пятёрки с двумя плюсами.
У ч и т е л ь (улыбаясь). Да, поставил пару раз.
Д и р е к т о р. Это не смешно. Такой оценки не существует в природе.
У ч и т е л ь. Два плюса - за гениальные решения.
Д и р е к т о р. Какие? Гениальные? В советской школе? Знаете что, Олег Александрович, мы все-таки учебное заведение. Среднее! И учащиеся у нас средние. А вы своими вольностями их развращаете. Что они о себе возомнят? Эти ваши гении. Они же петухами будут ходить. Ни учителей, ни самого директора школы не станут замечать.
У ч и т е л ь. Борис Иванович, не волнуйтесь, заметят.
Д и р е к т о р. Значит так. Об этом мы говорим в первый и последний раз. Чтобы никаких отступлений… А что за факультатив какой-то у вас образовался? О, котором руководство ничего не знает. Может, вам за него и к зарплате приплачивают?
У ч и т е л ь. Просто задания для ребят пока еще сложные, объем подач большой. Некоторые не успевают. Приходится после уроков оставаться.
Д и р е к т о р. Каких подач? Вы что подачи проектов устраиваете? Кто вам это разрешил? Вы же не на архитектурном факультете. Это там подачи... А в школе – учебные, контрольные и самостоятельные работы. Еще есть работы – лабораторные, практические.
У ч и т е л ь. Как на пальцах объяснить, что такое главный фасад? Или боковой? Что такое поэтажный план, разрез, перспектива? А когда человек все это сам вычертит, он все поймет в десять раз быстрее.
Д и р е к т о р. Надо мне к вам зайти. Посмотреть… Чему же они на факультете будут учиться, если вы их всему здесь научите? Я что-то не помню в вашей программе никаких проектов. Там простые задания – ритм, контраст, симметрия. Вот с чем вы должны знакомить учеников.
У ч и т е л ь. Все так и есть, но факультативно, на добровольной основе мы немного проектируем. Борис Иванович, на полугодовом обходе мы все покажем, и вы увидите, что все в рамках допустимого.
Д и р е к т о р. Ладно, посмотрим. Пригласил я вас совсем по другому поводу. Присядьте.
У ч и т е л ь (осторожно отодвинув стул, и продолжая стоять). Слушаю вас.
Д и р е к т о р. Садитесь, садитесь… Во время школьных каникул ГорОНО проводит семинар на тему: «Довузовское архитектурное образование». Будут важные люди из Смольного. Я бы хотел, чтобы вы рассказали о своем предмете, о методах преподавания.
У ч и т е л ь (присаживаясь). Рано еще.
Д и р е к т о р. Что значит - рано? Вы уже, сколько в школе? Полтора года. Достаточный срок.
У ч и т е л ь (подумав). Хорошо. Тема?
Д и р е к т о р. Не понял?
У ч и т е л ь. Тема моего выступления.
Д и р е к т о р. Такая же, как тема семинара.
У ч и т е л ь. Слишком широко.
Д и р е к т о р. Может быть… Выделите главное. Мы же с вами знаем, что главное в профессии архитектора.
У ч и т е л ь. Объемно-пространственное мышление?
Д и р е к т о р. Олег Александрович, не валяйте дурака.
У ч и т е л ь. Не валяю, но все же?
Д и р е к т о р (встав с кресла, двигаясь по кабинету). А что еще?
У ч и т е л ь (поворачиваясь на стуле вослед директору). Борис Иванович, вы ведь не хуже меня знаете примеры построек, в которых есть объем, есть пространство - а архитектуры нет.
Д и р е к т о р. Что? Вы опять? (Останавливается над сидящим Учителем, смотрит ему прямо в лицо) Повторяю для непонятливых еще раз. Мы в школе, а не в каком-нибудь новом Баухаузе. Не забывайтесь.
У ч и т е л ь. Позвольте с вами не согласиться.
Д и р е к т о р (не скрывая раздражения). Не соглашайтесь! Не мое дело с вами спорить, мое дело вами управлять. Идите в класс.
У ч и т е л ь. А семинар?
Д и р е к т о р (уже сидя). Я сообщу вам.

Учитель выходит.

Д и р е к т о р (в трубку телефона). Где Лидия Карловна? Вызовите.

В кабинет тут же входит Лидия Карловна.

Л и д и я К а р л о в н а. Здравствуйте, Борис Иванович!
Д и р е к т о р. Что вы делаете на каникулах?
Л и д и я К а р л о в н а. Отдыхаю в доме отдыха, с внучкой.
Д и р е к т о р. Поедете на семинар.
Лидия Карловна. Но... (разводит руками.) Хорошо. На какой семинар?
Д и р е к т о р (раздраженно). Архитектурный! Вот, вместо этого (кивает в сторону двери.)
Л и д и я К а р л о в н а. Мне он тоже не нравиться… Но, я же не архитектор. Что я там скажу?
Д и р е к т о р (постепенно успокаиваясь). Ничего… Придете, отметитесь… если спросят, скажете, что Олег Александрович заболел… посидите, послушаете. И все! (Встает) И почему же он вам не нравится?
Л и д и я К а р л о в н а. Потому что - одни амбиции. Распустил своих, они к нему и липнут… И никакого уважения к старшему поколению.
Д и р е к т о р (прохаживаясь по кабинету). Что, прямо-таки липнут?
Л и д и я К а р л о в н а (понизив голос). Борис Иванович, я думала, вы все знаете… У него там, в классе - черт знает что делается... Зачем вы его вообще классным руководителем сделали? Я веду урок, рассказываю про Горького, про роман «Мать», а эти его оболтусы постоянно какие-то крючки и запятые рисуют. И друг другу показывают. И как будто друг друга понимают. Я не специалист, но, по-моему, то, что они карякают называется абстрактным искусством. Но мы-то учим трезвому реалистическому взгляду на мир. Наш метод – соцреализм (встает, смотрит на портрет Ленина).
Д и р е к т о р. Так они из-за этих абстракций липнут?
Л и д и я К а р л о в н а. Не знаю из-за чего, но разговоров в школе про архитектурный класс много стало. Какое-то слово непонятное появилось – клаузура*. Что это такое?
Д и р е к т о р. Вам не нужно это знать. Что еще?
Л и д и я К а р л о в н а (переходит на шепот). Вроде бы они какую-то ассоциацию создают. И этот вроде в ней - за главного. Шеф!
Д и р е к т о р. Ассоциацию? Какую еще ассоциацию? Я ему покажу ассоциацию! Разболтался совсем.
Л и д и я К а р л о в н а. Вот я и говорю. Дальше ехать некуда.
Д и р е к т о р. Ладно, все! Вы свободны. Готовьтесь к семинару. Можете книжку какую-нибудь по архитектуре почитать.

Лидия Карловна быстро уходит.

Д и р е к т о р (поднимает трубку телефона). Таисия Павловна… Значит, мне всё про Олега Александровича. Все его учебные планы, журнал класса, прошлогоднюю практику… Все!

_____________________________________________________________________________________
* Клаузура – короткое учебное упражнение по проектированию. Развивает воображение, образное мышление, фантазию, композиционные способности, быстроту мышления, способность отразить замысел в графике и макете. Тема проекта держится в секрете и раскрывается только в момент выдачи задания. Клаузура может длиться от 2 до 6 учебных часов.

Сцена пятая
Маленькая комната Дениса Талова в интернате. Поздний вечер, за окном шуршит снег. Слева - плохо застеленная койка, над ней большой плакат группы «Кино». Справа - письменный стол, с лампой на длинной меняющей положение опоре. Стол завален книгами и журналами. Рядом стеллажи, тоже в книгах, на третьей полке кассетный магнитофон. У окна маленький столик с электрической плиткой.
Уставший Денис заваривает кофе. Учитель, сидя на койке, просматривает эскизы. Некоторые кладет на стул, некоторые на койку, некоторые на пол.
Звучит песня «Пожелай мне удачи в бою».

