Недостройка или Игра в прятки

Лена шла быстрым шагом; задержалась на работе. Дурацкий банкет все никак не вставал и как она только не пыталась их поднять. Пришлось сидеть до последнего клиента.
Дома Колька – младший брат.
«Наверняка уже спит! Надеюсь, всю домашку сделал, надо будет проверить…» - подумала девушка, переходя дорогу.
После смерти родителей, она стала опекуном. Ей едва исполнилось восемнадцать, когда случилась эта трагедия; в прочем давайте не будет об этом.
На небе почти круглый диск желтоватой луны. Завтра полнолуние. Звезды мигали в такт быстрым шагам. Легкий ветерок забавлялся с шифоновым шарфиком и каштановыми волосами.
В парке еще несколько парочек на лавках, не успели насладиться друг другом, вот и не спешат домой. Одинокие прохожие, спешащие по одинокой аллейке куда-то в одинокую темноту.
Помниться, когда была совсем подростком, гуляла с девчонками и строила глазки сидящим напротив парням, заигрывала.
«Как давно это было…» - зевнула она.
Нормального ухажёра так и не нашла. Нет, был Сашка и Ванька, а потом Тимурка, но все они были мальчишками, глупыми надоедливыми мальчишками, которые только и хотели позажиматься в подъездах.
«Колька вырастет, а потом уж займусь личной жизнью. Сейчас не до этого!»
Ноги гудели, а спину в районе поясницы ломило. Конечно, простоишь шесть часов у стола, побегаешь туда-сюда от кухни до бара и обратно.
Зарплата официанта не ахти какая, но Лена хорошо работала и умела пользоваться девичьим очарованием. К концу смены в кармане у неё были неплохие чаевые, а так же куча номеров на беленьких бумажных салфетках. В месяц она зарабатывала достаточно, чтобы оплатить счета, одеть себя и Кольку, а холодильник никогда не пустовал. Зарплата, а бог с ней, бонус к тем деньгам, что давались тяжким трудом и очаровательной улыбкой.
В воздухе пахло сиренью. Лена поспешила закрыть нос. Дышала через рот, аллергия - мать её волшебницу - всегда портила ей жизнь. Когда парни приносили на свидание цветы, у девушки начинались приступы чихания, почесывания, слезоточивости и сопливости. Когда же выпивала таблетки, закапывала капли, девушка опухшими глазками смотрела на незадачливого романтика и, развернувшись, посылала его куда подальше; подсознательно понимая, что он ни в чем не виноват.
Наконец выйдя из парка, она глубоко вздохнула. Перешла еще одну дорогу. Машин не было. Светофоры мигали, приветствовали и прощались, а Ленка все спешила домой.
Впереди показалась недостройка.
Старое здание стояло здесь, сколько она себя помнила. Как-то ей сказали, что в этом месте хотели построить церковь, но так и не завершили начатое. Потом кто-то выкупил землю, хотел что-то построить, но видимо тоже не судьба. Его огородили белыми бетонными плитами два метра в высоту, а на ржавой покосившейся двери, красной краской написали: «Не входить». Но разве детей удержит эта надпись?.. Конечно, нет!
Всей отарой прорыли подкоп. Бегали в пятнашки, прятались среди торчащих арматур и камней. На закате почти в сумерках вызывали каких-то там духов и прочую нежить.
В общем весело было, пока однажды не нашли там девочку, говорят, черненькую, обуглившуюся.
Лена знала её, дружили с пеленок. Олеся с мелкими белокурыми кудряшками, собранными в два хвостика с помощью нежно розовых ленточек.
В тот день, они играли там. В прятки. Допоздна.
Что случилось с Олесей, детей никто не просветил, зачем по ночам кошмары. С тех пор никто на недостройку не ходил, родители пообещали за непослушание ремня. Но как-то раз она и еще несколько девочек полезли туда, чтобы вызвать умершую подружку и узнать чего же с ней случилось.
В детстве страхи кажутся настоящими, это уже потом становятся надуманными фобиями, в виде злых клоунов, боязни заразится чем-нибудь и другими отклонениями в психике.
Вот и тогда пробежавшая кошка, внезапно потухшее пламя свечи и мелькнувшая тень, заставила детей с криками уносить ноги и больше никогда не думать о том, чтобы прийти сюда снова.
Изнасилования, убийства, грабежи, чего только не видывала эта аллейка, даже черные мешки с трупами.
Со временем место, которое должно было стать святым, стало убогим ночным прибежищем наркоманов, бомжей и прочих людей, потерявших человеческий образ.
Девушка частенько ходила этой дорогой, так быстрее, чем идти в обход. Но всегда чувствовала дрожь в руках, сильнее зажимая перцовый баллончик, и подпрыгивала буквально от каждого шороха.
Аллейка, по которой она шла, засыпана кашицей. Кругленькие зелененькие листочки, приятно шуршали под ногами. По краям росли и нависали деревья. Но ни один ряд даже очень толстых стволов не мог скрыть двухметровый бетонный забор, окружающий недостройку.
Ветер протяжно завывал. Листва шумела. В свете недалеких фонарей, на недостроенном втором этаже, в проёме для окна мелькнула тень. Вжав голову в плечи, Лена прислушивалась. Может, показалось, но где-то там внутри, среди голых стен и арматур послышался детский плачь. А потом, ветер принес запах костра и чего-то горелого.
