Командир среднего звена

Герой этой книги командиром стал в сражениях с врагами Родины, продолжил службу в армии после войны и, демобилизовавшись, командовал производством. В его жизни, как мир в капле воды, отразилось развитие страны. Поэтому рассказу о его судьбе сопутствуют художественно-документальные, но всегда правдивые, знаковые эпизоды эпохи. Приключения делают книгу не скучной, отступления — интересной, бытовые подробности того времени — антикварно—исторической.
Командир среднего звена
Победителям посвящается
Автор-составитель Дмитрий Меренков


ISBN 978-5-0051-4296-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
предисловие
Солнышко первыми, несмелыми, лучиками тронуло серые облака на востоке. Ветер взъерошил волосы воина, замершего в попытке разглядеть тропку свежего следа, едва темневшую в росяной луговой траве. Шапку с лисьим мехом в руке держал, пытаясь ещё и услышать что-то.
Сквозь утреннюю дымку, верхом на кауром меринке, углядел сошедший с пыльной степной дороги знак — сбитую чей—то ногой росу. Скорее, учуял, чем углядел, от великого желания увидел то, что полночи мерещилось. Остатки дрёмы стряхнул, когда с коня соскочил, даже шапку снял, прислушиваясь. Безмолвствовал мир окружный, азарт охотничий громыхал внутри. Прав оказался воин, угадав вчера — будут цыгане ночь идти, затаятся утром. Весь разъезд с урядником ещё седлают своих саврасок, а Меренков Игнатий на тропу встал.
Коня шлепком ладони положив на траву, сторожко зашагал в луговую глубь, не руша след, скорее по воинской привычке, ведь встанет солнышко — от следа не останется следа. Прикинул, запоздай он чуток, так бы и случилось. Пожалел чужое хитроумие, из-за ерунды не сработало, не Судьба знать!
Да только где ж нам Судьбу угадать? Сегодня, кажется, жар-птица в руках, а завтра жар один и рукавицы в дырах. О той птице памятка.
Вот и стожок сена свежего, след к нему привёл. Хитроумный в сене схоронился, опочивальня для кочевого люда привычная. Хотя уснуть то вряд ли успел, а значит всё слышит. Игнатий, ещё сойдя с коня определил: одиночка следок тропил; невеличка; уставший крепко, прямо идти не мог; посторонний — близко за стожком деревня, ночью не разглядел, где прячется.
Остановился не доходя, курком пистоли щелкнул для страху и рявкнул грозно: Вылазь, тать татей! Сено заворошилось как от голоса, показались сапожки, обутые в них ножки, ворохом одёжки. Всё это наземь скользнуло, об неё ударилось, красой ненаглядной обернулось. Стоит, не качаясь, смотрит, улыбаясь. А волосы распущены, девка ещё. А глаза на пол-лица, чёрные, глубины немереной. Глазищ то этих цыганских поостерегся воин, слыхал, не зря их молва с омутом ровняет. Да как от взгляда того укроешься, коль в памяти засел? Глаза закрою — вижу…
Девица же, немало не смутясь, потянулась всем телом к солнышку, чьи первенцы зарозовели облачко на всходе. Ручки к нему протянула и слова неясные прошептала. К зачарованному пластикой движений и нереальностью происходящего юноше способность соображать вернулась после слов девицы: — Очнись, паренёк! Не сон это, Земфирой меня кличут. Разбудил зачем?
— Цыганка ты, в розыске. Коней ваши угнали!
— Напрасно неправду несёшь. Не цыганка я, мой народ старше, Агри назывался, когда в Индии жил.
Отец о цыганках сказывал: заговорят; глаза отведут; дышать как ты будут; обязательно десницу полонят — человек пропал. Значит руку правую давать никак нельзя!
— Вовсе не о деле думаешь, дурачок! Не цыган ищут — меня. Из-за того от цыган вчера ушла, они от облавы на Волосый Колодязь подались, да и коней, угнанных, с ними нет. Слух идёт про меня-гадалку.
— Заговорить задумала? Ну, пошли к дороге, старшой судить станет, кто, кому, когда.
— Не торопись, воин, время не обгонишь. Ко мне иди, наградой буду за сметку твою, ума дерзость. И за казённое дело первая медаль всегда твоя будет!
— Нет тебе веры. Ведьма!
— Вовсе нет. Ведунья я, из Агри племени, судьбу читаю. Люди долюшку считать пытаются, приметами, звёздами, мне дано вперёд зреть картинку цельную. Тебя вижу честным, не для себя живёшь. Мою награду отринешь — и себя, и потомков, почестями положенными, обездолишь.
Заря разгоралась в полнеба, становилось свежо. За лугом, в деревне, петухи голоса пробовали, разминались. Таяли капельки росы на траве, таяла надежда предсказательницы изменить судьбы свою и парнишки. Земфира закончила обучение у знахарки, давно прижившейся в цыганском таборе. Пора была вступать во взрослую жизнь с её обязательностью, но прими Игнат предложение, могло быть иное продолжение.
Дочери её племени служили тайно прорицательницами при дворах правительниц многих стран уже не первое тысячелетие, их обет безбрачия тщательно стерегли, общение контролировали, «золотая клетка» была их домом-долюшкой. Прегрешившая переступала черту, оставляя за ней свой дар, и дальше жила по-людски, сколь отмерено.
Агри и Цыган некоторые полагают потомками народа дравидов, населявшего Индию несколько тысяч годов тому, основателя изначальной Хараппской цивилизации. Этот народ изобрёл письменность, построил в джунглях города с храмами, скульптурами и бассейнами, создал сложную структуру власти. Уступая загадочному врагу, людям досель не известному, цыгане бежали, сохраняя свободу, прорицатели агри разошлись по Земле советниками властителей, сохраняя цивилизацию. Разыскали царские слуги Земфиру, отказался от её предложения Игнат Меренков, стала их встреча прошедшим, но предсказание простёрлось, потомков преследовало.
Старшина казачий «Пленённую девицию» с великим оберегом в Москву отвёз, уже в Елец не воротился, осел в столице наградные считать. Игнатия в поощрение — за своевольство, без спросу розыск вёл, наказывать не стали. Награждать погодили.
Примечание. Представители фамилии «Меренков» упоминаются в «Книге писцовой и межевой писма и меры столника Никиты Телегина да подьячего Трофима Анцыфорова 194 (1684) года по Землянскому уезду» как казаки несущие городовую службу в г. Землянске Воронежской губернии. Игнатий Васильевич Меренков, из однодворцев гор. Ельца, лейб-компании гренадер, возведен в потомственное дворянское достоинство Российской Империи 31.12.1741.




Последующие века Меренковы верно служили Родине, были среди них Георгиевские кавалеры и Герои Советского Союза, хотя наградами их не баловали. Пророчество не отпускало. Трудом прокладывали дорогу жизни и тем бывали счастливы.
О таких людях эта книга, их времени.
начало
Это надо же, уродиться на меже! Орловская и Курская земли себе тянут, в бумагах вообще Донбасс записан. А доля выпала быть срединным, сердцевиной свершений. Сокрыта серёдка слоями событий, сущность созидания скромность сохраняет, солдаты судьбу сражений сотворяют. Герои награды за всех получают
Логика жизни подсказывает, род был основан гораздо раньше, известен стал ещё до Емельяна Пугачёва, но многолюдство затрудняет поиск тех самых корней, от которых именно эта ветвь развилась. Большинство исторических документов связывает фамилию с историей казачества, то «городского» под Воронежем или Смоленском, то Запорожского. Наиболее близкими и по географии, и по характерным наследуемым чертам внешнего облика и внутреннего содержания рода представляются Матрёна Хрисанфовна (расстреляна фашистами в г. Дружковка, поскольку вдова большевика и мать командиров РККА). Как и муж Яков Фёдорович, она была родом из Курско-Орловского пограничья. Сиротами остались взрослые дети Катя и Николай.
Старший сын Дмитрий встретил Войну вторым секретарем обкома партии Донбасса. В начале войны был отправлен организовывать партизанское движение в Белоруссию, около Могилёва в бою с фашистами был тяжело ранен в живот. Какой-то гауптман расстрелял его лежащего на носилках, чтобы партизаны при транспортировке не смогли его отбить. Попозже вроде бы нашли этого гауптмана.
«Все отцы и старшие братья погибли», как у Мальчиша-Кибальчиша (А. Гайдар), пришлось младшему Великую Войну выигрывать.
юность и война
Меренков Николай Яковлевич, 1914 г.р. — герой этой книги, майор запаса, ветеран Отечественной. На свет появился в крестьянской семье, на меже областей Курской и Орловской. Жизненные обстоятельства переселили семью в рабочий класс Донбасса. Отец Николая в гражданскую был командиром эскадрона ЧОН (Части Особого Назначения) на Украине. В 1921 году его тяжело ранили, доставили домой и там он, не приходя в сознание, умер. Напротив его дома в г. Дружковка жили Дикие (такая вот фамилия!) Иван Митрофанович с женой Аней, у которых рождались только дочери (5 девчонок!). Кто мог предположить, что рождённая в 1927г. Вера станет женой Николая. Ведь вместо простого перехода через улицу, ей достанется долгий путь через Германию, а ему:
«И каждый знал, дорога к ней — идёт через войну».

В 30-х годах легче не стало, спасаясь от голода стал «фабзайцем», поступил в ФЗУ (Школа Фабрично — Заводского Ученичества), там кормили, платили стипендию, давали рабочую специальность. Трудные для Николая и его Родины времена только укрепили желание Родину защищать. Видать, служба воинская была на роду написана. Как большинство мальчишек того времени, бредил небом. В 1935 году поступал в лётное училище, но старший брат Дмитрий, к тому времени уже влиятельный партийный работник, перевёл его в техническое — Иркутскую Военную Школу авиационных техников. Этого Николай брату долго простить не мог. Закончил ИВШАТ в 1937г. Присягу принял 6 ноября 1935г. и с той поры себе не принадлежал:
«Станешь ты стрелком-радистом, хоть в душе — пилот,
Будешь ты летать со свистом задом на перёд!»

Хоть и техник, но авиационный! Хвосты самолётам заносить. Но ведь без техников летал только Икар. Как известно, необеспеченный техническим сопровождением полёт закончился первой авиа катастрофой.
Парадное построение. Все в новенькой форме с двумя кубиками лейтенантов на голубых петлицах. Отлично сидит шитый по заказу мундир на слепленной тренировками атлетической фигуре. Рост средний, боевой дух высокий. Зачитывается приказ об окончании Школы. Начальник училища вручает удостоверения личности со званием лейтенанта. Выпускной вечер. Счастье нового положения. Радужные мечты о будущем. От всего этого «кружилась голова и сладко ныло сердце».
В этой круговерти незаметным прошло обычное для тех лет событие. Перед самым выпуском один из курсантов прочёл вслух в газете очередное разоблачение врагов народа и матюгнулся: -Кому же верить? Комсорг возмутился — а товарищ Сталин? Утром «неверующего» в казарме не досчитались. Вернулся уже в полк, куда определили большинство курсантов и комиссовался по болезни. Характерно для того времени — отношение сослуживцев: Всё правильно. Разобрались же!
Примечание: Стрелки прикрывают заднюю полусферу, летят спиной вперёд.




Только похоронив летом 41-го многих лётчиков, простил брата Дмитрия за вмешательство в судьбу, но тот уже погиб, прикрывая отход партизан. Начинал воевать Николай в августе 38-го года на озере Хасан, служил в Приморье, 57 бомбардировочный полк, летавший на устаревших к 1941 году бомбардировщиках СБ (Скоростной Бомбардировщик).
6 августа 1938 года в боевом порядке из пяти эскадрилий полк летал бомбить японских захватчиков у озера Хасан. Впереди, справа и слева — другие полки бомбардировщиков и истребителей, всего около пятисот самолетов. Редкие разрывы японских зенитных снарядов среди боевого порядка наших аэропланов. Бомбы сброшены. Вся сопка Заозерная, захваченная японцами, перепахана воронками от разрывов бомб.
Казалось, это и есть война!
отпуск
1939 год. Первый отпуск на родине, в Донбассе. Не просто так достался в тревожное время. Ещё в марте отправили в Москву для участия в параде физкультурников, который предшествовал Первомайской демонстрации трудящихся. Весь апрель загорали, переворачиваясь с боку на бок по команде, чтобы во всём белом прошагать загорелыми ногами на параде.




Зато потом, перекладными, с аэродрома на аэродром, домой. Обида на старшего брата, наконец, забыта. Новое качество жизни— командир.




Форма хорошо подогнана и выглядела очень красиво: гимнастерка перехвачена в поясе широким ремнем; бриджи с безукоризненной складкой; хромовые сапоги начищены; синяя пилотка чуть сдвинута набок; денежное содержание карман оттопыривает; знак отличия за Хасан грудь украшает. Заглядывались девчонки на сверкавшего улыбкой, сапогами и знаками различия Николая — значки на груди, рукав гимнастёрки украшен авиа шевроном — по-простому «курица». Хочется видеть, как шёл он ранним утром от железнодорожной станции по залитым солнцем улицам родного городка, как заглядывались хозяйки, готовящиеся к базарному дню, как взлаивали за мелькавшими заборами собаки, тут же стихали, признав своего. Среднего роста, лицом «не мальчика, но мужа», в шитой на заказ форме и точённых, по ноге, сапогах, уверенно печатавший шаг в пыли улочек, шагал Николай домой. Вот и последний поворот налево, и огромный тополь на углу, и запах фирменного кулешика, утреннего супа с пшеном. Варят его по причине лета в летних же кухнях, открытых всем ветрам. Дом ещё не проснулся, ставни закрывают окна. А в беленькой мазанке — доме напротив, девчонка в холщёвой рубахе ставни открывает. Да такая ладная, босая и пугливая, прогоныч ставен уронила и за забор запряталась. Свою калитку открыл, а там пёс! Лает, подпрыгивает, и чему радуется? Тот самый Буян, что провожал в 35-м. Узнал! Из летней кухни сестра выскочила. Тоже узнала, но тут без слёз не обошлось. Через несколько минут вся Яковлевка — округа, микрорайон, знала, Меренков из армии приехал. А у Диких переполох, Верка в дом влетела сама не своя, старшей сестры домашнее платье напялила и опять во двор. Только зря, в свой дом зашёл Он, сестёр только насмешила, да маму рассердила. Весь день во дворе вертелась, на соседний поглядывала, в магазин не выгонишь! И вовсе не напрасно.
Вот он к калитке вышел, гостей встречает, с которыми футбольный мяч, из тряпок шитый, когда-то гоняли. Зашли во двор, обнимаются, весёлые. Им можно, они мальчишки. Сегодня старшая сестра подначила: смотри, смотри, скоро смеяться станут, со двора не уходишь. А как уйдёшь, вдруг на улицу выйдет, да уедет, и не увижу. Улица широкая, посредине в дожди ручей бежит, просто так не перейдёшь. А поглубже ручья неравенство, что в социальном статусе, что в возрасте. Да стоит на дома поглядеть! Начинали одинаково, сложены из саманного кирпича — сырца, из глины и соломы с кизяком. Николая дом в два раза больше, невесток поселять, да полы деревянные! А родимый дом низенький, пол земляной, правда, не совсем убогий, крашенный. Всё равно, упорхну через все разницы! Важнейшим итогом отпуска эта ещё не родившаяся любовь оказалась. Много выпало обоим отчаянных минут, когда удерживала в жизни надежда на встречу. А поселила её в сердцах молодых старшая сестра, которую так и звали — Надя. Она о чувствах младшенькой Николаю якобы проболталась, и Верке уши нагрела, наплела.
ВОЙНА У ПОРОГА
Уезжал с чувством — долгая разлука предстоит, ведь гремели бои на реке Халкин Гол, где в воздушных боях рубили винтами воздух и противника до 300-т самолётов одновременно. Казалось, там главная опасность, там и должен быть. Весной 39-го японцы придавили крепко. Наши к боям готовы не были, техника отсталая, командующий проспал. Спас положение приехавший инспектировать войска Г. К. Жуков, взял на себя ответственность, положил в степи танковую бригаду, но разгрома не допустил! Затем в июне 1939г. произошла первая решительная «воздушная» победа. Бой завязался одновременно в трех местах и длился 2,5—3 часа. Из 120 самолетов, участвовавших в бою с японской стороны потери составили 30 самолетов. Из 95 советских потери оцениваются в 14 машин. Японцы вынуждены были спасаться бегством. Для них поведение советской авиации в этом бою оказалось полной неожиданностью! К сожалению, повторилось всё в 41-м. Ни опыт дальневосточных конфликтов, ни испанский, ни даже финской войны, военным руководством учтены толком не были. Командиры среднего звена всё видели и понимали, но кто их слушал. Недостаток тоталитарной власти — Самомнение. Вплоть до потери инстинкта самосохранения. Лейтенант должен сержантов слышать, иначе в атаку один побежит! Двадцатого августа началось окружение японских войск, вторгшихся на территорию Монголии. Операцию начали 150 бомбардировщиков СБ, под прикрытием 144 истребителей и весь день сбрасывали бомбы с высоты двух тысяч метров на позиции японцев.
Казалось, это и есть война.




СБ — название раскрывало сущность этого типа самолётов — Скоростной Бомбардировщик. Дело даже не в том, что он уже не мог считаться скоростным — его легко догоняли немецкие истребители, устарела сама концепция самодостаточных бомберов, летавших без прикрытия. А ходить не в ногу со временем — гибель!
Реконструкция. Поздние тридцатые. Лето. Вечереет. В роскошном кабинете с деревянными стенными панелями, высоким, четыре метра, потолком, отягощённом люстрой с хрустальными висюльками, на полированной тумбочке негромко пережевывает классику всеволновый TELEFUNKEN.
Трое мужчин у открытого окна музыку не слышат. Они сорвали голоса и зашторили уши в начавшемся сразу после обеда споре, искренне полагая обязанность генералов производства говорить, никак не слушать. Просмоленные легкие выдували больше дыма, чем вытягивала из окна подкравшаяся ночь. Пустые пачки «Казбек» упокоились в проволочной урне, початые на столе, жеванные окурки бугрились в стеклянных пепельницах.
Зависшую тишину резанул скрип дубовой двери, и спорщики, наконец, посмотрели в одну сторону, хоть в этом проявив единство. Увидели жестяное ведро и совок с веником, за ними в кабинет вплыла Людмила Фоминична (1906 — 1986гг.), уборщица на полставки. Присутствовавшие сместились к столу.
Подобно березке на юру прозвучало: -Здравствуйте, мужчины!
— Какая прелесть! — вырвалось у Андрея Николаевича, того, что постарше.
— Не захвалите — поспешил Олег Константинович с киевским акцентом.
— Чужой каравай, разговоры закрывай — рыкнул Александр Сергеевич — не для того собрались!
Не обиделась ЛФ, в быту она как лебедушка, чернота не пристаёт. Сама в атаку кинулась:
— Для нарушения пожарной безопасности собрались, вон окурков скока! Толку от вашего собрания никакого нету.
— Ты подслушивала что ли, Безопасность наша?
— Что ты, Сергеевич! Окстись. Когда у Вас прогресс, то все урны бумагами рисованными забиты, хоть врагам продавай. А в застойные времена тока пачки пустые.
— Права ты, красавица. Даже ужин пропустили, а что Хозяину докладывать не придумали — это опять АН (в те времена по инициалам знаменитостей называли, но не на три же буквы).
— Scusi (итал.) извинилась ЛФ, но в чрезвычайных обстоятельствах прибегают наши уборщицы консультироваться к сантехнику. Уж он любую проблему, даже график дежурств, как орех, разгрызет.
Мужчины переглянулись, и АС выразил общее мнение:
— Пригласите его ко мне.
— Bueno (исп.) согласилась ЛФ, он сегодня в ночную. С полупустым ведром окурков канула в темный коридор.
Слово «Сантехник» побудило АС достать бутылку грузинского «Коньяк Старый» из сейфа. Не успели разлить, как в дверь постучали. АС быстро опустил коньяк на пол и, приподняв правую ногу, ловко накрыл бутылку штаниной. АН и ОК укрыли рюмки в мужских ладонях, ОК сразу две, свою и гостеприимного АС.
Вошёл Сантехник с брезентовой сумкой. Вовсе не ГБ, как опасались. Практически полностью повторилась процедура представления. Сантехник поставил сумку с инструментом и назвался. Неблагодарная История не сохранила его имя.
АН обрисовал ситуацию. Хозяин поставил задачу: сделать пикирующий бомбардировщик; самолет сделали; на испытательных полетах отваливаются крылья. -Перфорируйте силовой шпангоут стыковки консоли крыла к центроплану — выпалил Сантехник. В переводе на понятный не инженеру язык — предложил дырок насверлить как шов от швейной машинки там, где крыло отваливается.
— Но это же чушь! Дырки ослабят конструкцию.
Налили советчику стакан, допили остатки и разъехались на неделю, следующий сбор в «шарашке» АН оговорили. Тот не зря старшим по возрасту был. ПЕРФОРИРОВАЛ! КРЫЛО! Так что обмывать было что. Полетел голубок с крылышками низкорасположенными. Сантехника пригласили. Он тайну раскрыл — мыслил аналогично! Бумага туалетная с дырочками, а рвется не по ним. Вот и провел аналогию.
Правда, поговаривали, что Сантехника Роберто Людвигович (РЛ) звали, а усы клеёные, да вряд ли. А вот ЛФ и вправду была ГБ, за творческий потенциал отвечала.
Вместе АН. АС, ОК академиков сотворили 2; генерал-полковников 3; премий высших 9. Сантехника сманивали на другую работу, он сказал: НЕБО — НЕ БРОШУ!
Приложение. Александр Сергеевич Яковлев (1906 — 1989) — советский авиаконструктор, чл.-корр. (1943) и академик АН СССР (1976). Генерал-полковник. Дважды Герой Социалистического Труда. Генеральный конструктор ОКБ имени Яковлева (1956—1984). Лауреат Ленинской, Государственной и шести Сталинских премий.
Олег Константинович Антонов (1906—1984) — советский авиаконструктор, доктор технических наук (1960), профессор (1978), академик АН СССР. Герой Социалистического Труда (1966). Лауреат Ленинской премии (1962) и Сталинской премии второй степени (1952)
.Андрей Николаевич Туполев (29 октября [10 ноября] 1888 [1] — 23 декабря 1972) — советский учёный и авиаконструктор, генерал-полковник-инженер (1968), доктор технических наук.
Роберт (Роберто) Людвигович Барти́ни (настоящее имя — Роберто Орос ди Барти́ни (итал. Roberto Oros di Bartini); 14 мая 1897, Фиуме, Австро-Венгрия — 6 декабря 1974, Москва) — итальянский аристократ (родился в семье барона), коммунист, уехавший из фашистской Италии.
потери
Настоящая война началась внезапно, с привычными отсталой техникой и боязнью ответственности. Потеряв прикрывавшие пограничье полки, панически принялись перегонять последние резервы авиации к фронту.
В августе 41-го начал перелет на запад 57 полк, через Хабаровск, Возжаевку, Укурей, Усть-Орду, Красноярск, Новосибирск, Омск, Челябинск, Чкалов, Энгельс. На переформировку сели в Сасово, Рязанской области. Лётный состав был вымотан перелётом, район боевых действий не был изучен, о противнике знали из газет. Предынфарктное состояние.
Этот аэродром в составе ВВС 24 армии остался в памяти авиатехников полка как проклятое место. Наземные экипажи видят только один результат боевого вылета — количество возвратившихся самолетов. Они не могут оценить ущерб врагу, его потери. «Рабочие войны» лишены даже возможности отомстить, врага видят только во время воздушных налётов, сквозь ливень пулемётно-пушечного огня и дождь падающих бомб.




08.08.41 г. в первом же боевом вылете в район Ельни полк потерял 11 СБ из 27, в том числе всю 2-ю эскадрилью.
При некоторой способности к сопереживанию можно представить глубину разочарования уцелевших в этой локальной битве воинов 57 БАП (Бомбардировочный Авиа Полк). Они были опытными, храбрыми, настроившимися побеждать и такое поражение. Опыт — это клюка, помогает идти, но мешает летать! Они пошли в бой, руководствуясь уставом и наставлениями, безнадёжно устаревшими. Сгоревшие в падающих самолётах, разнесённые до молекул взрывом собственных бомб, несущиеся к гибели на горящих парашютах так и не узнали, что погибли не зря. Сомнения в себе выжившим удалось преодолеть полностью не скоро. Но удалось!
Анализ сложившейся в то время на фронте под Ельней обстановки другого исхода воздушного боя не даёт.
Сошлись на встречных курсах две тактики. Одна — точное выполнение приказов, другая — на месте виднее. Первая — наша, «единственно возможная». Вторая — немецкая, прошедшая эту стадию в боях за Европу, допускавшая инициативу командиров.
Для 57 БАП, сохранявшего инерцию длиннейшего перелёта, главным казалось выйти на цель и ударить. Немцы, зная нашу тактику, смогли нанести удар первыми. Скоростной Бомбардировщик СБ — экипаж 3 человека; масса с бомбами — 7880 кг; максимальная скорость — | 450 км/ч; крейсерская — 375; 4 Х 7,62 мм пулемётов: бомбовая нагрузка 600 кг.
Мессершмитт Bf 109 Е 4 (нем. Messerschmitt Bf 109, традиционное для СССР написание — Ме-109 Е 4) к пулемётам 7,92 мм получили 20-мм пушки в консоли крыла MG FF, 20 снарядов на ствол, с 1941-го года MG FF/M, фугасные патроны с 60 снарядами. Скорость более 500 км/ч, при пикировании 700 км/ч.
Их подняла служба наблюдения, радиосвязь дала возможность согласовать действия, инициатива ведущего — ударить в самый выгодный момент.
К 08.08.1941 г. в районе Ельни наши остановили крупную танковую группировку противника и вели бои по окружению и уничтожению этой группировки. 57 БАП, вооруженный СБ, получил приказ в 15:40 под прикрытием истребителей 10 ИАП (Истребительный Авиа Полк) уничтожить скопление танков и пехоты противника на северо-восточной окраине города Ельни и в деревне Чанцево.
Взлетели дружно, построились, полк шёл тремя девятками. Удар по войскам у Ельни должна была наносить первая эскадрилья, а по пехоте и танкам в Чанцево — вторая и третья АЭ (авиа эскадрильи).
Всё было слишком красиво, но истребители прикрытия не взлетели. Пока ровняли строй, немцы подняли свои истребители. В районе Ельни 2-я эскадрилья (2-я АЭ) была атакована «мессершмиттами». Вероятно, мессеры шли на малой высоте встречным курсом и атаковали снизу — спереди сразу всю девятку. На встречных курсах скорости СБ и сто девятых складывались, их сумма не позволила ведущему истребителей «поддёрнуть» нос своей машины и открыть огонь по лидеру бомберов. Просто не успел. И первая девятка (1-я АЭ) уцелела. На этот раз. Со смертью встретились экипажи второй (2-я АЭ). Из-за паршивой баллистики своих пушек, BF 109 E 4 — «Эмиль» эффективно стреляли только с очень близкого расстояния. Внезапность дала такую возможность. Командир звена 1-й эскадрильи Г.А.Осипов вспоминал: «Оглядываюсь, и вижу, как все девять самолетов второй эскадрильи летят в четком строю и дымят. Так, горящие, они дошли до цели, сбросили бомбы по фашистским танкам, и только после этого боевой порядок нарушился, бомберы стали отворачивать влево и вправо, а экипажи прыгать с парашютами».
После удара по цели самолёт командира полка ушёл в облака. Истребители противника начали атаку ведущей группы. Но теперь им предстояло сначала убить стрелков огнём пулемётов, и только потом идти на сближение. А это оказалось не просто! Типичная картинка воздушного боя того времени: пара «мессеров» пошла на сближение с звеном Осипова, вторая атаковала ведущее звено. Организованным огнем стрелков-радистов из пулемётов ШКАС был сбит ведущий истребитель. Начал сказываться опыт воздушных боёв над степями Монголии. Все, кто был в огненном, исполосованном пулемётными и пушечными очередями, небе над Ельней поняли — это и есть война. Комиссар эскадрильи Лучинкин, после того как на его самолете снарядами истребителей был разбит правый мотор и тяжело ранен в живот стрелок-радист, ушел в облака,. Истребители его потеряли. Лётчик произвел посадку в Юрьеве, в двенадцати километрах от Сухиничей. Техники, прибывшие к месту вынужденной посадки самолета Лучинкина, насчитали в нем около ста восьмидесяти пробоин. Был подбит, задымил, а потом и начал отставать самолет Г. И. Алексеева. Вскоре за его самолетом потянулся огненный след. Оставшиеся семь самолетов 1-й АЭ сомкнулись и продолжали огнем пулеметов отражать атаки истребителей. После того как один из «мессершмиттов» был сбит, остальные отстали.
В первом боевом вылете, из 27 бомбардировщиков, вылетевших к Ельне, было потеряно 11. Некоторые экипажи сбитых самолетов 2-й АЭ через несколько дней возвратились в полк. Пришли и командир эскадрильи Иван Тимофеевич Красночубенко, и его заместитель Голенко и стрелок-радист И. И. Зеленков, сбивший истребитель противника в этом роковом для эскадрильи воздушном бою.
Обречённость — и есть война?
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
К 10.08.41 г. после трех боевых вылетов в части оставалось 14 СБ и полк перешел на ночные бомбардировки. К концу сентября 1941 г. перед началом немецкого наступления на Москву осталось 7 СБ. В начале октября техсоставу довелось повоевать в боевом соприкосновении с противником. Фронт был прорван в районе Рославля и немецкие танки за сутки прошли 150 км, докатились до аэродрома базирования полка Павловское (Павлово под Юхновым). Экипажи разных частей возвращались после налёта на Смоленск, один даже пробежался по ВПП (Взлётно Посадочная Полоса), но, разглядев танки с крестами, снова успел взлететь, предупредил находившихся в воздухе по радио. Немцев встретили вооружённые пистолетами технари. Последние самолёты взлетали на восток, когда на западном конце взлётной полосы показались танки вермахта.
Г. А. Осипов писал: «В лесу, недалеко от опушки, где были замаскированы наши бомбардировщики, уже собрался технический состав. Укрываясь за стволы толстых деревьев, я вышел на край опушки и по самолётной стремянке залез на первый сук сосны. Глазам открылся весь аэродром. На противоположной стороне у летной столовой стояли четырнадцать немецких танков. Три из них изредка стреляли в направлении нашей стоянки самолетов. Снаряды разрывались то в одном, то в другом месте».
Очевидно, лётчик не задумывался, почему встали танки. Некогда было, каждая секунда давала шанс спасти людей и технику. Сорвали же победный марш фашистских танков бойцы, обычно воевавшие вдали от ЛБС (Линии Боевого Соприкосновения). Техсостав, проводив свои самолёты, выкатили навстречу танкам два топливозаправщика. Закрепив ремнями рули и придавив железяками педали газа пустили их по взлётке. Расстрелявшие сгоряча эти бензовозы танки вынуждены были остановиться перед озером горящего бензина, и смекалистые технари помчались догонять свои улетевшие экипажи пешком..
Снова Г. А. Осипов: «Личный состав эскадрильи, не обращая внимания на рвущиеся вокруг снаряды, начал разбирать маскировку самолетов и готовить их к вылету. Холодные моторы хлопают, сразу не набирают обороты, затем выходят на полные, и я начинаю взлет в направлении танков. Фашистские танки стреляют в упор, перед самолетом взвиваются бурые фонтаны земли от рвущихся снарядов, но самолет уже в воздухе. Таким же порядком взлетели и остальные экипажи. Пристраиваюсь к самолету Красночубенко. И вот вся группа полка в сборе. Красночубенко завел группу бомбардировщиков на скопление фашистских танков с запада на высоте шестьсот метров. Серии разрывов наших бомб накрывают вражеские танки и аэродромную столовую.
Личный состав полка, оставшийся на земле после взлета самолетов под командованием начальника штаба полка Стороженко и инженера полка Римлянда, один самолет оставил ремонтировать, один неисправный СБ сжег, перешел вброд реку Угру». Три дня лесами наземные экипажи выбирались из окружения. В речке или ручье утопили свои чемоданы. Осмотрели оружие. У одного из воинов в кобуре вместо пистолета оказался бритвенный набор. Потом примерно 3 дня шли к своим, ночами, в след за немецкими танками. Голодные. Наткнулись на небольшой хуторок. Скорее всего, это был просто дом лесника. Там уже побывали немцы и всё раскурочили. Наши нашли в сарае под сеном ведро куриных яиц. Налили воды и сварили на костре. Без соли и без хлеба все они были съедены. После этого смотреть на вареные яйца не могли долго! В этом походе Николай впервые столкнулся с удивительным явлением, которое многие называют везучестью. Переправлялись вброд через лесной ручей, шли гуськом. Увидел на песчаном дне опасную бритву и наклонился за ней. Услышал странный всхлип позади, обернулся, успел подхватить падавшего в воду моториста, шагавшего следом. Технари кинулись к заросшему кустами берегу, сулившему спасение. Только Николай всё тащил мертвого товарища, ожидая следующего выстрела, который так и не «грянул». Наскоро похоронив убитого, двинулись дальше, к фронту. Ту самую золлингеновскую бритву Николай обнаружил в брючном кармане, хотя совершенно не помнил, как она попала в этот карман. Не нашлось объяснения и её появлению на дне ручья. Прошёл с ней всю войну, а когда проросла щетина на лице старшего сына, подарил ему. Позже сталкивался с подобными «счастливыми случаями» — невзорвавшиеся бомбы, осколок, срезавший каблук. Ни одного ранения за всю войну. Привык к везению!
пешком по самолётному
Авиационным специалистам приходилось осваивать разнообразие воинских специальностей, обеспечивая полёты. Так, одно время завезли немцам многопрофильные бомбы-лягушки. Они и посыпались на наши аэродромы. Разбросанные повсюду «лягушки» представляли большую опасность как для людей, так и для самолетов. При малейшем касании «лягушка» взрывалась, поражая осколками.