У ч и т е л ь. Сделай погромче, уважаю Цоя.

Денис усиливает звук.

Д е н и с. Ну, как?
У ч и т е л ь. Еще не досмотрел, давай послушаем.

Денис садится на стул, около чайного столика. Оба молча, глядя за окно, слушают песню. Когда музыка заканчивается Учитель возвращается к эскизам, Денис к кофе.

У ч и т е л ь. А который час? (Смотрит на часы).
Д е н и с. Половина первого.
У ч и т е л ь. Ух, ёшкин кот! Опять на метро опоздал. Надо жене звонить.
Д е н и с. Кофе готов, пересаживайтесь сюда (показывает на свободный стул).

Учитель встает, подходит к столику, берет чашку.

У ч и т е л ь (стоя). Значит, так… Идеи есть, но выражены все слабо. Я ни на одной не остановился. Ассоциативные наполнения какие-то случайные. Ты что проектируешь?
Д е н и с. Домик в горах.
У ч и т е л ь. Домик в горах. Чей? Для кого?
Д е н и с. Для туристов.
У ч и т е л ь. Так каким он должен быть? Маленьким гнездышком – хижинкой, или горной фермой, типа ранчо? Или гостиницей? Какие здесь туристы? Богатые, которым много всего нужно? Или студенты, которые автостопом ездят? Они могут и без белья койку на ночь снять... Для кого домик?
Д е н и с (растерянно). Не знаю.
У ч и т е л ь. И что ты проектируешь? Просто домик? Не может быть «просто человек»… Каждый человек особенный, со своим лицом, характером… Так и у архитектуры должен быть свой характер. Она - не набор деталей детского конструктора.
Д е н и с. Я пытаюсь.
У ч и т е л ь. Это правильно… Давай, садись рядом. (Оба присаживаются на койку.) Вот, здесь что-то есть. (Показывает на один из эскизов.) Может получиться этакий рождественский домик-пряник, где встречаются Деды Морозы. А вот здесь, совсем другое. (Показывает на другой эскиз.) Похоже на космическую станцию… какая-то обсерватория с обзорной площадкой… вот как будто купол… И третий вариант, из тех, которые мне понравились. (Перекладывает эскизы.) Вот. Что-то похожее на лагерь скаутов, какой-то молодежный привал. Вот смотри: здесь, на террасе ежедневное построение, здесь вечерний костер, скамейки, навес… И домик сам на палатку похож…
Д е н и с. Да.
У ч и т е л ь. Ну, и какой тебе ближе всего?
Д е н и с. Пожалуй, последний.
У ч и т е л ь. Тогда – калька на кальку - и вперед. Ищи пропорции, детали. Пятьдесят вариантов сделаешь – один выберем.
Д е н и с. Так много?
У ч и т е л ь. А ты думал. Рыба вымётывает сто икринок. Из них только две дорастают до полноценных рыб.
Д е н и с (устало). Да.
У ч и т е л ь. Ладно, не грусти. Сделай, сколько сможешь. Только не сейчас, поздно уже…
Д е н и с. А когда? Завтра не успею.
У ч и т е л ь. Значит, подашь то - что успеешь.
Д е н и с. Опять! Я и так самый отстающий.
У ч и т е л ь. Это не означает, что догонять надо в ущерб здоровью. Спать и точка.
Д е н и с. С вами не поспоришь.

Учитель встает, выглядывает в окно.

У ч и т е л ь. Мне пора... ты все понял?
Д е н и с. Понял, я еще хотел сказать… Олег Александрович, какое-то странное чувство… Почему так? Когда вы говорите, я ощущаю себя каким-то стариком. А вы как ребенок, все всматриваетесь в мир, ищете чего-то. Я помню, когда мы были маленькими, мы тоже изучали мир, нам было все интересно, мы все познавали… А сейчас, когда все ясно и понятно...
У ч и т е л ь (рассмеявшись). Все понятно... Неужели все? А мне вот - еще не все.
Д е н и с. Да но...

Стук в дверь. В комнату входит Любовь Васильевна.

У ч и т е л ь. Мы заканчиваем.
Л ю б о в ь В а с и л ь е в н а. Олег Александрович, дорогой, нельзя же так работать - с утра до ночи. Езжайте уже домой.
У ч и т е л ь. Да, да… (Идет к двери, останавливается.) Но они ведь работают, ждут. (Показывает на Дениса.) К Оксане вот еще, обещал зайти.
Л ю б о в ь В а с и л ь е в н а. Спит она уже… Бродила, бродила по коридору, сочиняла все чего-то. Сейчас уже спит… Свет выключила.
У ч и т е л ь (почти шепотом). А, вы дежурите сегодня?
Л ю б о в ь В а с и л ь е в н а. Да, пойдемте.
У ч и т е л ь (Денису). Пока, до завтра… Ты понял - долго не сиди. (Директору интерната) Я позвоню от Вас?
Л ю б о в ь В а с и л ь е в н а. Конечно. (Денису.) Ложись спать. (Показывает на чайный столик.) Плитку не забудь выключить.
Д е н и с. Ладно. До завтра. Спокойной ночи.

Учитель и Любовь Васильевна выходят. Денис запирает дверь на ключ, разворачивает лампу в сторону окна. Прикрывает щель под дверью какой-то тряпкой.
Садится на койку, и отрывает от рулона чистый кусок кальки.

Сцена шестая
Учитель дома, работает за своим письменным столом. Ночь.

Г о л о с У ч и т е л я. Мы прорвались в новое пространство мысли, нащупали начала новой архитектуры, живой и богатой. Наши кривые стены и разные окна – это не поза, не кривляние… Это - способ одухотворения архитектурной формы. Способ создания новой архитектуры.
В XX веке господствовал интернациональный стиль. «Машина для жилья»* задавила живую линию. И своего создателя. Правильно сказал Бродский:

Июльский полдень. Капает из вафли
на брючину. Хор детских голосов.
Вокруг - громады новых корпусов.
У Корбюзье то общее с Люфтваффе,
что оба потрудились от души
над переменой облика Европы.
Что позабудут в ярости циклопы,
то трезво завершат карандаши.**

Прямая дорога «людей» - для ослов: осел идет прямо, если его ведут прямо. А кривая дорога «ослов» - для людей: человек даже кривую тропинку протаптывая – творит. В отличие от осла.*** Прямые линии и прямые углы Ле Корбюзье убили в архитектуре красоту. Главное! И облик не только Европы, всего мира был изуродован.
Корбюзье симпатизировал коммунистам. Вдохновлялся их идеями. Предлагал снести половину Парижа и проектировал Дом советов в Москве…
Какое понятие о красоте могла иметь эта безбожная каста?

Учитель трет виски, откидывается на спинку стула. В окне, за его спиной, уже видны проблески утренней зари.

Зачем, мне все это? Почему я не сижу спокойно, как некоторые? Но все борюсь, борюсь? И других втягиваю...

_____________________________________________________________________________________
* «Машина для жилья» - тезис «Дом – это машина для жилья» введен в обиход французским архитектором Ле Корбюзье (1887-1965).
** Июльский полдень… - вторая строфа «Роттердамского дневника» (1973) Иосифа Бродского.
*** … в отличие от осла. - Герой спорит с теоретической работой Ле Корбюзье «Дорога ослов – дорога людей», в которой есть такие утверждения: «Человек идёт прямо, потому что у него есть цель, он знает, куда он идёт. Избрав себе цель, он идёт к ней, не сворачивая. Осёл идет зигзагами, ступает лениво, рассеянно; он петляет, обходя крупные камни, избегая крутых откосов, отыскивая цель; он старается, как можно меньше затруднить себя…
Кривая улица - это дорога ослов, прямая улица - дорога людей. Кривая улица есть результат прихоти, нерадения, беспечности, лености, животного начала. Прямая улица – результат напряжения, деятельности, инициативы, самоконтроля. Она полна разума и благородства».