Встала, как вкопанная, разглядывала проём, но никто так и не появился.
Наверное, воображение разыгралось, запах, и плач тут же исчезли.
Только захлопнув за собой дверь подъезда, девушка почувствовала себя в безопасности, громко выдохнув.
Колька, развалившись, спал на диване перед включённым телевизором.
Нэшенел джиографик рассказывал о второй мировой. Лена, хорошо закончила школу, но о поступлении не было и речи.
Растеклась на кресле, начала подсчет сегодняшней прибыли.
«Так, это отложим на коммунальные. Надо будет сходить с Колькой в центр, скоро лето, на путевку как раз хватает. Завтра на рынок, картошки маловато осталось. Хорошо, что выходной, так бы ничего не успела», - Лена улыбнулась, не смотря на усталость.
Так не хотелось вставать, но дела не ждут.
Аккуратно взяла брата на руки и перенесла в спальню. Он что-то невнятно бормотал во сне.
«Растет или я такой слабой стала? Не, знакомые говорят, вымахал…»
Закинула форму в машинку, приняла душ. А потом постелила на диване и уснула.
Ей снились розовые ленточки. Не ясные очертания маленькой фигурки, а потом кто-то подошел, сильно схватил. Боль. Темнота. Невыносимый обжигающий кожу ужас и крик. Крик, о помощи застревающий в горле. Её разбудил запах чего-то горелого.
Колька сидел перед телевизором. Услышав шорохи, он не оборачиваясь, произнес.
- Доброе утро! Про волков показывают… - он махнул, указывая на столик. – Завтрак там, правда он немного… ай ладно, есть можно…
В сковородке виднелась яичница и подгорелые сосиски.
«Всего восемь лет, а уже такой взрослый! Они бы гордились им…»
Кошмарный сон она тут же забыла, сладко потянувшись, пошла в ванную.
- Коль, сегодня сходим в центр, наберем тебе вещичек, в лагерь поедешь, я с Санькой говорила… Сказал, что достанет путевку…
- Выйди из ванны, я ни че не слышу! – буркнул он, убавляя звук.
- Говорю, в лагерь поедешь! В центр пойдем…
- А деньги откуда на лагерь?
- Копила с зимы…
- Значит, одна будешь? Нечестно! Пацаны сказали, что в лагерь только девчонки и маменькины сынки ездИЮт, – нахмурился мальчик, уже не обращая внимания на передачу. - А они будут целыми днями во дворе мяч гонять. Лен, не хочу в лагерь!
- Коль, ну не слушай ты их! – выходя из ванны, ответила сестра. - Это они маменькины сынки, вот и останутся дома, чтобы им сопли вытирали! А ты уже взрослый.
- Я же там совсем один буду, с нашего двора никто не едет!
- Не будешь ты один, буду приезжать на выходных… друзей новых заведешь… может с девочкой, какой познакомишься, - подмигнула девушка. – Невесту в дом приведешь…
- Ле-е-е-ена! – мальчик запульнул в начинающую сваху конфетой из вазочки.
- Шучу я, шучу… - засмеялась сестра. - Ладно, давай собирайся, в центр пойдем.
- А мороженое купишь?
- Куплю, только давай быстрей!
Днем недостройка не выглядела так зловеще, как ночью. Колька бежал впереди, срывая с низко опущенных веток кашицу и, запихивал в рот.
- Выплюнь, эту дрянь! – крикнула ему Лена.
- Фто-не-пле-ню… она-фкуш-фна-а-а…
- Чего?.. Ай, ладно… - махнула на брата рукой, сама в детстве набивала этой кашицей карманы и жевала, когда вздумается.
Она поглядела на тот самый проем, в котором вчера мелькнула тень. На миг ей показалось, что она увидела розовое пятнышко, но оно тут же исчезло.
- Коль, дай руку, - забеспокоилась Лена.
Мальчик посмотрел на неё голубыми глазками и, поняв, что сестру что-то тревожит, взял руку.
- Чего с тобой? Тебе плохо, что ли?
- Нет, просто, место тут плохое… - девушка сглотнула. – Здесь когда-то девочку мертвую нашли, - кивнув в сторону недостройки, прохрипела она, вспомнив Олесю.
- Серьезно? – мальчик прищурился.
- Да! Правда, давно это было…
- А мы тут с пацанами играли как-то, - почесав носик, сказал брат.
- Коль, не ходи сюда, ладно? Плохое это место!
- Ладно, ладно… - отмахнулся он.
Сначала они заехали в центр. Купили футболочки с супергероями, шорты - а самое главное на радость мальчику – белоснежные кроссовки с шипами и футбольный мяч.
Лена выбрала себе красивую мини-юбку, пока Колька управлялся с пирожным.
Отобедав фаст фудом, поехали на рынок. Мальчик нес купленные вещи, прижимая ближе к сердцу обновки.
Возвращались домой под вечер. Девушка изрядно подустала, тяжёлые сумки оттягивали руки, а ладони набухли, от застоявшейся крови.
Лена больше не стала смотреть на дурацкую постройку, уж очень она нервишки портила.
- Кушать будешь?.. – спросила сестра, елозившего на стуле Кольки.
- Не, не хочу, - буркнул он, любуясь на мяч в новеньких кроссовках. – Ле-е-ен?
- Чего?
- Можно пойду, погуляю? Пацаны обзавидуются! Представляю, как Витек покраснеет от злости, когда увидит что у меня мяч лучше, чем у него!
- Ладно, беги, – доставая продукты из сумки, разрешила девушка. – Только, не допоздна! Котлет нажарю…
Лена вздрогнула от громко захлопнувшейся двери.