Команды солдат БАО (Батальона Аэродромного Обслуживания) слишком медленно, как казалось со стороны, очищали от «лягушек» стоянки, рулёжные дорожки и летное поле. БАО были привязаны приказом к «своим» аэродромам и уходили с них в 41-м последними, выпустив или уничтожив базировавшиеся там самолёты.
Реконструкция. Командир авиаполка кричит на командира батальона обслуживания:
— Почему до сих пор аэродром не очищен от «лягушек», битой и горелой техники?
Лётчик среднего роста и сложения, одет в кожаное пальто-реглан, хромовые сапоги, гладко выбрит, а подворотничок гимнастёрки сияет белизной. Он только что вернулся из боевого вылета, из-под огня зениток и атак истребителей, из адского пекла над линией фронта. Аэродром в 15-и минутах лёта от ЛБС кажется ему глубоким тылом.
— За эту войну ваш полк уже пятый на аэродроме, а я один. Днями и ночами немец бомбит. Когда же мне успеть убрать все эти проклятые «лягушки» и битую технику? Мне кормить вас надо, горючее, и бомбы подвозить, — устало отвечает командир батальона. Рослый, под два метра, одетый в комбинезон — форма пришла в негодность при тушении бензохранилища, а подходящий размер попробуй найти. Щетина сизо-чёрная, хотя брился вчера.
— Я буду докладывать в штаб армии, что не могу выполнять боевую задачу! — кричит лётчик.
— Докладывайте, — так же тихо отвечает командир батальона. Голос сорвал там же, где прожёг бриджи и гимнастёрку. Где полыхал бензин и рвались немецкие бомбы. С замусоренной полосы лётчик как -нибудь взлетит. А вот без горючего — нет!
«Для того чтобы очистить аэродром от „лягушек“, штурман полка Кравец сформировал три команды стрелков-радистов с карабинами. Они прочесывали аэродром и расстреливали обнаруженные „лягушки“ из карабинов с расстояния 30—35 метров. Инженер полка Я. М. Римлянд применил для уничтожения „лягушек“ еще более эффективный способ. Длинный стальной трос он приказал взять за концы мотористам и заставил их волочить трос по аэродрому. „Лягушки“, задетые тросом, подпрыгивали и взрывались, а трос тащили дальше, внимательно пол ноги смотря. Общими усилиями к вечеру аэродром был очищен от „лягушек“ и готов к полетам». Осипов Г. А. «В небе бомбардировщики».
Горечь первых поражений и потерь не вызвала у летчиков, штурманов и стрелков-радистов сомнений в том, кто победит в этой войне. Люди искали тактические приемы и способы как выстоять в борьбе с врагом и как его победить.
За три с лишним месяца непрерывных боевых действий днем и ночью во взаимодействии с войсками 24-й и 49-й армий полк уничтожил на аэродромах и в воздушных боях 76 самолетов, 86 танков, множество автомашин, артиллерийских орудий, железнодорожных вагонов, солдат и офицеров противника. Полк понес тяжелые потери. От истребителей и зенитного огня противника было потеряно 23 самолета и 55 человек летного состава. (allaces.ru) Но даже в этот тяжелейший период войны командиры не забывали награждать техсостав. Правда, в наградном листе не упоминали лихую атаку бензовозов, опасались недоверия высших штабников. Медаль «За боевые заслуги» Николай получил за тяжёлый труд по ремонту самолётов. Собрав весь летный состав, командир полка рассказал о положении на фронте и боевых задачах, с горечью сообщил, что 5 октября в Знаменке немецкие танки напали на штабы ВВС 24-й армии и Резервного фронта, где были уничтожены и пропали пятьдесят представлений командования 57-го бомбардировочного полка на награждение личного состава орденами и медалями.




Сменив за пять дней до десятка аэродромов, остатки полка 10.10.41 г. собрались на аэродроме Дракино, где полк вошел в состав 38 АД (Авиа Дивизии ВВС 49 армии, Западный фронт). К этому времени полк имел 6 СБ в Дракино и один неисправный СБ оставался на аэродроме Липицы. Положение было катастрофическим, фронт трещал. Весь день через аэродром брели в сторону Серпухова на восток разрозненные группы и одиночные солдаты, потерявшие в боях свои части. Заросшие, измученные, в грязных шинелях, с кое-как перевязанными ранами и потухшими глазами, они ничего не просили, только спрашивали, как пройти на Серпухов.
Техсостав и всех, кто подвернулся под руку, отправили в деревню Дракино закрывать брешь (дыру!) в обороне. Линия Боевого Соприкосновения поделила Дракино, враги заняли оборону по сторонам улиц. Немцы окончательно выдохлись, тылы отстали, ни горючего, ни патронов, ни еды, ни шнапса. Кричали: рус, не стреляй, мы тоже не будем. Нашим тоже воевать было нечем: снятые с неисправных самолётов авиационные пулемёты и пистолеты. Так и сидели в уцелевших домишках дня три. Подошли на смену сибиряки, технари вернулись на аэродром, починили бомберы и те разутюжили «немецкую» половину деревни.
Примечание. Дракино (Серпуховской р-н) — рубеж обороны 49 армии. В пойме р. Ока располагались полевые аэродромы истребителей и бомбардировщиков. Один из объектов показа — памятник летчикам 49 армии, валы древнего города-крепости Лобынска, церковь 17 века. Туристический маршрут: Серпухов — - Дракино — Кременки.
Ввиду опасной близости противника и отсутствия сплошной линии фронта, 15 октября 57-му БАП приказали перелететь в Каширу, а затем в Гридино. С запада хорошо слышался звук выстрелов немецких орудий и гром разрывов, уханье канонады наземного боя. Но осенняя низкая облачность не позволяла взлететь в течение всего дня. Вечером командир полка приказал под каждым самолетом выставить дежурного моториста со спичками и бензином, для того чтобы поджечь самолеты в случае прорыва немцев на аэродром. К счастью, это не понадобилось. За время боевых действий под Москвой инженерами и техниками было эвакуировано с линии фронта шесть подбитых бомбардировщиков и восстановлено после крупных повреждений в боях шестьдесят два самолета.
Ко всем бедам похолодало и самолёты в воздухе покрывались коркой льда. Так выглядела посадка обледеневшего бомбардировщика: «Приземляю тяжёлый, покрытый ледяной коркой самолет, на скорости двести километров в час, куда выше посадочной. Бомбардировщик долго бежит и, миновав аэродром, подпрыгивает на пашне. Наконец, мне удается его остановить. Отрулив немного в сторону, выключаю моторы, спрыгиваю с крыла и падаю в изнеможении на жухлую траву. Несколько минут лежу лицом вниз. Вдруг сильный удар о землю около головы заставляет меня вскочить на ноги. „Неужели это сорвалась с держателя двухсот пятидесятикилограммовая фугаска?“ — мелькнуло в сознании. Оказалось, что это глыба льда толщиной до двадцати пяти сантиметров, свалившаяся с передней кромки крыла. После приземления она подтаяла и отвалилась» Г. А. Осипов.
А так бывало при жёсткой посадке, на вынужденную — бомбардировщик сел на мокрое поле. Николай с командой туда приехали. Сделали что могли и надо было срочно взлетать. Место посадки уже обстреливала немецкая артиллерия. Но поле было мокрое, короткое и заканчивалось железнодорожной насыпью, довольно высокой. Самолёт облегчили как могли. И залезли внутрь все. И экипаж, и техники. Разогнались на взлёт. Впереди была насыпь. Самолет оторвался от земли и перетянул насыпь на высоте очень маленькой. Николай был втиснут в кабину под штурмана, лежал на прозрачном остеклении «фонаря кабины», и видел он рельсы на расстоянии вытянутой руки. Вот тогда они все хором Богу молились. При разбеге и взлёте. Как умели.




19.11.41 г. личный состав без материальной части был выведен на переформирование. До апреля 1942 г. полк комплектовался личным составом в Казани. Однако передохнуть довелось не всем.
арктика
Жизнь на войне отличается непостоянством. Месяц в обороне может обойтись без ярких событий, а может запомниться на всю жизнь. Пока 57 БАП приходил в себя и наращивал боевую мощь (пополнялся людьми), лучшие представители техсостава и Осипов Г. А. «ковали» будущие победы. Он вспоминал в книге «Все объекты разбомбили мы дотла!» арктическую эпопею. «Сразу после Нового года командир полка поставил мне задачу сформировать группу из пятидесяти человек для выполнения особого задания по сборке и освоению новых американских бомбардировщиков. Конкретное задание я должен был получить в управлении ВВС в Москве».
Команда была собрана за пару дней. Несмотря на жалобы командиров подразделений, в неё вошли инженеры и лучшие техники (Меренков в том числе). Старшим назначили Осипова Г. А. Отдавая приказ на командировку, командир полка объяснил:
— Задание государственной важности! От его выполнения зависит быстрое перевооружение на американские бомбардировщики, повышение боевой мощи наших ВВС, а, следовательно, приближение нашей Победы.
В январе команда поездом добралась до Москвы.
10. 01. 1941-го задачу ставил уже инженер управления иностранных заказов ВВС РККА. Диспозиция была такова: в Белом море вмёрзли во льды два шедших из Америки транспортника, торпедированных немецкими самолетами, но оставшиеся на плаву. На одном из них, якобы, загружены ящики с двумя самолётами Б-25Б Митчелл. Команда 57 полка должна: снять с этих кораблей на лед ящики с американскими бомбардировщиками, доставить их на ближайший аэродром, собрать, облетать и составить инструкцию по эксплуатации и пилотированию этих самолетов. При облете самолетов штабист просил обратить внимание на трехколесное шасси и в проекте инструкции по лётной эксплуатации для наших летчиков отразить особенности полетов с трехколесным шасси, имеющем переднее колесо. В наших ВВС это была новинка.




Б-25 Б Митчелл: экипаж — 6 (два пилота, штурман, бортинженер, стрелок-радист, стрелок); максимальная скорость: 442 км/ч; крейсерская скорость: 370 км/ч; пулемёты 12×.50 калибра (12,7 мм); бомбовая нагрузка: 2800 кг.
Самолёты Красной Армии тоже катались на трёх колёсах, но третье было задним. Называлось смешно и мило: «дутик». Опять на память приходило «задом наперёд»!
По просьбе советского правительства, президент США Рузвельт обещал — начиная с 1942 года поставлять СССР бомбардировщики и истребители. Эти первые самолеты высланы американцами для предварительного их изучения и освоения с тем, чтобы подготовить условия и базу для быстрого перевооружения авиационных частей ВВС Красной Армии к моменту массовой поставки американских самолетов».




12 января пассажирским поездом вся команда выехала в Архангельск. На место прибыли 15 января. В тот же день в штабе ВВС округа старшего команды принял полковник Ворожбин. Он помог разместить людей и рассказал, что корабли с бомбардировщиками застряли во льдах в 30—40 километрах от берега. Для выполнения далеко не простой работы были выделены два трактора ЧТЗ с огромными санями, проводники и несколько солдат. Оптимальным решением представлялась буксировка самолётов на Кегостров, где был свободный аэродром и авиа мастерские. Началось выдвижение к месту нахождения кораблей. Двигались на тракторных санях сквозь мглу полярной ночи, подсвеченной сполохами северного сияния.
Примечание. Сияние вызывают низкоэнергетичные заряженные частицы солнечного ветра, попадающие в полярную ионосферу на полюсах. При столкновении энергичных частиц с верхней атмосферой происходит возбуждение атомов и молекул газов, входящих в её состав. Излучение возбуждённых атомов в видимом диапазоне и наблюдается как полярное сияние. Наблюдающего это явление впервые охватывает страх перед раскрывающейся космической бездной и опасностью быть поглощённым данным физическим явлением вместе с тракторами, санями, ящиками и багажом знаний об окружающем мире. Команда авиаторов не дрогнула.
Лед у берега был ровный, а потом пошли торосы, с отдельными полыньями. Приходилось часто останавливаться и высылать разведчиков дороги. Несказанно обрадовались, разглядев заснеженные силуэты транспортников, Вероятность пройти мимо них была весьма велика. Осмотрев корабли, обнаружили, что они были не торпедированы, как считали в штабе ВВС, а поражены в кормовую часть авиационными бомбами топ-мачтовым бомбометанием. Бомбы пробили борта в корме на высоте около метра над водой, но не взорвались.




Основным грузом транспортников были тысячи бочек с голубым этилированным бензином, а на палубах стояло по одному бомбардировщику типа Б25—Б Митчелл со снятыми крыльями и по одному танку. Сняв самолеты с палубы кораблей и погрузив их на огромные тракторные сани, взяли курс на Кегостров. Учитывая вероятность наезда на покрытую тонким льдом полынью (наледь), по сторонам саней шли по два техника с топорами для того, чтобы, в случае необходимости, рубить троса и не допустить ухода саней с самолетами под лед, если трактор провалится. Предосторожность оказалась не лишней. Ползущий первым «Сталинец С-65» провалился под лед. Тракторист еле успел выпрыгнуть из кабины, но техники сумели обрубить троса, и сани с самолетом были спасены.
Реконструкция. Во тьме полярной ночи, уже не первый день, при среднесуточных минус 20С, с топорами в руках, сосульками на усах и бородах, топчут валенками замёрзший Ледовитый океан авиатехники. Перед ними рычит, пыхкает выхлопом, ползёт тракторный тягач «Сталинец С-65», двумя канатами привязаны к нему деревянные сани-волокуши. Плотники, работавшие сани, канаты пустили поверх поперечного бруса передка саней. Они закреплены на внутренней стороне бруса, трутся об него и противно скрипят. Именно сюда нужно ударить топором, если тягач начнёт проваливаться под лёд. Перед трактором идут вперёдсмотрящие, выбирают путь, вырубают ропаки (ставшие торчком льдины), но лёд коварен. Идти тяжело, валенки оскальзываются, стесняют движения полушубок и ватные штаны, надетые поверх форменных брюк. Спасают меховые рукавицы до локтей. Мешают выдыхаемый пар, вонь отработанной солярки, накатывающая сонливость от монотонности движения. Растет уверенность в бесконечности пути — это уже сон! Тревога!
Никак нельзя! Заснуть! Глаза открыть! А они сами закрываются, рокот мотора стихает, стихает… И вдруг — по спине кулаком БУМ! Чёрт! Командир, как же ты вовремя! В понедельник, 19 января, оба бомбардировщика доставили на Кегостров. Там были авиамастерские, землянки для личного состава. Сразу приступили к сборке и расконсервации самолетов. В условиях Крайнего Севера защитную заводскую смазку сборочного комплекта приходилось скалывать зубилом.
Осипов Г. А. вспоминает «В кабинах самолетов я нашел инструкции по эксплуатации и пилотированию бомбардировщиков, сборник карт с трассами США и наручные часы для членов экипажа. Приехавший посмотреть, как идет работа, полковник Кислов пообещал выделить переводчика.




21 января прибыл переводчик солдат Эльянов. Это был остроумный и веселый человек. С ним перевод инструкций пошел очень быстро. Эльянов был признан в армию с четвертого курса университета, хорошо владел литературным английским языком, но совершенно не знал и не понимал технической и авиационной терминологии. Я проводил с ним за переводами целые дни, а иногда прихватывал и часть ночи. Основная трудность перевода американских инструкций заключалась в том, что они были переполнены рекламными вставками, ссылками и очень мало содержали нужных сведений».
Немало весёлых минут доставили команде Осипова американские инструкции по эксплуатации и ремонту. Забавно читать в землянке почти за полярным кругом, дружеский совет: если у вас отказал гидроаккумулятор, то следует позвонить по телефону представителю фирмы «Локхид». Кроме того, совершенно по-дружески, на одной-двух страницах сообщалось, что фирма «Локхид» готова поставить вам жидкость для амортизаторов, смазку для электромоторов. И картинки с белозубыми красотками, предлагающими эту смазку.
Свою часть работ по «русификации» Б25—Б Митчелл группа 57-го БАП выполнила вовремя, а вот замена повреждённого при транспортировке колеса шасси затянула процесс. Его пришлось везти из Исландии попутным конвоем PQ. Лишь 5 марта оба самолета перелетели под Москву.




Не забыты герои, давшие ленд-лизовским самолётам крылья. Надпись на памятном знаке: «Живи и помни: здесь, на острове Кего, в годы Великой Отечественной войны находился один из основных аэродромов Севера. 31 августа 1941 года стратегическим морским конвоем „Дервиш“ сюда была доставлена первая партия британских истребителей „Hurricane “. Эти самолёты, собранные в мастерских Кегостров, участвовали в битве за Арктику 1941—44 годов».
новое оружие
В первых числах апреля полк получил приказ перебазироваться в Кировабад для перевооружения на американские бомбардировщики Б 3. Погрузились в теплушки и выехали из Казани 8 апреля. Эшелон тянулся медленно, и до места назначения ехали девятнадцать дней.




27.04.42 г. прибыли в Кировабад для получения поставляемых по ленд-лизу американских бомбардировщиков Б-3 «Бостон».Douglas A-20 Havoc/DB-7 Boston, экипаж 4, пилот, штурман, стрелок-радист, воздушный стрелок; макс скорость 510 км/ч; крейсерская — 390 км/ч; 4-х пулемёта Браунинг M1919, установленных попарно в носу самолёта, 2 пулемёта в кабине стрелка и ещё один пулемёт для обороны нижней части задней полусферы в полу кабины стрелка.
04.06.42 г. полк в двух эскадрильном составе перелетел на аэродром Морозовск (Ростовская обл.) и вошел в состав формирующейся 221 БАД (Бомбардировочной Авиа Дивизии).
В целом «Бостон» вполне соответствовал требованиям войны на советско-германском фронте. Как днём, так и ночью. Приборы освещались мягким синим светом лампочек «руфо». Эти лампочки не давали ни отблесков, ни зайчиков, ни бликов, которые раздражали летчика в ночных полетах. Кабина отличалась простором, в ней было размещено множество приборов. Все здесь позволяло свободно управлять машиной. Над спинкой сиденья возвышался стальной наголовник, защищавший летчика от пуль и осколков. За спинкой и наголовником находилось длинное, метра в два, пространство с полом, закрытое сверху застекленным плафоном. В случае нужды там мог лежать пассажир или инструктор и наблюдать за действиями летчика, за землей и воздухом. Моторы «Райт» работали надежно, хорошо запускались, но при весьма интенсивной эксплуатации в СССР не вырабатывали предписанный межремонтный ресурс. Приходилось срывать поставленные американцами пломбы (фирма гарантировала 500 часов) и менять поршневые кольца, поршни, цилиндры и подшипники. Технику работать было легко. Открыл капот, посмотрел, платочком вытер и закрыл. Нигде подтеков масла нет. Однако техники готовы были дневать и ночевать у самолётов, лишь бы они возвращались с заданий. А потери заметно сократились.




Существенным недостатком у нас сочли небольшую бомбовую нагрузку (у всех ранних модификаций 780 — 940 кг), которая лимитировалась, однако не столько возможностями винтомоторной установки, сколько количеством бомбодержателей и размерами бомбового отсека. На А-20 не предусматривалась подвеска крупных бомб. А-20С так же, как Б—3, у нас сначала в воинских частях, а затем и в заводских масштабах, переделывали, усиливая вооружение. Вместо шкворневой установки с двумя пулеметами калибра 7,62 или 7,69 мм монтировали отечественные башенные турели под крупнокалиберный пулемет УБТ, а иногда даже пушку ШВАК. Снизу монтировали люковую установку от Пе-2 с прицелом ОП-2Л и запасом 220 патронов. Безусловно, такие переделки чрезвычайно непростое дело. Работы по перевооружению самолетов были весьма трудоемки. Приводились они в полевых условиях, при отсутствии специального оборудования и инструмента. Как рассказывал фронтовой авиамеханик И.П.Шитик, в одной из дивизий при мобилизации всего технического состава и помощи заводской бригады, при выполнении работ днем и ночью для перевооружения 95 самолетов А-20G потребовалось 4,5 месяца». Такой вариант выпускал московский авиазавод N 81, специализировавшийся в годы войны на ремонте и доработке иностранных самолетов. Туда и направил комполка Николая в помощь заводчанам. Пребывание в Москве дало ему возможность встретиться со старым знакомым, партизанским генералом А. Н. Сабуровым. Однако предложение генерала остаться в Москве не принял и вернулся в 57 БАП.
Полк 24.06.42 г. перелетел на аэродром Копенки и в тот же день начал производить боевые вылеты на Юго-Западном фронте.
легенда о бомбере
богучарский поисковик
С чего же началась эта история? В 2014 году в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации российскими поисковиками был найден интересный документ — донесение о том, что в июле 1943 года в районе города Богучар, рядом с обломками самолета, танкистами был найден орден Ленина за номером 9233. Найденный орден Ленина принадлежал Михаилу Ивановичу Кравцу, старшему лейтенанту 57-го бомбардировочного авиаполка 221-й бомбардировочной авиадивизии. Михаил Кравец получил свою награду еще осенью 1941 года за бои на Западном фронте. 11 июля 1942 года пропал без вести, не вернулся из боевого задания экипаж самолёта Бостон: летчик — младший лейтенант Николай Петрович Шенин, родом из Новосибирской области, стрелок-радист — старший сержант Леонид Матвеевич Репин из Мордовской АССР, воздушный стрелок — сержант Виктор Ульянович Судников из Гомельской области, и стрелок — бомбардир (штурман) старший лейтенант Михаил Иванович Кравец из Киевской области. Николай Петрович Шенин командовал звеном «Бостонов» (Б-3) 1-й авиаэскадрильи, ведомые самолеты вели летчики-сержанты Дмитрий Дмитриевич Чирков и Николай Яковлевич Недогреев. Это звено получило приказ бомбить наступающие войска противника на дороге Кантемировка — Богучар. В 10—45 звено «бомберов» вылетело на выполнение боевого задания.




«Бостоны» вылетели для второго удара по противнику без сопровождения истребителей прикрытия, и, скорее всего, были сбиты вражескими истребителями. Немецкие «мессершмитты» Ме-109 базировались недалеко от Ольховатки на аэродроме Марьевка. И один немецкий летчик из этой авиационной части заявил о сбитом им «Бостоне» 11-го июля в 9—58 по берлинскому времени. 10—58 по Москве. Другой немецкий пилот заявил о двух своих победах над «Бостонами»: в 9—57 и 9—59. Получается, звено в полном составе… Вот только место воздушного боя остается неизвестным. Не зафиксировано это в немецких документах.
Выдержка из оперативной сводки штаба 8-й Воздушной Армии №0294 от 11.07.1942г.:
«…221 БАД — бомбардировочным налетом группами 4—6 самолетов уничтожала матчасть транспортных самолетов противника на аэродроме Марьевка; атаковала мотомехвойска в движении по дорогам от Талы на Богучар… Боевыми действиями выведено из строя — 24 автомашины с пехотой противника…
На аэродроме Марьевка сожжены и разбиты на земле 10 транспортных самолетов противника типа Ю-52. В момент налета бомбардировщики были атакованы группами 6—8 Ме-109. Ведя оборонительный бой групповым бортовым огнем пулеметов сбиты 2 Ме-109 в районе аэродрома.
Свои потери — четыре Б-3 (бомбардировщик «Бостон» — С.Э.), из них один Б-3 сбит в воздушном бою в районе аэродрома; три Б-3 не вернулись на свой аэродром с боевого задания…».




В ЦАМО РФ в боевом донесении 57-го БАП №062 за 11.07.42 г. есть такая запись:
«… штаб 57 БАП Н. МЕЛОВАТКА 13.30
1. 57 БАП за период 10.45 — 12.43 двумя звеньями произвёл взлёт с задачей:
а) пятью самолётами бомбардировать мотомехчасти противника в движении по дороге Смаглеевка — Богучар.
б) одним самолетом бомбардировать переправу через р. Дон между пунктами Богучар и Бычок.
2. 10.45 звено 1 авиаэскадрильи под командой командира звена мл. лейтенанта ШЕНИНА произвело взлёт на выполнение задачи. К 13.00 звено в полном составе с боевого задания не вернулось».
Все летчики звена Николая Шенина считались пропавшими без вести.




Георгий Алексеевич Осипов, в июле 1942 года командир 1-й авиаэскадрильи 57-го БАП, впоследствии вспоминал: «Истребителей сопровождения не было… Конечно, экипажи бомбардировщиков без непосредственного сопровождения своих истребителей чувствовали себя менее уверенно, но все понимали, что сопровождать нас некому, а враг рвался на юго-восток и надо было напрячь все силы, чтобы его остановить и нанести ему максимальный урон». Вот так воевали наши летчики!
Командиры звеньев 1-й эскадрильи Сергей Митин и Николай Шенин дружили и часто подшучивали друг над другом. Георгий Осипов рассказывал о своих боевых товарищах: «Оба они были смелые и мужественные командиры. Но действовали в боевых вылетах по-разному. Если Шенин всегда шел напролом, не обращая внимания ни на какое противодействие, то Митин в каждом вылете применял различные тактические приемы и проявлял тактическую хитрость для преодоления противодействия зениток и истребителей.
— Медвежья тактика — лезть напролом — хороша в лесу, а не в небе, — подтрунивал над своим другом Митин.
— Хитрость только заменитель ума, а не ум, — парировал ему Шенин».
Летчики 57-БАП глубоко переживали гибель экипажей звена Николая Шенина. В своей книге «В небе бомбардировщики» Георгий Осипов так описывает события 11 июля 1942 года: «Ни один человек из экипажей этого звена не вернулся в полк, и как они погибли, осталось неизвестным. Прошло четыре часа после их вылета, и мы, потеряв всякую надежду на возвращение звена Шенина, обсуждали возможные предположения об их судьбе».
Увлёкшись обсуждением судьбы товарищей, спорщики не заметили приближение шестёрки МЕ-109. Сделав по четыре захода, истребители противника сожгли один бомбардировщик, а другой сильно повредили пушечным огнем. Три оставшихся бомбардировщика, хорошо замаскированных на стоянке, немцы не обнаружили. Вся штурмовка продолжалась десять минут.
После вражеского налета на Новомеловатку командование авиаполка решило не играть с огнём и перебазироваться на аэродром совхоза «Воробьевский». А 18 июля полк в полном составе перелетел в район Сталинграда.
Все члены экипажа Николая Шенина приказом Военного Совета Сталинградского фронта от 9 августа 1942 года №9/н были награждены правительственными наградами. Кравец и Шенин — орденами Красного Знамени, Репин — орденом Красной Звезды, Судников — медалью «За отвагу». По всему выходило, наградили летунов посмертно… Не очень то вяжется это награждение с расхожей печатной версией об огульном зачислении всех «пропавших без вести» в предатели Родины. Очевидно, и в то время бывало по—разному.
В начале июля 1942 года 57-й БАП в составе 221-й БАД прикрывал отход частей Красной Армии к берегам Дона. Немцы рвались к Сталинграду и на Кавказ, а советские войска, избегая окружения, пытались выйти к донским переправам и занять оборону на левом берегу великой русской реки. Наши летчики бомбили наступающие части противника в районе Острогожска, Россоши, Ольховатки, Кантемировки, Новой Калитвы.
7 июля авиадивизия перелетела на новый аэродром в Новомеловатке Калачеевского района Воронежской области. Старый аэродром на левобережье Дона пришлось оставить. 11-го июля огромные колонны немецких танков, автомашин и другой техники двигались по богучарским дорогам. Немцы наступали на юго-восток — к Сталинграду. В Богучаре уже хозяйничали оккупанты. Галиевская переправа еще находилась в наших руках, переправа в районе Новой Калитвы была разрушена. Все стремились к станице Казанской. Летчики 57-го авиаполка проводили воздушную разведку, докладывали командованию фронта о том, где находятся советские войска, а где войска противника. В ходе отступления наши и немецкие части перемешались, и шли параллельно в этой страшной гонке — кто быстрее успеет к переправам.




Вот выдержка из разведывательной сводки 8-й Воздушной Армии №192 за 11 июля 1942г. Ценой своей жизни эти разведданные добывали летчики 57-го авиаполка.
«… От Нов. Калитвана Твердохлебова до 100 подвод, наблюдением в 13.30 отмечено движение до 40 танков, 400 подвод тремя группами. От Смолевка на Богучар сплошная колонна танков и автомашин. В 7.05 на участке Талы — Богучар отмечено до 150 танков и 150 автомашин. Фотографированием в 10.00 на участке Смаглеевка — Расковка 256 автомашин…».
бой с юнкерсом
10.11.42 г. в составе 221-й БАД перебазировались под Сталинград на аэродром Панфилово. Один из часто менявшихся аэродромов базирования полка был оборудован оригинальной системой ПВО. При экстремальной тесноте на маленьком лётном поле (вероятно, после пополнения самолётами) истребительное прикрытие, а также зенитная артиллерия, отсутствовали. Зато по периметру аэродрома наличествовали то ли девять, то ли одиннадцать «точек противовоздушной обороны». Стояли в окопчиках счетверённые пулемёты Максим.




.Обслуживали эти точки сплошные старики — негодные в пехоту.
Редким осенью погожим днём юнкерсы налетели на аэродром, но не напрямую сразу бомбить, а стали вокруг аэродрома кружить на бреющем полете и смотреть откуда по ним стреляют, а откуда нет. Вероятно, на фото авиа разведки окопчики они разглядели, а что там стоит — нет. Принялись изучать периметр аэродрома. Выявлять «дыру» в рубежах наземной ПВО и как в эту брешь проникнуть, чтобы отбомбиться более точно.
За пару дней до налёта Николай нашёл земляка в одном из пулемётных расчётов. Или тот его нашёл, на фронте всегда земляков ищут. Во всех войнах, кроме, пожалуй, гражданской войны. Ведь за кого солдат воюет, в первую очередь? Да за тех, кто рядом дерётся. Ближний круг, так сказать. И нет роднее в окопе, чем соседи, последние патроны и сухари поровну. Прикрыть друга, и тебя прикроют. Ты вытащишь, и тебя спасут. Главное, жизнь товарищей сохранить, а убьют кого, считай, он патроны для тебя сберёг. Уж потом воюют за Родину, за правое дело или долг чести, по-разному. А как своих распознать, когда бои идут, и кадровая текучка? Самые близкие, считай, земляки. Они к тебе тоже прижиматься будут. Потом может других товарищей встретишь, а первые, на кого положиться можно — земляки! Другое дело война гражданская, там земляки самыми ярыми врагами могут оказаться.
Лётная интерпретация. Осипов Г. А.
«В боевом вылете наша прямая цель состоит в том, чтобы выполнить боевое задание и победить врага, а другой целью, о которой никто не говорит, является сохранить самолет, жизнь, выжить в бою. И здесь загвоздка в том, что сохранение жизни зависит как от меня самого, так и от действий штурмана и каждого стрелка, — пилот Черепнов.
— Со своей скрытой целью — выжить, ты, Черепнов, можешь дойти до того, что предложишь всем составом экипажа сдаться в плен немцам. Это будет самый простой способ выжить, заявил бдительный комиссар эскадрильи».
Так вот, этот пулемётный расчёт земляков вроде как хотел выжить, перепугался и спрятался, не стрелял. Тогда Junkers развернулся и пошел прямо в эту брешь обороны. За ним и второй… Стреляя из пушек и пулемётов. Николай увидел это, был рядом. Подскочил к счетверённому пулемёту Максим и открыл огонь. При этом повторял (старики—земляки растрепали) — Ну, Господи, помоги!!!
Это была настоящая дуэль, один на один, испытание духа. Немец шёл со стороны солнца, сверкая вспышками трёх передних пулемётов, с небольшим снижением, пули взбивали степную пыль сплошной полосой. Приближение этих подсвеченных солнцем серо-жёлтых сполохов неминуемой гибели казалось неукротимым, но Николай не наблюдал за этой игрой лучей жизни и дождя смертельных капель. Нажимая гашетки он скорее чувствовал врага, чем видел. В глазах билось жёлтое пламя из четырёх стволов, бруствер окопчика отчаянно пылил под выхлопами выстрелов, пороховая гарь резала глаза, в уши как будто гвозди забили, рот открылся с хрипом выдоха, даже кожа лица горела от ярости и сыплющихся невесть откуда, в том числе за шиворот, каких-то мелких ошметков. Вскипала вполне оправданная злость человека, вынужденного делать чужую работу. Трассирующие пули первых очередей его пулемётов не долетали до цели, загибаясь к земле. Но Junkers приближался и вот зелёные огоньки трассеров уже роятся вокруг него. Очевидно, некоторые погасли в самом дуэлянте — Junkers ушел в сторону и задымил. Остальные юнкерсы толком брешь в обороне не нашли, отбомбились наобум и улетели.




Отогнали вражин прилетевшие с соседнего аэродрома наши истребители. Однако происшествие заметили с командного пункта полка. Прибежал особист с пистолетом наголо, кто-то из командиров ПВО, дезертиров выискивать. А старички уже с Николаем пытались договориться, мол они стреляли. Но, конечно, одному или двоим он по шее надавал (технари растрепали). И посоветовал ихнему стрелку повредить себе руку, что тот и сделал. Так что инцидент этот замяли. Вступился Николай за старичков. А они, пока стояли вместе с полком, постоянно бегали к заступнику с какими-нибудь подарками, им посылки выдавали, там «Храброму воину…».
Герой растрепал, что страшно не было, но к вечеру поджилки тряслись. Вот такая реакция организма. Можно назвать послевкусие. Получил за срыв бомбёжки первый орден «Красной Звезды».