Сцена седьмая
Учебная часть школы - большой кабинет с широким окном. Посередине огромный длинный стол с закругленными углами. На стенах портреты Репина, Сурикова, Куинджи. Вокруг стола и вдоль стен на стульях с высокими спинками весь преподавательский состав. Учитель на одном из них, около двери. Во главе стола, спиной к окну, директор. Заканчивает педсовет.

Д и р е к т о р. И, наконец, последнее… В связи с декретным отпуском нашей, в скором будущем, молодой мамы освободились часы рисунка в 5А. Мы, посовещавшись (бросает взгляд на Таисию Павловну.) и, посоветовавшись с РОНО, решили предложить эти часы Олегу Александровичу (указывает на Учителя).

Учитель поднимает голову, смотрит в лицо директора.

Д и р е к т о р. Олег Александрович, вам оказана большая честь. Учитывая большую любовь к вам ваших учеников, мы даем вам возможность приобрести новых и побольше зарабатывать.
Т а и с и я П а в л о в н а. Можно я добавлю? (Встает). Олег Александрович, мы вам не сказали заранее, потому что решение принято час назад, прямо перед педсоветом… Ребята в 5А очень хорошие.
Д и р е к т о р (Таисии Павловне). Таисия Павловна присядьте, пожалуйста. (Всем). Ни у кого нет возражений по этому вопросу? (Вопросительно осматривает присутствующих, останавливает взгляд на учительнице английского языка). Вы хотите что-то сказать?
С в е т л а н а И в а н о в н а (встает). Да.
Д и р е к т о р. Ну, пожалуйста.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Олег Александрович много работает внеурочно… в вечерние часы. А рисунок – это дополнительная нагрузка…
Д и р е к т о р (перебивая). Присядьте, пожалуйста… Мы все работаем много.
Л и д и я К а р л о в н а. А почему именно Олегу Александровичу такая честь?
Д и р е к т о р. Архитектура и рисунок, как сестра и брат всегда рядом. Чтобы правильно проектировать, надо уметь рисовать… Так что? Олег Александрович, вы согласны?
У ч и т е л ь. Я думаю.
Д и р е к т о р (сдерживая раздражение). Здесь не надо думать. Нам некогда возвращаться к этому вопросу еще раз… Вы берете дополнительные часы?
У ч и т е л ь (глядя прямо в лицо директору). Помните, у нас в институте историю партии читал один бывший чекист. На экзамене он всегда садился спиной к окну и надевал черные очки. Он видел всех, выуживал из столов и рукавов все шпаргалки, а дрожащие студенты не могли даже понять, куда он смотрит… Он сидел против света, как вы сейчас.
Д и р е к т о р. Давайте метафоры и ассоциации оставим для учеников. (Смотрит на часы.) Пора заканчивать… Так что?
У ч и т е л ь (вставая). Спасибо за оказанную честь, но ваше предложением для меня неприемлемо. Каждый должен вести свой предмет.

Таисия Павловна с шумом отодвигает стул, быстро подходит к Учителю.

Т а и с и я П а в л о в н а. Олег Александрович, не спешите так… Присядьте еще.

Учитель, секунду подумав, возвращается на свой стул. Таисия Павловна что-то говорит ему на ухо.

Д и р е к т о р. Таисия Павловна вернитесь на место… Что это за шушуканье? Больше двух - говори вслух! Он уже высказался.
Т а и с и я П а в л о в н а (возвращаясь на свое место). Борис Иванович, может, вернемся к вопросу после каникул? Олег Александрович еще подумает.
Д и р е к т о р. После каникул будет поздно, решать надо сейчас.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Борис Иванович, зачем вы так?
Д и р е к т о р. Олег Александрович, извольте объяснить, почему это вами неприемлемо? (Подчеркивает последнее слово).
У ч и т е л ь. Потому, Борис Иванович, что летают на самолете и готовят его к полету - заправляют горючим, проверяют узлы, шасси и так далее - люди разных профессий: летчик и механик…
Д и р е к т о р (перебивая). Да, вы не понимаете, что вы сейчас сделали… Все свободны. Педсовет закончен.

Сцена восьмая
Крыльцо школы. Большими хлопьями падает снег. На ступеньках и рядом, на тротуаре свежие следы. Вечереет. У перил Учитель и Светлана Ивановна. В окошке рядом с дверью вспыхивает свет.

С в е т л а н а И в а н о в н а. Олежек, ты понимаешь, что он не простит?
У ч и т е л ь. Это его проблемы. Такие вопросы так не решают – это, во-первых. Во-вторых, загрузить меня сейчас разными делами, а он наверняка что-нибудь еще придумает, – это, значит, не дать закончить свое основное дело. Это же тактика - неужели тебе не понятно. В-третьих, ты не знаешь, какая пикировка с Борисом Ивановичем была у меня позавчера. Но разговора тет-а-тет ему, видимо, мало, и он решился на публичный ход… Пойми, сейчас я знаю, что надо делать. Я научился у них (кивает в сторону, подходящих к крыльцу, Саши Нефедова и Тани Кинской).

«Саша плюс Таня» поднимаются по ступенькам, останавливаются.

Т а н я. Олег Александрович, вы еще не уходите?
У ч и т е л ь. Нет, в кафе только сходил… сейчас поднимусь. Снег, какой мохнатый...
С а ш а. Мохнатый (смеется). Как вы умеете находить точные слова! Действительно - мохнатый.
Т а н я. И вы под снегом - мохнатый, как Дед Мороз.
У ч и т е л ь (смеется). Как с Лужиным?
Т а н я. Пока туговато.
У ч и т е л ь. Сейчас посидим вместе (легко подталкивает Таню рукой.) Я иду.

Ребята скрываются за дверью.

С в е т л а н а И в а н о в н а (в никуда). Одержимый. (Учителю) Ты, как этот Лужин, свихнувшийся на шахматах. Ничего не видишь кроме своей архитектуры… Не боишься?
У ч и т е л ь (улыбаясь). Почему же? Тебя вижу. (Обнимает за талию и целует в щеку) Светик, ты мой семицветик… Бедный, несчастный...
С в е т л а н а И в а н о в н а. Жена-то как? Ругается, наверное. Сидишь тут ночами.
У ч и т е л ь. Надо было на тебе жениться! Вот дурень… столько лет тебя знаю, и не разглядел. Ты бы не ругалась. Наоборот, со мной бы сидела, чаем поила... С домашними бутербродами.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Вот, я и говорю. Никого вокруг себя не видишь. Может, не пойдешь сегодня? (Кивает головой в сторону входной двери). Давай прогуляемся лучше. Смотри, снег, какой чистый... Новый год скоро.
У ч и т е л ь (задумчиво). Да, мохнатый… Нет, не могу, обещал же.
С в е т л а н а И в а н о в н а (сокрушенно). Да, ну тебя. (Спускается по ступенькам и удаляется.)
У ч и т е л ь (догнав). Светка... ну, не обижайся. Вот подача пройдет и…
С в е т л а н а И в а н о в н а (в никуда). Зачем только я позвала тебя в эту школу?
У ч и т е л ь. Вот тебе раз! Как зачем? Мы теперь вместе работаем, как ты и хотела.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Пока! После сегодняшнего… долго ли тебе осталось?
У ч и т е л ь (подумав). Да, это вопрос. Но, по крайней мере, в середине учебного года не уволит.
С в е т л а н а И в а н о в н а. А что, если тебе принять предложение? Извиниться и принять. И на рисунке особенно не выкладываться. Спокойно работать: штрих по форме, свет, тень…
У ч и т е л ь. Нет, не могу… Я не умею не выкладываться. Если работать, то по полной! Соглашусь - завалю дело… Пойми ты, - буквально на моих глазах рождается новая архитектура… Гропиус в своем Баухаузе не смог; наши советские конструктивисты не смогли; Ле Корбюзье пыжился, пыжился и тоже не смог – прямую линию восхвалил. В Роншане***** что-то почувствовал, но не дотянул же до стройной и завершенной идеи.
А мы смогли! Ребята, конечно, еще мало что понимают. Историю архитектуры знают плохо, но я-то знаю! Я-то понимаю, что наш ассоциативный метод – это прорыв. Причем, ты знаешь, на первый взгляд кажется – ничего особенного, ничего нового. Все художники, графики, архитекторы давно пользуются ассоциативным мышлением. Но чтобы ставить его во главу угла! И даже разработать целую методику – это впервые…
Как тебе объяснить? Вот, человек строит дом. Чем он пользуется? Молотком, лебедкой, мастерком, отвесом, клещами, пилой и так далее. Опытный строитель умеет пользоваться всеми этими инструментами. Так вот, если архитектор будет смотреть на ассоциации, как на инструменты. Ты понимаешь, как можно проектировать? И нам сейчас нужен яркий, наглядный практический результат… И на всё про всё есть лишь пол года. Мне надо уложиться.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Укладывайся. (Заботливо смахивает снег с головы Учителя). Беги, а то замерзнешь.
У ч и т е л ь. Да. Я пойду, хорошо?
С в е т л а н а И в а н о в н а. Иди… Кто бы тебе объяснил, что ребятам не ассоциации твои нужны, а в институт поступить. Не здесь надо такие эксперименты проводить.
У ч и т е л ь. Да, почему не здесь-то?