***


- Колян - сыкун! – кричал черноволосый мальчик.
- Сам ты сыкун, Витек – от мамки на утек!
- Че, боишься, да? – задирал Витя.
- И ничего я не боюсь!
Коля уже жалел, что рассказ друзьям про мертвую девочку на недостройке. Правда, он немного приукрасил, совсем чуть-чуть. Чуточку. Не соврал. Только приукрасил.
Лысый, Ильюха и Дамир молчали. Они никогда не влезали, когда эти двое спорили. Пусть сами разбираются.
- Ты сам боишься! Давай, иди первым, а мне Ленка запретила туда идти, я слово дал, а мужики слово держУт!
- Да, ты просто боишься, что тебя мертвая девчонка схватит!
- Ну, и что? Зато ты вообще всех девчонок боишься! – вытерев нос, воскликнул мальчик. – Че, забыл да, как тебя Светка побила кукольной коляской!?
Витек покраснел от злости. Он пыжился и пыхтел, но не знал, что ответить. Мальчик резко выбил мяч из рук Коли. Подкинув его вверх, он пнул со всей силы. Бело-черная резиновая сфера покрутилась в воздухе и, перелетев, исчезла за бетонной стеной.
- Иди, доставай, сыкун! – сплюнул Витька и махнул ребятам. – А мы по домам пойдем…
Коля еще долго смотрел в след удаляющимся мальчикам, думая, пожаловаться Ленке или нет.
С мячом нужно было что-то решать. Но ведь он обещал, что не полезет туда… а он ведь новенький, только сегодня купленный… хотел взять в лагерь…
Колька решил сделать так. Через небольшие дыры в стене он посмотрит, куда закатился его презент; если его не видно - он уйдет, а если где-то рядом, то быстренько пролезет, заберет и побежит домой, словно ничего и не было.
Мальчик прищурился, в сгустившихся сумерках он едва различал белые похожие на соты очертания мяча. Совсем рядом. Десять метров от силы. Почти у самых лесенок.
Коля пролез через лаз, шел медленно и тихо. Вдруг опять алкашей разбудит, тогда с пацанами они бросились в рассыпную и сбежали, а что он будет делать сейчас?..
Остановился, прислушался никого. Наконец взяв мяч в руки, он протер его футболкой от пыли и, уже хотел было идти обратно, но на самом верху ступенек увидел девочку.
Она посмотрела на него опухшими глазами, протянула руки и заплакала.
Розовые ленточки развивались на ветру. Это было последнее, что он помнил.
***