1942 г. Аэродром Панфилово, Сталинград. На войне много страшного, кроме Юнкерсов. Той осенью страшным оказались мыши! Их было слишком много! Они были везде! Там, где их быть не могло, в герметичных емкостях, в патронных ящиках, они попросту мерещились. Мышей было так много, что, когда самолет рулил по аэродрому, раздавленные мыши сваливались с колес комьями, как грязь. В землянке мыши не давали отдыхать летному и техническому составу, не делая никаких различий. Они пробегали по лицам спящих, вызывая испуг пострадавшего и мат соседей по нарам. Кусали спящих за лица, забирались в комбинезоны и угрожали перегрызть жгуты электропроводки в самолетах. Кроме того, мыши были переносчиками туляремии — чумки. У людей, заразившихся этой болезнью, повышалась температура до сорока градусов, их полезность для войны две недели равнялась нулю.
Характерным примером поведения пилотов того времени в этом месте войны был неудачный вылет 15 ноября командира второй эскадрильи Гладкова. У него отказал мотор, и он вынужденно произвел посадку в районе Клетско-Почтовой, не долетев до цели.
По возвращению в полк, Гладков не нашёл других виноватых, кроме технарей. Обычно, в случае неприятностей, этот лётчик клял судьбу, своё невезение, бестолковое начальство. Никто не удивился, когда он громогласно обвинил техника самолёта, а с ним и инженера эскадрильи, в плохой подготовке самолета к вылету.
«Не греми, Петрович, — успокаивал его инженер по электро и спец оборудованию Пархоменко. — Конечно, твой техник самолета в какой-то степени виноват, но главная причина всех сегодняшних отказов техники на самолетах в том, что самолеты две недели не летали, а стояли в этом мышином аду». Г. А. Осипов.
Если самолёт стал приютом для мышей, может возникнуть целый ряд опасностей:
повреждение проводки, трубопроводов и связанных с ними агрегатов;
порча тепло- и звукоизоляции;
возникновение механических проблем, заклинивание;
опилки от погрызенной проводки, шлангов могут воспламенится в моторном отсеке;
риск заболеть от вирусов, занесенных мышами.
Оценив опасность ушастых врагов, угрожавшую боеспособности полка, установили дежурство у самолетов, заливали норки, брызгали бензином, вкапывали ёмкости-ловушки, уничтожали мышей в самолетах. Землянки летного состава окружили узким рвом с отвесными краями, в который падали мыши, а в землянках организовали постоянное дежурство мотористов, с задачей снимать с летного состава и топить в ведре, уничтожать мышей. Эти меры оказались весьма эффективными. В полку было только пять случаев заболевания туляремией.
сталинград
Война с погодой уносила жизни, как и бои с противником. В декабре, взлетев двумя эскадрильями для нанесения бомбового удара по самолётам противника на аэродроме Тацинская за Доном, встретили очень низкую облачность. Лететь под облаками было рискованно, в облаках и выше бессмысленно, так как без наземных ориентиров выйти на цель маловероятно. В этих условиях вторая эскадрилья вернулась на свой аэродром, а Осипов Г. А. по радио приказал экипажам первой самостоятельно искать и бомбить объекты противника.
Выполнить задачу в этих сложнейших условиях удалось не всем.
Когда комэск распустил эскадрилью и бомбардировщики лётчиков Черкасова, Ширана и Черепнова отвалили от ведущего, Осипов снизился до высоты пятьдесят метров и начал искать цель. Видимость была нулевой, взгляд упирался в залитые дождём передние стёкла кабины. Такие условия обычны для ночных полётов, по приборам, но высота была предельно малой. Велик риск столкнуться со степным курганом, поросшим деревьями холмом, уцелевшим зданием. При этом необходимо было вести поиск цели, наблюдать землю. Просто избавиться от «бомбовой нагрузки», сбросив бомбы куда попало, было запретной мыслью. В открытой левой форточке остекления кабины штурмана мелькали рощицы и лесополосы, пустынные поля и дороги, заснеженные развалины населённых пунктов. Достойных целей не было. Но упорство экипажа оказалось не напрасным. Облака уже не давили своей тёмной массой на психику, просветлели, немного поднялись. Штурман Желонкин обнаружил скопление немецких автомашин в Каменске, о чём с нескрываемой радостью известил мир по СПУ (Самолётное Переговорное Устройство). Последовал боевой разворот, боевой курс и, собственно, бомбёжка! Чувство выполненного долга понесли на свой аэродром. Экипаж был опытным и знал, как часто обратный путь бывает последним. Расслабляться было нельзя. Перелетая Дон лётчик интуитивно задрал нос самолёта, избежав столкновения с высоким берегом, где нижний край облачности сомкнулся с землей. Покрытые льдом фонари кабины ограничивали обзор, резко затрудняли ориентировку. Свой аэродром едва отыскали полетом вдоль железной дороги по «компасу ж/д наркома Кагановича.
Наконец Осипов зарулил на стоянку и выключил моторы. Выпрыгнувший из низко расположенной кабины штурман Желонкин вылил целый водопад ругательств в адрес бога, чертей и погоды, из-за которой полёт проходил в экстремальных метеорологических условиях. С тревогой комэск ожидал возвращения и посадки остальных экипажей эскадрильи. Бомбардировщики приходили на аэродром по одному, садились сходу на последних литрах бензина. Вернулись все, экипажи собрались около командирского самолета.
«Черкасов нанес удар по автоколонне немцев, следовавшей из Боковской на юго-запад. Черепнов бомбил автоколонну у Пономарева, и только экипаж Ширана не нашел подходящей цели, сбросив листовки, вернулся на аэродром с бомбами». Осипов Г. А.
В мирное время посадка с бомбами сама по себе была запрещена, война добавила к этому нарушению ещё и обвинение в срыве боевой работы. Аэродром ко времени посадки Ширана закрыло облачностью и туманом, обледенелый самолёт вело, выполнить заход на посадку. удалось с большим трудом. К тому же еще и разыгралась степная метель. Но хуже погоды было унизительное расследование и упрёки за возвращение с бомбами.
«Вслед за группой сел бомбардировщик Архангельского, вернувшийся с воздушной разведки. Ему пришлось преодолеть не только сложные метеоусловия и обледенение, но и ураганный зенитный огонь и атаки истребителей в районе Ворошиловграда. Все экипажи встретились за ужином. Архангельский медленно ел, не проронив ни слова. На его почерневшем от напряжения лице глаза запали, а веки опухли. Лётчик находился на грани человеческих возможностей, это понимали его командиры, но даже не глядясь в зеркало, видели себя в таком же состоянии. Только внутренняя убеждённость в правильности своих действий и мыслей сделала возможной их Победу над собой и врагом». Осипов Г. А.
После ужина шли к землянке по стоянке самолетов. Шальные порывы степной метели с колючим снегом сбивали с ног. Но на стоянке техники Меренков Н. Я., Крысин Г. С., Береговой A. C., Белов К. Н., Коровников В. Н. в окружении механиков и мотористов готовили бомбардировщики к боевым действиям следующего дня. Поделились с ними остатками от ужина и пожеланиями не задерживаться на свежем воздухе. Для шуток силы находились всегда. А утром сияло солнце!
технари
«Что бы делали мы без замечательных техников, мотористов, оружейников, чей самоотверженный и напряженный труд, чьи золотые руки ремонтируют и возвращают в строй наши разбитые машины?».
Ефремов В С. «Эскадрильи летят за горизонт» (1984 год).
У бомбардировщиков, кроме летающих, в экипаже еще четыре-пять человек инженерно-технического состава. То есть за каждым самолетом было закреплено по два техника (старший и младший) и механики по вооружению и по приборам. Помимо этого, в полку были отдельные группы из специалистов по кислородному оборудованию, специальному вооружению. То есть всегда был один человек на звено или на эскадрилью, который перед каждым полетом во всех машинах проверял работоспособность определенного вида оборудования.
Весь летный состав с глубоким уважением относился к техникам, механикам и мотористам. Каждый летчик знал, что его жизнь в каждом боевом вылете зависит и от них. Уважая техников за большой труд, летчики одновременно и ругали их за чрезмерную, как казалось летчикам, осторожность, когда техники не выпускали самолет в боевой вылет из-за различных недостатков в состоянии материальной части самолетов, моторов и оборудования. По-всякому бывало.
От полка приказали выделить лучшего летчика во вновь формируемый полк истребителей-перехватчиков, вооружённый самолетами с радиолокационными станциями перехвата. Выделили лейтенанта Митина. И вот такая с участием лучшего лётчика сцена:
После боевых вылетов пилоты собирались у самолета комэска, докладывали о выполнении боевой задачи и результатах воздушной разведки. Обычно они были взволнованы, энергично жестикулировали, ладонями показывая направления и порядок маневрирования истребителей противника, собственные действия в бою. Поведение зависело от темперамента, воспитания (в лётных училищах преподавали правила хорошего тона, этикета за столом), и, в основном, от результатов вылета. Почти каждый после доклада просил разрешения закурить. Кому-то удавалось сохранять спокойствие, кто-то пытался спокойствие изображать, некоторые неприкрыто нервничали, негодовали напрасно.
Осипов Г. А. вспоминал: «Командир звена Митин докладывал о выполнении боевой задачи подчеркнуто спокойно, но, вернувшись к своему самолету, обругал своих стрелков и даже тихого ведомого летчика Никотина, а затем обрушился на техника самолета:
— Меренков! Ты опять не протер мне лобовое стекло кабины. Все стекло загажено мухами. В воздухе не разберешь, где грязь, а где истребители противника.
Меренков, вытянувшись, молчал. Он уже привык к беспричинной ругани своего командира после каждого боевого вылета и почти не обижался на него, зная, что через час он отойдет и будет, как всегда, добрым и заботливым. Лётчик—то — лучший!»
Другой случай. Шла обычная подготовка бомбардировщиков к вылету на боевое задание. Но в этот раз комполка получил «втык» из дивизии за задержку с вылетом, и он носился между самолетами, поторапливая техников с дозаправкой топливом и подвеской бомб. Однако на самолёте ведущего никак не запускались моторы. Техник объяснял явление разряженным аккумулятором.
Коршуном налетел комполка:
— Инженер! Техника Д. за срыв выполнения боевого задания отстранить и представить материал на передачу его в военный трибунал. Хватит уговаривать. Враг под Москвой. Несвоевременный выход самолета — это невыполнение боевой задачи! Правда, после успешного вылета об этом не вспоминал.
В конце августа из эскадрильи забрали для комплектования ночного истребительного полка на самолетах А-20Б командира звена Митина. Заместителем командира эскадрильи назначили Пузанского, а вместо Митина старшего лейтенанта Черкасова. С ними Николай Меренков службу продолжил.
Получил полк телеграмму: «Бомбардировочная и штурмовая авиация 16-й воздушной армии 17 июля нанесла пять сосредоточенных и эшелонированных ударов во взаимодействии с танками по скоплениям войск противника. Войска дают отличную оценку работе авиации… Начальник штаба 3-го танкового корпуса полковник Девятов»
После зачтения телеграммы стихийно возник митинг. Командир звена Рудь, и командир эскадрильи Никонов, в своих выступлениях заверили командование, что не пожалеют сил для изгнания немцев с Орловской земли. Техники звеньев Кауров и Меренков заявили, что авиатехники, механики и мотористы первой эскадрильи берут обязательство к исходу следующего дня отремонтировать и ввести в строй три поврежденных бомбардировщика. Конкретно, как члены КПСС 1942 года.
Конечно, лётчик высоко летает, без патетики не может. Обещания у него высокие: сил не пожалеть; жизнь отдать; любить вечно. Яркие поступки, звонкие слова. Народу нравится, особенно девчонкам. А проверить, все силы освобождению Орловщины лётчик отдал или чуток приберёг на перспективу — никак. Авиатехник если заявит:
— Не пожалею живота своего, но отремонтирую умформер!
Никто про «живот» не вспомнит, все будут интересоваться, что за умформер такой. Вот они берут обязательство — три самолёта починить до конца следующего дня. Технарь весь в этом обещании: и смелость — три, а не два; и расчётливость — три, а не четыре; и самопожертвование — ночь не спать, да и день тоже.
Из триады: самолёт — лётный состав — наземный экипаж никто не главный, но технарь самый незаметный. В смысле, его не замечают аж до лётного происшествия. Тогда он становится объектом повышенного внимания, субъектом расследования, иногда — козлом отпущения. Толпами ходят легенды о забытых (техниками, мотористами, оружейниками, радистами и другими) в фюзеляже, кабине, двигателе, бомболюке (гайке, отвёртке, шплинте, пилотке) угробивших летательный аппарат. Не оглядываясь на них, доверяют лётные экипажи наземным подготовку к вылету.
Пшенко В. А. вспоминал: «Была в одном полку дальней авиации странная потеря в мае 1944 года. В сумерках начали взлетать на боевое задание. Я уже в воздухе был. Вдруг в наушниках слышу, как кричат летчику Карпенко, который взлетал после меня: „Поднимай хвост! Поднимай хвост!“ Он никак не может поднять, чтобы оторвался от земли. Потом резкий набор высоты, самолет становится вертикально, клевок, перевернулся и упал. Стрелок успел в верхней точке открыть люк и вывалиться. Остался жив, а остальные погибли. Те, кто на земле, помчались на машинах к месту падения самолета. Когда он ударился о землю, хвост отломился. На руле высоты нашли струбцинку, застопорившую его. Поэтому летчик не мог штурвал отдать. Обвинили техника, якобы он по халатности не снял струбцинку. Но на стоянке нашли все струбцинки этого самолета. Кроме того, летчик не сядет на сиденье без того, чтобы штурвал не отдать — не залезешь ты туда, когда штурвал ровно стоит! Видимо, эту струбцинку поставили на старте… Кто поставил? До сих пор мы не знаем. В штрафной батальон техник пошел. Пробыл там два месяца, был ранен. Долго лежал в госпиталях и через пять месяцев пришел в полк. Ему предложили опять на самолет, но он отказался. Дослужил до конца войны в БАО, работал на бомбоскладе. После этого случая на некоторое время возникло недоверие к техникам. Я когда самолет осматривал, мой техник даже заплакал: „Командир, ты мне не веришь?“ — „Верю“. И я перестал осматривать».


вера, надежда
Таки справедливо события на реке Хасан и озере Халкин Гол именовать конфликтами, а не войной. Не затронули эти сражения весь народ и каждого в отдельности. Подрастали сёстры Дикие — фамилия такая — с твёрдым убеждением: завтра будет лучше, чем вчера. Старшая работала, остальные учились и даже нападение фашистской Германии восприняли как виртуальную угрозу их жизненному укладу. Пока не начались налёты на железнодорожную станцию в километре от родной Пролетарской улицы. До войны гул самолётов, иногда пролетавших над Дружковкой, теребил девичью душу — как там мой, теперь накатывающие гудение выносило во двор, заставляло задирать голову: наш, нет, не наш; наш — не наш. И когда чёрными точками отделялись от самолётов бомбы, напрасная надежда загоняла зевак в погреба. Война стёрла многие условности, и Вера каждый день забегала к Наташе, тётке Николая — как там наш? Обе были рады, что «наш» от войны далеко и утешались тем, что письма идут долго.




Примечание. 22 октября 1941 года гитлеровцы захватили Дружковку (32 тыс. жителей). За два года оккупации нацистами было зверски замучено 1130 и отправлено в Германию 1214 человек. Освобождена Дружковка 6 сентября 1943 года частями 279-й стрелковой дивизии.
Первые дни оккупации были наполнены ужасом. Бомбёжки сменились грохотом танков на близлежащей дороге к городу Краматорску, ружейной пальбой в разных районах города, гулом орудийных залпов, теперь уже на востоке. Иван Митрофанович куда—то пропал после мобилизации. В сарае, пристроенном к дому со двора, несколько дней прятали раненных красноармейцев. Рисковали страшно, так как сосед пошёл служить в полицию.
Примечание. Через 34 года, отсидев в лагерях 27 лет (25 как полицай плюс за убийство бригадира на зоне, высшая мера тогда была отменена), сосед вернулся в свой дом и передвинул забор, прихватив квадраты огорода Диких. Жалобы участковому тонули в самогоне, который бывший полицай распивал с действующим участковым. Ивана Митрофановича уже не было, бабушку Нюсю — так её называли, спасла скромность. Она никому не говорила, кем работает один из внуков, а может и не знала. Зато он узнал и позвонил в горотдел по месту жительства своей бабушки. Сотрудники отнеслись к его просьбе с пониманием, и бывший полицай перестал выходить из дому. Не мог. Старость пришла. К бывшему участковому тоже. Подобные монстры из прошлого учили врага видеть и ненавидеть. Утрата этого умения привела к августу 1991 г. А тогда забор вернулся на место.
Все ругают телефонное право. Внук тоже ругал, конечно, он предпочёл бы лично общаться с бывшим полицаем, но никак не мог. Даже звонить пришлось с нарушением всех инструкций, из другой страны, как тут приедешь?
Оккупация. Маму Николая забрали немцы. Сёстры из дома не выходили, на случай появления в доме посторонних утром мазали лица сажей, поправляя эту маскировку девичей красы в течение дня. Подъедали довоенную картошку из погреба, квашенную капусту, осенние дары сада и огорода. Белый домик с голубыми ставнями, крытый камышом, посерел от пыли, старался казаться незаметным. Что бы не привлекать внимания, топили печку по ночам. В дифтерийном огне сгорела самая младшая — Галочка. Дошёл слух, что отца — Ивана Митрофановича, мобилизовали при отступлении, значит живой. Вернулся из плена сдавшийся в первом же бою Петро из дома на углу, ходил петухом, собирался переселиться в дом Николая, заколоченный досками, сестра Катя жила у Диких. Незримый кто-то крепко пуганул Петра и тот оставил захватнические намерения. Однако, летом 42-го новая власть добралась до «незаметного домика» и старших сестёр угнали в Германию. Попали к разным помещикам-бауэрам, но в одинаково хреновое положение. Спали девчонки в хлеву, остальное время работали в поле и по хозяйству. Жили надеждой на освобождение, на Красную Армию. Не все. Кто-то, как старшая сестра Надя, не хотели ждать и бежали на восток, домой. Кто-то знакомился с пленными французами, бельгийцами, американцами и связывал с ними свою дальнейшую, послевоенную, жизнь. Их окрестили «невозвращенками» и долго не разрешали посещение родственников в СССР. Как обычно, не сумевшие защитить соотечественниц власти, обвинили их в отсутствии патриотизма. Большинство «невозвращенок» обрели новую родину на Западе, в странах своих мужей. Тех же, кто сгинул, никто не искал. Сразу после войны не до них было, а потом забыли.
Сбежавшая от хозяйки Надежда пешком добралась до польской деревни, переболела тифом, едва очухавшись, ушла к партизанам Армии Людовой, вместе с Красной Армией освобождала Польшу. В компании таких же, как именовали угнанных в Германию, «перемещённых лиц», организованно вернулась домой, в Дружковку. Там встретили, прямо с эшелона отправили в фильтрационный, то есть, проверочный, лагерь в черте города. Два месяца формальностей на голодный желудок и домой. Младшую, Веру, освободили в 45-м советские солдаты и отправили прямо домой. Малолеток не проверяли.
Кто—то из сестёр рассказывал детям — у Нади родился сын, у Веры двое, то ли быль, то ли легенду о Чёрной Фрау. Тот вечер у бабушки Ани в Дружковки, куда свозили внуков на лето, запомнился. Начавшиеся с какого-то пустяка воспоминания настолько взбудоражили память сестёр, что они перемежали повествование, казалось довно забытыми немецкими словами. Много порассказали они про свое существование в поместьях «бауэров»: про жизнь в хлеву; про сыроедение на военный лад — брюква на завтрак—ужин; постель из прелой соломы.
Врезалась в память история о большом имении, принадлежащем какой то седой фрау. Высокая, тощая как жердь, но всё ещё сильная старуха носила траур по двоим погибшим на фронтах сыновьям. Она везде ходила с черной крепкой тростью, которой нещадно била остарбайтеров—девчат, если они лениво работали (а в этом она была твердо убеждена); если замечала кого во время рабочего дня, длившегося не менее двенадцати часов, не на указанном месте; если взгляд несчастной невольницы казался госпоже недостаточно почтительным или кто-нибудь, забывшись, смел заговорить по-русски — словом, била по всякому удобному поводу, а чаще всего — просто так. Но особенно озверела эта карга, когда получила извещение о смерти на восточном фронте её последнего сына — нацистского офицера.




Накануне прихода советских войск, эта ведьма с растрёпанными ветром волосами, стояла на бугре у въезда в имение, лицом в ту сторону горизонта, где вспыхивали огненные зарницы и перекатывался тяжкий гул канонады, потрясала своей тростью, зажатой в костлявом кулаке, и что-то выкрикивала. Январский студеный ветер яростно трепал на ней черную широкую накидку, взметывая вверх длинные полы, и тогда старуха становилась похожей на огромную летучую мышь-упыря из кошмарного сна, а визгливые выкрики — на колдовские заклинания… Утром её увидели висящей на арке ворот, преграждающей въезд советским танкам. Их это пугало не остановило.
Обе сестры продолжали жизненные странствия до старости, и никто не слыхал их роптаний, жалоб на судьбу, хотя и потом им приходилось нелегко. Руководствовались принципом: пессимистически — бывает и хуже; оптимистически — но реже!
союзники — современники
Судьба — дело сугубо личное. Но можно сравнивать: один польский офицер попал в известный лагерь Катынь, сбежал накануне прихода немцев, обоснованно опасаясь расстрела. Рассказывал в частных беседах, «советские» физически не могли бы расстрелять тысячи поляков, их было слишком мало для такой акции! А немцы могли и сделали! Теперь, в наше время, поляки немцев боятся, а на русских отыгрывают гордыню. Сам он добрался до польской армии, которую формировал в это время в Саратове польский генерал Андерс на деньги СССР, с ней ушёл воевать с нацизмом в Африку. Был «пшиятелем» будущего премьер-министра Израиля Менахем Бегин, до начала войны отбывавшего срок в Печорлаге (покинул армию Андреса в 1943 году, оставшись в Палестине). Попался на продаже казённого бензина, отбатрачил 6 месяцев американской военной каторги. Догнал свою воинскую часть в Италии, опять попался на воровстве и сидел до конца войны. Был завербован Управлением Стратегических Служб (УСС-предшествовало ЦРУ) и, в числе перемещённых лиц, депортирован в СССР. Явился с повинной к оперу фильтрационного лагеря, выдал адреса и явки, получил 20 лет — звук оказался быстрее, настучали на него ещё до «чистосердечного признания». Отсидел, обосновался в украинской деревне, где и похоронен сорок лет спустя. Вот зачем хранила его удивительная судьба?
Примечание. К слову о Катыне — из Википедии: Каждому бывшему польскому военнопленному при освобождении из советского лагеря по амнистии в августе 1941 года было выдано единовременное пособие. Рядовые получили по 500 рублей (килограмм хлеба на рынке стоил 10 руб., килограмм сала 80—100 руб., серебряный портсигар или суконный мужской костюм можно было купить за 350 рублей), офицеры — существенно больше: подполковники и майоры по 3 тысячи рублей, полковники по 5 тысяч рублей, генералы по 10 тысяч рублей, а персонально генерал Андерс — 25 тысяч рублей. Всего было выдано пособий на сумму 15 миллионов рублей.




Надо отметить, что первую попытку создать польские воинские подразделения на территории СССР сделали ещё осенью 1940 года. В начале ноября Лаврентий Берия, выполняя указания Иосифа Сталина, сделал предложение сформировать из находившихся в Советском Союзе военнопленных польскую дивизию (польские пленные появились в СССР после похода по освобождению Западной Белоруссии и Западной Украины в сентябре 1939 года). Дивизию планировали использовать в возможной войне против Третьего рейха. Армии Андерса предоставлялись казармы, довольствие, оружие, боеприпасы. Даже во время тяжелейшей битвы за Москву, когда каждое воинское соединение было буквально на вес золота. В итоге Сталин махнул рукой на армию Андерса. Весной 1942 года польской армии разрешили уйти в Персию, на Ближний Восток. После открытия «второго фронта» в Италии, она воевала там в составе английских войск. Так было. Какая там Катынь.
Примечание. PS. Как-то, ещё в индийском Бомбее (Мумбаи теперь), вечером зашли двое советских в открытый, на воздухе, ресторан. За сдвинутыми столиками горланила молодёжь иранской внешности, один выкрикивал слоган на родном языке, остальные орали ободряюще. В то время Иран воевал с Ираком. Один советский, работавший в Бомбее, помчался в туалет (за этим и зашли), а второй, заезжий журналист, пошёл прямо к иранцам и что-то произнёс на фарси. После минутного затишья его потащили за столики и поднесли стакан. Возвращаясь из туалета, первый советский застал уже «тёпленькую» компанию, извлёк приятеля и повёз в отель. Оказалось, по случаю грохотавшей тогда войны Иран — Ирак молодёжь орала: Смерть американцам; Смерть англичанам; Смерть русским и т. д. Журналист на фарси спросил — Все умрут, вам скучно не будет? Стал другом. Вот так бы с поляками!
война. продолжение
В 57-м БАП ценили Митина, командира Николая, за дерзость, мужество, за виртуозное владение техникой пилотирования, способность отчаянно и непоколебимо вести бомбардировщик на разрывы снарядов зенитной артиллерии, выдерживая боевой курс.
Во втором вылете на разведку между Морозовском и Миллеровом самолет Митина атаковали два немецких истребителя. Выжимая из моторов всю мощь, Митин полез на высоту. Где-то на 6-ти тысячах метров фашисты отстали, но Митин продолжал набор высоты, справедливо полагая, что немцы просто решили подождать его внизу. В глазах у лётчика уже мелькали чёрные точечки несуществующих истребителей (вот они, мухи на лобовом стекле! А Меренкову зря досталось). От нехватки кислорода в голове звенело. Когда стрелок-радист доложил, что он окоченел, воздушный стрелок потерял сознание, а по прикидкам Митина горючее у истребителей должно было заканчиваться, он круто пошёл вниз и где-то на 3-х тысячах вернулся к продолжению разведки. Разъяснив экипажу по СПУ, что именно таких неженок «мессера» сбивают, Митин приказал штурману Чернышову продолжить наблюдение за дорогами. Вернувшись на свой аэродром и доложив результаты разведки, поделился опытом ухода от истребителей и воспитательной работы с экипажем.
Уже в следующем вылете Митин использовал другой приём. Выполняя поставленную задачу установить направление движения немецких войск от Миллерова в излучину Дона, штурман Чернышов в полете своевременно и точно обнаруживал колонны вражеских войск, докладывал их состав Митину, наносил на карту и одновременно информировал командира о том, что на полях налилась пшеница, поспела рожь и где-то цветет гречиха. Около Морозовска на встречных курсах заметили истребитель Ме-110. Митин немедленно открыл огонь из носовых пулемётов, но и сам был атакован другим Ме-110. Скользнув к земле, Митин начал уходить от преследовавших его истребителей по балкам на бреющем полете. Стрелок-радист отбивал атаки сверху-сзади. От длинных очередей крупнокалиберного УБТ (Универсальный пулемёт Березина, 12,7мм, 800—1050 выстр./мин,) трясло весь бомбардировщик, но Митин уверенно и бесцеремонно выжимал из него все, на что сам был способен в бою. Как правило, это давало ему тактические преимущества перед противником. Вот и на этот раз тактический прием удался. За реку Дон истребители противника не пошли.
Из книги Осипова: «Доложив о результатах воздушной разведки, Митин обрушился с бранью на штурмана Чернышова.
— Ты мог бы сойти за штурмана, если бы не был похож на колхозника. Больше смотришь, где что растет, а не следишь за истребителями противника! — кричал он».
Тоже, послевкусие.
Противодействуя противнику, уничтожая живую силу и технику сталинградской группировки, на Среднем Дону и в боях за Донбасс полк совершил 557 боевых вылетов. Действуя часто без прикрытия истребителей и в сложных метеоусловиях, полк потерял девять самолетов и 32 человека. В середине марта 1943 г. полк сдал уцелевшие самолеты и перелетел в Тамбов на переформирование.
01.06.43 г. полк перебазировался на аэродром Борки 16 Воздушной Армии Центрального фронта. Пополнен личным составом и самолетами до трехэскадрильного состава. Аэродром расположен в равнинной лесистой местности, севернее Клинско-Дмитровской гряды и южнее возвышенности Бежецкий верх. Севернее и северо-западнее в 3 км протекает река Волга, а также много мелких рек, впадающих в Волгу. С юго-востока, юга и юго-запада аэродром окружён лесным массивом высотой до 20—30 м.
отдых на природе
Вот из-за обилия рек и водоёмов в округе, возникла вопреки воинским вразумлениям и наставлениям, соблазнительная коллективная мысль о рыбалке. Как известно, мысль может мгновенно материализоваться, что и произошло. Техники, мотористы, оружейники 2-й эскадрильи вытащили из закромов пяток немецких кассетных бомб, которые подобрали после давней бомбёжки аэродрома.
Противопехотная осколочная бомба-мина SD-2В являлась суббоеприпасом кассетных бомб, предназначенным для поражения личного состава осколками. В зависимости от типа и установки взрывателя срабатывание бомбы (взрыв) происходил либо в воздухе, в момент снижения, либо на земле в момент удара о землю, либо на земле через определенное время, либо на земле при воздействии на нее (изменение положения, сдвигание с места). Бомбы SD-2В укладывались в контейнеры (кассеты) от 6 до 360 штук в зависимости от типа контейнера.
Осколочная авиабомба SD-2В состояла из корпуса, внешнего раскрывающегося кожуха, взрывателя и соединительного троса. Корпус бомбы представлял собой толстостенный чугунный цилиндр, заполненный взрывчатым веществом. В боковой стенке имелось отверстие, в которое вделан взрыватель. Из взрывателя выходил металлический короткий трос, имеющий на конце ветрянку, состоящую из двух лопастей. После того, как кассета раскрылась и ничем не удерживаемая бомба освободилась, то под действием пружин и набегающего потока воздуха элементы ветрянки раскрывались, сдвигались вверх по тросику и став по потоку в виде пропеллера, вращали тросик, который вывинчивал из взрывателя предохранительный стержень, чем приводил бомбу в боевое состояние. ТТХ бомбы: масса — 2 кг; масса ВВ — 213 г; длина — 90 мм; диаметр — 76 мм; толщина стенок — 9,5 мм; радиус поражения — 4—6 м. Эта «маленькая смерть» оказалась настолько опасной в плане самоподрыва, что, по распоряжению фельдмаршала Киссельринга, немцы сняли её с производства. А наши нашли несовершенной бомбе оптимальное, вполне мирное (по меркам отечественных специалистов), применение.




Конструктор этой бомбы, весьма вероятно, был рыбаком с браконьерским уклоном. Она удобно ложилась в ладонь и придавала уверенность как Золотой Червонец 1923 года «Сеятель». Высокотехнологичные и рациональные предметы всегда выглядят одинаково красиво. И ценятся высоко. Хитроумное устройство бомбы позволяло предполагать её универсальную мортальность: для людей, рыб, зверей, птиц.




В данном случае выскочившие, раздвинув кустарник, из леса парни в чёрных комбинезонах, бомбу ориентировали на рыбу, но она предпочла людей. Они не подозревали возможность превращения рыбаков, таких молодых и сильных, в элемент пищевой цепочки. Это, безусловно, была самовольная отлучка, смелая и, казалось, хорошо подготовленная.
Каждый из них наплёл убедительное оправдание своего отсутствия своему непосредственному начальнику и наслаждался свободой.
Лес шумел одобрительно, солнце припекало, запах жареной рыбы уже щекотал воображение.
Мотористам на четверых было почти 80 лет = 4 х 20, они разделись до фиговых листков, готовясь лезть в озеро за оглушённой рыбой. Всего на берег вышло с десяток «орлов» 57 БАП. Все были лучшими по специальности, безотказными работягами, но подались соблазну!
Первую бомбу достал из «сидора» оружейник Анатолий, 18 лет, приписавший себе не только почти 2 года жизни, но и среднее образование. Не по возрасту сильный, он легко управлялся с подвеской «соток», но с этой малюткой замешкался. Бомбу из его рук выхватил импульсивный радиотехник Бориска. Старший по званию Николай выкрикнул что-то о технике безопасности и все дружно хохотали. Ещё бы, бывалые фронтовики, каждый день то цеплявшие к Бостонам «сотки», то гадавшие, спрятавшись в укрытия, «пронесёт — не пронесёт» отцепившиеся от немецких самолётов бомбы, не принимали всерьёз эту игрушку. Общими усилиями индивидуальных мозгов сообразили, как поставить надежду рыбаков на боевой взвод. Выбросили в озеро внешний кожух освободили лопасти ветрянки, выкрутив тросик предохранительного стержня почти полностью. Оставалось подбросить бомбу повыше, что бы при падении тросик выкрутился совсем — тогда удар об воду вызовет взрыв. Если сработает замедлитель, то рванёт вообще под водой.
Юный Толик и подбросил осколочную SD-2B. Случайно или по глупости немецкая штучка взлетела высоко, но полетела недалеко. Браконьеры наблюдали взлёт бомбы, зависание в точке апогея, отделение вывинтившегося предохранителя и свободное падение смертельной опасности. Упали раньше. Кто где стоял, там и рухнул, сжавшись в комочек.
Рвануло метрах в пяти от уреза воды, на глубине по колено, при ударе об дно! Идеальный вариант, только ближе к рыбакам, чем к рыбе!
То ли показалось, то ли действительно время притормозило в радиусе разлёта осколков SD-2B. Плюханье возвращающихся в озеро лепёшек донных отложений, перемежалось шлепками таких же лепёшек по низкой траве, шороховатыми — по кустам и смачными — по телам авиаспециалистов. Вжавшиеся в траву полураздевшиеся тела (мотористы голые вообще) с каждым шлепком покрывались новым слоем грязи. Органы чувств боялись очнуться и услышать крики раненых, мат живых или молчание убитых.
Хорошо, что всё когда-нибудь кончается. Оцепенение начало отпускать, слух возвращался, инстинкт самосохранения покидал чёрные от грязи пятки. Николай ускорил процесс возрождения, рявкнув: Подъём! Становись!
В строю органы чувств цепенеют не полностью. Поняли заглавное — потерь нет. Поняли и главное — взрыв не могли прозевать на аэродроме, скоро примчится охрана-караул.
Мужественно решили от судьбы не бегать и за гордыню были наказаны: начальник караула даже помыться не дал. Так и потопали, стряхивая ломти грязи с головы и тела, обивая налипшее на комбинезон, постукивая сапогами друг о друга. Комполка встречал у штабной землянки, за его широкой спиной помещались любопытные, командиры и нет.
Этот день был совсем не похож на другие — в полку не осталось самолётов (так называется то, что само летает!). Тот единственный, что не передали в соседнюю часть, стоял в капонире, одетый легко, как рыбаки-мотористы: трусы, сапоги. Вместо переднего колеса — стопка ящиков из-под снарядов, движки наполовину разобраны, кабина стрелка без пулемёта совсем пустая.
Командир поступил ожидаемо. Оглядел шеренгу своих «орлов» и отправил приводить себя в порядок. Буркнул: помоетесь, приходите. Зато однополчане искренне обрадовались возможности блеснуть остроумием. Выдержав «сочувствие» тех, кого «орлы» не взяли на рыбалку и критику своих непосредственных начальников за плохонькую легенду — почти все соврали одинаково, отпросившись к врачу — в мокрых стираных комбинезонах пришли. Комполка поступил ожидаемо. Ткнул рукой в сторону капонира с остатками Бостон 3 и буркнул:
— Завтра облетаю!
Итог рыбалки — восстановленный за ночь (помогали все) единственный Бостон полка. Это у «орлов» получилось лучше!
Оставшиеся SD—2B сдали трофейщикам, как положено.
техник высоко летает
Маршал Судец В. А. в беседе с поэтом Е. Долматовским о событиях 1941 года высказался: «Хочу объяснить тебе, что переживает командир авиационного соединения, посылая подчиненных на боевое задание. Когда командуешь эскадрильей или даже полком, переживания иные: ты летишь вместе с подчиненными, должен проявлять все те качества, которых требуешь от них. Равенство во всем! Сбивают их, могут и тебя сбить… У командира корпуса не так: подчиненные летят с боевым заданием, а ты, как правило, остаешься на своем наблюдательном пункте. А с него далеко не все видно. И слышно не все. Изображаешь полнейшее спокойствие и уравновешенность — чем натуральней получается, тем лучше, — но самого-то себя не обманешь. Душу бы отдал, чтоб только задача была выполнена успешно и все вернулись!..»
Эмоции такого рода переживают не только маршалы, но и все наземные специалисты. «Был озабочен очень воздушный наш народ…». Авиатехнику Николаю Меренкову довелось и эмоции с маршалом переживать, и песню эту слушать. После войны.