Учитель быстро отходит, поднимается по ступенькам, оборачивается, машет рукой, скрывается за дверью. Светлана Ивановна, провожает его взглядом. Неожиданно на крыльцо выходит директор школы. Спускается по ступенькам, осматривает Светлану Ивановну с ног до головы, подходит.

Д и р е к т о р. Передайте этому вашему протеже, я с ним разговаривать больше не хочу, он будет вести рисунок.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Но…
Д и р е к т о р. Не перебивайте. Он будет вести рисунок в своем любимом 11В. Мы произвели небольшой ченч. И дырку в 5А закрыли.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Борис Иванович, но это же все равно дополнительная нагрузка.

Директор тупо смотрит на подчиненную, ничего больше не сказав, разворачивается и уходит.

Сцена девятая
Кухня в квартире Турова. Круглый стол посередине. За столом Учитель и Туров пьют чай.

Т у р о в. Так атеисты Политбюро и сейчас вынашивают планы захвата мира. Хотят властвовать на Земле без Бога! В первой Конституции СССР такой безумный план был законодательно закреплен*. Затем, чтобы скрыть главную цель советской власти, Сталин в Конституцию 1936 года эту позицию не включил. Но мы то судим по плодам.
У ч и т е л ь. Плоды второй мировой – захват половины Европы.
Т у р о в. Именно! Некоторые историки пытаются обмануть народ утверждениями, будто бы Сталин ограничил власть атеизма «одной, отдельно взятой страной». Это не так.
В Фултонской речи Черчилля**, есть такие слова: «Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям». Черчилль на публике сказал мягко. Британская разведка наверняка всё знала.
Но что интересно, погоди-ка…

Туров встает из-за стола и уходит. Возвращается с листком в руке.

Т у р о в. Вот что говорил Сталин Чиркову, которому в январе 1945 года поручалось строительство в Таджикистане первенца советской ядерной промышленности: Дополнительные лишения народа при создании этого дьявольского оружия окупятся сторицей, думаю, лет на 30-40 мы будем ограждены от войн. За это время мы так разовьем свои экономику, культуру и сознание, что сумеем создать такие жизненные условия советскому труженику, которыми не обладает ни один народ развитых стран. И тогда уже мы будем иметь решающее влияние на освобождение народов мира от унижения капитала.
Понимаешь, да? Официально, вроде бы «верообратительных тенденций» во внешней политике СССР нет. Но на самом деле… Сталин не случайно проговаривается. Они были, есть и будут – пока существует советская власть.
У ч и т е л ь. Идиотизм!
Туров (смеется). Да, нет Олежек, тут не идиотизм. Здесь бунт против Бога! Атеист не знает большей - и самой значимой - части бытия. Он не верит ни в Воскресение Христа, ни в тонкий невидимый мир. Верит только в то, что видит глазами, слышит ушами. Обладая неполной информацией, как он может управлять жизнью? Никак! Отсутствие информации ведет к поражению - этому учат в любом военном училище.
У ч и т е л ь. Но атеисты пыжатся. И через пень-колоду управляют!
Т у р о в. Вот в этом и проблема. И не только нашего времени и в нашей стране. Пока власть в руках атеистов, такие как ты - со своими ассоциациями – будут в андеграунде. Ведь ассоциация, как я её понимаю, это перенос мысли – или идеи - с одного объекта на другой. И перенос этот невидим, он происходит в мысленной, духовной сфере. Таким образом, ваше творчество осуществляется в двух мирах – видимом и невидимом, а социалистические реалисты «творят» лишь в одном. Попросту срисовывают.
У ч и т е л ь. Ну, Дмитрий Сергеевич, вы даёте! Даже я до таких точных формулировок еще не додумался. Вы же историк, не художник…
Т у р о в (смеется). Но преподаю-то историю в художественной школе! Значит, кое-чего и в искусстве кумекаю. Почему советская власть твоего любимого Бродского не приняла? Да потому что и его вся поэзия построена на ассоциациях. На отсылах.

Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь – звезда***

Ваши проекты тоже возникают из «тумана ночного густого»! Разве не так?
У ч и т е л ь. Точно так!
Т у р о в. Ну, вот мы и договорились!

Учитель какое-то время сидит в задумчивости.

У ч и т е л ь. Дмитрий Сергеевич, но ведь атеисты не победят?
Т у р о в. Нет, конечно! Кишка тонка. Побряцают ракетами и замолкнут. Им Бог не даст победить.
У ч и т е л ь (удивленно). Бог?
Т у р о в. Да, Бог! (Встает, начинает прохаживаться по кухне). Только дурачки воспринимают Бога картонным ангелом с деревянным мечом. Бог – самая мощная сила истории. Да, что я говорю? Бог – абсолютная мощь! Его ни то, что с места не сдвинуть – не пошатнуть. Но если Он захочет – истребит любого. Испепелит огнем!
Человечество Он создал не для того, чтобы им управляли отрицающие Бога! Это полная бессмыслица! Нелепость!
У ч и т е л ь. Ладно. Успокоили.
Т у р о в. Все эти атеистические потуги просто смешны. Бездарному коммунистическому режиму Россия скоро свернет голову. Так что, ты ни на шаг не отступай от выбранного пути. Иди напролом и дави зло атеизма. Как Христос давил! Вот тебе мой завет!
Учитель (вставая). Пойду!
Туров (тоже вставая). Давай. Хотя, погоди-ка… Еще минуту. (Уходит с кухни, быстро возвращается с книжкой и открывает её в заложенном закладкой месте). Вот тебе еще одна цитата. Отца Сергия Булгакова.
Он – то есть, Карл Маркс - стремится к полному и окончательному упразднению религии, к чистому атеизму, при котором не светит уже никакое солнце ни на небе, ни на земле. Дело философии, т. е. учения Фейербаха, именно теоретическое освобождение человечества от религии, и дело пролетариата объединяются здесь в одно целое - пролетариату поручается миссия исторического осуществления дела атеизма, т. е. практического освобождения человека от религии. Вот где подлинный Маркс, вот где обнаруживается настоящая «тайна» марксизма, истинное его естество! ****
У ч и т е л ь. Вот этого я никогда не читал.
Т у р о в. Зря! Историю и мотивации людей, её творящих, нужно знать. Идея про коммунизм была придумана Марксом, для того, чтобы скрыть главную цель всяких там пролетарских революций.
У ч и т е л ь. И в эту дезу***** народ поверил! Массово!
Т у р о в. Захотел поверить и поверил… Чтобы беспредельничать без Бога. Вот и вся история.