- Анна Васильевна! – встревоженный голос девушки. – Это я Лена из сорок второй… - в трубке послышался ответ, - Витя ваш дома?.. Коля не пришел, он не у вас?..
- Нет, Леночка, Витя дома! Коля не у нас, а что случилось?
- Кольки, нет! Всех обзвонила, уже не знаю что делать!
- Погоди, щас спрошу у своего…
Девушка слышала громкий окрик Анны Васильевны, потом невнятные слова, наконец женщина снова подняла трубку.
- Лен, Витя говорит, что видел Колю в последний раз у постройки…
Она бросила телефон и выбежала в ночь.
Не смотря на то, что на улице середина мая, ветер был пронизывающе холодным.
«Я же просила его… зачем туда пошел?..»


***


Лаз, который они прорыли, будучи еще детьми, так и остался. Лена не раздумывая пролезла через него.
Было до безумия тихо, слишком тихо. Ветер выл. Задирая длинный белый халат девушки. Она долго осматривалась, но ничего не увидела, слишком темно.
Из-за туч нависших слишком низко проглянула луна, полная.
Бледный свет окрасил недостройку в мрачные готические тона. Тени прыгали и кружились. Остовы нескольких колон лежали небрежно разбросанные. Сначала увидела мяч у лестницы. А потом его…
Колька стоял на краю второго этажа, прямо над торчащей острой железякой, которая в случае падения проткнула бы его насквозь.
Сердце бешено забилось, отдаваясь в ушах противным импульсом. Ноги онемели, руки похолодели, а на лбу выступила испарина.
- Коль, - девушка не узнала своего испуганного голоса. – Слезай оттуда!
Мальчик был похож на фарфоровую статую в свете луны. Он не слышал её, совершенно бездвижный, лишённый чувств и разума.
- Коленька, миленький, слезай! – бесцветным голосом повторила она.
Ветер громко взвыл. Деревья застонали. Скрипели и звенели железяки ударяющиеся друг о друга.
Светило скрылось за упругими тучами. Тьма не ослепила её, как она думала.
У входа в здание появился костер. Искорки уносимые невидимой рукой, поднимались вверх. Ядовито-зеленое пламя извивалось. Только моргнув она увидела меленькую фигурку.
Глаза горели алым, словно требуя крови. Розовые ленточки танцевали на ветру.
- Олеся… - непроизвольно вырвалось у Лены, онемевшей от страха.
- Поиграй со мной… - грубый мужской голос вырвался из маленьких синеватых губ.
К ногам девушки подкатился футбольный мяч.
- Давай играть! – голова Олеси сделала полный оборот и застыла в немом молчании.
- Хорошо, мы поиграем, только отпусти его, - Лена указала взглядом на Кольку.
- Отпущу, если выиграешь! – замогильный смех наполнил округу тысячетонной тяжестью.
- Во что будем играть? – задыхаясь, шепнула девушка.
- В прятки, - пройдя сквозь ядовито-зеленое пламя, ответила Олеся. – Ты прячешься, я ищу! Найду – останетесь здесь, не найду – отпущу! Согласна?..
Лена быстро кивнула.
- Считаю до десяти! – девочка присела на корточки, зарывшись лицом в платье и, начала медленный отсчет.


Раз. Она упала, ноги не слушались её.


Два. Поднялась и бросила взгляд на Кольку.


Три. Рванула с места.


Четыре. Скрылась за стеной.


Пять. Перелезла через окно.


Шесть. Огляделась в полумраке.


Семь. Увидела лестницу ведущую вниз.