Началась эта история в середине октября 1942 года с вызова Осипова Г. А. в штаб только что сформированного 1-го БАК (Бомбардировочного Авиационного Корпуса) на своём самолете в Москву к генерал-майору авиации Судец. Причина вызова была неизвестна. Штаб корпуса находился недалеко от Академии имени Жуковского (Петровский дворец и бывший ресторан Скалкина вблизи Ходынского аэродрома) и размещался в вилле «Черный лебедь», Москва, Нарышкинская аллея, д. 5, стр. 1.
Генерал Судец принял его в большом кабинете на втором этаже. Уроженец Приднепровья, он и похож был на запорожца, красиво очерченное лицо, властный взгляд черных глаз, лысый череп и зычный голос. Он спросил, как идет подготовка новых и старых экипажей. Особенно интересовался результатами бомбометаний с отечественными оптическими прицелами и результатами стрельб. Осипов доложил: бомбить стали значительно лучше, а стрельб не выполняли, так как для стрельб нет полигона.
Решение было принято немедленно — опахать участок местности на краю одного из полевых аэродромов, обозначить мишени и провести боевые стрельбы! Затем Судец заявил, что хочет переучиться и самостоятельно летать на самолете Бостон А-20Б.
Алгоритм освоения нового для лётчика самолёта не сложен, но успех в этом деле зависит от ряда субъективных факторов. На взлёте пилот взаимодействует, в основном, с кабиной, достаточно изучить её и прочесть инструкцию по пилотированию и эксплуатации самолета. При посадке взаимодействие распространяется на весь мир и даже в будущее: «ЖИТЬ ЗАХОЧЕШЬ — СЯДЕШЬ». Лётную работу часто называют искусством, сходство в том, что не все люди одинаково талантливы. Судец В. А. лётным талантом обладал. Генерал Судец пообещал через день-два прибыть в полк. И прилетел.
Оборудование кабины и порядок его использования генерал назвал полно и без ошибок. Далее следовал самостоятельный вылет, поскольку «спарки» с двойным управлением в полку не было.
Дважды повторив вслед за стоявшим на крыле Бостона Осиповым порядок запуска моторов, выруливания, взлета, полета по кругу и посадки, Судец приказал принести парашют.
Привычными движениями надев парашют, Судец запустил моторы и отпустил Осипова, всё ещё стоявшего на плоскости самолета. Доложил по радио стартёру командного пункта о готовности к вылету, вырулил, взлетел и на «отлично» произвел полет по кругу. Достойно завершил полёт мягкой посадкой. ещё раз подтвердил: Кто летал на И—16, полетит на чём угодно! А он летал на всех машинах Поликарпова.
Приказал подобрать самолет, техника, штурмана и радиста для полета в Куйбышев и Москву. Штурмана и радиста обещал вернуть, а самолёт и техника оставлял за собой.
Через час генерал Судец улетел на боевом бомбардировщике в Куйбышев. Какое-то время борттехником и стрелком летал с ним Николай Меренков.
Снова встретились они в 1970—м году, во время приезда маршала в Запорожье. Судец провёл в нём юность, оборонял в 41-м, освобождал в 43-м, почётным гражданином стал в 70-м. Его именем названа улица. Обнимались. Фотографировались
А вот тогда, во время войны, при первой возможности сбежал Николай в родной полк. Абсолютно был непригоден к службе у генералов, честь офицера понимал по-старинке.
донбасс. боевой вылет
Авиационный специалист не профессия, а образ жизни. Он подчиняется всем: командиру-лётчику; экипажу; специалистам эскадрильи; погоде; моторесурсу и ещё многим факторам и человекам. Сам командует только своими руками. У него много обязанностей и никем не оспоримое право просыпаться первым. Минута — множество мгновений. Час — череда минут. Утренние часы складываются из такого же количества минут, что ночные, но мгновения в них разные. Время сна пролетает с обидной быстротой, только прилёг (присел, привалился, прислонился, прижался — нет, это не отсюда), а уже тормошат: Подъём! Это повторяется всю войну, за исключением ночей бессонных. Нелётная погода вместо передышки зачастую приносит новые заботы: уборка снега; прогрев моторов; подготовка к смотру техники и приведение в порядок промасленной одежды. И чем опытней специалист, тем сознательность выше, следовательно, забот больше. Проснулся в четыре, старики всю землянку подняли. Выскочил, на звёзды посмотрел — сияют, «Война», то есть полёты, будут. Снежком кожу надраил, влез в зимнее, кипяточку хлебнул, заначенный с ужина хлеб с кусочком сахара помог скоротать скрипучую тропинку до стоянки. Уже снимая ставшие жестяными от мороза чехлы, позавидовал часовому из роты охраны. Его время вышло, пойдёт отогреваться. Затемно, около шести полуторка экипажи привезла, командир с штурманом на КП двинули, задачу получать, стрелки сразу на тару от бомб присели и дремлют. Вылет с вечера подготовлен: заправка; вооружение. Моторы прогреты. Готов самолёт, а технари не успокаиваются. Один с тряпочкой лючок протирает, другой наличие инструмента сличает с описью, третий стрелкам уснуть не даёт, дразнится.
Примечание. Англичане, или, точнее, британцы — у них же воевали ирландцы, шотландцы — недовольны были результатами «ковровых» бомбёжек. Ещё бы, из сотни вылетавших бомберов по цели работал десяток, попадал один. Они собрали эскадрилью асов «Разрушители дамб», «штучных» лётчиков, и те клали бомбы с точностью скульптора, отсекая лишнее, оставляя прекрасное. Во Франции разбомбили все цеха подшипникового завода в обеденный перерыв, не задев столовую с рабочими. В конце войны «челночили» на северах, атаковали немецкий линкор «Тирпиц». Взлетали у себя, бомбили фиорд в Норвегии, садились у нас. Заправка, бомбы и обратный рейс. Один не дотянул, сел на вынужденную. Комэска Британских Королевских Воздушных Сил на У 2 повезли показать процесс починки пострадавшего. Потом он писал: Первый раз увидел ремонт самолёта кувалдой. Причём успешный!




Вот бегут командир со штурманом. Морозец подгоняет, добраться до своих кабинок спешат. В полёте мёрзнуть некогда, а в «американце» не дует, как в СБ или других наших летательных аппаратах. Прибежали, поздоровались, погнали.
«Поднявшись на крыло самолета, лётчик Рудь не спеша застегнул лямки парашюта и упруго сел в кабину.
— От винтов!
— Есть от винтов! — ответил техник.
Один за другим запустились моторы. Убраны колодки, и тяжело груженный бомбами Бостон порулил на старт» (Осипов Г. А.)
Взревели моторы, остался позади стартер-выпускающий, стремительно нарастает скорость. Пружинистый подскок, и самолет в воздухе, а сзади остался шлейф снежной пыли.
Лётчики быстро занимают свои места в боевом порядке. Они чувствуют себя хозяевами неба. Пд крылом проплывают населенные пункты, запорошенные снегом речушки, дороги и голые леса. К цели открыты все пути. Внимательно следят, какой маршрут выберет ведущий, и, не задумываясь, повторяют его маневры.
Мысленно покрестив исчезнувшие в тёмном ещё небе самолёты, наземные «экипажи» перекуривают в ожидании завтрака, прибираются в капонирах, кидают снежок. Кто-то пошёл искать инженера — чем не предлог навестить друзей во второй эскадрилье. Вглядываться в горизонт в ожидании «своего» начнут позже.
Вот открылась заснеженная Константиновка, но войск противника или хотя бы следов танковых гусениц не наблюдается и ведущий доворачивает на Дзержинск и Горловку. Есть! На южной окраине до десяти танков и пятидесяти автомашин! Пока не расползлись, нужно бить. Зенитки не мешают, курс менять почти не пришлось и бомбы пошли. При отходе воздушные стрелки наблюдали пожары и сильный взрыв в местах падения бомб по цели. Стрелки-радисты доложили, что сзади—ниже в районе Дзержинска горел и вел бой с двумя «мессерами» отставший самолет старшего лейтенанта Черкасова. После разворота от цели они потеряли его из вида. Экипаж Черкасова — штурман старший лейтенант Волков, стрелок-радист Сапожников и воздушный стрелок Болдырев из этого полета не вернулся. Опустела без него Земля — так будут петь потом. А пока — растерянность наземного экипажа: «Как же так?». Надежда: «Может прыгнули, придут!». Команды: «Ну-ка, безлошадные, на расчистку полосы, бегом! На погрузку! На выгрузку! Худо наземному без лётного. Вечером летный состав обсуждал обстоятельства гибели экипажа Черкасова. Технарям было не до эмоций, инженер с техниками принялись осматривать повреждения вернувшихся самолётов. Ощупывали рваные края пробоин, просовывали в них руки, постукивали по стрингерам, шпангоутам, лонжеронам, проверяли прочность узлов, крепления деталей. Побывали в кабинах радиста, летчика, штурмана. Инженер подвёл итог: опять одни открытые отверстия в крыльях привёзли, ни патронов, ни бомб, ни бензина в баках.
Ничего, к утру всё будет. Техники и механики особенно сильно уставали. Готовили материальную часть, обслуживали полеты. И после окончания летного дня им было не до отдыха: то прогорит выхлопной клапан, то сорвет анкерную шпильку цилиндра или картера, то случится еще что-нибудь подобное. Приходилось немедленно браться за ремонт. После такой нагрузки кое-как добирались до сарая с сеном и, не раздеваясь, валились спать. Однако, поминая потерянные в боях лётные экипажи, технари разницу с лётным составом остро чувствовали, ни лётный паёк, ни награды зависти не вызывали.




PS. В землянке у самой печки грелись окоченевшие под самолетами техники. Две лютых фронтовых зимы проморозили людям кости и жилы.
— Собачий холод, — говорит техник звена Коровников, протягивая руки к печке.
— Собачий холод переносят только авиаторы, — говорит Рябов.
— По дороге к миру когда-нибудь согреемся, — говорит Коровников.
Записал Осипов Г. А.
18 марта перебазировались на самолетах Ли-2 на Тамбовский аэродром. Здесь полк перешел на трехэскадрильный состав и был пополнен техникой и людьми. Началась учёба. Все уже понимали, немцев одним порывом и силой не возьмешь. Нужны были и сила, и тактика. Наша сила была в бомбовых ударах, штурмовых действиях и массовости. С тактикой дело обстояло сложнее. Чтобы разнообразить тактику, надо было мастерски летать и владеть навигацией, а наши молодые летчики и штурманы пока радовались, когда удавалось прилететь хотя бы на свой аэродром.
КУРСКАЯ ДУГА
Полк ждали бои на Курском выступе. В результате действий части при отражении наступления немецких войск с 5 по 14.07.43 г. было уничтожено около 80 танков, 300 автомашин, 13 орудий и 7 складов с боеприпасами.
Вспоминает Осипов Г. А. «В небе бомбардировщики».
«5 июля в десять часов первая эскадрилья командира Помазовского под прикрытием восьмерки истребителей нанесла удар по резервам противника в Хитрово и возвратилась на аэродром без потерь.
— Ну как там? — спросил техник звена Коровников у спустившегося из кабины самолета штурмана Желонкина.
— Силища!
— С какой стороны?
— С обеих. И на земле, и в воздухе все клокочет от разрывов, — сказал Желонкин.
— Что будем докладывать о результатах нашего удара? — спросил у Желонкина Помазовский.
— Надо все экипажи опросить. Я видел четыре очага пожаров, возникших на цели от разрывов наших бомб, но что горело — танки или автомашины, — в этой пыли не рассмотрел. Точно фотоснимки покажут».
Фотоснимки показали, что за четыре удара в этот день наши бомбардировщики уничтожили два танка, двадцать пять автомашин, взорвали склад боеприпасов и создали пятнадцать очагов пожаров в местах расположения резервов противника.
Примечание. В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Не больше, не меньше. При этом, разгромить перинатальные центры авиации противника— авиационные заводы, разбросанные по оккупированной Европе. не предоставлялось возможным. (В ночь на 5 июня 128 самолетов люфтваффе атаковали авиа заводы в городах: Горький, Ярославль, Саратов). Оставалось одно — выманить эту авиацию на обороняемый Курский выступ и перемолоть.
Для наступления по плану «Цитадель» немецким командованием привлекалось свыше 1800 самолетов 4-го и 6-го воздушных флотов, поддерживавших соответственно войска групп армий «Юг» и «Центр». Основная линия развития моделей немецких самолетов (поколения NEXT) шла по пути усиления их пулеметно-пушечного вооружения, а также повышения ударных возможностей за счет оснащения противотанковыми пушками. Общее же количество советских самолетов, которые могли быть задействованы в районе Курска, включая силы АДД и ПВО, составляло около 3650—3700 машин. Основу авиации составляли истребители Як-16, Як-7б, Ла-5, штурмовики Ил-2, бомбардировщики Пе-2 и ночные легкомоторные У-2. Дополнением к ним были поставляемые по ленд-лизу истребители Р-39 и бомбардировщики «Бостон». Американскими самолетами были вооружены 221-я и 244-я БАД, входившие в состав 16-й и 17-й воздушных армий, а также 30-й гв. и 67-й гв. ИАП из 1-й гв. ИАД. Характерной особенностью большинства частей была недостаточноя подготовка летного состава. Лётчики врага имели боевой опыт, а молодые пилоты немецкой бомбардировочной авиации направлялись в боевые части только после двухгодичного обучения, включавшего в себя спецкурс по ночным полетам,. Говоря об участии в боях 5 июля бомбардировочной авиации 16-й воздушной армии, отметим, что основная нагрузка выпала на долю экипажей бомбардировщиков «Бостон» 221-й бад, которые совершили за день 89 самолето-вылетов.
Первый день в этой грандиозной битве был неудачен для ВВС РККА. Действия экипажей 6-го воздушного флота люфтваффе позволили нанести тяжелые потери советской авиации в воздушных боях, а также оказать эффективную поддержку наземным войскам.
Планируя авиационную поддержку контрудара 17-го гвардейского корпуса, командующий воздушной армией Руденко С. И. принял решение разделить эшелоны действий штурмовиков и бомбардировщиков 221-й бад высотами 1000 и 2000 метров соответственно. Как видно, силы бомбардировочной авиации, задействованные в этой операции, были представлены всего одной дивизией.
ВМЕСТО УДАРНОГО КУЛАКА ОПЯТЬ РАСТОПЫРЕННЫЕ ПАЛЬЦЫ! Наиболее мощное бомбардировочное соединение 16-й воздушной армии — 3-й БАК (как и несколько истребительных и штурмовых авиаполков) оставалось в резерве. Для создания у противника впечатления о большем количестве участвующих в налете машин группы ударных самолетов должны были делать несколько заходов на цель с разных направлений и высот. Отметим, что из мемуаров С. И. Руденко следует, что поддержку наступлению пехоты (4.00 шестого июля) оказывали одновременно появившиеся в воздухе группы Ил-2 и бомбардировщиков «Бостон». Однако согласно архивным документам части 221-й БАД вылетели на выполнение первого боевого задания после 6 утра, то есть когда стрелковые части уже добились своего успеха. Так, только в 6:08 в воздух начали подниматься группы «Бостонов» 57-го бап, а еще через 12 минут на задание отправились также соседние 8-й гв. и 745-й бап.
6 июля активность не снижалась, бомбардировщики 57-го БАП нанесли четыре удара эскадрильями, сбивая темп наступления немецких войск. целью подготовки и поддержки контрудара войск фронта. В результате этих ударов по большим скоплениям фашистских танков и автомашин с пехотой было уничтожено пять танков и сорок одна автомашина противника.
Смертью героев, не свернув с боевого курса, погибли в этот день командир звена старший лейтенант Ф. Ф. Миленький, стрелок-радист И. В. Сабельников, и воздушный стрелок А. И. Шелковой при ударе по шестидесяти фашистским танкам в Новом Хуторе. Над целью зенитный снаряд взорвался в кабине лётчика, оторвал переднюю кабину самолета со штурманом С. В. Орловым и контузил его. Очнувшись на небольшой высоте, Орлов выпрыгнул из падающей кабины с парашютом, попал в плен, бежал из плена, возвратился в полк и дошёл до Берлина.
Итоги двухдневного воздушного сражения над северным фасом Курской дуги не могли не вызвать беспокойства как у руководства Центрального фронта, так и в Ставке. За два дня боев состав 16-й воздушной армии сократился почти на 190 самолетов.
Для улучшения взаимодействия в третий день прикрепили 517-й ИАП к 57-му БАП,
Геройски погиб командир эскадрильи 517-го ИАП старший лейтенант М. И. Вижунов. Группа сопровождения, которую он возглавлял, вступила в бой над расположением 13-й армии с группой FW-190. Израсходовав боекомплект своего Як-1 и стараясь не допустить немецкие истребители к бомбардировщикам, Вижунов таранил плоскостью один из «фокке-вульфов», спикировав на немецкий самолет под углом 90 градусов. Вероятно, жертвой тарана стал один из двух FW-190 из состава IV/JG51, пропавших 7 июля без вести.
С утра 7 июля немцы развернули наступление на Поныри. Поддерживая обороняющиеся войска 13-й армии, бомбардировщики полка всем составом нанесли четыре сокрушительных удара по большим скоплениям танков и автомашин в районах Степь, Кошары, Бобрик и Подсоборовка…
По данным штаба 13-й армии, третий день сражения был наиболее напряженным на протяжении всей оборонительной операции. В советской историографии, посвященной исследованиям действий авиации, 7 июля также считается днем перелома в борьбе за господство в воздухе.
М. Н. Кожевников пишет: «7 июля 1943 г. основные усилия авиации врага были сосредоточены против войск Центрального фронта. Здесь противник действовал группами 80—120 самолетов, но добиться господства в воздухе всё же не смог. 16-я воздушная армия при содействии 15-й воздушной армии произвела 1370 самолето-вылетов, а противник несколько более 1000. Начиная с этого дня советские истребители прочно овладели инициативой в воздухе. Большинство вражеских бомбардировщиков перехватывались и уничтожались нашими истребителями на подходе к прикрываемым объектам».
В книге, посвященной боевому пути 16-й воздушной армии о событиях третьего дня битвы ее авторы сообщают: «Начиная с 7 июля в борьбе за господство в воздухе наступил перелом — советские истребители захватили инициативу. Если в первые два дня воздушных боев наши потери были несколько меньше потерь противника (соотношение по потерям было 1 к 1,2), то за 7 и 8 июля летчики армии сбили 185 самолетов противника, потеряв при этом 89».
Интересна оценка действий ВВС главкомом Новиковым А. А. «Боевая задача ставилась неконкретно, без указания необходимых результатов, которых надо было достигнуть, что приводило к снижению чувства ответственности у командиров. Авиаторы больше стремились выполнить полет, а не решить поставленную задачу». Планирование операций также было далеким от идеала. У штабных работников часто отсутствовал творческий подход к своему делу, вылеты планировались шаблонно, без смены высоты и маршрутов полета, а также без изменения способа атак. Непосредственно перед вылетами не проводилась разведка объекта удара и его системы ПВО.
Более резок и конкретен в своем послании был генерал С. И. Руденко, который в телеграмме от 10 июля писал: «Так прикрывать свои войска — преступление и невыполнение моего приказа — также преступление. За все дни боев сбито мизерное количество бомбардировщиков, а истребителей по докладу летчиков „набили“ столько, сколько их и не было у противника, тогда как бомбардировщики ходят даже без прикрытия сотнями». Грозя отправлять провинившихся в штрафные батальоны и даже расстреливать перед строем за трусость, командарм тем не менее обращался и к чувству долга летчиков: «Пора прекратить, товарищи летчики, позорить наших истребителей, чтобы пехота в один голос заявляла, что истребители ее не защищают, не дерутся с бомбардировщиками, а скрываются в тыл, тогда как та же пехота восхищается смелостью и отвагой наших штурмовиков и бомбардировщиков».
Очевидно, что для командования ВВС Красной Армии крупные недостатки в боевой работе авиации не являлись секретом. По сути, они являлись скорее «болезнями роста», чем серьезными «хроническими заболеваниями».
Всё ещё учились воевать.
Реконструкция. Возвращаясь в 57-й полк, попадаем в погожее летнее утро 7 июля, с ещё свежей мягкой зеленью под ногами, трелями птиц в небе над аэродромом и гудением мотора АПА (Автономный Пусковой Агрегат). Это гудение превращается в рёв запускаемых моторов, напрочь разрушающий иллюзию покоя. Полк получил боевую задачу нанести бомбардировочный удар по скоплению танков и автомашин севернее Понырей.
Таксирование (рулёжка) на старт. Все три эскадрильи. Визжат тормоза, ревут моторы. Когда все самолеты вырулили и выстроились на старте, стало сравнительно тихо. Закамуфлированные сверху и голубовато-зеленые снизу, более двух десятков бомбардировщиков перед взлетом выглядят довольно грозно. Сбоку от старта дежурят грязно-зеленая «санитарка» и допотопная пожарная машина.
В наушниках звучит команда на взлёт, стартер машет белым флажком. Взлет прошел четко. Полк бомбардировщиков стремительно несётся на запад, под крыльями плывёт наша земля. Над Ливнами пристраиваются истребители сопровождения.
Картинка внизу совершенно иная, чем на аэродроме. От тысяч разрывов снарядов, мин, бомб, полыхающих автомашин и танков от Понырей на северо-восток тянется широкий шлейф бурой пыли и черного дыма. Включается СПУ, штурман докладывает:
— Впереди цель, вправо восемь.
Несколько черных точек, возникших впереди, стремительно превращаются в истребители. Наших тут быть не может, первая эскадрилья открывает огонь. Затрепетало пламя и на носах атакующих «фоккеров», в следующее мгновение они проскакивают под наши самолеты и с набором высоты разворачиваются для атаки сверху-сзади. Это уже сообщение стрелка-радиста.
Штурман, возбуждённо, кричит о другом:
. — Командир, взгляни, сколько фашистских танков у Подсоборовки!
Справа у Подсоборовки до семидесяти фашистских танков и автомашин. Атакуем, не за «фоккерами» же мы пришли.
«Бостон» трясёт от восходящих потоков, отдачи крупнокалиберных пулеметов стрелков, гороха мелких осколков зенитных снарядов. Между бомбардировщиками появились черные облачка от разрывов средних калибров. Осколки секут фюзеляж и крылья, оставляя в них рваные зияющие пробоины. Болтанка мешает не только управлять самолётом, но и вести наблюдение. Но боевой курс выдержан!
«Наконец бомбардировщик вспух, освободившись от бомб.
— Бомбы сброшены, — докладывает Желонкин.
— Завалили одного «фоккера»! — радостно кричит стрелок-радист Черкасов.
— Фото контроль закончил, бомболюки закрыты, — сообщает штурман». Осипов Г. А.
Правым разворотом вполк уходит из-под зенитного огня.
Картинка внизу опять переменилась. На месте сброшенных бомб поднялось семь столбов черного дыма. Это горят немецкие танки и автомашины.
«Фоккера» отстали, а сопровождавшие «яки», еще не остывшие от боя, носятся с фланга на фланг боевого порядка» полка.
.Участие в массированных ударах по танкам противника, организованных командующим 16-й воздушной армией, и учет недостатков, допущенных в боевых действиях 5 и 6 июля, позволили 7 июля, в условиях сильного противодействия, все боевые вылеты выполнить успешно и без потерь. За день полк уничтожил 26 танков, 34 автомашины, сбил два истребителя ФВ-190 и один Ме-109.
8 июля до трехсот немецких танков атаковали позиции наших войск северо-западнее Ольховатки. Полку с утра поставили задачу в течение дня уничтожать танки и живую силу противника северо-западнее Ольховатки и в районе Понырей.




«Выполняя приказ в этот день полк нанес удары по танкам противника северо-западнее Ольховатки, уничтожив 4 танка. При подходе к цели зенитным огнем был поврежден мотор на бомбардировщике летчика С. А. Кособокова. Отставший экипаж нанес удар по зенитной батарее противника. Когда самолет уходил от цели, его атаковали два истребителя Bf-109. Стрелки их сбили! Бомбардировщик с остановившимся мотором и пробитыми бензобаками летчик сумел посадить». Осипов Г. А.
Поздним вечером этого дня под каждым самолетом работали техники с переносными лампочками, визжали дрели и стучали молотки. Из чехлов сооружены палатки, и в них ремонтировали снятые с самолетов агрегаты. Технический состав работал самоотверженно, и к утру следующего дня почти все самолеты, поврежденные в боях, были отремонтированы и готовы к боевым действиям.
9—10 июля полк участвовал в массированных ударах 16-й воздушной армии, бомбардировал скопление танков в районе Кошар, уничтожив шесть танков. При отражении атак истребителей противника стрелок-радист Сенин Ф. М. сбил один ФВ-190, который, перейдя в беспорядочное падение, взорвался у Понырей.
9 июля 16-я воздушная армия нанесла еще два массированных удара в районе Соборовка, Бузулук, Подсоборовка, Поныри. На сей раз здесь действовали группы «Бостонов» 221-й БАД, которые до конца дня совершили 69 самолето-вылетов. Потеряв от зенитного огня всего один самолет 8-го гв. БАП, бомбардировщики успешно выполнили боевую задачу. В воздух оперативно было поднято мощное авиационное соединение, состоящее из 171 бомбардировщика (108 Пе-2 и 63 «Бостона») и 37 штурмовиков. Все эти машины принадлежали 3-му БАК, 6-му Смешанному АК-САК и 2-й гв. Штурмовой АД-ШАД
В течение трех минут с 12:47 до 12:50 восемь групп по 17—18 Пе-2, вместе с «Бостонами» и Ил-2, нанесли сосредоточенный удар по скоплению техники противника. Над целью советские самолеты были встречены мощнейшим зенитным огнем — одновременно в воздухе отмечалось от 80 до 100 разрывов. Несмотря на активное противодействие противника, результаты бомбардировки превзошли все ожидания. Как отмечалось в оперативной сводке Генерального штаба Красной Армии: «Пехотным и артиллерийским наблюдением установлено, что в результате налета авиации в этом районе сожжено 14 и подбито 30 танков противника, а его пехота понесла большие потери». Из 2-й танковой армии донесли, что в результате воздушных налетов 10 июля было сожжено в районе Кутырки 8 танков, в районе высоты 238,1—6 танков и до 40 танков рассеяно в районе Подсоборовка. Готовившаяся крупная атака противника оказалась сорвана с большим для него уроном. Потери советской стороны составили 1 «Бостон» и 5 Ил-2.
Командование 16-й воздушной армии особо отметило удачные действия 10-го июля экипажей 221-й БАД. По донесениям наземных войск, только после удара «Бостонов» 745-го бап в районе высоты 250,0 было сожжено четырнадцать танков, остальные, видимо изготовившиеся для наступления, повернули в тыл. Этот успех был тем более знаменателен, что боевая работа соединения с начала Курской битвы не всегда была на высоте. Три раза ее экипажи ошибочно наносили удар по своим войскам. Отмечались также случаи сброса бомб в поле и уход от цели врассыпную. И вот по прошествии недели суровых испытаний вчерашние «зеленые» летчики продемонстрировали себя зрелыми бойцами.
12 июля началось контрнаступление советских войск под Курском.
Противник, израсходовав резервы и потеряв в боях огромное количество танков, самолетов, солдат и офицеров, 16 июля под ударами войск Воронежского фронта начал отводить свои главные силы. А в конце июля — начале августа войска Западного, Брянского, Центрального, Стенного и Воронежского фронтов, развивая наступление, освободили большое количество населенных пунктов. 5 августа были освобождены Белгород и Орел. С каждым боевым вылетом углублялась и крепла сколоченность, и боевая дружба в экипажах и между экипажами. Экипаж бомбардировщика был дружной командой, в которой каждый был готов умереть за другого.
При преодолении противодействия истребителей и зенитной артиллерии стрелками-радистами и воздушными стрелками было сбито 9 истребителей противника типа FW-190 и Bf-109. Потеряно 7 своих бомбардировщиков и 10 человек летного состава. С 15.07.43 г. полк поддерживал наступление советских войск на орловском направлении, нанося удары по опорным пунктам, узлам сопротивления, железнодорожным станциям, резервам и отходящим войскам. Вели боевые действия одиннадцать дней, а в полку осталось только десять исправных самолетов. В связи с небольшим количеством самолетов боевой порядок полка строился колонной из двух сборных пятерок бомбардировщиков. До конца августа 57 БАП поддерживал наступавшие войска Центрального фронта на кромском направлении, ежедневно нанося два-три удара по оборонительным сооружениям, живой силе и танкам противника без потерь.
Ритм фронтовой жизни был очень прост. Боевое задание, полет сквозь огонь к цели. Удар, бой, возвращение на аэродром и ожидание нового задания и боевого вылета.
Осипов Г. А. писал: При отходе от цели на эскадрилью напали восемь истребителей ФВ-190. Поддерживая огнем отставшие бомбардировщики, эскадрилья вела неравный воздушный бой с истребителями противника. После первой атаки противника загорелся самолет летчика Куклина. На самолете Рудя снаряд попал в мотор. Мотор уменьшил обороты и задымил. Из черно-серого дыма показались зловещие языки пламени. Рудь выключил горящий мотор и привел в действие противопожарную систему. Пламя пропало, но мотор продолжал дымить. От второй атаки истребителей загорелся самолет летчика Казаченко, но стрелки-радисты Быков В. К., Лермонтов П. С. и другие продолжали с горящих самолетов отражать атаки истребителей противника.
В воздушном бою были тяжело ранены штурман Витценко в экипаже Рудя и стрелок-радист Лермонтов на самолете Казаченко. Затем снова загорелся бомбардировщик летчика Рудя.




Летчик Куклин пытался посадить горящий, плохо управляемый самолет, но врезался в землю в районе Гостомля.
Летчики Рудь и Казаченко, перетянув линию фронта, понимая, что самолёты уже не спасти, отдали экипажам команду прыгать и сами выбрались из кабин. Покинуть самолёт не простое дело и лётчики всегда боялись прыгать. Не зря. Рудь при покидании горящего, не управляемого самолета ударился спиной о стабилизатор, раскрыл парашют, но при приземлении от острой боли потерял сознание. Стрелка-радиста убили истребители противника во время снижения на парашюте. Воздушный стрелок Вощилов, приземлившись с парашютом в районе Горчаково, нашел своего командира Рудя и помог ему прийти в сознание, похоронил Быкова и доставил Рудя с поврежденной спиной в полк.
Боевые действия бомбардировщиков по поддержке контрнаступления наших войск на Орловский выступ были совсем нелегкими, как думают многие под впечатлением утверждения о завоевании господства в воздухе на Курской дуге. Вероятно, не все немецкие дётчики об этом знали.
Бои требовали полной отдачи, на истребление. Войска и объекты противника плотно прикрывались несломленной системой огня зенитной артиллерии, истребителями. Используя радиолокационные станции дальнего обнаружения, противник быстро сосредоточивал на направлении наших ударов значительные силы истребителей и активно противодействовал нашим бомбардировщикам.
9 августа 57 БАП был выведен в резерв. Это была очень нужная передышка на целых пятнадцать дней. После месяца непрерывных напряженных боев в полку осталось менее половины боевых самолетов, да и те требовали ремонта и проведения регламентных работ.
Образно говоря, к лету 1943-го скелет ВВС был собран, мышечная масса оформилась в мускулы, которые тем не менее еще требовали терпеливой «накачки». Кроме того, новым бойцам требовалось время для обретения боевых навыков, быстрой реакции и самостоятельности. Курская битва лишь высветила недостатки новой структуры ВВС, позволив наметить пути исправления. А пока боевой опыт приобретался в тяжелых боях и щедро оплачивался кровью летного состава.
Об этом свидетельствуют итоги воздушного сражения. Имея к началу немецкого наступления 1151 самолет (1084 исправных), 16-я воздушная армия в ходе недели ожесточенных боев понесла тяжелые потери — штаб армии списал 439 самолетов, или почти 38% самолетного парка. Из этого количества 391 самолет был потерян по боевым и не боевым причинам, а остальные списаны, как не подлежащие восстановлению. Соединение генерала С. И. Руденко за неделю боев лишилось 55% истребителей, 37% штурмовиков, 8% бомбардировщиков. Количество самолето-вылетов на одну потерю в штурмовой и истребительной авиации было практически одинаковым, равняясь 13 и 15 самолето-вылетов соответственно, тогда как у бомбардировщиков этот показатель составлял 62 самолето-вылета. Шансов выжить в 4-е раза больше.
Такая была война.
под крылом — украина
Со середины августа развернулась подготовка к поддержке прорыва сильно укрепленной обороны противника в направлении города Севска Брянской области, войсками 65-й армии и 2-й танковой армии. За годы оккупации противник создал на этой территории мощную оборонительную систему, насыщенную огневыми средствами, приспособленными к местности. Здесь засели около миллиона гитлеровцев, вооружённых самой различной боевой техникой,
Примечание. В районе Севска, где выживало и городское население, выгнанное сюда немцами, оккупантами было убито, сожжено и повешено более полутора тысяч человек, из них около 300 детей и более 200 стариков. В немецкое рабство гитлеровцы угнали 2392 человека, сожгли и разрушили 2793 государственных и кооперативных здания.
23 августа полк перебазировался на аэродром Фатеж и получил конкретную боевую задачу на первый вылет: с трех заходов подавить три артиллерийские батареи. Напряженное сражение, развернувшееся вокруг Севска, было видно еще издали при подходе к линии фронта. Громадный жёлто—серый купол вздымался на сотни ме тров ввысь, подсвеченный снизу сполохами разрывов снарядов. Вспышки и чёрный дым служили основанием купола. Земля вздымалась от сотен одновременных разрывов снарядов нашей артиллерии. Над Севском в смертельной карусели вился клубок наших и вражеских истребителей. Огненными метеорами, оставляя в небе черный след, летели в последний полёт сбитые самолеты.
В пыли и дыму, стоящих над районом сражения, по вспышкам выстрелов с трудом нашли две стреляющих артиллерийских батареи противника, а немного западней обнаружили восемь танков и до шестидесяти автомашин.
Боевой курс.
Через строй полка и рядом проскакивают «яки» и «фоккера», но связанным смертельной схваткой вражеским истребителям не до бомбардировщиков.
Бомбы сброшены. Обе батареи замолчали. То ли уничтожены, то ли затаились. Разворот, курс сто, домой.


