Грузинские музы поэтов на портретах русских художников

Грузия издавна была страной блистательных красавиц и муз. "Грузия - это одухотворённая Галатея, преображённая в женщину",- писал Александр Дюма. Талант грузинки - это не только её красота, но и добродетельность. На протяжении веков грузинская поэтическая традиция признавала музой руставелевскую Тинатин - прообраз царицы Тамары - воплощение вечной женственности и непознаваемой природы Красоты. Побывав в 1768 году в Грузии, аббат Иосиф Делапорт писал:"Нет ничего прелестнее здешних женщин. Эту землю можно назвать обиталищем красоты.Трудно представить черты правильнее, стан ровнее. Эти прекрасные грузинки, по-видимому,считаются для того созданными, чтобы влюбляться и заряжать любовью других". Поэтов всегда влекло в Грузию, и кто знает, что больше: золотое руно или целительница Медея, дипломатическая служба или "Роза Цинандали"? Красивая женщина , по признанию Григола Робакидзе, оставалась "осколком легенды" и в Тифлисе начала 20 века. Молодые художники и поэты превратили тифлисские подвалы в фантастические кафе, где под звуки дудуки и органа(шарманки) велись горячие споры об искусстве. Тифлис этого перода напоминал Париж, где салоны покровительниц литературы привлекали молодых новаторов от кисти и пера, музыки и театра.
В Тифлисе грузинские музы пленяли сердца тех, кого вихрь революции и гражданской войны занёс на окраину Российской империи. Художник Савелий Сорин переносил профили грузинок на свои полотна "красивыми линиями",прекрасные женщины - музы и поэтессы - царствовали в "Цехе поэтов" Сергея Городетского и в других литературно-художественных салонах Тифлиса.Лейтмотивом творчества грузинских символистов была тема призрачной, недосягаемой любви, ирреальности мира. Поэзия товарищества "Голубые роги" стала яркрй зарёй новой мифологии. А Коломбиной (так её прозвал Паоло Яшвили) была Нина Макашвили.Она слыла музой
Тициана Табидзе (друга Пастернака).Тоненькая, трепетная, влюблённая в поэзию, искренняя и самоотверженная, Нина была всеобщей любимицей.Художник Сергей Судейкин, расписывая стены поэтического кафе "Химериони", поместил в одной из композиций свою жену, красавицу Веру, в белых одеяниях Мадонны, а Нину Макашвили - в образе Коломбины.Рядом с ними были изображены в испанских одеяниях поэты Паоло Яшвили и Тициан Табидзе.
Прекрасная Тамара Канчели была для Бальмонта одним из тех "душевных соприкосновений" русского поэта, которое привлекло его внимание к поэме Руставели "Витязь в тигровой шкуре".Её ранний уход из жизни потряс Бальмонта до глубины души:
"Для меня опустела Картвелия-
Мой светильник погас, догорев.
Для кого же принёс Руставели я,
Облачив его в русский напев?"
Первые десятилетия 20 века были ознаменованы новациями, страстями и в жизни, и в искусстве - всё бурлило, всё оценивалось в превосходных степенях.
Илья Зданевич молил провиденье:"Дай найти мне любовь средь исканий,очаруй, увлекая, пьяня".Футурист Василий Каменский восклицал:"Я звал её кавказкой ланью и пел чаруйно ей стихи".Эти превосходные степени относились к княжне Саломее Андроникашвили(её мать была внучатой племяницей поэта Плещеева).Саломея Андроникашвили была одной из самых известных красавиц той эпохи.Она славилась умом, обаятельностю, остроумием.В числе её друзей были знаменитые поэты и художники того времени.Поэты Тициан Табидзе и Паоло Яшвили писали ей в альбом. В восемнадцатилетнем возрасте Саломея с родителями уехала в Петербург. Вскоре она вышла там замуж за российского чаевладельца Андреева и создала в доме на Мойке свой собственный литературный салон. Известен портрет Саломеи, выполненный Сергеем Чехониным в 1916 году. Прекрасный портрет молодой Саломеи создал Петров-Водкин (впоследствии подаренный Андроникашвили Третьяковской галлерее).В Петербурге Саломея общалась и дружила с поэтами и художниками, такими как Ахматова, Мандельштам. Анна Ахматова подарила ей свои сборники "Чётки" и "Белая стая" с дарственной надписью.Осип Мандельштам обесмертил Саломею в стихотворениях "Соломинка" из сборника "Tristia" и "Мадригале":
"Дочь Андроника Комнена,
Византийской славы дочь"!