Восемь. Начала быстрый спуск.


Девять. Укрылась за сваленной горкой кирпичей.


Десять. Замерла, затаив дыхание.


- Я иду искать! – где-то далеко послышался грубый голос.
Она боялась пошевелиться. Любое движение могло выдать её.
Прислушивалась и думала:
«Что стало с Леськой? Почему она такая? Почему не узнает меня? Ведь мы же были подругами!»
Она выглянула из-за кирпичей, никого. Если она первая добежит до того места, откуда начинался отсчет и выкрикнет «Туки-Та», то она выиграет, заберет Кольку и больше никогда, никогда не вернется сюда.
Лена не сразу поняла, что позади неё кто-то стоял.
Девочка наблюдала за ней, хищно улыбаясь, а потом сильно ударила её головой о стену.
От удара в глазах зажглись разноцветные звездочки, которые сменились болью и тонким звоном. По виску потекло что-то теплое. Сердце учащённо билось. Хриплый стон вырвался из горла. Содержимое желудка просилось наружу.
- Это тебе, за мою смерть! – грубо засмеялась девочка и ударила еще раз. – Это ты виновата, что меня убили!
Олеся намотала на кулачок каштановые волосы и потащила девушку наверх. Бросила её у зловещего ядовито-зеленого костра.
Она пинала её по животу, по почкам, по груди.
Лена и не могла пошевелиться, ей было больно, она хотела кричать.
- Ты, маленькая сучка, виновата в моей смерти, только ты! Если бы тогда ты не убежала… - девочка сплюнула и продолжила молотить. – Нет, ты не закрывай глаза! – подняв голову, прошипела она. – Будешь смотреть, как он сдохнет!
В девушке зарождалась ярость, всепоглощающая обжигающая, придающая сил, ярость. Гнев заполнял кровь, которая импульсами отдавалась в ушах. Сама не зная как, она схватила Олесю за горло и вбила маленькое тельце в полуразрушенную стену.
Лена наносила удар за ударом, словно пыталась впечатать белокурую головку в бетон. Но девочка не кричала, она ухмылялась, через бульканье пыталась даже смеяться.
А потом вдруг появился яркий свет. Тело девочки светилось и казалось, разделялось на две части, как будто его разрывали…
Девушка увидела его. Весь в лохмотьях, бородатый, грязный. В нос резко ударил запах мочи и алкоголя.
У её ног лежало хрупкое тельце, жалобно скуля. Олеся обняла её ноги, как будто искала защиты. Розовые ленточки были мокрыми от крови…