Штурман у открытого люка, пилот в кабине, стрелки на плоскости. Free internet


Осипов Г. А. «Большое значение в ходе активных боевых действий бомбардировщиков имела воспитательная работа. Летчики, штурманы, стрелки-радисты, прорываясь к целям сквозь вражеский огонь и атаки истребителей, испытывают большие психологические и моральные нагрузки. Полет к цели, преодоление противодействия, удар по противнику, воздушный бой, где каждый дерется за себя и за своих товарищей, требуют высокого духовного и физического напряжения. Поэтому в боевых вылетах так важны пример командира, политработника и беззаветная боевая дружба».
На другой день с линии фронта поступила информация о прорыве обороны противника на шесть-восемь километров по направлениюи Севска.
В последующие дни продолжали наносить бомбовые удары по подходящим резервам противника, железнодорожным станциям и складам.
28 августа девятка «куцекрылых» — так дразнили «Бостоны» земляне (те, кто не летает), бомбардировщиков под командованием Никонова отбомбилась по железнодорожной станции Хутор Михайловский — узловая железнодорожная станция Юго-Западной железной дороги. Расположена в городе Дружба Сумской области, Украина. Уничтожено и повреждено десять вагонов и три цистерны с горючим.
В этот же день первая эскадрилья, во главе с Помазовским, разрушила и сожгла склад горючего на окраине Глухова (Сумская обл. Украина). Над целью бомбардировщики были атакованы двумя истребителями ФВ-190. Из-за повреждения мотора самолет летчика Афонина В. А. начал отставать. Истребители противника сосредоточили на нем атаки, но умелым маневрированием по командам стрелков Афонин выводил бомбардировщик из-под огня противника, а стрелки Шулико В. А. и Фельдман М. И. меткими очередями не позволяли вести истребителям прицельный огонь по бомбардировщику с близкого расстояния. Один из «фоккеров» зашел строго в хвост и, прикрываясь стабилизатором самолета Афонина, начал сближаться с ним для атаки. Стрелок-радист Шулико метким огнем сбил фашистский истребитель, но одновременно своим же огнем начисто отрубил правую часть своего стабилизатора с рулем высоты.
Этот «Фоккер» явно затянул с открытием огня. Лётчики, даже немецкие, отличались по многим параметрам друг от друга. Убитый стрелком Шулико пилот, возможно, просто не знал об улучшенной баллистике новой пушки MG 151 с буквой Е, которую ставили в ходе модернизации «фоккера». Однако, воздушный бой с опытным противником исключает повторные попытки. Побеждает человек, а не пушка!




Примечание. FW-190 A-6. Серии А-6 и А-7 характеризовались повышенной огневой мощью. На самолётах серии А-6 вместо пушек MG FF были установлены пушки с лучшей баллистикой MG 151/20E. Конструкцию крыла изменили так, что оно стало подготовленным для установки пушек калибра 20 и 30 мм с боекомплектом. Стандартным вооружением самолётов FW-190A-6 стали два пулемёта MG 17 и четыре пушки MG 151/20E.
Примечание 2. Побеждает человек, хорошо владеющий техникой! В данном случае — пулемётом УБТ — турельная модификация, предназначавшаяся для установки в оборонительных огневых точках. Отличалась тем, что вместо пневматической использовалась механическая перезарядка (рукоятку перезаряжания рычажного типа разработал для него конструктор Г. И. Никитин). Использовался на: СБ, Пе-2, Ер-2, Ил-2, Ту-2, Ил-4, Бостон.




.Бомбардировщик Афонина опустил нос и стремительно понесся к земле. Экипаж лишился выбора, прыгать с парашютом в таком «полёте» невозможно. Оставалось достойно встретить смертный час, вернее, последнее мгновение. В авиации всё происходит быстро. Однако искусный лётчик, проявив мужество и высокий класс техники пилотирования, сумел вывести плохо управляемый самолет из отвесного пикирования и ушел от преследовавшего его истребителя в облака (второй немецкий лётчик, возможно, струсил. Иначе не объяснить). Штурман Журавлев быстро восстановил ориентировку, задал курс на свой аэродром, где Афонин произвел посадку. «Зарулив на стоянку и выключив двигатели, Афонин медленно выбрался из кабины на плоскость, сполз с крыла на землю. Нетвердым шагом он отошел в сторону, лег на траву и прижался к ней лицом.
— Что с тобой, ты ранен? — спросил его штурман Журавлев.
— Нет, не ранен. Просто никак не могу поверить, что жив, — ответил Афонин, не поднимая головы». Осипов Г. А.
Осмотрев самолет, механики обнаружили очень куцый хвост — правая часть стабилизатора с рулем высоты отсутствовала, а в фюзеляже, крыльях и моторных гондолах зияло более ста пробоин, из которых сочились бензин, масло и жидкость гидросистемы. Летать столь битый бомбер не мог!
В приказе Верховного Главнокомандующего от 31 августа по поводу освобождения городов Севск, Глухов и Рыльск были отмечены отличные действия авиационного соединения и всему личному составу части объявлена благодарность.
Авиация противника ударами по передовым частям наших войск противодействовала их наступлению. В целях борьбы с налётами приказано 3 сентября под прикрытием двадцати истребителей Як-1 уничтожить самолеты противника на аэродроме Конотоп. В боевом распоряжении указывалось, что контроль за результатами авиа удара будет произведен экипажем летчика Патрина из 745-го БАП. Типа — независимый эксперт.




Сбросив около двухсот бомб на стоянки фашистских самолетов, бомбардировщики уничтожили двенадцать самолетов и пять повредили, в том числе шесть ФВ-190, один Ме-109, два Ю-87, два Ю-52 и один Хе-111. Зенитная артиллерия противника открыла огонь по самолетам с опозданием. Взлетевшие с аэродрома 3 истребителя противника атаковать наши бомбардировщики не решились. ЯКи за ними не пошли, привязанные приказом сопровождать «Бостоны» 57 БАП. Но когда для контроля результатов удара над аэродромом появился самолет летчика Патрина, фашистские истребители набросились на него, и в неравном бою самолет Патрина был сбит. Недоверие командирам среднего звена привело к неоправданным потерям. Из старших командиров никто не пострадал.
Командующий 16-й воздушной армией в телеграмме командиру 221-й бомбардировочной дивизии высоко оценил удар 57 полка: «Командиру 221-й БАД. Поставленная мной задача уничтожить материальную часть самолетов противника на аэродроме Конотоп выполнена на „отлично “. От лица службы объявляю благодарность летному составу, участвовавшему в налете. Командующий 16-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации Руденко. 4 сентября 1943 года. 15 ч. 10 мин.».
наступление
Сентябрь 1943 года. Для выполнения боевой задачи 57-й полк вылетел всеми тремя эскадрильями в составе двадцати трех бомбардировщиков. Преодолев противодействие противника, первая и вторая эскадрильи нанесли удар по скоплению автомашин и танков юго-восточнее Конотопа, а третья нанесла удар по резервам противника в Бобрике. Всего было уничтожено один танк, три артиллерийских орудия и пятнадцать автомашин противника.
01—09.09.43 г. бомбардировщики части вели напряженные бои, поддерживая с воздуха наступление войск Центрального фронта на Нежинском направлении, обеспечивая овладение городами Конотоп и Бахмач. (Пруссаков Г. К. и др. Военно-исторический очерк о боевом пути 16-й воздушной армии (1942—1945). — М.: Воениздат, 1973).
6 сентября войска 60-й армии овладели Конотопом и продолжали наступать на Бахмач. В этот день наносили бомбардировочные удары по отходящим гитлеровским войскам и узлам сопротивления на бахмачском направлении.
В результате быстрого продвижения войск Центрального фронта на запад образовались открытые фланги. Командованию фронта и воздушной армии нужны были данные о наземных войсках, перевозках и авиации противника как на направлении наступления, так и на флангах.
7 сентября поступило распоряжение в течение дня вести разведку войск, укреплений и переправ на Десне и в районе Бахмача, перевозок от Гомеля и Киева на Бахмач и аэродромов Чернигов, Городня, Зябровка, Злынка и Борисполь. Для ведения разведки назначили экипажи Архангельского, Муратова, Плахова и Осипова.
Самолет Плахова был атакован двумя истребителями ФВ-190, загорелся, перешел в пикирование и все погибли. Это подведение итога жизни экипажа не изменило конечный результат для противника. В связи с гибелью Плахова, экипажу Осипова предстояло, кроме своего задания, также провести разведку оборонительных сооружений на Десне, войск противника в районе Бахмача и аэродрома в Чернигове. Еще раз просмотрев намеченный маршрут, определились, что предстоит около четырехсот километров пролететь над территорией, занятой противником, просмотреть два аэродрома, где можно ожидать противодействия не только зенитной артиллерии, но и истребителей противника. Это и было сделано, несмотря на потери! 8 сентября полк уже бомбил разведанные цели.
Вечером, 15 сентября, посадив в самолет восемь человек передовой команды, Осипов перелетел ближе к фронту, в Цымбалово. Там развернули командный пункт, установили связь со штабом дивизии, а представители от эскадрилий начали готовить в селе помещения для летного и технического состава и размечать стоянки самолетов.
Пять дней просидели в Цымбалово без горючего, не сделав ни одного боевого вылета, а 20 сентября перебазировались на аэродром Конотоп.
Аэродром Конотоп был освобожден нашими войсками при участии боевой группы, сформированной из личного состава батальона аэродромного обслуживания. Эта боевая группа ворвалась на аэродром, перерезала все провода к заминированным объектам аэродрома и тем самым сохранила большинство кирпичных зданий, ангаров и других аэродромных сооружений. Уж очень не хотелось селиться в землянки. Под углами каждого здания в городке Конотопского аэродрома обнаружили пятисоткилограммовые бомбы, с помощью которых фашисты собирались взорвать все сооружения.
С аэродрома Конотоп начали поддерживать войска, вышедшие на Днепр и к Чернигову, ударами по отходящим колоннам фашистов и по резервам в районах сосредоточения.




В последние дни сентября и в начале октября резко возросло напряжение наших боевых действий по поддержке войск фронта, форсировавших Днепр и Сож. Командир полка отправил передовую команду на аэродром Хибаповка для организации перебазирования туда полка.
На 4 октября было намечено перебазирование. Командир полка с утра улетел на аэродром Хибаповка принимать полк.
форсирование днепра
28 сентября к реке Сож южнее Гомеля вышли войска 65-й армии Белорусского фронта и на другой день начали форсировать реку у деревни Ново-Терешковичи. Противник оборонял западный берег реки Сож четырьмя пехотными дивизиями. Наши наземные войска вступили в крайне тяжелые бои за форсирование реки и удержание захваченных плацдармов. Преодолевая противодействие зенитной артиллерии и отражая атаки истребителей, эскадрильи бомбардировщиков все боевые вылеты выполняли без потерь. Но из-за непрерывной боевой работы и трудных условий эксплуатации самолетов начались отказы авиационной техники в воздухе.
Примечание. Усталость метала — процесс постепенного накопления повреждений под действием переменных нагрузок, приводящий к изменению свойств, образованию трещин, их развитию и разрушению материала.




— Самолет летчика Дуботолкина Д. М. из-за отказа гидросистемы выкатился с посадочной полосы, в результате чего сломалась передняя стойка шасси и была деформирована передняя кабина.
— В воздухе на самолете Гадючко М. А. из-за отказа гидросистемы не убралось шасси. — — Через четыре дня этот же экипаж опять произвел вынужденную посадку с бомбами из-за остановки левого мотора.
— Командир звена А. Калмыков 3 октября, взлетев на боевое задание, обнаружил отказ пилотажных приборов. Пока выяснял причины отказа, потерял свою эскадрилью и, не выполнив задания, произвел посадку с бомбами.
Одно за другим посыпалось: отказов техники больше — готовых к вылету самолётов меньше — боевая нагрузка выше — отказов больше. Виноватых искать не надо — вот они, чумазые с красными глазами, по самолётам ползают. И кому объяснять, что не только технари — метал устал. Трубки латунные сами по себе лопаются; шпильки срезает; масло гонит со стружкой. Но войне не слова оправданий нужны, она ресурсы — людские и техники — жрёт, не подавится. Командиры сами видят — техники между боевыми вылетами успевают только заливать в самолеты бензин и подвешивать бомбы, а ночью латают пробоины и повреждения самолетов. Если не выделить время на регламентные работы, то количество отказов на самолетах увеличится до аварий!
Провели занятие с лётным составом по методике контроля самолета перед вылетом и по действиям в особых случаях полета при отказе авиационной техники в воздухе. Это так, для отмазки.
На 4 октября было намечено перебазирование. Командир полка с утра улетел на аэродром Хибаповка, самолёты загрузили имуществом в ожидании разрешения на перелет из дивизии. Дождались другого.
В середине дня из дивизии поступило боевое распоряжение уничтожить выдвигающиеся к плацдармам на реке фашистские мотомехвойска в Ильинцах и скопление танков и автомашин в Малом Карогаде. После выполнения боевой задачи произвести посадку на аэродром Хибаловка. Пришлось выгрузить из самолетов авиационное имущество и подготовить их к боевому заданию.
04.10.1943г. Обычный вылет. Третья эскадрилья 57 БАП (Центральный фронт) во главе с капитаном И. В. Кондрашовым (погиб в 44г.) бомбардировочным ударом уничтожила в пункте Малый Карогач два танка и пять автомашин. При заходе на цель группа «Бостонов» была обстреляна зенитной артиллерией и атакована пятью истребителями Fw-190. Истребители противника атаковали ведущее звено и, особенно, самолет командира эскадрильи. Воздушный стрелок Зенков (погиб в 44г.) убил ведущий Fw-190, который врезался в землю западнее Карогач. После этого двух других истребителей противника связали боем истребители сопровождения, но пара «фоккеров» прорвалась сквозь групповой огонь стрелков и атаковала самолет летчика С. А. Кособокова. Огнем истребителей был ранен Кособоков, затем стрелок-радист С. Р. Скурский, и разбит правый мотор. Летчик, собрав силы, продолжал полет за эскадрильей на одном моторе. Истребители противника продолжали атаковать отставший самолет. Воздушный стрелок М. А. Барашкин занял место стрелка на верхней турели и меткими очередями УБТ отгонял истребителей.
Когда истребители противника поняли, что без потерь им сверху- сзади добить раненый бомбардировщик не удастся, они зашли для атаки из-под хвоста, но Барашкин, разгадав замысел противника, перешел на люковый пулемет и огнем отбил атаку.
Тогда «Фокке-Вульфы» разделились и одновременно парами атаковали бомбардировщик сзади, сверху и снизу. Снарядами на Бостоне были перебиты тяги управления руля, разбиты гидросистема и люковая пулеметная установка. В результате бомбардировщик перешел в свободное падение. Летчик Кособоков, управляя самолётом исключительно с помощью триммеров (небольшая отклоняющаяся поверхность в хвостовой части руля или элерона крыла летательного аппарата), вывел самолет из пикирования. Но истребители противника не отставали. Кособоков прижал самолет ближе к земле, атаки истребителей сверху отбивал Барашкин. Истребители еще раз пытались атаковать подбитый бомбардировщик, но встреченные метким огнем с верхней турели, отстали.
Кособоков привел подбитый бомбардировщик на аэродром. При выпуске шасси вышла только передняя стойка. Летчик виртуозно посадил самолет на переднее колесо и хвостовую часть фюзеляжа. Раненых Кособокова и Скурского отправили в госпиталь.
Реконструкция. В 14.30 пересекли реку Сож. На реке кипит бой. С западного берега ведут огонь немецкие орудия всех калибров. Черные и бурые выбросы земли, фонтаны воды, обозначают взрывы снарядов. Река бурлит, ходят в разных направлениях волны перемешанной с илом, грязно-серой воды. Горят населенные пункты. Переправа разрушена, и половина ее торчит до середины реки, а вторую половину прибило к западному берегу.
Бьёт зенитная артиллерия, и чёрные облачка разрывов вспухают всё ближе. Это значит, что зенитчики пристрелялись: распределили цели между батареями; определили дальность; вычислили скорость, установили курс и переходят к огню на поражение. Но до цели еще около сорока километров, до команды штурмана «Боевой» минут 20-ть, значит можно противозенитным маневром выйти из-под обстрела. Затем поворот вправо, чтобы пролететь над глухими лесами и зайти на цель с севера.




— Бомберы, появились «фоккеры»! — оживает радио, информируют истребители сопровождения.
Практически одновременно оживают с громким треском и дрожью фюзеляжа передние крупнокалиберные пулемёты. Заботливо набитые руками оружейниц ленты ползут из патронных коробов, подавая трассирующие и бронебойные вперемежку. Атаковавшие спереди-снизу три истребителя ФВ-190 и летевшая за ними пара «второго эшелона» с разворотом уходят вверх. Фактор внезапности утрачен, лёгкой победы не получилось. Однако скучать не приходится, оживает СПУ (Самолётное Переговорное Устройство, Vikipedia).




— Боевой! — задаёт курс штурман Желонкин.
Колонна противника плотная. Более ста автомашин на коротких дистанциях. Заход на нее с запада под углом пятнадцать градусов.
— Вправо три, так держать! — передает штурман.
— Сзади сверху два «фоккера», — сообщает стрелок-радист Черкасов.
Но стрелки все наготове, и атака истребителей групповым огнем отбита.
— Бомбы сброшены, фотографирую. Домой с тем же курсом, — сообщает Желонкин.
Все летчики отлично производят посадку на незнакомом для них аэродроме Хибаловка и заруливают самолеты по назначенным им стоянкам. Летное поле на лугу, как ковер. Самолеты приземляются и рулят очень мягко. Сказывается опыт войны, о таких боевых вылетах будут писать в учебниках.
Почему-то все наземники побежали к севшему без очереди самолету лётчика Стебы? Внимательные глаза технарей разглядели разбитую кабину штурмана, но спешить было поздно. Снаряд попал Борисенко в голову, когда он наблюдал в прицел за результатами удара. Его похоронили на кладбище в Хибаловке. Это тоже опыт войны — потери неизбежны — но до чего печален этот опыт!




Примечание. Осипов Г. А. Диалог лётчиков:
«Рудь, а твой самолет как заколдованный. Скажи, в чем секрет твоего боевого везения? — спросил Воеводин.
— Такого секрета нет, — ответил Рудь.
— Но все же скажи, почему тебе так везет?
— Мой бомбардировщик три раза был сбит, и один раз я был вынужден произвести посадку на улицу населенного пункта в тумане, и ты считаешь, что это везение?
— Но ты во всех случаях оставался жив.
— Да, это правда, — сказал Рудь. — Тайна того, что моя звезда еще не потухла, наверное, в любви к жизни, ненависти к фашистам и вере в товарищей и в победу.
— Ты вот уже два года воюешь. Но как жить в постоянном напряжении?
— Старайся жить сегодня, не жалеть вчера, не бояться завтра".
Опыт войны — фундамент победы. Его научились собирать, анализировать, обобщать. Его научились ценить. Командиров авиационных частей пригласили на рекогносцировку перед наступлением. Командующий артиллерией 27-го корпуса развернул карту и рассказал о подготовке войск 65-й армии к форсированию Днепра на участке Лоев — Радуль и к прорыву обороны противника на западном берегу в направлении Колпень, Надвин, Демехи. Старший офицер от 16-й воздушной армии назвал фамилии авиационных представителей со средствами связи и наведения, назначенных в каждую дивизию первого эшелона 65-й армии. Это были опытные командиры, способные принимать решения по ходу сражения. Это был не 41-й год. Это были уже не те потери.
15 октября. Колонна полка из 21-го Бостона. Еще на подлёте к Днепру видно, как немецкие бомбардировщики Ю-87 с пикирования бомбят боевые порядки наших войск на левом берегу и на захваченных плацдармах. Над ними наши истребители ведут воздушный бой с «фоккерами», а с запада подходят новые группы бомбардировщиков Ю-87. Поверхность Днепра кипит от разрывов бомб и снарядов.
— Атакуем «лапотников»! — приказал по радио ведущий Осипов.
Довернул на восьмерку «юнкерсов» и открыл по ним огонь. Затем на встречных курсах атаковали следующую группу немецких бомбардировщиков. От неожиданной атаки фашистские самолеты метнулись вниз и влево, но ни один не загорелся.
Вышли на цель. После трёх заходов артиллерия противника замолчала, разрывов снарядов на Днепре стало меньше, фашистские бомбардировщики ушли, только истребители продолжали смертельную карусель. 17 октября — второй день наступления на Лоевском плацдарме, а небо по-прежнему покрыто низкой облачностью и на аэродром налетает порывистый ветер с дождем. В этих условиях было особенно необходимо помочь нашим войскам, штурмующим немецкие укрепления с Лоевского плацдарма. В середине дня вылет полка из трех эскадрилий в составе двадцати самолетов. Цель — артиллерийские батареи и опорные пункты в районе Тростянец, Тесны, Бывалки (Гомельская область).
под крылом белоруссия
Под самолетом плывут выжженные деревни, обозначенные улицами отдельно торчащих из руин и пепла русских печей с трубами, разметанные бомбами железнодорожные станции с вздыбленными шпалами и расхристанные пожарами и взрывами церкви.
Наши войска уже захватили плацдарм на западном берегу и овладели Лоевом. Через Днепр наведен мост, и его плотно прикрывали истребители. На первом заходе полк ударил по артиллерийским батареям противника и подавил их огонь. На втором заходе авиа наводчик указал на опорный пункт Бывалки. Попали бомбами точно, но ни пожаров, ни взрывов не отметили. После авиа наводчик рассказывал, что в Бывалках фашисты создали мощный опорный пункт с деревоземляными огневыми точками, и еще до удара 57-го БАП там все сгорело, что могло гореть, но войска противника продолжали в нем ожесточенно сопротивляться. Тоже самое происходило на других участках фронта. Оборону взламывала наша артиллерия и авиация, давалось это не просто. Бомбили скопление войск противника западнее Надвин. На первом заходе над целью были атакованы десятью истребителями ФВ-190.
Четверка истребителей противника атаковала и связала боем трех наших истребителей сопровождения, а шесть истребителей противника ринулись в атаку на бомбардировщики. Групповым огнем стрелки сбили двух «фоккеров», и их покинули летчики с парашютами, но остальные продолжали атаки.
Когда самолет летчика Уткина, подбитый зенитным огнем, начал отставать, его атаковали два «фоккера», после чего он перешел в отвесное пикирование и разбился.
На втором заходе был сбит двумя «фоккерами» и упал около Надвина бомбардировщик младшего лейтенанта Морозова.
Какой-то злой рок витал над молодыми летчиками. За два дня были потеряны три молодых экипажа!
Любое событие можно объяснить десятком правдоподобных способов. Одно из объяснений больших потерь молодых лётчиков даёт психология.
Анализ подготовки и действий лётчиков в бою показывает:
На земле перед боевым вылетом каждое решение принималось на основе тщательной оценки противника, объекта действий и своих возможностей.
В воздухе ряд сложнейших вопросов тактики удара и воздушного боя решались интуитивно.
Грамоте можно научить, но интуитивное мышление подразумевает доверие к себе, а оно приходит с успешным опытом. Лётчиков «долгожителей» чаще подводит в земных делах аналитическое мышление, оценка людей и явлений. Почти никогда — интуиция. Поразительно, но допустив ошибку, они обычно вспоминают, что предугадывали её, но поступали вопреки предчувствиям, потом сожалели об этом.
С запада один за другим шли теплые, холодные, размытые и вторичные, как выражались метеорологи, фронты. Летать становилось все труднее. От затяжных дождей аэродром Хибаловка раскис, и на северной части летного поля при рулении самолеты начали застревать.
Осень наступала мелкими пакостями, туманами ранним утром, холодными ночами, обильными росами на плоскостях, плексигласовом «остеклении» кабин, красными от постоянного недосыпа в холодных землянках глазами технарей. Припухшие, они служили поводом для подначек со стороны лётного состава, размещавшегося в лучших, из возможных, условиях. Повторяющаяся ежеутренне шутка насчёт перебора «ликёра шАсси» осточертела младшим командирам гаечных ключей и отвёрток, но ведь не пошлёшь старшего в землянку подышать спёртым, сырым, смрадным, серо— водородным воздухом. Донимала Николая Меренкова хроническая малярия. Спасала молодость и закалка.
Примечание. «Ликер Шасси» — это спиртоглицериновая смесь, применяемая для заправки стоек шасси. Выпускалась она советским авиапромом с 30-х годов в 10 литровых металлических банках, иногда использовалась как спиртной напиток.
PS. «После войны истребители Р-47 «Тандерболт» согласно ленд-лизу возвращали США. «Тандерболты» сосредоточили на аэродроме Стрый (80 км юго-западнее Львова), где их и передали представителям США. Американцы посчитали экономически нецелесообразным тащить назад груду ставших ненужными истребителей. Было принято решение привести самолеты в непригодное к полетам состояние, в качестве инструмента для такой работы лучше всего подошли танки. Уничтожение «Тандерболтов» заняло много времени — всю зиму 1945—46 г. г. Бдительность представителей США, наблюдавших за процессом, постоянно подвергалась искушениям. Дело в том, что свято верившие в идеалы Свободы представители Запада лицом к лицу встретились со звериным оскалом хищнического социализма и не выдержали искушения. Простые советские люди научили доверчивых как младенцев 100% янки пить всякую алкоголь-содержащую гадость из авиационного хозяйства — не водку, не самогон и уж тем более не виски, а какой-то ликер шасси! Более того, варвары закусывали алкоголь украинским беконом, который представлял собой просто соленый свинячий жир — сало. Самый же кошмар заключался в том, что пили ликер шасси и жрали «бекон» прямо под открытым небом день за днем! Бедные американцы втянулись в процесс настолько, что стали менять «бекон» у местного населения на пригодные в хозяйстве детали «Тандерболтов». Как известно, украинский крестьянин круче советского прапорщика — у хохла любая деталь в хозяйстве пригодится.




А тут — авиационные часы, колбочки, баночки из нержавейки или алюминия, а какие замечательные змеевики получались из трубопроводов! В общем, бизнес и дружба народов цвели на аэродроме Стрый вне зависимости от трескучих морозов. Идиллию нарушали только несознательные любители халявы, не желавшие расставаться с салом, но так и норовившие отколупнуть от «Тандерболта» какую-нибудь жизненно необходимую для огорода штуковину».
Русинов А. С. P-47D-27-RE. 255-й ИАП, Северный Флот, Airpages. Ru:
30 октября Осипов летал в Городню для рекогносцировки нового аэродрома базирования полка. В Городне аэродром был хороший с крепким летным полем. Условия для размещения полка были также благоприятными. Заслушав доклад о рекогносцировке, командир полка решил немедленно перебазироваться в Городню, но непрерывные дожди и раскисшее летное поле исключали взлет с аэродрома Хибаловка. При составлении плана перебазирования полка столкнулись с неприятной дилеммой: загрузить перелетающие бомбардировщики авиационным имуществом и людьми было нельзя из-за опасности того, что они не взлетят с раскисшего аэродрома, а перевозить людей и имущество автотранспортом тоже стало почти невозможно из-за непроходимости полевых дорог, покрытых грязью.




Разрешение дала погода. За два солнечных дня аэродром немного подсох, и, полностью загрузив бомбардировщики, 5 ноября перебазировались в Городню, захватив с собой как всех людей, так и имущество.
Устроившись на новом аэродроме, сразу начали готовиться к поддержке наступления войск фронта с Лоевского плацдарма. С летным составом изучали цели, составляли боевые расчеты, определяли боевые порядки и последовательность маневрирования в районе целей. Старались на земле минимизировать неожиданности в воздухе. Но над Белоруссией стояла плохая погода. Половина экипажей разведчиков вылетала и возвращалась: от Гомеля или от реки Сож над землей висела низкая облачность с обледенением, переходящая местами в туман. Видимость менее километра.
Несмотря на дрянную погоду, в отдельные дни ноября наиболее подготовленными экипажами вели разведку резервов, перевозок по железным дорогам и аэродромов противника перед Белорусским фронтом.
В сложных условиях на задания посылали лучших. Однако потери среди них были меньше, чем среди молодых. О живучести бомбардировщика Черепнова среди стрелков и механиков рассказывали легенды, потому что за всю войну его самолет ни разу не был сбит и Черепнов всегда, даже со значительными повреждениями самолета, возвращался на аэродром. Командир звена Рудь был во многих боях и переделках, трижды его самолет был сбит, и каждый раз он уходил от противника и возвращался в свой авиационный полк (Осипов Г. А.). Вероятно, присутствовал загадочный элемент везения, а скорее редко встречающаяся разумная храбрость. Ум даётся природой, разум набирается по крупицам. Перефразируя австралийcкого писателя можно сказать:
"Бывают храбрые лётчики, бывают старые лётчики, но не бывает храбрых старых лётчиков". (THE AMBASSADOR. By Morris West).
«Оборона противника прорвана, и наши войска ведут ожесточенный бой уже в тридцати пяти километрах западнее Днепра. Над переправами через Днепр кружатся наши истребители. Полк заходит на начало боевого пути и берет курс на цель. Ведомые эскадрилий перестраиваются в боевой порядок «змейка» для ударов по заданным объектам. Перед целью нас встречает кучными залпами зенитная артиллерия.
Бомбы сброшены, огонь фашистских артиллерийских батарей подавлен, и мы летим на второй заход, затем на третий. При отходе от цели замыкающую третью эскадрилью пытались атаковать два истребителя ФВ-190, но наши стрелки и истребители сопровождения отбили эту атаку без потерь». Осипов Г. А.
В средине ноября 57 БАП подвергся кадровым перестановкам, вероятной причиной которых послужила успешная боевая работа, политическая грамотность, низкая аварийность, экономия ГСМ и ещё что-нибудь. Просто подошло время. Командир полка убыл в Академию, Осипов Г. А. назначен на должность инспектора по технике пилотирования 6-го САК (Смешанного Авиационного Корпуса), обновилось «штатное расписание».
.Во время войны много разных летчиков выдвигалось на должности командиров звеньев, эскадрилий, полков и дивизий и смещалось с них, и только отдельные командиры показывали образцы умелого руководства, смелость, мужество и организованность. Боевой опыт и успех боевых действий были критериями правильности управления подразделениями бомбардировщиков. Ротация кадров повышала чувство ответственности командиров, позволяла выдвигать достойных, расти по службе настоящим воздушным асам. Однако, работа с кадрами и тогда, и сейчас, носила и носит, эмпирический характер, что позволяло хорошим лётчикам становиться плохими командирами, и позволяет отличным чиновникам среднего звена становиться крупными взяточниками после повышения до губернатора, к примеру.
Примечание. Эмпирические методы исследования — это методы исследования объекта путем чувственного восприятия его особенностей и характеристик.
Источник: https://vyuchit.work/issledovatel/empiricheskie-metodyissledovaniya.html. Другими словами — по знакомству.




Примечание. На практике командиров среднего звена, отвечавших упомянутым высшим кадровым критериям, старшие командиры отпускать от себя не хотели и шли на различные уловки: задерживали звания, раздували пустячные нарушения, изобретали недостатки. А вот избавиться от бестолкового офицера было проще всего рекомендацией его в другую часть, хотя бы на более высокую должность.
Так и получилось, что в управлении корпуса, кроме Осипова, не было летчиков, летавших на боевые задания! Комкор генерал-майор Антошкин поручил, естественно, именно ему подготовку решений по вопросам применения бомбардировщиков, построению боевых порядков и организации массированных ударов всем составом корпуса. При этом основной задачей по его должности являлось расследование летных происшествий и организация их предупреждения. За год небоевые потери самолетов в соединениях корпуса составляли около десяти процентов от численного состава. Основными причинами летных происшествий были: недостаточная подготовка летного состава, поступавшего на пополнение; выполнение летчиками полетов в сложных метеорологических условиях, к пилотированию в которых они не были подготовлены; ограниченные размеры отдельных полевых аэродромов, неудовлетворительное состояние взлетно-посадочных полос на них; а также отдельные случаи нарушения правил полетов. Очевидно, старое правило: Кто везёт, на того и грузят — работало и в те времена. В штабе Осипов был командиром среднего звена!
Это повышение в должности было значительным уроном самооценки. Из командира-единоначальника, которого все слушаются, превратился в молчуна, который слушает всех. И тех, кто желает поучить, и тех, кто превосходство подчеркнуть пытается. А если тебя не слушают, и приказать ты власти не имеешь, как дело делать?
«Теперь не уходят из жизни, теперь из жизни уводят. И если кто-нибудь даже захочет, чтоб было иначе
Бессильный и неумелый, опустит слабые руки, Не зная, где сердце спрута, и есть ли у спрута сердце»
Братья Стругацкие.

Лётные качества самокопание исключают. Сам всегда слушал командиров среднего звена, значит нужно заставить себя слушать. Для этого нужно снова завоевать авторитет, а значит быть таким как есть, не подстраиваться.
Первое расследование крупной вспышки летных происшествий ему пришлось провести в родном 57-м бомбардировочном авиационном полку.
Там в течение трех минут на аэродроме было разбито четыре бомбардировщика. Новый комполка показал:
— Рано утром получили распоряжение всем полком нанести удар по артиллерии противника севернее Костюковичей (Уже Беларусь!). Поставив боевую задачу командирам эскадрилий, вышел на старт для выпуска самолетов. Бомбардировщики всех трех эскадрилий вырулили и выстроились на старте для взлета. Разрешаю взлет Помазовскому. Его самолет после отрыва как-то странно покачался, а потом выровнялся и перешел в набор высоты. Разрешаю взлет командиру звена Рудь. Самолет Рудя перед отрывом потянуло вправо. Летчик прекратил взлет, начал тормозить. Но самолет выкатился с летного поля, после чего у него сломалась передняя стойка шасси и деформировалась передняя часть фюзеляжа. Даю старт бомбардировщику летчика Егорова. Самолет Егорова после взлета накренился, начал разворачиваться, а затем упал на землю и загорелся. Разрешаю взлет летчику Тропынину. Его самолет на разбеге уклонился на пятьдесят градусов влево, столкнулся с учебным бомбардировщиком, упал и загорелся. Очередной самолет командира звена Калмыкова прекратил взлет, а все остальные самолеты взлетели и выполнили боевую задачу. Всего разбито четыре бомбардировщика, из них два сгорели, — закончил рассказ Иванцов.
— А как бы вы поступили, если бы и следующие самолеты на взлете продолжали бы падать? — спросил Осипов.
— Продолжал бы выпускать на боевое задание остальных. За аварии я получу взыскание, а вот если бы я прекратил взлет и не выполнил боевую задачу, меня отдали бы под суд военного трибунала, — ответил комполка.
— Кто же виноват в этих летных происшествиях?
— Конечно, летчики. С них мы и спросим.
Опросом летчиков, допустивших аварии, техников, механиков, мотористов и старших техников эскадрилий, было установлено, что ночью был сильный дождь с ветром, а к утру ударил мороз до восьми градусов. Крылья, стабилизаторы и рули самолетов покрылись ледяными шишечками величиной с крупную фасоль. При подготовке самолетов к вылету на боевое задание техники, механики и мотористы счищали шишечки льда с самолетов жгутами из веревок и скребками. Некоторым удалось убрать лед полностью, но большинство не успели этого сделать к началу выруливания, и обледеневшие самолеты вырулили на старт. Они, в первую очередь, и потерпели аварии на взлете. На вопрос, почему прекратил взлет, Рудь ответил: На разбеге я заметил, что самолет медленно набирает скорость и плохо слушается рулей. Командир звена Калмыков откровенно признался: — Передо мной разбились три самолета, а когда я начал взлет, то почувствовал, что самолет вялый. Меня охватила неуверенность, и я прекратил взлет.