Уходят оба.
_______________________________________________________________________________
* …план был законодательно закреплен. - В первом разделе Конституции СССР 1924 года, в Декларации об образовании Союза Советских Социалистических Республик сказано: «…что новое союзное государство явится достойным увенчанием заложенных еще в октябре 1917 года основ мирного сожительства и братского сотрудничества народов, что оно послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику».
** Фултонская речь Черчилля - произнесена 5 марта 1946 года Уинстоном Черчиллем в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, США.
*** … и видишь – звезда - последняя строфа стихотворения Иосифа Бродского «24 декабря 1971 года»
****…истинное его естество! - цитата из статьи С.Н.Булгакова «Карл Маркс как религиозный тип» (СПб, 1907).
***** деза – дезинформация.


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Сцена первая
Учительская. За окном весна, яркое синее небо. В кресле у филодендрона сидит Туров, читает газету. Шумной толпой в учительскую входит группа преподавателей.

С в е т л а н а И в а н о в н а (Таисии Павловне). Но нельзя же так… за спиной у человека.
Т а и с и я П а в л о в н а. Милая моя, вы не знаете, что здесь (тычет пальцем в пол) можно, а чего нельзя. Это коллегиальное, решение. И вы это знаете, не хуже меня… Тем более, что на обходе был инспектор из РОНО.
Т у р о в. Я не рисовальщик, но, по-моему, всё на уровне.
Л и д и я К а р л о в н а (Турову). В этом 11В вообще все на уровне. У Марчука Раскольников положительный герой и «он на его стороне»! Во, дожили! Так, и до фашизма недалеко… Вы историк, вы должны понимать!
Т у р о в (в никуда). Понимал ли Достоевский, что писал?
Л и д и я К а р л о в н а. Хватит уже экспериментов, хватит самодеятельности. Есть программа, утвержденная Минобразом!
Т а и с и я П а в л о в н а. Коллеги! Я прошу не усугублять. Да, действительно, такого инцидента у нас в школе еще не было, но давайте смотреть вперед.

Открывается дверь, кашляя, входит Учитель. Его шея обмотана длинным шарфом. Все умолкают.

У ч и т е л ь (с порога, Таисии Павловне). Мне сообщили... Это правда?
Т а и с и я П а в л о в н а. Я же просила быть на обходе.
У ч и т е л ь. Я не мог (показывает рукой на горло).
Т а и с и я П а в л о в н а. Не мог, не мог… сейчас же смогли! Большинством голосов принято решение снизить на один балл все оценки по рисунку. Всему 11 В.
У ч и т е л ь. В выпускном классе! Неужели можно так ненавидеть!
Т а и с и я П а в л о в н а. Попрошу выбирать выражения… В школе детей любят все… Не только вы.
У ч и т е л ь. И Паршиной?
Т а и с и я П а в л о в н а. Да…и Паршиной. Всем!
У ч и т е л ь. Таисия Павловна, вы же все знаете, Оля идет на золотую медаль.
Л и д и я К а р л о в н а. Шла!
Т а и с и я П а в л о в н а. Да, идет… но что теперь делать? Есть еще последняя четверть, пусть работает.
У ч и т е л ь. А Талов, Менич? Если на балл - то у них вообще двойки.
Л и д и я К а р л о в н а. Это еще, не всё. Вы больше не классный руководитель 11 В.
Т а и с и я П а в л о в н а. Еще раз повторяю: вам надо было присутсвовать на обходе (уходя, машет рукой.) Хотя это ничего бы не изменило. Зайдите после ко мне.
Т у р о в (поднимаясь с кресла). Наоборот, Олег, хорошо, что ты не был. Это гнусное зрелище.

Туров подходит к Учителю и разворачивает его лицом к окну.

Т у р о в (Учителю на ухо). Я был внизу, смотрел выставку - у тебя классные ребята. За такой короткий срок, такой результат. И правильно, что ты не в стол прячешь, а все на стены.
У ч и т е л ь. Так, ведь хорошо выполненное учебное задание становится отличным учебным пособием… Так мы учимся друг у друга.
Т у р о в. И правильно. (Громко). Пойдем, покурим.

Придерживая за локоть, Туров выводит Учителя в коридор.

С в е т л а н а И в а н о в н а (в вдогонку). Олег, тебя ребята ждут.
У ч и т е л ь (обернувшись). Догадываюсь.

Светлана Ивановна с Лидией Карловной выходят тоже. Некоторое время учительская пуста. Затем, напевая марш «Прощание славянки», появляется Борис Иванович. Он извлекает из ячейки журнал 11В, долго листает его, возвращает на место.

Сцена вторая
Класс, рядом лестница с «курилкой». Яркий солнечный свет заливает все пространства. На учительском столе в бутылке из-под кефира букет тополиных веток. Листочки уже распустились. Ребята на местах. В классе полная тишина. Вбегает Максим Доценко.

М а к с и м. Беримор. (Быстро садится.)

Входит Учитель.

С е р г е й. Олег Александрович?!
У ч и т е л ь. Здравствуйте ребята. За окном еще мороз, хоть солнце и светит, а у нас весна (Показывает на распустившиеся почки, садится за стол, окидывает взглядом класс). Я не во время приболел.
В и к а. Да, уж!
Ю л я. Как это случилось?
У ч и т е л ь. Был обход, голосовали… Так решили. Давайте лучше поработаем.
К о с т я. Наработались уже! Ваши эксперименты.
С е р г е й (Меничу). Помолчи, да.
К о с т я. А тебя, козла железного, не спрашивают.

Сергей быстро встает и идет по проходу к Косте.

У ч и т е л ь. Сережа, сядь.

«Мотор» подходит к Меничу, и дает крепкого тумака в лоб.

С е р г е й. За козла.
У ч и т е л ь. Сергей, сядь на место.

Менич снизу бьет под ребро Моторному. Лена Малкина вскакивает с соседней парты и отбегает в сторону. Начинается драка. Моторный с Меничем колотят друг друга, роняя стулья и сдвигая парты. Андрей Марчук берет сторону «Мотора» и пытается замкнуть руки Менича сзади. Учитель, теряя свой шарфик, вгрызается в потасовку и встает между дерущимися. Марчук отпускает Менича. Учитель держит драчунов на расстоянии разведенных рук.

К о с т я (Стирая кровь с лица). Козел, на перемене встретимся.
С е р г е й. Ага! Давай… Беги, зови на помощь своих придурков обкуренных.
К о с т я. Ты, урод! (Вырывается из руки Учителя).
С е р г е й. А ты умственно недоразвитый. Тебе не здесь учиться надо. Понял?
У ч и т е л ь. Менич, выйди (разжимает пальцы). А ты, Сергей, сядь на место.

Костя, взяв свою сумку и сильно толкнув Моторного плечом, выходит. Ребята восстанавливают порядок в классе. Учитель молча стоит у окна.

У ч и т е л ь (не оборачиваясь). Обстановка накаляется.
А н д р е й. Это точно.
У ч и т е л ь. Вам надо держаться… У вас будет новый классный руководитель.
А н д р е й. Тогда лучше вообще без руководителя. Много ли нам осталось, экзамены на носу.
У ч и т е л ь (задумчиво). Да, у всех экзамены… (Марчуку). Андрей, а почему ты на стороне Раскольникова?
А н д р е й. Я же все написал.
У ч и т е л ь. Я не читал… Двадцать лет назад, в своем сочинении я тоже его не осудил. Я не планировал сегодня приезжать. С температурой… Но раз уж приехал, придумаю вам коротенькое задание… Экспромт. (Думает.) Давайте, ассоциируем чувство!
В и к а. Любовь!
У ч и т е л ь. Можно и любовь.
В и к а. Тогда это к «Тане плюс Саше». Мы еще маленькие, такого чувства еще не испытали.
У ч и т е л ь. Так уж? Тогда придется его представить.
С е р г е й (причесываясь и заправляя рубашку в брюки). Ромео и Джульетту ассоциируй, – не ошибешься.
В и к а. А ты кого?
С е р г е й. Я себя.
В и к а. Что уже неофит.
С е р г е й. Извини, я не знаю, значения этого слова.
В и к а. Неофит – это новичок, новообращенный.
С е р г е й. А, хоть бы и так.
У ч и т е л ь. Хватит спорить. Ваши ассоциации скажут - кто неофит, а кто мастер.