В Крыму, где отдыхала Саломея летом 1917 года, художник Василий Шухаев написал портрет петербургской красавицы. После революции Саломея вновь оказалась в Тифлисе, где она встретилась с Зиновием Пешковым (приёмным сыном Максима Горького), который уговорил её уехать в Париж.Так княжна, литературная дама,любимица и душа общества оказалась в эмиграции, вдали от родины. В Париже она работала в журнале мод Вожеля .В 1921 году портрет Саломеи писал художник Борис Григорьев.Он изобразил её в широкополой шляпе и подчеркнул проницательный и таинственный взгляд её миндалевидных глаз, воспетых Ахматовой:"Дарьяльских глаз струится нежный свет". В Париже она познакомилась с известным грузинским художником Ладо Гудиашвили, встречалась с Ильёй Зданевичем, которого знала ещё в Тифлисе, а затем в Петербурге и который был постоянно ею увлечён.Он считался знатоком по изданию книг и посвящал Саломею во все новости своей творческой жизни.Парижская жизнь Саломеи освящена также дружбой с Мариной Цветаевой. Она морально и материально поддерживала поэтессу. Цветаева пророчила Саломее:"Вас всегда будут любить слабые, по естественному закону тяготения слабых к сильным".
В 1925 году Саломея стала женой адвоката Гальперина и через некоторое время переехала на местожительство в США, где её супруг служил в английском посольстве.
Близкой подругой Саломеи была Мелита Чолокашвили - муза Паоло Яшвили.Мелита увлекалась музыкой, поэзией, танцами, знала языки. В Тифлисе она держала литературный салон, устраивала вечера.Мелита была участницей поэтических встреч в "Фантастическом кабачке" и "Павлиньем хвосте", где встречались поэты и где звучали стихотворения Бальмонта "Тринадцать лет" , Блока " Незнакомка" .Мелита хорошо знала писателя Григола Робакидзе,поэта Иосифа Гришашвили, который восклицал:"О ты, грузинка - мечта поэта, ты вся - движенье, огонь и взрыв!" На одном из вечеров у Лизы Орбелиани ( переводчицы "Демона" Лермонтова на французский язык) Мелита познакомилась с Сергеем Рахманиновым.Она часто бывала в доме Александра Канчели, где устраивались импровизированные вечера: пел известный меценат Вано Сараджишвили, читал свои сихотворения Бальмонт, посвящённые Тамаре Канчели:
"Мы встретились с тобой на радостной тропе,
Но был уж поздний час,
И были пламенны, но богомольно строги
Изгибы губ твоих и зовы чёрных глаз".
Первым мужем Мелиты был Константин Зеленский - дворянин, занимавшийся адвокатурой в Петербурге.Он был также писателем, занимался издательской деятельностью.В 1918 году Мелиту рисовал художник Савелий Сорин, прибывший в Тифлис из Крыма. Здесь художника привлекла красота и восточная грация грузинских княжон. Он не писал заказных портретов, а работал исключительно по вдохновению.
В Тифлисе Мелиту рисовал и молодой Зигмунд Валишевский, впоследствии выдающийся польский живописец (портреты хранятся в фонде Музея искусств Грузии). В 1922 году Мелита Чолокашвили эмигрировала во Францию.
В начале 20 века в Тифлисе блистала красотой ещё одна муза - Элисо Дадиани. Элисо говорила на нескольких европейских языках, была образованна и начитанна. Дом Даниани славился гостеприимством.Здесь собирались представители грузинской интеллигенции, русские художники: С.Сорин,С.Судейкин,И.Шарлемань. Известен портрет Элисо работы Сорина. Художник создал романтический образ девушки, облачённой в античное одеяние.Образ излучает такую женственность,что невольно вспоминаются пушкинские строки:"Чистейшей прелести чистейший образец". В 1922 году Элисо Дадиани с семьёй эмигрировала во Францию.В Париже она познакомилась с английским дипломатом Арнольдом Зарбом и вскоре вышла за него замуж.
Художник Сорин обесмертил ещё одну грузинскую красавицу - Мери Шервашидзе, фрейлину при дворе российского императора Николая II, который так отозвался о ней:"Грешно быть такой красивой".Мери Шервашидзе была супругой князя Георгия Эристави, бывшего флигель-адъютанта при российском царском дворе.Ей Галактион Табидзе посвятил знаменитые строчки своего шедевра:
"Венчалась Мери в ночь дождей,
И в ночь дождей я проклял Мери.
Не мог я отворить дверей
Восставших между мной и ей,
И я поцеловал те двери."
В 1921 году семья Мери Шервашидзе эмигрировала через Батуми заграницу.
Да, были в Тифлисе прекрасные дамы! Вопреки войне,революции, наперекор страху перед неопределённым будущим, эти юные красавицы,личности имели интересный досуг, располагали к себе поэтов умением слушать,ценить и вдохновлять, а главное, сохраняли дар быть женщиной - всегда и везде. В одержимо-романтическом стиле их жизни как в капле воды отразился бег мятежной эпохи, завертевшей их молодых и талантливых, в бешенном круговороте расставаний и эмиграции. Однако им, музам и их поклонникам, молодым и страстным и в дружбе, и в творчестве, пора была жить, творить и любить...