Причина аварий самолетов была ясна. Самолеты бились на взлете из-за потери управляемости, возникшей из-за льда на крыльях и рулях. Виновниками были названы, прежде всего, техники и механики, выпустившие бомбардировщики на боевое задание с неочищенными ото льда крыльями и рулями, а также летчики, командиры эскадрилий и командир полка, не проверившие подготовку самолетов к боевому вылету. Тот, кто громоздил кучу горящих обломков на старте, назван Осиповым Г. А. самым последним из виноватых. Командир корпуса, заслушав доклад о результатах расследования, сказал:
— Иванцова я не буду сурово наказывать, потому что он только недавно вступил в командование полком, но проект приказа по авариям подготовьте и вместе с главным инженером корпуса помогите комполка произвести разбор причин этих аварий с личным составом полка, а то он еще не знает глубоко особенностей этих бомбардировщиков.
В этом решении всё не очевидно, но известной армейской формуле соответствует: сначала шумиха; потом неразбериха; поиск виновных; награждение непричастных.
Казалось бы, всё предельно ясно: комкор покрывает комполка, которого сам же назначил; лётчики выполняли приказ; безропотные технари, как обычно, отвечают за всех. Несправедливо? Конечно!
Не правильно? Как посмотреть. Комполка тоже выполнял приказ; лётчики могли бы взлететь, как взлетел Помазовский; техник самолёта всё равно виноват. Если всех отправить в штрафбат, летать будет некому.
Так что на месте комкора немногие поступили бы иначе. Война по форме бывает справедливой (Отечественная), по содержанию — нет. По «справедливости» Г. К. Жуков должен не посылать бойцов в атаку, а вести их за собой.
Да и Осипов Г. А. — командир среднего звена в штабе ШАК не мог написать обвинения по-другому. Их бы никто не увидел. Справедливо написал в похоронках комполка: Пали смертью храбрых.
Техник Н. Я. Меренков успел освободить ото льда свой самолёт. Наверное, проснулся раньше других. Чувство ответственности за порученное дело и спёртый воздух спального помещения направили его к самолёту, отличное знание матчасти подсказало действия и его лётный экипаж выполнил боевое задание. Наказывать было не за что, а благодарить тем более. Такая работа!
Посещая авиационные части корпуса и проверяя организацию летной работы, технику пилотирования и подготовку молодых летчиков к боевым действиям, Осипов Г. А. бывал и в своем родном полку. Накануне посещения 57-го бомбардировочного полка спросил у командира корпуса разрешение слетать с полком на боевое задание:
— Ни сегодня, ни завтра ударов по объектам противника этому полку не планируется. Если сможете, то слетайте со штурманом корпуса Головцовым на воздушную разведку.
«Семибалльная слоистая облачность над аэродромом способствовала выполнению задач разведки. Облака были укрытием от истребителей, но они же были и грозным врагом — источником обледенения, болтанки и иллюзий. Бомбардировщик, взревев моторами, стремительно набрал скорость по подмерзшей полосе и быстро оторвался от земли. Линия фронта встретила залпами зениток».


«Шапки» взрывов снарядов ЗА.Free internet
Маневр по высоте и скорости, но восемь разрывов зенитных снарядов преследуют самолет. Важно заметить вспухание первых чёрных комочков. Если слева, то следующий залп украсит серое небо правей. Тот Фриц или Ганс, который наводит дальномер и синхронизированные с ним орудия на самолёт, внесёт поправку. Скользнув под предыдущие разрывы, самолёт-цель сделает последующие разрывы таким же бесполезным украшением.
«Беда в том, что ближе к цели всё больше зениток вступают в игру. Снаряды рвутся все ближе к самолету. Их становится все больше. Кабина наполнилась дымом сгоревшей взрывчатки, а штурман все прицеливается. Престиж штурмана корпуса. Наконец он доложил:
— Бомбы сброшены. Разрушили два вагона. Снимок станции сделал, а Черкасову (стрелку-радисту) приказал передать результаты по радио на командный пункт. Энергичным маневром Осипов вывел освободившийся от груза бомб самолет из-под зенитного огня. Разрывы остаются сзади выше самолета. Можно продолжать разведку. Подошли к следующей разведываемой цели, на Бобруйском аэродроме до сорока немецких истребителей. — Осипов, выдержи курс, сфотографирую аэродром, — просит штурман Головцов. — Слева сзади два «фоккера», дальность восемьсот, — сообщает радист. Над крыльями сверкают трассы снарядов истребителей противника. Отстреливаются оба стрелка: Черкасов, Балдин». Дрожит от выстрелов самолёт. Землянам (тем, кто не в воздухе) это должно казаться красивым: чёрные комочки ещё не растворившихся в грязно-серых облаках разрывов снарядов крупных калибров; красные, исчезающие в мути неба, цепочки трассеров МЗА (малокалиберная зенитная артиллерия); оранжевые огоньки, скользящие от истребителей к одинокому Бостону; зеленоватые пунктиры трасс, которые рассыпает ужасно медленно набирающий высоту бомбардировщик. Слева наперерез ему несутся еще два истребителя. Кажется, всё! С земли не разглядеть, но фоккеры гораздо ниже и уже не успевают поддёрнуть носы самолётов для смертельной очереди. Зато нижний пулемёт Балдина успевает отстучать несколько коротких. Результат даже он не увидел, самолёт-разведчик под большим углом исчезает в облаках. Вместе с ним исчезает целый мир, наполненный грохотом пушек, бульдожьей хваткой истребителей, ненавистью и горем. — Курс двести тридцать пять, до Житковичей двадцать три минуты. Когда выйдем под облака, уточню ориентировку и дам поправку на курс, — вернул реальность Головцов.




Через пять минут полета Бостон вышел под облака, но над сплошными лесами и болотами с одинокими пепелищами одинаково сожженных деревенек. Ориентировку восстановить не удалось до выхода на железную дорогу западнее Житковичей. Нижний край облачности постепенно понизился, и высота полёта менялась соответственно. Вновь съёжил мир до остекления кабины крупный снег. Он залепил лобовое стекло, самолет пришлось вести по приборам и ориентироваться в открытую форточку. На станции Житковичи обнаружили три эшелона с паровозами.
— Пять влево, так держать, фотографирую станцию, — передает штурман.
Самолет окружают трассы, тянущиеся от эрликонов. Они все ближе.




— Снимки сделал, летим вдоль дороги, — передал штурман. Крутым разворотом влево (опять психология — большинство развернулось бы вправо) ушёл бомбардировщик из-под обстрела малокалиберной зенитной артиллерии, а когда обстрел прекратился, полетел на восток вдоль железной дороги. На аэродром возвратился благополучно. Командир корпуса Антошкин остался доволен результатами вылета и объявил благодарность начальнику разведки корпуса майору Катееву Я. М. (!)
8 января 65-я и 61-я армии Белорусского фронта при поддержке авиации перешли в наступление с целью разбить мозырскую группировку противника и овладеть городами Мозырь и Капитоновичи.
За отличные боевые действия по разгрому мозырско-калинковичевской группировки врага приказом Верховного Главнокомандующего №07 от 15 января 1944 года 57-му бомбардировочному полку было присвоено наименование Калинковичевского. Росла слава полка. Война отнимала жизни дорогих боевых друзей. В полк прибывало новое пополнение.
Длительное пребывание на одном аэродроме привело к адресатам самые заблудившиеся в полевых почтах письма. Николай был рад весточке от сестры и опечален содержанием письма. Половину текста занял список потерянных навсегда родных и близких, остальное — воевавшие и угнанные в Германию.
Надежда на встречу с ними оставалась. Как он корил себя за гордыню, обиду на старшего брата, из-за которой не навещал родных до 39-го года. Письмо прибавило понимания близости к уцелевшей родне, перевёл на сестру аттестат-получку, наказав делиться с остальными уцелевшими родственниками. От общечеловеческих тоски по любимым, горя по «безвозвратным потерям», желания любить и быть любимым ограждала спасительная повседневность. Отсутствие больших чувств и эмоциональных бурь подменяла нескончаемая россыпь мелких, но исключительно значимых забот, каждая могла изменить трудную жизнь на её противоположность. Забывчивость (например, отвёртка в фюзеляже) тащила в трибунал; лень — лёд на руле — гибель экипажа; враньё — утрата доверия командира. В нескончаемых ремонтных и регламентных работах дни и ночи сливались в сплошной поток незапоминающихся событий, ускорявших время ожидания лучших времён. Конца войны.
В 1943 году произошли определяющие изменения в ходе Великой Отечественной Войны. Но она действительно была Великой и к 5 февраля 1944-го коренной перелом в небе над деревней Секеричи всё ещё не произошёл. Известная с 16-го века белорусская деревушка, 52° 27′ 47″ с. ш. 28° 55′ 22″ в. д, Гомельская область, вошла в историю 57 БАП обведенной траурной рамкой.
Из Журнала Боевых Действий 57-го БАП.
Реконструкция. Противник упорно обороняется на рубеже Чернин-Замощье-Секеричи значительными силами. Противодействие нашей авиации оказывают истребители и зенитная артиллерия. Погода: облачность — 8—10 балов, Н — 600м, дождь с туманом, видимость 4—5км, в тумане — 500м, ветер южный, 2—3м/сек, Т +1, обледенение. 5. 02. 1944 года полк в соответствии с боевым распоряжением штаба 221 БАД №510 имел с 7 часов в боеготовности 1 самолёт разведчик для ведения разведки на себя с задачей установить арт. минометные позиции про-ка в районе Чернин-Замощье-Сикиричи (орфография Журнала боевых действий 57 БАП сохранена). В 7.45 командир полка получил по телефону приказание: «При наличии благоприятной погоды в течение дня 5. 02. 1944 года двумя группами в составе всех исправных уничтожить артиллерию пр-ка в р-не Чернин-Замощье-Сикиричи, вылет по данным разведки и по сигналу с КП дивизии. Прикрывает действия групп 517 ИАП.
В 8.00 вылетел разведчик погоды лейтенант Муратов. Возвратился в 9.25, погода в районе цели благоприятная.
«Первая группа из 8-ми самолётов отбомбилась по автоколонне в 11.00 с недолётом, задание не выполнила. Противодействия ЗА и ИА не было.
Вторая группа из шести «Бостонов» 57 БАП (221 БАД, 6 САК, 16 ВА, Белорусский фронт) под командованием командира 2-й эскадрильи капитана А.Н.Никонова в сопровождении 4 истребителей Як-1 наносили удар по скоплению автомашин в Секиричах. Уже на боевом курсе в 11. 30 группа бомбардировщиков была атакована восемнадцатью истребителями ФВ-190 и Ме-109. Противник восьмеркой «мессеров» связал боем группу истребителей прикрытия (4 Як 1Б, ведущий ст. л-т Стешко), а остальными истребителями атаковал снизу сзади боевой порядок бомбардировщиков. Группа бомбардировщиков в сомкнутом боевом порядке, отбивая групповым огнем атаки противника, нанесла мощный удар по автомашинам у Секеречей, при этом огнем стрелков был сбит один ФВ-190. При отходе от цели атаки истребителей противника усилились.






Стрелки Солнцев B. C. и Саранцев B. C. сбили еще один истребитель противника, но одновременно были сбиты и упали в районе Секеречей самолеты заместителя командира эскадрильи Стебы и командира звена Калмыкова В. А. Вражеские истребители атаковали грамотно, на развороте, когда огонь бортовых стрелков менее эффективен. Тактика врага заключалась в отсечении одного из бомбардировщиков от группы путём нанесения повреждений огнём с большого расстояния и последующего расстрела. ЯКи прикрытия были связаны боем на 600—700 метров выше боевого порядка бомбардировщиков.
Группа бомбардировщиков сомкнулась и, взяв обратной курс, продолжала отражать атаки истребителей противника. В следующее мгновение был сбит командир группы истребителей сопровождения старший лейтенант Стешко, затем загорелись самолеты Никонова и Рудя. Отражая атаки, стрелок-радист Топоров и воздушный стрелок Скоробогатов А. Р. сбили еще один ФВ-190, затем завалили истребитель противника стрелок-радист Кузьмин В. Т. и воздушный стрелок Чирков. Но патроны у стрелков закончились, и уже над линией фронта «фоккера» подходили к бомбардировщикам сзади на дистанцию 20—25 метров и стреляли в упор. Противник тактически грамотно численным перевесом обеспечил своё «превосходство в воздухе» над деревней в траурной рамке истории 57-го БАП.
Никонов, Рудь, Гадючко и Якшин после перелета линии фронта сумели посадить пылающие бомбардировщики с тяжелыми повреждениями на своей территории.
Большое мужество и боевое мастерство в этом воздушном бою проявил воздушный стрелок экипажа командира эскадрильи старший сержант Солнцев B. C. После посадки легкораненые штурманы Н.К.Полетаев и П.И.Тимонин помогли выбраться из горящих самолетов остальным членам экипажей». (ЖБД).
Таких тяжелых потерь за один вылет полк не имел с 1941 года.
Выписка. ЖБД (Журнал Боевых Действий) подвёл итог:
а). Экипаж ведущего группы к-на Никонова невредим, у с-та сгорела плоскость.
б). Экипаж л-та Якшина — 1 человек тяжело ранен. Состояние с-та не известно.
в). Экипаж л-та Рудь невредим, с-т полностью сгорел.
г). Экипаж ведущего группы Як-1б — сбит.
д). 3 с-та Як-1б из группы прикрытия благополучно вернулись на свой аэродром. О судьбе двух экипажей и с-тов данных не поступило. По данным наземных войск, в момент удара группы в воздухе в р-не действий замечено около 40 истребителей противника.
Причины: 1. Незнание воздушной обстановки.
2. Слабое прикрытие бомбардировочной группы.
Орфография ЖБД сохранена.
Из характеристики. «Никонов хорошо разбирался в тактике, но в воздухе при обстреле зенитной артиллерии и в бою с истребителями обычно следовал решению, намеченному еще на земле перед вылетом, и мало проявлял инициативу. Это при неблагоприятных условиях могло привести к потерям».
Этим же днём в ЖБД записана благодарность комдива капитану Никонову «За настойчивость в выполнении боевой задачи в условиях сильного противодействия ИА противника при недостаточном прикрытии».
Очевидна разница в оценке события командирами того времени и современной. В 1941 — 1945гг. главным считалось выполнение боевой задачи. Не было места сомнениям в её нацеленности, обоснованности потерь, командиры среднего звена исполняли свой долг. Так выигрывают войны.
,Идеологическая составляющая завоевания Победы была объектом самого пристального внимания Верховного Главнокомандующего и, соответственно, командования РККА. Введение звания «Гвардейский», наименований освобождённых городов способствовало укреплению боевого единства части, созданию чувства исключительности, элитарности, что благоприятно влияло на психологию воина во все времена. Очень важным было качественное переключение «уголовно-процессуальной» политики неизбежности наказания (репрессии 41-го, заградотряды, штрафные подразделения) на рациональную: поощрений; взысканий. Даже после тяжёлого поражения над Секеречами никто не отнимал присвоенное накануне имя собственное.




За отличные боевые действия по разгрому мозырско-калинковичевской группировки врага приказом Верховного Главнокомандующего №07 от 15 января 1944 года 57-му бомбардировочному полку было присвоено наименование Калинковичевского. Полк выстроился с развернутым Боевым знаменем. После зачтения приказа о присвоении наименования командир полка зачитал поздравление от Центрального Комитета КП (б) Белоруссии, Совета Народных Комиссаров и Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, в котором говорилось:
«Воины Белорусского фронта, силою оружия, самоотверженностью и решительностью вы сокрушаете гитлеровскую военную машину и несете великое освобождение белорусскому народу. Миллионы белорусских людей еще находятся под игом немецких оккупантов. Отцы, матери, братья и сестры, жены и дети, томящиеся в немецкой неволе, ждут вас, герои войны, как своих родных, как освободителей.
Слава офицерам, сержантам и рядовым 57-го бомбардировочного авиационного Калинковичевского полка!
Вечная слава героям, павшим в борьбе за освобождение Белоруссии, за свободу и независимость нашей Родины.
Смерть немецким захватчикам».
21 февраля 1-й Белорусский фронт силами 3-й и 50-й армий нанес удар по противнику в районе Рогачева. Но в марте аэродромы раскисли и боевые задачи полку не ставили.




Полк занимался боевой подготовкой, пополнял самолетный парк и личный состав. На фотографии командир 1-й эскадрильи Помазовский В. А. даёт указания техническому составу (фото из альбома Виктора Осипова).
белорусская операция
С середины апреля задачи летней компании 44 года были доведены до исполнителей и 57 БАП начал подготовку к боевым действиям в новой операции. Первостепенной задачей было восстановление боевой готовности, в частях осталось около половины самолетов. Поэтому усилия были направлены прежде всего на пополнение самолетами и летным составом.




В равной степени на численность самолётов влияли не боевые потери. Летные происшествия уносили много жизней летного состава и боевых самолетов.
Примечание. Основной причиной летных происшествий и не боевых потерь является человеческий фактор, даже отказы материальной части редко носят объективный характер. Однако лётное начальство неохотно с этим соглашается, ещё реже готово считать причиной ошибки пилотирования. Это стремление переложить ответственность всегда было и всегда будет. Но если при невероятных нагрузках боевой работы многое списывается незамеченным, затишье расцветает букетами взаимных обвинений и ворохами бумажных оправданий. Страна напрягала все силы для того, чтобы обеспечить боевыми самолетами, летным составом и оружием авиацию действующей армии и совершенно непростительно было терять в летных происшествиях самолеты и летный состав и тем самым ослаблять «могущество Военно-воздушных сил». Для командиров среднего звена лётного и наземного состава профилактика лётных происшествий оборачивалась личной ответственностью за всё и за всех. Из девятнадцати пунктов решения конференции 16-й воздушной армии на эту тему их не касался только один: усилить контроль за техникой пилотирования руководящего состава.
— Если мы сумеем за год сократить не боевые потери хотя бы на половину, то мы сэкономим несколько авиационных полков для боевых действий, — сказал в заключение этой конференции член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин.
Снижению летных происшествий способствовала грамотная постановка задач. Но вмешалась диалектика: единство и борьба противоположностей. Если задачи, поставленные командирами среднего звена носили конкретный характер, иначе их засмеяли бы подчинённые, то «Большие звёзды» озвучивали грандиозное!
В период подготовки к Бобруйской наступательной операции в 16-ю воздушную армию прибыли для оказания помощи командующий ВВС Красной Армии маршал авиации A. A. Новиков и главный штурман Б. В. Стерлигов.
В целях повышения силы сосредоточенных ударов и сокращения их продолжительности в предстоящей наступательной операции командующий воздушной армией Руденко на совещании поставил задачу отработать сбор дивизий и корпусов в общие боевые порядки. Стерлигов дал указания по отработке организации массированных ударов бомбардировочными корпусами и по способам сбора авиационных соединений.
На сбор боевого порядка корпуса, состоящего из трех дивизий, по маршруту на догоне не хватало времени и длины маршрута из-за небольшого удаления района базирования соединений корпуса от района боевых действий и недостаточного диапазона скоростей бомбардировщиков. Сбор корпуса в общий боевой порядок на петле занял около часа, и боевой порядок корпуса получился очень громоздкий и трудно управляемый.
Когда доложили Стерлигову результаты полетов по сбору корпуса в общий боевой порядок, главным штурманом ВВС и командующим воздушной армией было принято решение: корпуса в общий боевой порядок не собирать и не строить, а действовать дивизиями.
Несложно представить небоевые потери вылета целого корпуса, если даже построение боевого порядка — один самолёт вместо эскадрильи (9 самолётов) оказалось слишком рисковым. Командиры среднего звена (на этот раз ими оказались командование корпуса) не бросились выполнять приказание, а нашли способ показать его абсурдность.
Наступление войск 1-го Белорусского фронта началось 24 июня. Намеченные сосредоточенные удары бомбардировочных дивизий корпуса не состоялись из-за низкой облачности и туманов над районом базирования и на направлениях прорывов. Погода избавила от гигантомании, вернула к традиционной тактике. К середине дня погода улучшилась, и в 12 и 17 часов корпус силами 150 бомбардировщиков нанес два сосредоточенных удара перед фронтом наступления 3-й и 48-й армий по опорным пунктам противника в районах Большая Кузьминка, Тихиничи, по артиллерии и минометам на огневых позициях. Истребители сопровождения хорошо прикрыли бомбардировщики, и оба удара были выполнены почти без потерь.
везунчики
Наши бомбардировщики продолжали поддерживать войска фронта в завершении и расширении прорыва, обеспечивая продвижение подвижных соединений и не допуская подхода резервов. В конце июля 9-й танковый корпус вышел на реку Березина, обойдя бобруйскую группировку немцев севером. Войска, наступавшие с юга, закрыли пути отхода на запад.
Реконструкция. Один из «закрывавших пути», экипаж из последнего пополнения, «сел на вынужденную» у танкистов. Летуны оставили легко раненного стрелка охранять самолёт, добрались до полка. Команда технарей выехала к месту посадки «студебеккером» и нашла самолет ближе к ночи.




Загнали машину в лесок, густо населённый тридцать четвёрками, собрались перекусить, прямо на расстеленном брезенте. Старшим был техник Меренков и оба, моторист и механик, замерли в ожидании. Приятно быть в центре внимания даже небольшого коллектива, и Николай растягивал удовольствие. Он был и самым опытным, знал, стоит достать из вещмешка фляжку, и обитатели леса возникнут из сумерек. Непостижимым образом танкисты различают едва уловимый аромат спирта среди куда более вонючих солярки, машинного масла и давно не мытых тел. Жадность была дочерью ограниченности объёма фляжки. Вот тушёнкой можно было поделиться, её хватило бы на шестерых. Однако, реальность иногда богаче ожиданий.
Из-за куста рябины-калины появился человек, одетый в чёрный комбинезон, танковый шлем и хромовые сапоги гармошкой.
— Здорово, летуны! Вольно, садитесь. Вашего раненного я в санбат отправил, хотя он самолёт боялся оставить. Туда ночью не ходите, часовые у меня спать не умеют. А экипаж ваш молодцы, когда плюхнулись, аэроплан горел, так они землёй, пылью гасить пытались. Голыми руками! Моим то что гореть, что гасить не привыкать, а ваши молодцы!
Пригласили присесть, представились. Предложили поужинать, получили подтверждение. Помастили подсолнечным, присолили хлеб. Подняли «За Победу».
Танкист командовал спрятанным в лесу батальоном, выведенным в резерв. В свои, едва перевалившие за двадцать, годы, носил капитанские погоны с немалой долей рисовки. Дважды прибегал его ординарец с трофейным ромом, компания почему-то сочла его французским. Капитан пожаловался на своих офицеров:
— Расползлись по госпиталям, одного оставили. Вернутся —получат!
Задал интересный вопрос о крейсерской скорости «такого, ма-а-ленького немецкого самолётика».




Авиаторы такой самолёт, захваченный на немецком аэродроме даже ремонтировали. Поэтому не ударили эрудицией в грязь и разъяснили: связной самолёт, крейсерская скорость — 150 км/ч на высоте 1000 м над уровнем моря. Возит документы или особо важных персон.
Капитан же объяснять свой интерес не стал, явно рисуясь, обещал показать следующим утром «Настоящий цирк», если не проспят.
Пытался убедить собеседников, что стрельба из танковой пушки не ремесло, а искусство. В общем, очень походил на выпивших лётчиков.
Ближе к полуночи Капитан удалился твёрдой походкой командира, технари улеглись в кузове «студера», заснули с мыслью: cовершенных людей не бывает, но это и к лучшему.
Утро в лесу наполнено радостью бытия, пением птиц и капаньем росы. Пробуждение открывает глаза и душу, обоняние открывает перспективу завтрака, осязание и вкусовые рецепторы ожидают своего часа. Гармонию предвкушения плотских утех типа завтрака безвозвратно нарушил рёв танкового двигателя.
Это деятель искусств будильник включил — догадался старший команды. Айда глядеть!
Спрыгнули из кузова, двинулись к опушке, на ходу смахивая росу и втирая в щёки. Танк громыхал впереди. Выкатившись из кустарника, он повернул, проехал метров двадцать, опять свернул, дёрнулся туда-сюда и застыл. Ствол пушки качнулся вверх-вниз, потом вправо-влево.
Крестит, определил моторист, выцеливает. Только — кого?
Выросла из башенного люка знакомая голова в танкошлёме:
— Пришли! Перекурите, сейчас начнётся.
Выросла другая голова, не знакомая. Уставилась в линию горизонта, на запад. Ствол пушки туда же. Глаза уже разглядели чёрную точку. Летательный аппарат. Он ближе, ближе. Метров 300. Это же «Шторх»! Только зрительные нервы этот образ до мозга донесли, как слуховые нервы доносят грохот выстрела танковой пушки! И крестик самолёта закрылся неяркой вспышкой, скорее бликом. А через пару секунд те же слуховые нервы донесли грохот взрыва. Небо опустело…
— Как муху прихлопнул — подумал Николай — только облачко в небе осталось. «Шапка» от взрыва снаряда. А от лётчика — ничего. Жизнь коротка, а искусство — вечно!
Тут из леса выбежали на звук выстрела остатки батальона танкистов. Все в чистенькой форме, ещё не обмявшейся, хранящей складские складки. Их было совсем немного. По объёму как это облачко над горизонтом. Остановились, слушают экипаж командирского танка, уже заглушивший движок и бурно выражавший восторг.
— Третий день здесь стоим — подошёл Капитан. Успели помыть, переодеть.
— И пристреляться — заметил Меренков.
— Знал бы ты, каких ребят мы потеряли! Настоящих художников!
— Без искусства тяготы жизни были бы невыносимы — не к месту подытожил механик.
— Только и можешь корить людей за их несовершенство — отозвался моторист, продолжая какой-то давний спор. Оба были призваны с третьего курса истфака. Жаль было бы их потерять, подумал старший команды. Вслух произнес: давайте папиросы, что есть, Капитану подарим. Хоть сами наградим. Ведь никакое начальство в этот сбитый не поверит!
Пока танкисты своего командира качали, сложили в его фуражку 7 пачек «Беломорканал» и, как только Капитан встал на ноги, вручили ему награду.
P S. Похожие доказанные случаи. Тот день и ночь были поистине жаркими, несмотря на февраль 44-го года. Танк вечером по разбитой и грязной дороге подошел в деревню Дашуковка для помощи пехоте.
Александр Михайлович Фадин вспоминал: " Самолёт курсировал вдоль этой линии и, зная примерно расстояние между столбами, я рассчитал его скорость. Она была небольшой, порядка 50—60 километров в час. Когда самолет сбросил груз и пролетел мимо нас, я решил, что, если он развернется, я попытаюсь его сбить. Даю команду Фетисову отвернуть колпачок и зарядить осколочным. Самолет разворачивается, я беру упреждение — выстрел. Снаряд угодил ему прямо в мотор, и самолет переломился». Такое на поле боя случается не каждый день, танки, бронетранспортеры, дзоты — дело обычное, но сбить из танка самолет…




По прошествии 52-х лет после этого боя уже в России Александр Михайлович Фадин был награжден Звездой Героя Российской Федерации.
PPS. Стоял декабрь 1944 года. Советские танки приближались к оккупированному венграми словацкому городу Ипольшагу, однако на рубеже реки Ипель были остановлены налётами венгерской авиации — едва сапёры успевали закончить наведение переправы, как пикировщики Ju-87 тут же её уничтожали. Танки укрылись под отвесными скалами, что крайне осложнило работу юнкерсов.




Во время одного из налётов танк M4 Шерман, командир гвардии лейтенант Григорий Вербовой, внезапно рванул к ж/д насыпи.
Венгерские лётчики сразу заметили вышедший из укрытия танк и ринулись на него. Ведущий Ju-87 закончил заход и вошел в пике. В этот момент механик-водитель гвардии сержант Михаил Кораблин вздыбил носовую часть Шермана на высокую железнодорожную насыпь. Пушка смотрела в небо, почти как зенитное орудие. Головной самолет продолжал стремительно пикировать, за ним с небольшими интервалами неслись другие бомбардировщики… Секунда, вторая… Самолеты неумолимо приближались к танку Вербового. Когда казалось, что уже ничто не спасет Шерман от прямого попадания вот-вот сброшенной серии мощных бомб, грянул пушечный выстрел. Танк вздрогнул и немного сполз вниз. Ведущий Ю-87 взорвался, и его бесформенные куски, покружившись в воздухе, рухнули в реку и на землю.
Мгновенная гибель ведущего ошеломила остальных неприятельских летчиков. Они кинули самолеты в разные стороны, поспешно сбросили бомбы куда попало и, круто развернувшись, ушли на северо-запад.




Авиация противника не появлялась в воздухе ни в этот, ни в последующие дни. Как выяснилось несколькими днями позже, среди немецких солдат и офицеров поползли слухи о сверхмощном зенитном оружии русских танков.
Первоисточник: Лоза Д. Ф. «Танкист на „иномарке“»
Собирательный образ «Везунчика»: молодой; среднего роста; атлетического сложения; серо-зелено- карие глаза; открытое, с правильными чертами лицо; короткие, прямые, зачёсанные на бок волосы; развёрнутые плечи; экономные, уверенные жесты, походка исключает праздношатаемость даже «на шашлыках». Допускаются варианты по цвету и весу, невозможны по характеру. Самовлюблённые интроверты в эту категорию не входят. Изменившие себе из неё выпадают.
FATUM DUCIТ AUT TRAHIT — говорили древние латиняне — СУДЬБА ВЕДЕТ ИЛИ ТАЩИТ. Везунчики знают, СУДЬБА- это выбор, интуиция делает его правильным, в гармонии с Миром. Основа гармонии самоотверженность, интуиции — вера в себя.
Одним из «Везунчиков» 57 БАП был «Стрелок, молодой старший сержант Алексей Николаевич Новиков. Ему было двадцать лет. В воздушные стрелки он первым попросился из механиков по вооружению. Его серые пристальные глаза пронизывали собеседника. Короткие прямые волосы были зачесаны слегка в сторону. Непрерывно летая на боевые задания, он приобрел большой боевой опыт и славу непробиваемого воздушного стрелка. В воздушных боях ему немало пришлось испытать, но ни разу он не допустил атакующих истребителей противника к хвосту нашего самолета. Короткими снайперскими очередями он отбивал намерения истребителей противника продолжать атаки нашего бомбардировщика сзади снизу. Воздушные стрелки и радисты любили и уважали Новикова за особую скромность, стойкость в бою и за умение смело и самоотверженно бить воздушного противника. Новиков летал на боевые задания всю войну, совершил более двухсот боевых вылетов и участвовал весной 1945 года в последних ударах по врагу в Берлине, но ни разу самолет, защищаемый им, не был сбит в воздушных боях» Осипов Г. А.



27 июня войска фронта при поддержке авиации завершили окружение войск противника в Бобруйске и вражеской группировки, находившейся юго-восточнее города. В районах Савичи, Телуша, Ступенин и Дубовка противник сосредоточил большое количество танков, самоходных орудий артиллерии и войск, которые контратаковали наши войска с целью прорваться из окружения по дороге от Жлобина на Бобруйск. Вечером в штаб корпуса поступило боевое распоряжение командующего 16-й воздушной армией уничтожить скопление войск и техники противника юго-восточнее Бобруйска в районах Савичи, Телуша, Титовка и Дубовка. Действовать приказывалось без прикрытия истребителей с высот 1200—1600 метров, учитывая, что ниже будут наносить удары штурмовики.
Слова приказа на войне очень быстро превращаются в чудовищные, по мирным меркам, действия. Попавшим под сосредоточенный удар многих бомбардировщиков по относительно малой площади, практически не имеющим возможности обороняться, немецким солдатам и офицерам пришлось испытать горечь поражения. Vae victis. «В результате бомбардировочных ударов по скоплениям войск и боевой техники образовались крупные взрывы и пожары. На земле горели танки, самоходки, автомашины с боеприпасами и бензоцистерны. На дорогах образовались нагромождения артиллерийских орудий, разбитых танков и горящих автомашин. Фашисты в панике метались по лесам и полянам. Было потеряно не только управление войсками, но и человеческий облик солдат этих войск. Некоторые водители вражеских автомашин пытались прорваться к Бобруйску, выезжая на железнодорожную насыпь, но здесь их настигали бомбы и снаряды наших бомбардировщиков и штурмовиков. Возвратившись с задания, бомбардировщики быстро дозаправлялись горючим, снаряжались бомбами, и экипажи вылетали на повторные удары по окруженной фашистской группировке». Осипов Г. А. Торжество советского оружия буквально вбило в землю теорию расового превосходства вместе с её адептами. К 20 часам весь район сосредоточения вражеских войск, подвергшийся удару бомбардировщиков и штурмовиков, затянуло облаками пыли от взрывов и дымом от пожаров. «Если враг не сдаётся, его уничтожают». В этом сражении дожить до плена удалось не всем.
Закончив уничтожение Бобруйской группировки, войска 1-го Белорусского фронта овладели Осиповичами и развернули наступление на Марьину Горку и Слуцк. Бомбардировщики корпуса массированными ударами по опорным пунктам содействовали прорыву сильно укрепленной обороны противника, уничтожали его резервы, а, с развитием оперативного успеха, разрушали переправы противника через Западный Буг, препятствуя подходу резервов и выводу его войск и боевой техники на западный берег реки
.20 июля из штаба воздушной армии поступило боевое распоряжение: разрушить переправы противника через Западный Буг у Забужья и Словатычей и отрезать пути отхода войск противника в Польшу. Приказ поступил в штаб 6-го корпуса, подразумевалось выделение дивизии, решили послать группу лучших экипажей. Тактический приём — удар малой группой по точечным целям в начале войны приводил к потерям этих групп. Приём был вынужденным из-за нехватки самолётов и провальным из-за господства Люфтваффе в воздухе. В 1944 году такой способ работы по важным целям демонстрировал способность РККА решать задачи малыми силами, поскольку господство в воздухе сочеталось с возросшим мастерством экипажей. Взлетев с аэродрома Владимирец бомбардировщики Помазовского, Шубнякова, Архангельского, Афонина и других взяли курс на Забужье. Для надежности решили бомбить переправу с двух заходов. Перед переправой два истребителя ФВ-190 пытались атаковать Бостоны, но с ними немедленно завязали бой истребители сопровождения.
Реконструкция. Из-за леса наплывает гул авиационных моторов, от которого сводит зубы и сжимается организм. Это не могут быть свои, гудит восток, да и звук другой, угрожающий. Опытная пехота сыплется из кузовов, орут командиры, направляя всех к лесу, но бежать навстречу этому гулу страшно. Кто-то бежит, кто-то прыгает в неглубокие щели, с лужами грунтовой воды. На переправе настоящая паника, водители бросают машины и бегут к противоположному берегу. Полугусеничный Sd. Kfz.9 расталкивает опустевшие Mercedes L4500A и Mann ML4500A, останавливается сам, бежит к берегу и его водитель. Все понимают, никакой уход за техникой, даже такой высокотехнологичной (через 20—30 лет такие машины поднимали со дна Западного Буга, и они заводились) не защитит от русских бомб.
Выныривая из-за леса, тройки Бостонов заходят на переправу с юго-востока, внизу бесконечная колонна вражеских автомашин, артиллерии и повозок.
— Боевой! — у самолёта- ведущего открываются бомболюки, он выдерживает курс, скорость и высоту. От этого зависит меткость бомбового удара. Ведомые самолеты повторяют манёвр, летят крыло в крыло. Между ними, выше, ниже, чёрные шапки разрывов зенитных снарядов, Бостоны рыскали, играли высотой, но строй держали. Боевой курс маневрирование исключает. Сброс, бомбы вздымают столбы грязной воды, не более того. Огонь зениток всё яростней, они уже пристрелялись по высоте, уточнили скорость полёта, их командиры азартны и горласты, как футбольные болельщики. Трассы тянутся к самолётам обидно медленно, но так густо, словно играют в догонялки. Однако огоньки трассеров без задержек пронзают строй, тянутся выше и заканчиваются бесполезными хлопками аплодисментов недрогнувшим бомберам. Грациозно, небольшим разворотом со скольжением, уплывает группа из-под обстрела зениток.
— Второй заход по переправе сделаем с юго-запада, — предлагает штурман ведущему группы. Левый разворот, почти замкнутый круг, вновь боевой курс. Шапка разрыва необычного фиолетового цвета возникает по курсу. Стрелки оживлённо вертят головами, они прочли этот сигнал-целеуказание зенитчиков своим истребителям.
На втором заходе стрелок-радист Алексеев докладывает:
— Нас атакует пара «фоккеров».
Фоккеры пытались атаковать снизу-сбоку, их встретили пулемёты воздушных стрелков, пикирующие сверху ЯКи. — Переправа разрушена двумя бомбами, фотографирую результаты удара, — радостно докладывает штурман.