Стук в дверь. За стеклом испуганное лицо Светланы Ивановны.

С в е т л а н а И в а н о в н а. Олег, можно тебя…
У ч и т е л ь (смотрит на часы). Скоро звонок, но все равно начните… По сегодняшнему обходу я что-нибудь придумаю. (Уже на выходе). Я вернусь.

В классе тишина. Учитель вместе со Светланой Ивановной выходит на лестничную площадку. Учитель закуривает. Курит через кашель.

С в е т л а н а И в а н о в н а. Дмитрия Сергеевича увезли на скорой… Только что… Обширный инфаркт.
У ч и т е л ь. Плохо.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Он справится?
У ч и т е л ь. Не знаю. Должен, хотя возраст уже…Ты знаешь, я решил уйти.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Ни за что... Ты что испугался?
У ч и т е л ь. Не за себя. (Указывает через стенку в направлении класса). За них… Я должен сохранить их.
С в е т л а н а И в а н о в н а. А я? Нет, ты не можешь уйти просто так. Ребята тебя не поймут. Они будут считать тебя трусливым предателем. Ты же знаешь их.
У ч и т е л ь. Кто способен понять - поймет! Ты видишь, как он действует?

В классе полная тишина. Ребята как будто прислушиваются к разговору за стеной. И как будто все слышат.

С в е т л а н а И в а н о в н а. Как?
У ч и т е л ь. Гноит меня не впрямую - лицо в лицо - а через них. (Кивает в сторону класса). Если я останусь, у многих возникнут проблемы с поступлением в институт. Особенно, у интернатских, и у тех, кто не имеет именитых родителей. И что самое страшное – многие, не зная настоящей причины, могут потерять веру в свои силы.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Ты сам во всем виноват. Надо было действовать хитрее - не вступать в открытый конфликт.
У ч и т е л ь. Это изменило бы лишь форму травли, но не её суть. Ты же понимаешь, в этих стенах господствует соцреализм. И именно это господство позволяет многим иметь многое. А наши абстрактные ассоциации это господство могут пошатнуть. Наверное, уже пошатнули. Вот где корень.
С в е т л а н а И в а н о в н а. Представь, а каково им (тоже кивает в сторону класса) будет доучиваться без тебя. Поставь себя на их место. Они любят тебя.
У ч и т е л ь. Я их тоже, поэтому и должен уйти!
С в е т л а н а И в а н о в н а (трет виски). Ну, бред же! Не понимаю… Олег (глядя учителю в глаза), подумай о себе, обо мне... (Чуть не плача). Мне ты тоже здесь нужен...
У ч и т е л ь. Я же не умираю, не ухожу из жизни. Я просто ухожу из школы. (Звенит звонок). Пойдем (гасит сигарету).
С в е т л а н а И в а н о в н а. Ну и уходи!… Олег, я ...
У ч и т е л ь (пытаясь обнять за талию). Пойдем, Светик-семицветик.
С в е т л а н а И в а н о в н а (выворачиваясь). Никуда я с тобой не пойду! Оставь меня.

Учитель быстро выходит в коридор и появляется в классе. Светлана Ивановна отворачивается к окну. Плачет навзрыд.

У ч и т е л ь. Ну, как успехи?
В и к а. Вот!

Все ассоциации закреплены на доске.

У ч и т е л ь. Ух, ты! (Долго и внимательно всматривается в работы). Сегодня «разбора полетов» не будет.
С е р г е й. Почему?
У ч и т е л ь. Все и так ясно.
В и к а. Олег Александрович, вы правы как всегда. Можно ли разобрать по косточкам такое чувство, как любовь?
У ч и т е л ь. Тогда, подарите мне эти шедевры.
В и к а. Да, пожалуйста! Бумага казенная.
У ч и т е л ь. Ни у кого нет возражений?
Г о л о с а у ч е н и к о в. Нет… Да, нет… Берите на память… Добрую.
У ч и т е л ь. Спасибо.
А н д р е й. Это, что? Высшая оценка – взять на память?
У ч и т е л ь. А что? Хорошее предложение, а то нашему директору не нравятся пятерки с двумя плюсами.
А н д р е й. Вот он нам эти плюсы и срезал. На рисунке.
У ч и т е л ь. Еще раз говорю: с рисунком я найду решение - не волнуйтесь.
В и к а. Ладно, проехали.

Класс постепенно пустеет. Учитель собирает работы в папку и уносит ее с собой.

Сцена третья
Освещенный письменный стол Учителя. Рядом, на стене несколько ученических работ. Учитель пишет в синюю тетрадь.

Г о л о с У ч и т е л я. Любой народ жив тогда, когда он отличает себя от другого народа. И основное, чем он может себя отличить – это культура. Экономика, торговля, политика везде одинаковы: произвел – продал - получил прибыль; или: понравился – выбрали – получил власть. И только в культуре, в культурной одежде народ узнаваем, индивидуален, не растворен среди других. Культура – это музыка, литература, изобразительные искусства и без сомнения архитектура.
Чтобы народ крепко стоял на ногах, у него (в числе прочего) должна быть своя самобытная архитектура. Мы прорвались к этой народной ассоциативной архитектуре. Мы рискнули объявить о новом понимании архитектурного образа… И мы выиграли… Мы уже победили. Наши проекты и макеты приковывают внимание, завораживают свежестью мысли, новизной форм, новым содержанием. На выставках в Свердловске, в Москве, и даже за границей нашей родины в Гамбурге они встречались на ура, фотографировались, заводились в базы данных. Я лично давал интервью, рассказывал о новом методе проектирования. Мы обеспечили своему народу возможность дальнейшего развития... Хотя бы в сфере архитектуры.
И, кажется, что мы должны получить по заслугам: нам должны вручить ордена и медали, выписать денежные премии – шутка, выделить новое просторное помещение, создать все условия для работы, ведь трезвомыслящие люди понимают: мало зачать и родить идею, нужно еще теоретически и практически укрепить ее, опробовать на практике. В реальных постройках.
Но, увы - все происходит наоборот.
Меня и ребят начали гноить на всех уровнях. Идее не дают ходу функционеры от архитектуры, нас тормозят и дискредитируют. Бездарные завистники нас ненавидят. А что? Все вполне логично. Они заняли свои высокие посты и могут формировать общественное мнение, могут распоряжаться карьерой и творчеством своих подчиненных. Они не могут допустить, чтобы где-то внизу что-то произошло вопреки их указаниям Тупая, безмозглая серость. Им наплевать на страну и на народ, им главное удержаться на своих местах и у своих кормушек. И чтобы ничто не пошатнуло их положения.
Они то и есть – эти коммунисты, атеисты - первые и главные «враги народа».
Ладно, пока торжествуйте. Я слишком дорожу своими ребятами, чтобы втягивать их в борьбу с вами и коверкать их творческие судьбы. Торжествуйте, я временно отступаю. Но знайте, что идея уже выкристаллизовалась. Дерево посажено и дало плоды - самая тяжелая работа выполнена. Сможете вы убить идею? Молчите? И правильно…
А я вам, Борис Иванович, скажу последнее: вы учили меня правильному, честному, самоотверженному отношению к профессии, говорили красивые слова – на первой же проверке вы оказались вруном и лицемером. Задумайтесь, пока не поздно. История всех расставит по своим местам! И как бы вам, в глазах потомков, не оказаться посмешищем…

Сцена четвертая
Кабинет директора. Раннее утро. За окном дождь. Директор в своем кресле разговаривает по телефону. Перед ним чашка кофе. Время от времени он отхлебывает из нее, с нескрываемым удовольствием вдыхая кофейный аромат.