***


Олеся забежала на первый этаж. Все разбежались, кто куда. Кто-то за арматурой. Кто-то залез на второй этаж, а кто-то и вовсе спрятался за хиленьким кустиком. Лена уперлась в стенку и медленно считала.
Олеся не любила проигрывать и знала, что если она останется здесь - за стеной небольшой комнатушки - её тут же найдут. Она огляделась в поисках выхода.
Из лестницы, ведущей в подвал, шел отвратительный запах мочи и затхлости. Она сморщила носик и, придерживаясь за стенку пухлой ручкой начала спускаться. Свет, который пробивался сверху, осветил кирпичную свалку, больше она ничего не разглядела, слишком темно. Тихонечко, чтобы не задеть ничего, она скрылась за внушительной горкой кирпичей.
Олеся сидела, не шелохнувшись, изредка выглядывая из-за укрытия и, смотрела на лестницу.
Она не сразу поняла, что в темном подвале был кто-то еще. Кто-то, кто, увидев маленькую девочку с розовыми ленточками, притаился в углу, чуть поодаль от кирпичей.
Запах перегара и мочи резко ударил в нос. Он закрыл ей рот огромной шершавой ладонью и обхватил так, что она не смогла пошевелиться.
Хриплый и грубый голос, обдал кожу, обжигающе-горячим дыханием.
- Тише, миленькая! Я тебя не обижу! Только чуть-чуть поиграем… - он зловеще рассмеялся.
Теплая струйка побежала вниз по маленьким ножкам. Ей было жутко страшно. Она хотела закричать, но не смогла. Слезы просто градом текли по щекам, продолжая свой путь на грязных руках с черными отросшими ногтями.
Время тянулось долго и нудно, в ожидании того, когда детский смех и крики исчезнут. Олеся закрыла глаза и провалилась в обморок.
- Ленка, пошли домой! – послышался голос мальчишки сверху.
- Не, надо Леську найти! – девочка стояла у лестницы, рассматривая оранжевые прямоугольные кирпичи. – Без неё не пойду…
- Она наверно домой уже убежала, - хмыкнул пацан. - Забыла что ли, как мамка её наказала в прошлый раз, когда она дотемна гуляла!?
Ту, которой звали Ленка, спустилась на несколько ступеней вниз. Ей почудился шорох и какое-то едва уловимое движение.
- Ле-е-ен! – девочка подпрыгнула, взмахнув каштановыми волосами.
Света подошла к подружке.
- Пошли, а?..
- Погоди! – отмахнулась она. – Ле-е-ся?! – громкий окрик не отпружинился от стен, он просто утих.
- Её здесь нет! – настаивала Светка.
Лена набралась храбрости и спустилась к горке кирпичей. Прищурившись, она попыталась разглядеть хоть что-нибудь, но ничего не увидела. Друзья стояли и наблюдали за смелой подругой.
А он думал:
«Схвачу её! А те испугаются. Когда придут родители меня уже здесь не будет…»
Он собирался выглянуть из укрытия. Добыча была рядом, рукой дотянись. Но глупая девчонка хмыкнула и поднялась наверх.
«Упустил. Ну, ничего… На сегодня у меня уже есть развлечение!»
Звуки стихли. Ночь заполнила пространство тьмой.
Он развел костер, а девчонку связал старым тряпьём, что нашел накануне в мусорном баке.
Она до сих пор прибывала без сознания.
Откуда-то далеко доносились крики, кто-то выкрикивал имя девки.
Но он был умнее, оставил её лежать в углу за горкой кирпичей, в подвале. Грел шершавые руки над костром, в животе урчало. Помои, которые он сегодня нашел, не годились к употреблению. Середина мая, а холодно, как в октябре.
Ветер снова принес голоса, на этот раз двух мужчин.
- Смотри, там бомжара сидит, греется! – сказал первый.
- И чего?.. – спросил второй.
- Чего-чего!? Давай в отделение отведем, пусть там переночует, все-таки лучше, чем на улице.
- Не, на фиг надо, Полкан опять орать будет, что в отделении воняет, как на помойке!
- Ладно, как скажешь… - смерился первый.
- Все, хорош страдать, Мать Тереза, пошли ребенка еще надо искать.
- Слушай, а мож он её схватил?..
– Не, вряд ли он девчонку взял, вишь шатается и сидит ели как. Такой под себя только мочится, на большое не способен! – засмеялся второй.
Он сидел, слушал, наигранно покачивался и делал вид, что засыпает.
«Значит, не на что не способен!? Ха!.. Когда найдете её, узнаете, на что способен».
Они ушли, он еще долго сидел, притворялся, что уснул.
А потом, потом он спустился в подвал. Девчонка была в сознании, вертелась, как червяк.
Свет луны освещал её заплаканное личико.
Ему нравилось, как она приглушенно выла, с каждым новым толчком. Страх и боль, застывшие в глазах.
Он закончил, а она все жалобно скулила.
- Да, заткнись ты уже! – захрипел он, с силой ударив её головой об землю.
Он бил и бил. Белые кудряшки слиплись от крови.
Утолив желание убивать, устало уставился на огонь.
Желудок скрутило, хотелось есть, безумно хотелось есть.
«Наверно, как ягнятина! Все ровно уже сдохла, а я жрать хочу! Все лучше, чем кошки да, собаки…»
Ночь закончилась, он ушел. Месяцами шатался по городской свалке, а однажды в замызганной газетке прочитал про зверское убийство девочки, прочитал и ухмыльнулся.
Всегда с наслаждением вспоминал её.
Он опять вернулся на недостройку. Приходил туда и ждал, может еще, кого поймает, но нет, никто больше не приходил. Но однажды вечером туда пробрались несколько девчонок. Сначала он услышал их, а потом, поднявшись, увидел.
Среди детей была девочка, Лена, кажется. Да, это определенно была она. Он запомнил её по каштановым волосам.
«Поймаю, отнесу на помойку и развлекусь, как тогда!»
Подул сильный ветер. Он тихонько ступил и испугал кошку, которая с шипением выбежала. Девочки завизжали и дали деру.
Он развел костер, грелся и ругал себя за неосторожность. Ветер принес чьи-то голоса.
Подвыпившая компания пробралась на территорию недостройки. Они громко смеялись. Все молодые, сильные и пьяные.
Окружили его. Начали толкать. Он просил их, умолял, чтобы прекратили, но парни не слышали его. Тогда он ударил одного, о чем чуть позже пожалел.
Пинали по почкам, в живот, в грудь, да так что невозможно было продохнуть. А под конец уронили на его голову шлакоблок...