В эфире гвалт. У всего летного состава боевое возбуждение. Бывший единым целым организм —слётанная группа опытных лётчиков, распалась на составляющие элементы, взаимное притяжение, обеспечившее слитность, сменилось жаждой общения. Каждый о себе сообщает, как на перекличке. Удача вдохновляет, молчание зениток поощряет. Ведущий снижается для штурмовки отходящих войск, артиллерии и автомашин на дороге к Влдаве и у пункта Долгоброды. Летчики по одному заходят на колонну. Ведут самолет, чуть не касаясь винтами вражеских автомашин, поливая их огнем. Лошади шарахаются с дороги, опрокидывая повозки, солдаты разбегаются. На выходе из атаки вносят свою долю смертельной суматохи воздушные стрелки, их пулемёты направленны вниз.
Вторая половина дня — всё те же самолёты в воздухе, вернее — все (!) те же самолёты, потерь нет! Тот же боевой порядок. Переправу у Словатычей разрушили в нескольких местах с первого захода. Путь отхода фашистским войскам был отрезан. На втором заходе нанесли бомбовый удар по автомашинам, скопившимся у переправы, а затем штурмовали их. За успешное разрушение переправ противника всему летному составу, участвовавшему в боевых вылетах, командир корпуса объявил благодарность, а летчиков и штурманов приказал представить к награждению орденами. Казалось — это и есть война.
Осипов Г. А. объяснял свою «везучесть» так: во-первых, это мое счастье, а во-вторых, это очень просто. Рассчитанным маневром я всегда стремился добиваться выгодного положения, добивался внезапности, неожиданно выходя на цель. Еще до удара стремился вселить страх врагу четким боевым порядком, стрельбой из передних пулеметов. Никогда не рассчитывал на случай, за исключением, когда риск сулил больше преимуществ в достижении успеха, и старался обмануть противника во всем. Замысел удара я не доверял даже летчикам возглавляемой мной группы, а окончательный порядок действий в бою перед вылетом не знал и сам, вырабатывая и осуществляя его в зависимости от складывавшейся обстановки.
Чётко формулировал он требования к лётчикам: Летчик-бомбардировщик должен обладать особым складом характера. Он должен мгновенно реагировать на обстановку, быть настойчивым в достижении цели и иметь выдержку до самопожертвования. Несмотря на противодействие, он должен прорваться к цели и поразить ее бомбами при любом противодействии зенитных средств и атаках истребителей противника. При этом он должен сохранить свое место в боевом порядке и поддерживать огнем и маневром своих товарищей.
«Инженерно-технический состав в лице таких опытных техников, как Кауров, Меренков, Коровников, Береговой и Хисамов, инженеров Галома, Заяц и Пархоменко, не только привел в полную готовность все бомбардировщики, но много сил приложил для того, чтобы научить молодой летный состав грамотной эксплуатации самолетов в боевых условиях». Осипов Г. А.
Современная информатика даёт возможность любому и каждому обозреть документы тех времён, когда история ещё была повседневностью. Приложением некоторых усилий можно даже прочесть написанное. Но почувствовать свою причастность к современным документу событиям получается только держа эти пожелтевшие, хрупкие листочки в руках. Выцветшие чернила или оттиски карандаша на обратной стороне немецких карт сами по себе говорят о многом. Германия хорошо подготовилась к войне, их карты территории Союза были лучше наших, их было много — ещё пару лет после гибели государства Гитлера, Геринга, Геббельса государственное делопроизводство советских органов власти велось на обратной стороне резанных по формату писчей бумаги А4 листах подробных десятикилометровок Рязанской или Тульской областей с названиями рек и городов на немецком. Чтение таких документов (оборотка карт) передаёт уверенность писавших в завтрашнем дне. Знали они, читателями будут их, а не врагов, благодарные потомки.
Примечание. Выписка из наградного листа ст. техник- лейтенанта Н. Меренкова:
За время участия на фронтах Отечественной войны с 8.8. 41 года на Западном, Юго-Западном, Центральном и Белорусском обслужил 282 самолёта-вылетов. За обеспечение 118 боевых самолёто-вылетов при безотказной работе матчасти награждён медалью «За боевые заслуги» ЗФ 1.12.41 года. Участвуя на Центральном и Белорусском фронтах обеспечил 103 боевых вылетов днём на самолёте Бостон без единого отказа и невыхода самолёта на боевое задание. 1.03.43 года-39 вылетов. За данный период им произведено 36 самолёта ремонтов: аварийных — 1; текущих-8, мелких-27. Грамотный, энергичный и трудолюбивый механик. Матчасть самолёта Бостон в полной исправности и боеготовности. Повреждения, полученные при выполнении боевых задач от ИА и ЗА противника восстанавливает в ускоренные сроки и высококачественно.




24.7.43 самолёт №13510 вернулся с боевого задания с выведенным из строя мотором. Процесс работы требовал замены 5-ти цилиндров и карбюратора, для этого необходимо было затратить 35—40 часов. Восстановление было произведено за 24 часа, самолёт вовремя был подготовлен и выпущен на боевое задание.
24.7.43 года над целью снарядом ЗА противника на самолёте были перебиты тормозная проводка к шасси гидросистемы и воздуха. Неисправность была устранена за 2 часа вместо необходимых 3,5 часов.
30.1.44 года при возвращении с боевого задания самолёт №13510 произвёл посадку вне аэродрома на фюзеляж. Силами технического экипажа самолёт был поднят за 14 часов. Повреждения, полученные в следствии посадки на фюзеляж: погнуты лопасти винтов, сорваны створки передней стойки, вдавлены бомболюки и сорвана нижняя обшивка кабины Ф.3. были устранены в течение 3 дней вместо необходимых 6—7 дней. За отличную подготовку матчасти к выполнению боевых заданий, обеспечение 108 боевых вылетов при безотказной работе матчасти, проявленное при этом мужество достоин Правительственной награды ордена «Красная звезда».
Со второй половины октября и до середины января 1945 года бомбардировщики активных действий не вели. Части пополнялись самолетами и летным составом. Шла подготовка к Висло-Одерской операции. О боевых действиях экипажей 57-го бомбардировочного полка направленному в Академию ВВС Осипову Г. А. писали в Монино боевые друзья, а действия эти разворачивались очень стремительно.
от варшавы до одера
После выхода на Вислу и захвата плацдармов на ее западном берегу перед войсками 1-го Белорусского фронта оборонялась 9-я немецкая армия, поддерживаемая группировкой 6-го воздушного флота (690 самолётов). В Висла-Одерской — стратегическая наступательная операция советских войск на правом фланге советско-германского фронта в 1945 году, Проводилась силами 1-го Белорусского (командующий — маршал Георгий Жуков) и 1-го Украинского фронтов (маршал Иван Конев)) наступательной операции войскам фронта предстояло завершить освобождение Польши, разгромить противостоящую группировку и, выйдя на Одер, захватить плацдармы для нанесения завершающего удара по Берлину. В соответствии с боевой задачей 57 БАП должен был с началом наступления бомбардировочными ударами подавить и уничтожить вражескую артиллерию перед Пулавским плацдармом, а затем нанести удары по резервам противника, узлам дорог и переправам по заявкам командующих 69-й и 33-й армий. С утра 12 января — первого дня наступления войск 1-го Белорусского фронта аэродромы и район боевых действий были закрыты густым туманом. К 10 часам на аэродроме базирования Радзынь туман местами приподнялся, и две эскадрильи 57-го полка вылетели для удара по артиллерии в районе Бжува. Встретив по маршруту к цели низкую облачность с сильным обледенением, бомбардировщики возвратились, с большим трудом в разрывах тумана нашли свой аэродром и произвели посадку.
Осипов Г. А. В 11 часов командир полка Иванцов выслал на разведку погоды наиболее опытный экипаж старшего лейтенанта Героя Советского Союза Архангельского. Проведя разведку погоды, Архангельский по радио доложил, что весь район боевых действий закрыт туманом и очень низкой облачностью высотой 50 метров со снегопадом и обледенением и что он возвращается на аэродром.
В 11 часов 52 минуты обледеневший бомбардировщик Архангельского при попытке выйти под облака столкнулся с землей и потерпел катастрофу, взорвавшись на собственных бомбах.
Примечание. «Не судите, да не судимы будете» (Матф.7,1). Это о секте фарисеев. Фарисеи присваивали себе право не только по-своему толковать закон Божий, но и осуждать людей, не придерживающихся их взглядов, не исполняющих их правил. Худшая разновидность человеков, отрицающая развитие Рода людского. Истинные «тормоза».
В нашем случае, кажется очевидной напрасная гибель лучшего экипажа, да и виновника искать не приходится. Однако, обстановка требовала использовать любую возможность оказать поддержку наземным войскам, сражение уносило жизни тысяч человеков. Рискнуть одним экипажем было оправдано? «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Лука 6,37). Невозможно делать правильный вывод без учёта всех обстоятельств происшествия. И где мера намерениям?
Во время базирования 57 БАП на территории Польши, там же кашеварила в партизанском отряде дружественной «Советам» Армии Людовой, угнанная фашистами из г. Дружковки будущая свояченица Н. Я. Меренкова — Надежда Дикая (фамилия такая). Она сбежала от бауэра (немецкого помещика), добралась до польских земель, переболела в избе местного крестьянина тифом, нашла партизан. Всю жизнь, хорошо разбиравшаяся в людях — работала продавщицей в продуктовом — Надежда с неизменной теплотой иронично вспоминала спасителей-поляков, приглашала в свой маленький подмосковный домик. Их приезд был праздником для всех: украинской семьи, польской rodzina. Окружающие догадывались о незабываемых личных отношениях главы польского семейства Юзека и Надежды во время войны, но деликатно обходили эту тему. Нужно сказать, они долго и упорно разыскивали друг друга после войны, даже внуки успели подрасти.
Смешным недостатком rodzina была сверх скупость, хотя их «Частный передвижной парк аттракционов» неплохо зарабатывал. Он даже гастролировал в СССР, пользовался успехом. К концу сезона выручку сдавали в банк мешками, на вес. В те времена монеты ещё были платёжным средством, а не только предметом коллекционирования. Но прижимистость польской стороны компенсировалась щедростью Надежды. Примечательно, ввиду нехватки спальных мест, гости и хозяева укладывали спать детей на кровать и диваны, а взрослые спали на полу. И все были счастливы. Пожилые романтики хотели подружить семьи, не получилось. Романтика ушла вместе с ними.
В судьбе одной девушки отразилась историческая общность народов.
Хороший пример — гладко ложится на бумагу, никого не обижает.
Но бывало по-другому. Май 1945-го. В небольшом польском городке группа авиаторов, пятеро технарей, укрылась от дождя в маленьком ресторанчике. Дождь, конечно, был предлогом, двигала офицерами жажда нового, необычного. Уж больно осточертели аэродромная серость рассветов, жара днём и поиски в ночной мгле отвёрток при ремонтных работах «на технике». А некоторые в ресторан попали впервые в жизни. Уже с орденами, но ещё без усов. Конечно, у всех было предвкушение радости жизни.
Вывеска над входом «chłopskie jedzenie» предполагала крестьянскую, привычную еду без опасения нарушить застольный этикет. Дверь открывалась прямо в зал, вошедшие со света не сразу разглядели десяток сидевших за сдвинутыми столиками военных в польской форме. Безусловно пьяные, усатые физиономии уставились на офицеров Красной Армии озадачено, а затем — оценивающе. Сделав неправильный вывод из численного соотношения сторон, самый смелый и, вероятно, самый глупый, выхватил пистолет. Громкий крик «WYNOCHA- ГЭТЬ» подкрепил выстрелом. Выброшенная его «Люгером» гильза 7,65 × 21 мм Парабеллум описала дугу и стукнулась об стенку одновременно с хлопком ответного выстрела, из ТТ (Тульский Токарева). Поскольку стреляли навстречу пуле Люгера, гильза патрона 7,62×25 ТТ ударилась о противоположную стенку.
Потом гильзы летели одна за другой, стрелял только один авиатор из ТТ Ижевского завода. Немецкого производства «Люгер» выпал из навсегда обезвреженной руки. Звуки выстрелов слились в громкий треск палкой по штакетнику. Сказывалось отсутствие опыта рукопашных схваток, обе сражающиеся группы не двигались, попросту остолбенели. Если не считать, что польские военные падали, не успевая выстрелить. Запах гари и сизый пороховой дым сделали воздух ресторанчика почти осязаемым, тишину после выстрелов почти оглушающей. Кто-то крикнул «Атас» и технари выскочили на улицу. Как будто в другой мир, где всё ещё моросил дождик.
Всё было прежним — и другим. Выстрелов никто не слышал. По улице шли люди, стояла привезшая офицеров полуторка с дремлющим сержантом-водителем. Но где-то уже зрело наказание, грузился в машину комендантский взвод, грузилось матерными символами беды начальство всех рангов. Развивались международные отношения. Одна из участвовавших сторон стонала и шипела «курвами» в полутёмном ресторане, изредка вспоминая «пся крев», пытаясь вернуться в мир «до стрельбы». Другая сторона конфликта, уже на улице, курила в ладошки, пряча папиросы от дождя. Перед ними также стоял вопрос выживания. Не от ран, как у поймавших пули поляков, от Трибунала. Представляли штрафбат наилучшим выходом из ситуации. Виноватыми себя не считали, понимали, что стрелявший спас их жизни, хоть и за счёт других, но знали о слепоте Фемиды.
Разговор у ресторанной двери свёлся к «Ну ты даёшь! Из ТТ уложить такую банду!». Они были фронтовиками, повидавшими многое, и поэтому немного фаталистами.
— Повезло, я как раз ТТ из кармана в планшет перекладывал, а то бы мы там валялись.
Спасло Стрелка экстренное сообщение из комендатуры полковому начальству. Прибыв на место происшествия до патрульных, командир на своей машине отправил стрелка на аэродром с приказом первым же бортом убыть в Союз. Жадные до крови челюсти военной Фемиды щёлкнули зря. Выяснилось, что напавшие на советских офицеров военные были из Армии Крайовой, всю войну отсиживавшиеся в Лондоне и прилетевшие «брать власть после германцев». Поэтому искать столь меткого Стрелка не стали. Единственным его прегрешением посчитали ношение пистолета с патроном в патроннике, что категорически запрещалось. С технической точки зрения это была виртуозная стрельба. Ведь по оценке специалистов:
«О нём (ТТ) много сказано, можно добавить совсем немного. Больше подходит для военного применения, когда он приведен в боевую готовность. Для своих, относительно небольших габаритов, один из мощных пистолетов в мире. И на ощупь намного приятнее, например, ПЯ и всяких Глоков. Совершенно непригоден для городских перестрелок и самообороны. Большая пробивная способность пули и отсутствие самовзвода может привести к тюрьме (навылет и в случайного прохожего) или на кладбище (надо успеть взвести курок)». KardeN.
Казалось, кругом виноват Стрелок: перестрелял кучу народа (некоторые выжили); не предупредил, что откроет огонь и так далее. Городская молва поменяла местами чёрное и белое, пьяными стали советские офицеры, польские военные оказались безоружными, траур по ним объявил Лондон. Вопреки увещеваниям Матфея и Луки горожане заочно осудили Стрелка, а крайовцев произвели в жертвы.




Из отчета ТАСС о судебном процессе по делу об организаторах, руководителях и участниках польского подполья в тылу Красной Армии на территории Польши, Литвы и западных районов Белоруссии и Украины (по газете «Известия» от 21 июня 1945 г.):
«Террористические и диверсионные группы «Армии Крайовой» в тылу действующих советских армий на территории западных областей Украины и Белоруссии, в Литве и Польше систематически на протяжении 1944 года и в начале 1945 года совершали террористические акты в отношении бойцов и офицеров Красной Армии и диверсии на коммуникациях действующей Красной Армии.
Отряды «АК» производили также вооруженные нападения на советские военные и гражданские учреждения.
По неполным данным за период только с 28 июля по 31 декабря 1944 года отрядами «АК» было убито 277 и ранено 94 офицеров и бойцов Красной Армии.»
Писателю-поляку Станиславу Лему приписывают выражение:
«Поляки — это великолепный народ и никуда не годное общество».
https://langobard.livejournal.com/6898612.html.
Несмотря на внутренние трения и справедливые слова С. Лема (или кого то ещё) 57 БАП продолжил освобождение Польши.
16 января погода улучшилась. Войска 69-й армии и 11-го танкового корпуса штурмом овладели городом Радом и начали стремительно продвигаться на Лодзь. Воздушные разведчики обнаружили большие колонны отходящих войск, боевой техники и автомашин на дороге Радом — Томашув.
Для удара по отходящим войскам вылетали три эскадрильи бомбардировщиков в составе 24 самолетов. Повторный удар полк в составе 22 бомбардировщиков нанес по скоплению отступавших войск на дороге Опочно — Томашув, уничтожив девять автомашин и один танк и создав на дороге большую пробку. Тяжёлая работа по уничтожению врага продолжалась, пока её не приостановили, для бомбардировочной авиации объективные и погодные сложности. В связи с быстрым продвижением наших войск на запад резко усложнились условия базирования бомбардировщиков. Им стало не хватать радиуса действий для нанесения ударов под прикрытием истребителей. Наступившая оттепель вывела из строя многие аэродромы, в то же время фашистская авиация базировалась в основном на подготовленных аэродромах с искусственным покрытием. Все это ухудшило условия обеспечения боевых действий бомбардировщиков истребителями, что немедленно привело к увеличению боевых потерь.
Низкая облачность, снегопады и плохая видимость ограничивали боевые действия бомбардировщиков, и боевые вылеты прекратились почти на целый месяц.
Когда 57-й бомбардировочный полк перебазировался ближе к фронту на аэродром Куцыны, перед летным составом была поставлена задача: содействовать нашим войскам в уничтожении противника в познаньской крепости и в районах Штаргарда и Шнайдемюля. С удовлетворением произносили при постановке задач командиры немецкие названия городов, это было справедливей чем направлять бомбардировщики на Смоленск или Гомель. Война, как обещали руководители страны в 30-х годах, велась на чужой территории и в условиях превосходства в воздухе.
Примечание. Касательно превосходства в воздухе — не всегда и не везде. 9.02.1945 г. две четверки Як-3 из ИАП (Истребительного Авиационного Полка) под командованием старшего лейтенанта Г.С.Ахметова и лейтенанта А.М.Ершова прикрывали войска южнее Штаргарда (город в Западно-Поморском воеводстве Польши, расположенный на реке Ина в 36 км к юго-востоку от Щецина).
Неожиданно из облаков на высоте 2500 м вывалились 6 Fw-190 и пошли в атаку на группу Ершова. Он развернулся и в свою очередь устремился на противника. Оказавшись в ходе боя между двумя «Фокке-вульфами», чтобы не подставить себя под огонь противника, Ершов резко довернул влево и ударом консоли крыла по хвостовому оперению фашиста таранил его. Fw-190 перешел в беспорядочное падение и врезался в землю. Одновременно ведомые Ершова сбили по одному Fw-190.
В это время группа Ахметова завязала бой сперва с шестеркой, а затем еще с четверкой Bf-109. Использовав преимущество Як-3 в маневренности, Ахметов сбил один «Мессершмитт».
В ходе боя подоспела еще четверка Fw-190, и восьми советским истребителям пришлось сражаться с 20 немецкими летчиками. В воздухе образовался из дерущихся самолетов ревущий клубок. Истребители противника, попавшие в невыгодное положение, уходом в облака или пикированием выходили из боя.
Восемь советских летчиков уничтожили 9 немецких самолетов, не имея потерь. Этот воздушный бой показал сохранившуюся опасность немецкой авиации. Однако увидели это не все участники боевых действий на «театре». Бомберы понесли потери.
Выписка из Журнала боевых действий 57 БАП:
19.02.45года. В течение дня согласно боевого распоряжения штаба 221 ОБАД за №29 имея задачу «Всем составом, последовательными ударами групп, разрушением зданий на сквозных и пересекающихся улицах г. Штаргард — прекратить в нём движение». Всего в течение дня 6-ю группами полк произвёл 40 боевых самолёто-вылетов. Боевой налёт — 81.22
Сброшено бомб: 312 ФАБ-100, 21 ФАБ-50, 31 ФАБ-90, 24 Ао-25.
Патронов: УБТ 3000 шт. Кольт. Бр. 12,7=5,400.
В результате бомбардировочных ударов 57 БАК 1 разрушено 38 зданий, создано 16 очагов пожара, разрушен мост через р. Ина.
Противодействия. При выполнении боевых заданий экипажи 57 полка БАК 1 встретили сильное противодействие ИА противника, которые применяли следующую тактику:
В первом вылете ИА противника имея своё численное превосходство над истребителями прикрытия, сковывает их боем в дальнейшем разбиваясь попарно с близких дистанций сзади слева и строго сзади с выходом вниз, расстреливает бомбардировщиков. Так был сбит отставший от строя экипаж мл. л-та Абдаладзе О. Г. штурман мл. л-т Черниевский В. Г.
Во втором вылете истребители противника внезапно на развороте, используя момент, когда истребители прикрытия перешли на правую сторону, оставив не прикрытым левый фланг — снизу сбоку и снизу сзади строго в хвост строем девятка в клине врезались в строй бомбардировщиков и с близких дистанций расстреливали их, это в начале разворота. В конце разворота истребители противника разбившись парами и не встречая сопротивления от ИА прикрытия подходили на близкие дистанции и расстреливали в упор.
.




В результате проведенного воздушного боя и неправильного решения ведущего делать правый разворот — бомбардировщики потеряли 5 с-тов. О судьбе двух экипажей ничего не известно. Остальные 3 сели горящими 1км. сев. Пироту. 3 человека из этих экипажей тяжело ранены и направлены в госпиталь.
ЗА противника — вела интенсивный огонь методом сопровождения,
Но снаряды рвались ниже на 150—200 метров.
Н-к. опер. отд. к-н /подпись/».
Это была тяжелая потеря для полка, очевидно, из-за тактического просчёта. В результате создались условия для внезапной атаки вражеских истребителей на небольшой высоте в сложных метеоусловиях. Который раз шаблон и недооценка противника командирами привели к потерям. Их спасало от оргвыводов индивидуальное мужество лётчиков, всё равно выполнявших боевое задание.
Наряду с тяжелыми потерями продолжала расти слава бомбардировочного полка. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1945 года «за успешные действия полка по прорыву глубоко эшелонированной обороны противника на рубеже Висло-Радомского направления, за смелые и дерзкие подвиги личного состава, выраженные в эффективном бомбардировании живой силы и техники противника и освобождении городов Радом, Варшава, Томашув, 57-й бомбардировочный авиационный Калинковичевский полк награжден орденом Богдана Хмельницкого II степени».
Указ датирован днём тяжёлых потерь. Совпали даты и, дабы не портить праздник, оргвыводы отложили на «потом».
наши деды
Диковинкой Красной Армии на территории Польши воевал и будущий тесть Николая — Дикий (фамилия такая) Иван Митрофанович.
Солдат трёх войн, родившийся в 18-м веке, мобилизованный при отступлении 41-го, в армии карьеру не сделал, так и оставался всю войну «при лошадях». Таких солдат, не стремящихся стать генералами, в любой армии мира предостаточно. Рассматривают они войну как неизбежное испытание, поэтому безотказны, но инициативу проявляют исключительно в бытовом плане.




Реконструкция. Вот и сейчас, лёжа поздним утром на склоне глубокой придорожной канавы, дно которой предательски поблёскивает холодной — февраль 45-го — водой, договаривается с ездовым из третьей батареи махнуться табачок на сахар. Сам Иван Митрофанович не курит, а сладкое любит. До войны, бывало кило халвы мог за один присест! Видно, детство сладким обделило.
Загнал их в кювет вражий пулемётчик, садит короткими с башни костёла, что метров сто от шоссейки. Первыми очередями он передних ездовых и старшего положил, который колону вёл. Теперь и спросить некого — толи заехали не туда, толи немцы ниоткуда взялись. Повозочные сначала за насыпью укрылись, там съезд хороший. Танкисты-разведчики на американском «виллисе» как раз оттуда вынырнули, когда пулемёт заработал, и показали укрытие. Да не дал отсидеться зам. по тылу, майор, прошёл вдоль подвод и всех перегнал на эту сторону, обороняться. Перебежки эти двоих ещё прибрали, а толку чуть. Стрижёт клятый фриц бровку канавы пулями «под ноль», шансов высунуться не оставляет. Вчера вечером выезжали за снарядами, комбат предупредил, мол Митрофаныч, воевать нечем. Не привезёшь снаряды до немецкой атаки, можешь совсем не везти, некому будет. И немец догадливо пулемёты выдвинул, дорога-то одна. По весенним полям телеги, может, и пройдут. К шапочному разбору.
По цепи передали: приготовиться к атаке. Сколько раз эту команду слышал, а так, по гробовому, ни разу. Положит, клятый ганс всех, а подводы так и не двинутся. Сосед засуетился, к шоссейке обернулся, матерится. Толком его не слыхать, потому как пулемёт тоже задёргался, захлопотал. Бил по-прежнему короткими, в два-три патрона очередями, но интервал между ними уменьшился, строчил он теперь как-то судорожно. Пули взбивали подсохшую грязь на дороге, минуя, пока, перебегавшего шоссе человека. Всё закончилось длинной очередью со зла по пустой дороге, а Счастливчик праздновал победу над смертью, стоя в луже на дне канавы. Не обратив ни малейшего внимания на ругань в свой адрес, он снял со спины полупустой вещмешок-сидор, извлёк из него две бутылки, завёрнутые в портянки. Сосед Ивана закричал весь: Ложись, демаскируешь! Он и раньше кричал, когда солдат дорогу перебегал и в кювет прыгал. Никто и не слушал.
Солдат аккуратно так мешок завязал, на склоне приладил, пилотку снял и положил сверху. Потом вроде ко всем, а на деле к Ивану: Гранатами не богаты? Отдал ему обе «Эфки» из вещмешка, запалы из кармана гимнастёрки, всё, что берёг «на случай». Солдат уже ко всем: Хлопцы я пилотку положил — её не трогайте. А сами постреляйте чуток, но не высовывайтесь. Пока гранаты не услышите.




Взял он левой рукой обе бутылки за горлышки, правой опирался, пока по склону лез, разогнулся и по луговине к деревне пошёл. Споро пошёл, но не бегом. Конечно, обозники не утерпели, полезли смотреть, но сосед Ивана опять закричал: Стреляйте, отвлекайте фрицев, сам на спину перевернулся, приклад карабина в землю и «Бах». Затвор передёрнул и опять «Бах». За ним те, кто поближе лежал и всё слышал, забахали. Иван же полез наверх посмотреть, как его заначка работать будет.
Застал апофеоз этого невероятного действа. Счастливчик дошёл до огораживающего костёл штакетника, остановился, присел на колено, задержался на минутку, а кажется вечность. Пулемёт и не затихал всё это время, бьёт по обозникам, вроде как эхо на их пальбу с закрытых позиций. Солдата с его бутылками в упор не видит. Вот в разбитое окно первого этажа смерть ганса-фрица влетела, за ней «контрольная» бутылка, злое пламя как-то сразу охватило тяжелые шторы на высоких стрельчатых окнах, заплескалось в уцелевших стёклах. Ясное дело, посыпались вниз по лестнице пулемётчики, да только весь первый этаж уже гудел, пламя выхлёстывало из окон. Туда, в огонь, бросил одну за другой Ивановы «Эфки» солдат и сам упал! Сердце Ивана упало, бога-мать вспомнил, слеза навернулась. Тут зам. по тылу откуда-то справа заорал: В атаку — и все полезли по косогору, а потом в полный рост по луговине. Добежали почти до окраины, а тут майор кричит: Отставить! Стой, славяне! Воевать не с кем. Пошли к обозу.
Пока бежали, запыхались. Назад шли не торопясь, гурьбой, карабины «на плечо», переговариваясь: Ты видел? А ты видел? Как он шёл! Бежал. Да нет, шёл пешком. Да где он?
Вопрос повис во влажном воздухе польской весны. Не было ни солдата-Счастливчика, ни его вещмешка, ни пилотки. Была тяжёлая дорога до огневых, гнали лошадей безжалостно и себя не жалели, успели до начала атаки. Немцы из-за всё той же распутицы замешкались с выходом на исходные, попали под раздачу снарядов чуть позже батареи и свою долю получили в розницу, прямой наводкой. Сдалась вся шедшая на прорыв окружённая сводная группировка.
Только «дикий эскадрон» власовцев отстреливался из отдельно стоявшей рощи. На их беду, по тому же шоссе, мимо догорающего костёла, ближе к вечеру механики-водители перегоняли к фронту батальон танков «Шерман М 4». Услышав, кто засел в роще, батальон без команды повернул по-корабельному «Все вдруг» и проутюжил эту рощу, без выстрелов. Заслужили.
Говорили, что пулемётчики на башне костёла были из этого «дикого» эскадрона. О сыгравшем решающую роль в этом бою местного значения Счастливчике тоже говорили, но ничего конкретного. Видать, увёз его американский вездеход танкистов-разведчиков. Осталась загадка, которой дед Иван с малолетним внуком поделился, о многообразии жизни рассказывая. Это когда на реку Кривой Торец ходили на прокорм домашним уткам решетом головастиков ловить. Такие прожорливые утки были!
Дед Иван остался в памяти людской без всяких загадок, ясной и сильной личностью, на которых вся Россия держится. Под стать ему был и погибший в гражданскую дед Яков.
на берлин
11 апреля самолеты полка скрытно перебазировались на аэродром Томашув. Здесь рассредоточили и замаскировали самолеты и получили боевую задачу.
57-й бомбардировочный полк с началом наступления имел задачу разрушить опорные пункты в глубине обороны в полосе наступления 8-й гвардейской армии.
С утра 16 апреля аэродром и район боевых действий накрыло мощным туманом. Все вылеты были запрещены. Но, как только туман начал подниматься, несмотря на сложные метеоусловия, три эскадрильи полка в составе двадцати шести экипажей нанесли три мощных бомбовых удара по артиллерийским и минометным батареям северо-западнее Зеелов (цель №261) и по опорным пунктам противника на ЛБС 69-й армии.
Всего по заданным целям было совершено 76 боевых вылетов. Над целью бомбардировщики были атакованы восемью истребителями ФВ-190 и четырьмя Ме-109. Отражая атаки истребителей, стрелки-радисты и воздушные стрелки сбили шесть истребителей противника. Но серьезные повреждения от атак истребителей получили и пять бомбардировщиков полка.
17 апреля войска фронта, прорвав вторую полосу обороны и продвинувшись на 6—13 километров, овладели Зееловскими высотами. Группы бомбардировщиков соседних полков, вылетавшие на задания, из-за низкой сплошной облачности и плохой видимости вынуждены были возвращаться, но 23 экипажа 57 полка мелкими группами и одиночно прорвались в район действий 3-й и 5-й ударных армий и уничтожили артиллерийские и минометные батареи у Гелесдорфа.
20 апреля войска фронта прорвали внешний оборонительный обвод Берлина. Начался штурм фашистского логова.
Во второй половине дня перед бомбардировщиками полка была поставлена задача разыскать и уничтожить танки и войска противника юго-западнее Франкфурта. На задание вылетели двадцать два экипажа.