Д и р е к т о р (в трубку). Хребет мы ему всё равно сломаем, не таких осаждали… Нет, это будет следующий ход… Не торопись, сейчас главное - отсечь всех, в том числе и детей и опрокинуть так, что бы он уже не поднялся… А вообще, предоставь это дело мне... Мне все это ближе и виднее… И сподручнее. Давай лучше о выходных… На гуся пойдем? (Пьет кофе). Туда же? Да... Нет без него... Он не охотник? Конечно…Постой. (Слышен стук в дверь). Да, кто там? (В трубку). Подожди минуту. (Кладет трубку на стол).

Входит Учитель с листком бумаги.

Д и р е к т о р (поднимая трубку). Да. Слушаю вас… Да… У нас все в порядке, от учебного плана не отступаем и выходим на экзамены, как запланировано. (Прикрывает трубку рукой, Учителю.) Смольный! (Опять в трубку.) Да, да, конечно… А, вы приезжайте к нам в гости… Кто? Олег Александрович... Вот, долго жить будет – передо мной стоит. Принес что-то. Да. Разобрались с вашей помощью. Конечно, все нормально. Он осознал свои ошибки и теперь исправляется. (Смотрит многозначительно в сторону Учителя). Мы же люди законопослушные, подневольные… Ну, шучу-шучу. Да! Настоящие советские люди, закалённые в боях с врагами! Да... Хорошо, до встречи! (Опускает трубку на телефонный аппарат, Учителю). Смольный заинтересовался вашим новым методом. Как вы говорите: визуализация ассоциаций? Интересно и как это?
У ч и т е л ь. Вам не скажу?
Д и р е к т о р (улыбаясь). Напрасно. Я директор, я должен все знать. Что это у вас?
У ч и т е л ь. Заявление. (Кладет листок перед директором).
Д и р е к т о р (прочитав). И думать, бросьте… Я его не завизирую. Вы в своем уме… в середине полугодия? Заберите. (Сдвигает заявление по столу в сторону Учителя).
У ч и т е л ь. Борис Иванович, нынешние личные обстоятельства не позволяют мне оставаться в школе.
Д и р е к т о р (в лицо Учителю). Да, меня не интересуют ваши личные обстоятельства. Учебный процесс я вам сорвать не дам. Вы что больны? Присядьте. Если болеете – берите больничный, как все.

Учитель отодвигает стул от стола - садится напротив директора.

У ч и т е л ь. Это мое личное дело.
Д и р е к т о р. Вы не согласны с решением по рисунку? (Допивает кофе). Скажите прямо.
У ч и т е л ь. Когда это решение принималось, меня никто не спросил.
Д и р е к т о р. Как мы могли вас спросить… вас же не было.
У ч и т е л ь (подумав). И не будет.

Резко открывается дверь, вбегает Таисия Павловна.

Т а и с и я П а в л о в н а. Борис Иванович, только что звонили из больницы, Туров умер!

Учитель встает, поворачивается в ее сторону.

Т а и с и я П а в л о в н а. Час назад. Сердце не выдержало.
Д и р е к т о р. Да... (Без тени сожаления). Теряем кадры.
Т а и с и я П а в л о в н а. Нужно съездить в больницу. Я поеду?
У ч и т е л ь. Мне можно идти?
Д и р е к т о р. Идите. (Показывает на заявление). Заберите это.
Т а и с и я П а в л о в н а (Прочитав краем глаза первые строчки, Учителю). Вы что? Нельзя же так - слабохарактерно.
Д и р е к т о р (Таисии Павловне). Да поезжайте, возьмите мою машину. И сделайте там все что нужно. (Учителю). Хотя, оставьте.

Таисия Павловна с Учителем выходят. Директор встает, прохаживается по кабинету, садится, быстро подписывает заявление. Снимает трубку телефона.

Д и р е к т о р. Он написал заявление… По собственному. Турова похороним - у нас Дмитрий Сергеевич умер - и я его уволю… Да, да… Ничего не надо. Я сам все доделаю. (Опускает трубку, но тут же делает еще один звонок). Вызовите мне Лидию Карловну.

Сцена пятая
Пустой класс. Учитель сидит не за своим столом, а за первой партой среднего ряда, лицом к классу. Все стены завешены учебными проектами. Макеты на полках шкафа, на подоконниках. Некоторые, особенно экстравагантные, подвешены на леске к люминесцентным лампам. Входит Андрей Марчук, подходит к Учителю, молчит, смотрит в пол.

А н д р е й. Олег Александрович, почему? (Стирает слезы с глаз).
У ч и т е л ь. Андрей успокойся, ты крепкий мужик, не надо этого…
А н д р е й. Вы что, не знаете, что только ваши уроки имели для нас смысл. Без них этот мрак, эту школу, этот дебильный соцреализм (бросает в пол авторучку) невозможно вынести. Почему вы уходите?
У ч и т е л ь. Я сейчас это объясню… Всем.

Андрей садится на свое место. Класс заполняется учениками 11В. Учитель молча приветствует входящих, продолжая сидеть за первой партой. Все рассаживаются, наступает тишина, которая длится долго. Ребята, некоторые с обидой, некоторые с возмущением смотрят на Учителя и ждут его слова.
Учитель, наконец покидает первую парту и садится за свой стол.

У ч и т е л ь. Сегодня мы проведем наше последнее занятие в этом классе. (Окидывает взглядом пространство). Кто еще не знает - я ухожу из школы.
М а к с и м. Это не честно, мы вам верили.
У ч и т е л ь (задумавшись долго смотрит поверх голов в дальний верхний угол класса.) В жизни каждого человека наступает момент, когда нужно принять первое принципиальное решение. В моей жизни это происходит здесь и сейчас, до сего момента подобных поступков я не совершал никогда. (Пауза).
Вы можете представить себе мастерскую художника, в углу которой (показывает в угол класса) висит большой, чистый, белый холст. Художник пишет другие картины, но к белому холсту не прикасается. Он давно знает, что напишет на этом холсте, но не может собраться с духом и начать работать. Он постоянно останавливает себя словами: «Я еще не достиг нужного мастерства». Проходит много времени, пока он, наконец, не снимает холст с гвоздя, и не ставит его на мольберт.
В и к а. Прямо, сюжет рассказа… Вы скажите о настоящей причине такого поступка. Мы не дети – поймем. А может, и поможем.
У ч и т е л ь. Это и есть причина. Наступил момент, когда я должен запереться в своей мастерской и совершить задуманное (опять показывает в угол класса). Мой холст уже на мольберте.
Д е н и с. А как же мы?
У ч и т е л ь. Вы сохраните в себе все, что нам удалось добыть вместе, и будете использовать в своём творчестве. А вообще, мир маленький, и мы наверняка еще не раз встретимся.
К о с т я. Давайте пожелаем Олегу Александровичу больших творческих успехов и отпустим с Богом.

Сергей Моторный резко разворачивается в сторону Менича. Выразительно смотрит.

Т а н я. Олег Александрович, вы нам не дали еще всего того, что могли бы дать. Вы заразили нас идеей какой-то новой архитектуры… и что? В кусты?
У ч и т е л ь. Не совсем так. Я учил вас, а вы учили меня. Спасибо Вике - не давала мне спуску весь год. Все вы заставляли меня работать на полных оборотах. И это хорошо! Но заразил вас не я - заразились мы все одновременно.
О л я. Но, мы может работать вне этих стен. Давайте создадим архитектурную студию или кружок и продолжим.
У ч и т е л ь. Я думал об этом, правда, сомневался предложить такой вариант именно сегодня. Но, раз уж Оля идею озвучила... (Задумался). Давайте так…. в эту субботу встретимся у меня дома. Попьем чайку и договоримся о дальнейшем. У Оли есть мои координаты.
А н д р е й (вдохновенно). Да? Интересно откуда? Вы что уже работаете? Но это вариант… Мы придем.
У ч и т е л ь. Я буду ждать… Тем, кто не сможет, желаю успешно окончить школу и поступить в институт. Сейчас это главное.
Л е н а. Олег Александрович...
У ч и т е л ь. Да, Лена?
Л е н а. Нет ничего... после.
С е р г е й. Малкина, наверное, хотела спросить: у вас действительно дома есть торшер с красным абажуром и кресло под ним, в котором вы работаете. Помните, вы о нем рассказывали?
У ч и т е л ь (улыбаясь). Есть, конечно, приходите, увидите… Но, урок есть урок, хоть и последний… (Встает). Поэтому сегодня, мы как всегда...