***


- Сволочь! – разъярённая кинулась на него Лена.
Она пнула его, замахнулась для удара, но он поймал руку, поймал и скрутил.
Повалив животом вниз. Схватив каштановые волосы, он вдыхал запах девушки.
- Из-за тебя, сука! Все из-за тебя! – шипел он, обдавая её запахом алкоголя и мочи. – Если бы тогда я поймал тебя… мы бы развлекались на мусорке… меня бы не убили те гады! Ты виновата!
- Мало тебе, урод! – ели как повернув голову, прохрипела она.
- Сдохни, ненавижу тебя! – он бил её головой об землю.
Лена мельком увидела, как медленно поднялась Олеся. Как на шатающихся ножках по невидимой лестнице, она направлялась к Кольке. Как она исчезла, едва коснувшись его.
Бомж прекратил свое увлекательное занятие, он перевернул едва дышащую девушку, нависнув над ней и начал расстёгивать штаны. Она теряла сознание и он начал хлестать её по щекам.
Открыв заплывшие кровью глаза, Лена разглядела, как обнюхивал её бомж… и как Колька держал в высокоподнятых руках шлакоблок.
Зверь заметил его и, замахнувшись, откинул мальчика к стене.
- Никогда! – простонала девушка. – Слышишь, никогда, не прикасайся к моему брату.
Она не знала, откуда появились силы. Ударами ног скинула его с себя. Доползла до Кольки, дрожащими руками подняла шлакоблок, вернулась и скинула бетонный прямоугольник на голову бомжу.
Силы покидали, но схватив за отрепье урода, она подтащила его к огню.
Он взвыл, как воют взбешенные звери. Пытался встать, но она держала его. Пламя не обжигало её рук, в голове она слышала только одно:
«Кто уже сгорел, огня не боится!» - вещал голос Олеси.
Первые лучи солнца осветили недостройку.
У пепелища лежала девушка, недалеко лежал мальчик.
Маленькая девочка с розовыми ленточками, села рядом с Леной.
- Спасибо, - погладила она подругу. – Спасибо, что отомстила за меня! Спасибо, за свободу…


***


- Я волнуюсь! – шепнула она.
- Вот чудила, замуж выходит и волнуется, - он махнул рукой. – Все вы девушки такие, волнующиеся!
- Коль?
- А?
- Я нормально выгляжу?
- Ты выглядишь прекрасно! – проговорил высокий юноша, смотря на неё пронзительно голубыми глазами. – Самая красивая невеста, которую я когда-либо видел.
- Преувеличиваешь!
- Неа! – он поправил выбившийся каштановый локон. – Все давай, мне тебя еще под венец вести!
Белоснежное платье, с длинным шлейфом и полупрозрачная фата.
- Ричард классный, - начал успокаивать брат. – И ты с ним будешь счастлива, я уверен!
Они обнялись, крепко и одновременно нежно.
- Лен, знаешь, - задумчиво произнес юноша. – Помнишь ту постройку?..
Девушка вздрогнула. Тогда их нашли утром, Анна Васильевна вызвала милицию. А они ничегошеньки никому не рассказали. Всем врали, что бомжи напали.
- Её разрушили, - сказал он. – Витек звонил, сказал, что землю выкупил, построит там парк аттракционов.
- Так все, хватит! – девушка встряхнула брата. – Тебе меня еще под венец вести, а ты чуть ли не плачешь, что мои подружки подумают!?
- Лен, а как ту черноволосую зовут?
- Катрин что ли? – она хитро улыбнулась. - Да, ты ей тоже приглянулся…
Они шли медленно. Под звуки вальса… Он вел её к алтарю… Середина мая, а в Лос Анджелесе жара…