Открывается дверь, в класс входит Лидия Карловна с журналом 11 В.

Л и д и я К а р л о в н а (Учителю). Вас ждут в бухгалтерии. (Классу). Теперь я ваш классный руководитель. (Учителю). Разрешите.

Лидия Карловна хватается за спинку стула и буквально выдергивает его из-под Учителя. Садится за стол. Крепко, прочно. Раскрывает журнал.

Л и д и я К а р л о в н а. Проведем перекличку. Кого сегодня нет...
У ч и т е л ь (у доски). Ну, вот. Не дали...
В и к а. Как всегда!

Учитель собирает свои вещи, направляется к двери.

У ч и т е л ь. (У двери, разведя руки в стороны). Вот так! Все очень просто. До свидания. (Выходит).

Лидия Карловна долго осматривает учеников, подходит к двери, выглядывает в коридор. Плотно закрывает дверь, возвращается за стол.

Л и д и я К а р л о в н а (смотря в лицо Максиму Доценко). Есть одно условие нашей с вами дальнейшей, успешной работы… До экзаменов, и даже до выпускного вечера, вы не должны встречаться с Олегом Александровичем. Никто… И здесь попрошу его имя не вспоминать. Чтобы я ни разу не слышала... Есть вопросы?
В и к а. Так вы назначены с условиями. Понятно. И почему же мы не должны?
Л и д и я К а р л о в н а. Потому, что так надо… (Сжатый кулак Лидии Карловны опускается на раскрытый журнал). А ты Рооз, если еще раз выступишь с места без разрешения, будешь с родителями в кабинете Бориса Ивановича. Еще вопросы?
М а к с и м. Больше нет. Можно выйти?
Л и д и я К а р л о в н а. Что, покурить? Курить вредно. Но если ты без этого не можешь, выйди.

Максим встает и выходит. За ним встают все и, не спрашивая, покидают класс.

Л и д и я К а р л о в н а. Куда без разрешения? Почему все? А ну, назад...
К о с т я (выходя последним). Покурить.
Л и д и я К а р л о в н а. Бунтари! Учишь вас на свою голову.

Бегом возвращается Сергей Моторный.

С е р г е й. Можно? (Не дожидаясь ответа, подходит к окну, снимает с ручки шарф). Олег Александрович забыл свой шарф, извините.
Л и д и я К а р л о в н а. Передай всем, что сегодня я вас отпускаю... Хотя вы этого и не заслуживаете! Но со следующего занятия буду отмечать каждое присутствие.

Сцена шестая
Учитель за своим столом, дома. Пишет.

Г о л о с У ч и т е л я. 21 марта. В моей жизни закончился очень важный этап. Я оправдал затраты Советского союза на мое архитектурное образование - выдал невероятной силы идею… Хотя, говорят любовь и мысль за деньги не купишь… Кто оценит ту умственную и физическую работу, которая была проделана? Родить идею, как родить человека. Те же муки, боль и кровь, только в другом измерении.
Сейчас требуется перерыв. Тайм-аут. Нужно восстановить силы… А, потом...
Сейчас можно сказать однозначно - после всего, что было, работать в архитектуре по СНИПам я не могу и не буду. Ничего достойного по ним сделать невозможно – только имя опозоришь. Внедрять новый метод постепенно начну, но допускаю, что неподготовленное общество может принять идею в штыки. Как уже произошло с обществом подготовленным. Что делать... Может быть, мы опередили время... Значит, нужно терпеть и ждать. Назад, все равно, хода нет.
Хватило бы только терпения.
Хочется реализовать хотя бы один ассоциативный проект. Но только чтобы целиком… От идеи и до полного воплощения. И сдать объект, как сейчас говорят «под ключ».

Учитель устало смотрит в темное окно.

Сцена седьмая
Большой проспект Васильевского острова. Почки на деревьях уже распустились. Деревья как будто в какой-то легкой зеленой вуали. Из маленьких, липких листочков. Учитель, в расстегнутом пальто, и Оля Паршина идут по проспекту. Останавливаются у пустой скамейки.

У ч и т е л ь. Присядем.
О л я. Давайте. (Садится, Учитель рядом).
У ч и т е л ь. Из всех - только ты осталась, придешь в субботу?
О л я. Олег Александрович, в эту субботу не смогу. Не обижайтесь на нас. Экзамены скоро. Все зубрят.
У ч и т е л ь. Как я могу обижаться на вас? Все понятно… Денис, обормот, так и не нашел главного слова.
О л я. Какого?
У ч и т е л ь. Мы еще зимой проводили с ним аналогию между архитектурой и литературой. И пришли к интересной мысли: что литературный текст и архитектурное сооружение действуют на людей, как живые сущности.
О л я. То есть?
У ч и т е л ь. Ну, как личности. Вот как я на тебя, а ты на меня...
О л я (испуганно). Как это?
У ч и т е л ь. Очень просто. Я могу общаться с архитектурным объектом - как и с литературным текстом - без посредников. Как с тобой, например. Что-то спрашивать, находить ответы, чему-то учиться, что-то отвергать…
О л я. Как интересно… Здорово!
У ч и т е л ь. Но ты ведь понимаешь, живая сущность всегда несет в себе какую-то главную, стержневую идею. В архитектуре она просачивается сквозь детали сооружения, в литературе сквозь слова. Всегда есть главные и второстепенные детали-слова. Среди главных, есть одно ключевое слово. Дениса Талова я просил найти такое в «Дубровском» у Пушкина. А он не нашел.
О л я. Забыл, наверное.
У ч и т е л ь. А ты как думаешь?
О л я. Не знаю. Вы мне такого задания не давали. «Дубровского» мы читали сто лет назад.
У ч и т е л ь. А текст помнишь?
О л я. Смутно.
У ч и т е л ь. Прочитай, может быть, ты найдешь.
О л я. Попробую… А вы знаете, после того, как вы провели с нами свой первый урок я как будто почувствовала - в этой школе вы долго не продержится. И как только вы в неё попали?
У ч и т е л ь. Почему не продержусь? Вернее, уже не продержался.
О л я. Тесная, душная школа. Без света и свободы, а вы самый свободный человек, которого я знаю.
У ч и т е л ь. Творчество требует свободного духа.
О л я. Олег Александрович, а если бы вы знали, что все получится так, как получилось, вы бы пошли работать в эту школу.
У ч и т е л ь. Да.
О л я. Может, вернётесь? (Смотрит на часы, встает). Ой! Мне пора. А вы не скажите мне главного слова из «Дубровского»? Все равно сейчас читать некогда.
У ч и т е л ь. Скажу. Это слово «поздно».
О л я (удивленно). Поздно? Почему, «поздно»?
У ч и т е л ь. Ты помнишь, кем это сказано?
О л я (подумав). Нет, не помню.
У ч и т е л ь. Это сказала Марья Кирилловна Дубровскому после венчания, когда он с друзьями остановил карету князя.
О л я. И какой же здесь главный смысл?
У ч и т е л ь. Оленька, это же так просто… До венчания Маша была свободна, помнишь, она говорит: «Я ждала Вас до последней минуты...» Но, после венчания, она уже связана клятвой. Он стала замужней женщиной. Не только в глазах людей, в глазах Бога! Поэтому - «поздно».
О л я. Да, я вспомнила, как просто. А у Бога тоже есть глаза? (Еще раз торопливо смотрит на часы). Ну, я пошла?
У ч и т е л ь. Да, да, конечно… И глаза, и уши…

Оля быстро убегает. Учитель остается на скамье. Один.

Занавес