Несмотря на сложные метеоусловия, бомбардировщики обнаружили фашистские танки в 13 километрах от Франкфурта в районе Бигена и нанесли по ним мощный удар, уничтожив три танка и много живой силы.
23 апреля войска 1-го Белорусского фронта, охватывая Берлин с северо-запада, главной ударной группировкой вели бои за последний городской оборонительный обвод, и на отдельных участках ворвались в центральную часть города. Из-за плохой погоды в первой половине дня бомбардировщики не могли вести боевые действия. Во второй половине дня, когда видимость немного улучшилась, полк звеньями бомбардировщиков без прикрытия истребителей нанес мощный удар по огромному скоплению фашистских автомашин и войск у Беескова и разрушил переправу через Шпрее. Огнём ЗА противник оказывал сильное противодействие бомбардировщикам.
Несмотря на заверения Геринга, что ни одна бомба не упадёт на территорию рейха, гитлеровцы очень серьёзно относились к ЗА ПВО.
На протяжении всей Второй мировой войны они грамотно организовывали прикрытие ЗА аэродромов, транспортных узлов, танковых колон в движении и, конечно, административно-промышленных центров. Уже в 1939 году они имели радиолокаторы (типа «Маммут» (дальность обнаружения до 300 км),, орудия всех калибров, от 20 до 128мм (1941г). Уникальными для ПВО всех времён и народов были специальные сооружения, которые обеспечивали как размещение крупнокалиберных зенитных орудий выше уровня крыш домов, так и средств обнаружения, целеуказания, вычисления данных для стрельбы и командных пунктов. Вернулись к архитектуре средних веков, строительству оборонительных башен. Боевые башни предназначались для концентрации на себе огневых средств, башни управления — средств управления огнём. Но, в отличии от средневековых, эти башни строились не по стенам городов, а внутри их, прикрывая центральную часть.
Боевые башни оснащались четырьмя тяжёлыми зенитными установками: одноствольными калибра 105 мм, позднее спаренными калибра 128 мм. Кроме того, каждая боевая башня имела до восьми 20-мм счетверённых зенитных установок (2 cm Flakvierling 38) и до двенадцати 20-мм одноствольных зениток (2 cm FlaK 38) для собственной защиты от низколетящих самолётов—штурмовиков. Парой служила Башня управления, предназначалась для размещения командного пункта, вычислительного центра, вспомогательных служб, а главное, для размещения на боевой платформе в верхней части башни радиолокатора с дальностью обнаружения от 32 до 40 км, позднее от 50 до 70 км (в зависимости от габаритов цели, погоды, высоты полёта и т.д.) Кроме того, на башне размещались оптические дальномеры, посты визуального наблюдения, а по некоторым данным и зенитные прожектора. Система работы комплекса строилась на том, что башня управления по линиям автоматизированной связи получала данные от постов радиолокационного наблюдения, располагаемых на удалении до 40 км от города и оснащённых радиолокаторами типа «Фрейя» с дальностью обнаружения до 80 км. Полученные данные использовались для наведения радиолокатора типа Вюрцбург, расположенного на башне управления. Выдаваемые им данные об азимуте на цель и углу места цели (при хорошей видимости с оптического дальномера, поскольку он давал более точные данные) обрабатывались вычислительным центром и наносились в виде отметок на планшет, что давало возможность определять курс, скорость и высоту полёта вражеских бомбардировщиков. Командный пункт принимал решение об обстреле целей, и с помощью прибора Kommandogeraet 40 выдавал данные для стрельбы по автоматизированным линиям связи непосредственно на орудия.




Надо полагать, что ПВО Берлина аналогов в мире не имело. И всё же, и всё же…
25 апреля бомбардировщики полка нанесли два сосредоточенных удара всем составом по скоплению боевой техники и живой силы на западной части Берлина в Штефанскофене. Первый удар полк нанес в 13.30, а второй — вечером. Дым от пожаров, разрывов бомб и снарядов поднимался на высоту до 2000 м и ухудшил видимость над городом. На боевые задания стали высылаться только лучшие подразделения и даже отдельные экипажи. Обстановка в воздухе осложнилась также и вследствие крайне неблагоприятных метеоусловий — низкая облачность местами доходила до земли.
«В боевом порядке полка для ударов по Берлину летали из того личного состава, который в 1941 году начинал воевать, только Наговицин и Новиков. Из пополнения 1942 года в строю остался один экипаж Черепнова. Из пополнения 1943 года — экипажи Афонина, Воеводина, Абазадзе, Сивунина, Шулепова и Шубнякова». Осипов Г. А.
Кончилась война. Гремели орудийные залпы салютов и сверкали фейерверки Дня Победы. В этом грохоте зарождалась послевоенная, новая жизнь. И стоит ли удивляться, что она оказалась далеко не мирной.
жизнь после войны
Солдаты и матросы, летчики, штурманы, стрелки-радисты, воздушные стрелки и техники, младшие и средние командиры, военачальники всех рангов оказались в новой реальности. Судьба вновь поставила их перед выбором, теперь не «Жить или погибнуть», а «Как жить?». Привычные военные будни превратились в непривычную необходимость всё решать самому для демобилизованных, новый служебный уклад с распорядком дня для оставшихся в армии.
Меренков Н. Я. продолжил службу в РККА. Послужной список включал: курсант 09.1935 — - 12.1937;
младший авиатехник 12.37 — 10.42;
техник авиации старший 10.42 — 09.44;
техник авиационного звена 09. 44 — 02 46;
помощник начальника авиационного снабжения 02. 46 — 03.47;
начальник отделения авиатехнического снабжения 03.47 — 11. 1955;
начальник технической части авиаполка 11.55 — 02.1960.
Участие в боевых действиях: Операция на озере Хасан июль 38 года по август 38 года. Тех. авиац. младший;
Великая Отечественная война:
Западный фронт с 08. 1941 по 11.1941. Механик авиационный;
Юго-западный фронт 06.1942 по 03.1943. Мех. Авиац;
Центральный фронт 06.43 по 09 44. Механик авиац. Старший;
1-й Белорусский фронт 09. 44 по 05.45г. Техник авиационного звена.
Член КПСС с февраля 1942. Партийный билет 11396083.
Военно-учетная специальность №4502. Состав инженерно-технический. Запас 3-го разряда. Личный номер офицера Г- 046629. Звание майор тех/ службы, приказ ГК ВВС №0413 от 1 марта 1957г. Уволен в запас 5.02. 1960, приказ Главкома ВВС №
0193 от 19.02.1960 по статье 59, пункт В.
Военный билет БВ №056199. Выслуга 30 лет. Пенсия 136 руб. 50 коп. с 6 февраля 1960г.
Глубокой стариной отдают эти термины и сокращения, а прошло всего 70 лет. Каждый год вмещает всё больше событий. Торопится человечество. А куда спешит?
Вся военная биография поместилась на одном листе, что характерно для командиров среднего звена. Их много, биографии короткие. Военачальников меньше, биографии длиннее. Объясняется просто — командир среднего звена — это уровень ротного, комбата, командира эскадрильи. Им часто приходиться отдавать команду «Делай, как я!» и лезть в самое пекло. В армии различают категории командиров:
Прямой начальник — это начальник по его должности; Непосредственный начальник руководит воинами без посредников. Командир среднего звена хоть и опирается на младших командиров, но и сам воинами командует. Он и прямой, и непосредственный. Это уровень «квалифицированных» исполнителей. Как с пользователями компьютерной техники. Исполнитель, в конечном счёте, и есть Главный в деле. В победах его заслуга, в перегибах его вина. Без него «вода не освятится». Хотя люди склонны упрощать и возносят или низвергают Верховных начальников.
На войне выбор у командира среднего звена невелик: или в высшие начальники, или ещё выше, где чинов не различают. И, главное, карьерный рост определяют личные достижения, а не приспособленчество. Этим объясняется появление выдающихся военачальников военного времени. Хотя…
Командиром среднего звена может быть начальник цеха, заведующий магазином, капитан сухогруза. Этот уровень командиров ещё способен обходиться без подхалимства, подлянок, подсиживания, провокаций, происков, подлогов, подстав, подкопов, притворства, предательства (сколько подлости в мире, здесь только на одну букву!), интриг что бы сохранить свой пост. Для этого необходимо и почти всегда достаточно быть вместе с подчинёнными, при нужде командовать напрямую, без промежуточных начальников, сколько бы их не было. Таким был Маршал Победы Г. К. Жуков, сыгравший в карьере Н. Я. Меренкова большую роль.
В июне 1945 года 1-й Белорусский фронт переименован в Группу советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ), главнокомандующим которой становится возглавлявший войска фронта маршал Жуков. Уже не первый раз, начиная с озера Хасан, определяет он судьбу Меренкова и, не будучи знаком лично, оставляет его служить в ГСОВГ. В этот раз ненадолго.
семья
Типичный представитель мужского рода-племени того самого времени: холостой (не до женитьбы было); крепкий (войну пережил); обеспеченный (офицер): симпатичный — мог выбирать невесту любой категории, а женился на девчонке из дома напротив Вере Ивановне Дикой (фамилия такая). Несмотря на возрастную разницу в 13 лет —типичную для после долгой войны — умерли в один день. Проводив мужа, она уже не жила- доживала.
Женившись в отпуске, перевёз молодую в Запорожье, где стояла его часть, а в 1951 году перевели Николая в Германию. Семью брать с собой не разрешалось. Жизнь изменилась не на много — те же холостяцкие дни и ночи, письма вместо живого общения, регулярные посылки с вещами, которые жена меняла в окрестных деревнях на продукты. Молодой семье предоставили ведомственную комнату с казённой мебелью в аренду. На каждой табуретке красовался хорошо заметный инвентарный номер, нарисованный КЭЧ (Квартирно Эксплуатационной Частью). Очень оригинально писал на открытках сыну адрес: гор. Запорожье, в/ч №32950, старый ДНС, третий этаж налево и направо против кухни первая дверь.
ДНС-Дом Начальствующего Состава. Кирпичный многоквартирный с печным отоплением. В комнате Меренковых была печка с духовкой, дрова и уголь в «сарайке на дворе».
Военный городок, от которого сегодня осталось лишь одно название, основой был мощной авиабазы, население небесными заботами повязано было. Лётчики да технари с семьями. В 1945 году в Запорожье на аэродроме «Мокрое» начал базироваться 738 истребительный авиаполк войск ПВО (в/ч 42107), где он и располагался до 1990 года. Жизнь аэродрома поддерживал ОБАТО (Отдельный Батальон Авиа Технического Обслуживания), куда и попал после ГСОВГ (Германия) Н. Я. Меренков. Созданный приказом командующего Таврическим военным округом (был такой!) в 1947 году как в/ч 32950, батальон обслуживал самолеты По-2 8-го Гвардейского авиаполка. Затем были Ил-28, Ли-2, Ан-12. Примечание.
1945 год.
16 января 1945 г. из состава 126-й иад ПВО принят 738-й иап (в/ч 42107) с дислокацией в г. Запорожье, аэр. Мокрое. Получил задачу обороны объектов Донбасса и г. Днепропетровска.
1946 год
5 июня 1946 г. 738 иап переведён на штат мирного времени.
1949 год
Перевооружен на Як-15 738 иап.
Авиабаза «Мокрое» сложилась из лётного поля с довоенным покрытием и ангарами, нескольких жилых и штабных двух-трёх этажных бараков, группы развалин дореволюционной постройки — «помещичий дом» и скопища битой авиационной техники на окраине.




Зарисовки жизненного уклада послевоенного периода могут показаться надуманными 21-му веку, зашоренному враньём постсоветского периода. Лошадиные шоры, ограничивающие поле зрения до целесообразного с точки зрения хозяина лошади, позволяют видеть только часть целого. Только ту, которую хозяин разрешает.
Советские люди того времени вовсе не были зомбированны коммунистической пропагандой. Они были особенными, чуткими к другим, доверяли друг другу и своей стране. Они действительно были патриотами, бескорыстными, искренними.
В новогодней открытке из Германии 22. 12. 1951 года Николай писал сыну:
Здравствуй мой дорогой родненький сыночек! Первым долгом поздравляю тебя с новым годом и желаю тебе расти и развиваться в новом 1952 году. Вторым долгом поздравляю тебя с днём рождения мой родненький с исполнением тебе уже 4 года. Желаю тебе от всего отцовского сердца счастья и здоровья. Дорогой сыночек ты уже стал большой и развитой мальчик. Прости меня, что ты все эти годы растёшь без меня, не я повинен этому, виновны капиталисты, которые хотят отнять у тебя счастливое детство. Когда ты вырастешь большим, и ты тогда поймёшь почему ты рос без папы. Расти мой мальчик не думай ни о чём. Целую крепко. Папа.




Мальчики того времени к 4-м годам жизни разбирались в международном положении достаточно для понимания служебной необходимости отсутствия отцов. Играли в войну с конкретным врагом, частенько пользуясь трофейным оружием. В том же 1952 нашёл сын, которому была адресована открытка, матерчатую сумку в развалинах «помещичьего дома» с десятком разрывных немецких патронов. От обычных отличались они камуфляжной окраской. Как рачительный хозяин, решил их припрятать про запас и сунул в духовку. Обосновал выбор тайника летней порой, когда наименее востребованным предметом жилища является печка. Через несколько дней убедился, предвидеть абсолютно всё невозможно. В доме провели плановую чистку дымоходов и мама, решив проверить тягу, затопила печь, загрузила её углём. Тяга была хорошей, и двухкомфорочная плита раскраснелась от удовольствия. Немецкие патроны не выдержали повышения температуры и начали лопаться с неприятным, бьющим по ушам, грохотом. Был вечер летнего дня, свет ещё не зажигали. На выбеленных стенах играли сполохи взрывов, по комнате летала всякая мелочь. Мама сидела в угловом кресле, держа на руках сынишку и молилась. Кстати, она как-то спросила мужа, молился ли он на войне. Ответил — на фронте молились все, каждый по-своему. По окончанию грохота подумала мама, что вместе с углём засыпала в печь что-то взрывчатое. И думала так 14 лет, пока Сын, уезжая учиться в университет, не рассказал правду. Эхо войны ещё долго громыхало на землях, укатанных гусеницами, утрамбованных взрывами. Спасало мальчишек то, что пользуясь известной самостоятельностью из-за вечной занятости родителей, ума-разума набирались куда быстрее, чем в компьютерных играх.
Реконструкция. Женщины играли большую роль в развитии Сына как личности первые пять лет его сознательной жизни. Да и потом. У мамы были три сестры, времена были голодные и они приезжали «пожить» у самой «устроенной», а может и встретить столь редкого после войны жениха. Военный городок рассматривался как перспективное охотничье угодье. Надежда встретила. Сёстры охотно занимались воспитанием единственного на то время племяша.
Почти юбилей, пятый день рождения Сына, пришелся на смерть И. В. Сталина и последующую амнистию 1953 года, приток освобожденного из лагерей криминала в города и села. На встречу ему из родного мальчику военного городка по вечерам отправлялась в большой город колонна автомашин с автоматчиками — патрулировать улицы. А также оказывать первую, а нередко и последнюю, помощь жертвам криминала. Эти бойцы и перебили самую опасную банду из 18 рецидивистов, застукав их на ограблении большого универмага.
Не вникая в суть решаемых автоматчиками задач, Дмитрий решился на демонстрационный, самостоятельный, не согласованный с тетями и мамой, первый мужской поступок — остановить колонну. Накануне он здорово проштрафился. Мама и её старшая сестра надели на мальчика матросский костюм с короткими штанишками, повели в парк на прогулку. В детских штанах! Как маленького. В парке женщины нашли такой же дурацкий, как штаны, аттракцион-желающие огромным карандашом рисуют буквы. Сестры вручили мальчику пишущее устройство и предложили написать «моряк». А он, инсургент юный, нацарапал «козак»! Всего с одной ошибкой! Сестры подумали, что посетители парка смеются над ними. Мальчик был уверен — над штанами.
Пришла идея реабилитации, взрослого поступка. Как делали солдаты-регулировщики ОБАТО (батальона аэродромного обеспечения) вооружился флажком, оставшимся от 1-го Мая.
С ним и вышел на Большую Дорогу перед набиравшей скорость колонной грузовиков с автоматчиками.
Солнце делало картинку через-чур яркой и приукрашенной. На пересохшей, желто-серой обочине почти черного и мягкого асфальта шоссе с отпечатками ребристых шин, вытянулся в струнку, стараясь быть заметней, мальчишка в белой круглой панамке, желтой майке «на три пуговицы» и синих трусах. Вытянутая вперед правая рука сжимала древко красного флажка с золотистым отпечатком кремлевских башен. Левая рука прижата к телу по команде «смирно».
Головной грузовик, а за ним остальные, со скрежетом остановились. Только облака пыли и выпрыгнувший из кабины старший машины (офицер) устремились вперед. Капитан узнал соседского мальчишку и подхватил на руки.
— Чертёнок, башка дырявая, что творишь?
— Командую! — прошептал ответчик. Капитан перехватил мальчишку под правую руку, крикнул кому- то в машине:
— Приеду со второй партией!
Пошел в сторону ДНС-офицерских домов с юным командиром под мышкой. Так и принес маме сыночка вместе с флажком. По дороге объяснял, что красному флажку положен белый для комплекта и советовал подложить в трусы газету:
— Не так больно ремень достанет!
Димка висел под мышкой как полупустой мешок и не боялся ремешка. Он все еще переживал собственную значимость. Не каждый сможет остановить колонну!
Сестры пришли в себя потом, когда капитан оставил им свою ношу и краткое информационное сообщение о случившемся. В четыре руки они гладили и щипали безобразника, в четыре глаза рассматривали, пытаясь разглядеть причину поступка.
Время стерло остроту впечатлений того дня, Дмитрий даже не помнил — попало ему ремнем или нет, но стремление доказывать свою значимость, особенно слабому полу, не пропало. Характерная черта того поколения. Для этого прыгали с крыш, дрались и даже стремились к хорошим оценкам в школе.
Проклятье войны настигало многих мальчишек заманчивым совершенством форм её последствий. Сравнивали найденные в развалинах ТТ и Вальтеры, знали, как обезвредить мину (не всегда получалось). Нашли снаряд сорокапятки, принесли в свой «штаб» в «помещичьем доме». Рядом с развалинами сохранилась круглая бетонная площадка метров 20-ти в диаметре, с бордюрчиком. Военные пользовали её для занятий строевой подготовкой, поэтому сгребли с бетона опавшие осенние листья, подожгли образовавшуюся кучу и отправились принимать пищу. Дошкольники притащили снаряд, сунули в тлеющие листья и укрылись в складках местности. Когда рвануло, поняли — переборщили, побежали прятаться по подземельям развалин. Проведенное дознание виновных не выявило, молчали по-партизански.
Послевоенное поколение насчитывало немало одноруких и/или одноглазых мальчишек. В глазах остальных они выглядели героями, да и взрослели быстрей.
Велик был процент нравственных калек, подраставших в неблагополучных семьях, беспризорников, клюнувших на воровскую романтику. Но суровость после военного уклада жизни перемалывала их, выправляя или выбрасывая в «безвозвратные потери».
Наивные попытки перепрыгнуть возраст, из мира игрушек в реальную взрослую жизнь, радикально отличались от современных детских стараний задержаться в фантазийном безответственном мире виртуальных ценностей, ограниченном бесконечным пространством интернета.
Такими помнятся дети послевоенных лет: самостоятельные; скороспелые; смышлёные; смелые; способные; симпатичные и, главное, счастливые. И люди из них вырастали настоящие.
PS. Детское питание. Вырывали с корнями весеннюю травку определённых видов (паслён, калачики) и грызли корешки или семена, компенсируя нехватку витаминов. Воровали мел у классной доски в школе и грызли, добывая кальций. Сосали кирпичам подобный жмых, отходы производства подсолнечного масла, воровали с машин, перевозивших сахарную свёклу, заменитель конфет. Хвастали, выходя на улицу с куском серого хлеба, политого маслом и посыпанного сахаром, но давали откусить. Таскали из дома картошку и запекали в кострах. Стреляли из рогаток воробьёв и тоже совали в огонь. Самые вкусные овощи и фрукты росли в чужих огородах и садах. Но детвора считала их общими.
В году 54-м перевели капитана Меренкова на аэродром Арциз, Бессарабия, Одесская область. С годами он превратился в крупнейший уникальный аэродром, способный принимать самолеты всех видов, которые существовали (в условиях современной Украины не сохранился). Начальнику отделения технического снабжения приходилось иметь дело с различными типами самолётов, создавать в компании конструкторов, лётчиков реактивную авиацию СССР.
Это было уже не начало, но ещё далеко не рассвет. Особенно в эксплуатации. Поступление Як-25 в строевые части началось с конца 1954 г. В течение следующих двух-трех лет Як-25 получил прикрывавший Украину 737-й ИАП в Арцизе под Одессой.




Самолет проектировали как дальний перехватчик с мощным радиолокационным прицелом с расчетной дальностью обнаружения целей около 30 километров. Это определило компоновку с двумя двигателями на крыле, освободившими всю носовую часть фюзеляжа под большую, диаметром свыше метра, антенну. В состав оборудования входили, кроме того, радиостанция РСИУ-3, автоматический радиокомпас АРК-5, переговорное устройство СПУ-23, маркерный радиоприемник МРП-48, автопилот АП-28. Создатели Як-25 постарались облегчить труд наземного персонала: требующие постоянного осмотра агрегаты были легкодоступны, многие из них обслуживались прямо с земли, а низкорасположенные двигатели в отдельных мотогондолах вообще представлялись мечтой техника, особенно после возни с запрятанными в фюзеляж силовыми установками МиГов. Однако такая подвеска двигателей породила и основной недостаток Як-25. Хотя за чистотой ВПП и рулежек старались следить очень тщательно, обеспечить их «стерильность» оказалось невозможным, и при движении по земле двигатели интенсивно засасывали с бетонки все, что не замечали солдаты-чистильщики. Даже малейшие камешки, попадая на дюралевые лопатки компрессора, приводили к забоинам и трещинам, что в свою очередь становилось причиной многочисленных отказов РД-5, причем очень часто это происходило в воздухе. А моторесурс в сотню часов сейчас кажется смешным. Другой первенец реактивной авиации, фронтовой бомбардировщик Ил-28, тоже провел детские годы в Арцизе.
Закалённые во всепогодных, поддерживавших температуру окружавшего воздуха кабинках поршневых самолетов, летчики ценили новую машину за просторную кабину с системой микроклимата. Неприхотливая конструкция допускала обслуживание на полевых аэродромах, а система управления прощала неуклюжий пилотаж.




Василий Сергеевич Ефремов, автор книги «Эскадрильи летят за горизонт», писал:
«Сразу полюбился мне первенец бомбардировочной реактивной авиации маневренный, послушный в опытных руках Ил-28. Оборудованный сложнейшей техникой, он мог действовать днем и ночью, в любых метео условиях.
В просторных кабинах тепло, видимость за стеклами хорошая. Масса приборов — пилотажных, навигационных, контролирующих, вспомогательных заполняют панели, приятно подсвечивая в полумраке мягким фосфоресцирующим светом. В кабинах штурмана и радиста гудят генераторы — проверяют аппаратуру. Но вот двигатели запущены, кабины загерметизированы, все, что положено, сделано, и самолет, плавно покачиваясь, катит на взлет. Пусть за стеклами кабин шумит непогода, нам она не страшна. На старте нас не задерживают, сразу разрешают взлет, хотя идет дождь и слаба видимость. Самолет уверенно бежит по бетонной дорожке, набирая скорость. Вот в последний раз чиркнули о землю колеса, и он в воздухе. Убираются шасси, закрылки. Чувствуется, как круто поднимается нос. Я откидываюсь на спинку сиденья и так, полулежа, наблюдаю за приборами. Все тихо, спокойно, лишь где-то за кабиной ревут могучие двигатели, поднимающие нашу махину все выше и выше. Стрелки высотомера бегут по кругу, отсчитывая сотни и тысячи метров подъема. Вот они показали тысячу, две, три тысячи, и наш Ил-28, как снаряд, выскакивает из облаков вверх.
Вырвавшись из сырого непроглядного мрака, мы с удовольствием щуримся от яркого солнца, оглядывая белоснежные облака, раскинувшиеся на сотни километров, и бесконечный купол голубого неба. Чуть в стороне по поверхности облаков за нами движется радужное кольцо, в центре которого четко вырисовывается черный силуэт самолета. Красочное, непередаваемо красивое зрелище вызвано дифракцией света на каплях воды. Называется такое явление «Глория». Оно часто сопровождает машины за облаками».
Простая и технологичная конструкция Ил-28 позволила быстро перевооружить авиацию СССР с поршневых Ту 2. Первый советский реактивный фронтовой бомбардировщик, оснащённый полуавтоматической противообледенительной системой 9 марта 1953 года оказался единственным самолётом ВВС, который, в условиях облачности со снегом и дождём, смог пролететь на малой высоте над Красной площадью, отдавая последние воинские почести Верховному Главкому И. В. Сталину.
Техническое обеспечение новых самолётов требовало высокой квалификации технарей, повышать её приходилось в ходе обслуживания, за счёт личного времени и трудового героизма. Семья, снявшая квартиру в деревне Теплица, неподалеку от аэродрома, Николая видела только во снах. Уезжал на аэродром — все ещё спали, приезжал — уже все спали. Съёмная жилплощадь представляла собой угол в довольно большой однокомнатной мазанке, сложенной из саманных «кирпичей», с земляным полом. Как в украинской Дружковке, в родительском доме Веры. Комната была густонаселена молдаванами (трое детей) и семьёй молодого лётчика, состоявшей пока из молодой жены. Всего днём — 8, ночью-10 человек. Дети спали на лежанке русской печи покотом, взрослые — на широких лавках попарно. Немало удивлённым проснулся Сын однажды ранним летним утром в кромешной тьме, с едва подсвеченными Луной окошками. Грохот лавки, развалившейся под молодой, пока бездетной парой, показался чудовищным. Лёжа на печи он вслушивался в непонятные реплики взрослых: «Огня не зажигайте»; «Лавку утром починим, досыпайте на полу!»; «Потерпите полгода, квартиру дадут» и самой загадочное «Лавки ломаются, дети рождаются!». Впрочем, крестьянские дети, произраставшие гораздо ближе к природе, всё объяснили после завтрака. Кроме откровения о зарождении жизни запомнилась сама трапеза этой молдавской семьи, неизменная утром и вечером. Отец с сынами усаживались за стол из плохо оструганных досок, мать ухватом вытаскивала из зева печи казан с мамалыгой и ловко опрокидывала его на средину стола. Вернув ухват печке, подхватывала казан вверх и на желтых досках стола оставался светящийся промасленным солнцем конус кукурузной каши. Каждый наблюдавший это человек чувствовал вкус мамалыги во рту. И благодарность в сердце, когда его приглашали разделить трапезу. Ели руками. Другой запомнившейся особенностью быта было отсутствие трусов у хозяйской детворы. Это обнаружилось при купании в местной речке Каганлык, волны которой мальчишки рассекали в одних рубашках. Бедность таращилась изо всех щелей, вилась кизячным дымком из печной трубы, печалила лица. Борьба с бедностью объединяла людей столь разного общественного положения, социального статуса и образовательного уровня. Все эти градации оказались надуманными, стирались начисто человечностью. Когда пропал Сын (заблудился среди мазанок и пошёл к папе, туда, где взлетали и садились Ил 28-е) вся деревня кинулась к дворовым сортирам, почему-то решив спасать «городского» из выгребных ям. Нашёл его мальчишка, сообразивший проверить дорогу на аэродром. В пяти километрах от мазанок, спящим в кювете. Потом вместе ходили собирать кизяк для печки.




Примечание. Выдержка из деревенского сайта. «Народ собирается на вечерний сеанс. До клуба -это была протестантская немецкая кирха, затем совсем недолго — православная церковь.
Билеты были днем 5 копеек, а вечером 10. А ещё в начало аллеи иногда приезжала будка с мороженным в бумажных стаканчиках. А недалеко от входа в клуб с левой стороны были две могилки погибших летчиков. Они были всегда ухожены».
Примечание 2». В начале 60-х, по инициативе Н. С. Хрущёва началось массовое снятие с вооружения Ил-28. Самолеты, имеющие всего по 60—100 часов налёта, варварски уничтожались, а авиачасти сокращались. В это время под влиянием господства ракетно-ядерной доктрины утвердилось мнение, что пилотируемая авиация свое значение утратила. Безжалостно были раздавлены и судьбы тысяч авиаторов, которых увольняли из Вооруженных Сил. В ВВС посчастливилось остаться немногим. Ветераны, прошедшие через это, и сейчас с болью вспоминают, как хоронили они свою мечту, как со слезами на глазах расставались с полюбившимся самолётами.
Ода самолёту ИЛ-28. Василий Васильевич Чечельницкий, он же—полковник Чечель, вспоминал: "Что ещё ценного давал ИЛ-28, как тип летательного аппарата? Он давал навыки управления экипажем и понимания психологии работы в группе. Вы сразу ощущаете себя хоть «хреновеньким», как выражался наш первый командир полка полковник Ермаков, но командиром, который полностью несёт ответственность за работу и воспитание личного состава. Что потом без проблем помогало пересаживаться на солидные типы ЛА с многоместными экипажами, а в дальнейшем, руководить целыми воинскими коллективами типа отряд, эскадрилья, полк и т.д., а всё начиналось с экипажа фронтового бомбардировщика ИЛ-28".
PS. Жаль, что Генсеки не проходили этап командира экипажа. Они бы многому научились.
Весна 1998 года, авиабазу при г. Арцизе расформировывают. Имеющиеся на авиабазе самолёты распределяют по разным аэродромам страны. Истребители парами взлетают, как бы прощаясь (видимо, у военных так принято) — делают круг и пролетают над аэродромом на малой высоте. После чего улетают… навсегда.




Таковы последствия самостоятельного развития Украины, да и России, под управлением безответственных неприкасаемых Высших Командиров, перепрыгнувших «этап руководителей среднего звена», когда эта самая ответственность вырабатывается. Среднее звено своим здоровьем может ответить недовольному коллективу, которым руководит! Из этой категории разумней избирать власть любого уровня.
выслуга 30 лет
Очередное назначение, очередной переезд к очередному месту службы. Аэродром Подгорное, г. Первомайск Николаевской области, Украина.
Должность майорская, самостоятельная — начальник технической части авиаполка, а звание — капитан. С 1947 года, почти 11 лет безупречной службы в одном звании! Даже орден за двадцать пять лет выслуги получил, а звание — нет. Для командиров среднего звена задержка в присвоении очередных званий была общей бедой. Они хорошо справлялись со своими служебными обязанностями, и старшие начальники вовсе не стремились отпускать их на повышение. Николаю объясняли отсутствие карьерного роста отсутствием высшего военного образования. Учиться не отпускали.
«И сказал, капитан, никогда ты не будешь майором!»
Это В. Высоцкий о нём, Николае.
Первомайск — город в Николаевской области Украины, административный центр Первомайского района; создан путём объединения трëх населëнных пунктов: города Ольвиополя, местечка Богополя и села Голты. Население — 70 тысяч жителей.
Реки Синюха и Южный Буг делят город на части, соединявшиеся в пятидесятых деревянными мостами. Реки старательно сносили мосты в половодье весной, жители менее старательно восстанавливали летом. Таким образом брёвна настила всегда радовали глаз своей свежей желтизной. Они прогибались под колёсами проезжавших машин, даря водителям незабываемые впечатления.
Городские автобусы останавливались перед въездом на мост, те пассажиры, которые боялись переезжать мост, переходили его пешком и подсаживались в едущий следом за ними автобус. Исключительность этого явления городской жизни придавала ей оригинальность.
Недалеко от города гудел моторами, ещё с войны, аэродром, который так и назывался «Подгородная». В начале пятидесятых рёв реактивных двигателей сменил гул поршневых моторов. Туда перебазировался 642-й гвардейский штурмовой авиационный полк на самолетах Ил-10 и позднее на МиГ-15. Небо украсили серебристые самолётики со скошенными назад крылышками, заставляя мальчишек замирать посреди улицы с задранными головами. Однажды обратили внимание на одинокий МИГ, круживший в летнем выцветшем небе. Что-то было совсем не так, полёт резко отличался от обычно целеустремлённых реактивных (инверсионный след — видимая в небе белая полоска из водяных паров или кристалликов льда, возникающий в атмосфере за движущимися летательными аппаратами) росчерков. Какими-то безнадёжно далёкими казались этот самолёт и его лётчик. Тревога мальчишек передалась матерям — жёнам лётчиков, чьи семьи жили в сборных деревянных казённых домиках рядом с аэродромом. Высыпали на улицы и толпой, мамы и дети побежали к проходной. Жёны входили в состав наземного экипажа и понимали: самолёты кружат высматривая цель или место для приземления. Поскольку войны не было, оставалась посадка!
Они бежали к аэродрому навстречу, то есть вопреки, здравому смыслу и без какой-либо цели. Понимали одно — чей-то муж, чей-то папка сейчас там, высоко в небе — один! Непривычные к забегам женщины запыхались, домашние тапочки ограничивали движения,
На растрёпанные волосы было наплевать. Они бежали бы, брели, ползли бы и дальше, до самой посадочной бетонки, но зелёные ворота с красными звёздами были закрыты, из-за решёток что-то кричали солдаты роты охраны. В это же время тот, в небе, решился и самолётик пошёл вниз, быстро увеличиваясь в размерах. Он зашёл на полосу с необходимыми для посадки параметрами: курс, скорость, угол сноса, тангаж (угол наклона) и другие. Недоставало только так и не выпустившегося левого колеса шасси. Самолёт коснулся бетонки правым, пробежал немного, балансируя, коснулся передним колесом и, почти одновременно, концовкой левого крыла. В одно мгновение самолёт закрутило, смялось и сломалось крыло, приподнялся и рухнул фюзеляж. Синеватое пламя мелькнуло из-под мятого дюраля, скребущего бетон полосы, грохот стих. То, что ещё секунду назад было совершенным творением человеческих рук, превратилось в деформированную, объятую пламенем, трубу. Обломки крыльев, хвостового оперения полетели вперёд. Женщины у зелёных ворот, оборонявшие эти ворота солдаты, застыли, вглядываясь в обломки. Ещё теплилась надежда — вынырнет из пламени и дыма тот, кто оставил в небе белые полоски инверсии. Эта, умирающая последней, надежда, вдохновляла бегущих к погибшей машине технарей. Им, коренным обитателям аэродромов, не мыслившим жизни без рёва двигателей и череды взлётов-посадок, как никому другому, была очевидна смертельная опасность взрыва горящих обломков, уже необитаемых. Они то знали, как мало остаётся от человека в сгоревшем самолёте. Не добежали метров пятнадцать-двадцать, попадали, угадав мгновение взрыва. Лежали под пролетавшими над ними обломками и осколками рвущихся боеприпасов. Бежали быстро, поэтому оказались в мёртвой зоне и остались живы. Рядом с Николаем плюхнулся выброшенный взрывом из кабины унт- меховой сапог. Его потом передал вдове.
Плакали, держась друг за дружку, женщины у ворот и потом на похоронах, скупо высказывались у могилы однополчане, анализировали причины катастрофы командиры. Только мальчишки говорили не о том, каким он парнем был, а какими лётчиками будут.
«Жаль, что дорога, которая ведет человека по жизни, совсем не похожа на гладкую взлетную полосу аэродрома. Наверное, потому эта дорога время от времени преподносит нам такие огорчения и сюрпризы, которые потрясают все существо человека и выбивают его из привычной колеи».
Василий Сергеевич Ефремов, автор книги «Эскадрильи летят за горизонт».
МиГ-15— советский истребитель, разработанный ОКБ Микояна и Гуревича в конце сороковых. Наиболее массовый реактивный боевой самолёт в истории авиации, состоявший на вооружении многих стран мира.
Главной войной и «звёздным часом» в истории МиГ-15 стала война в Корее 1950—1953гг. Это была первая в истории авиации война реактивных двигателей и первый воздушный бой реактивных самолётов. МиГ и «Сейбр» имели примерно одинаковые лётные характеристики. МиГ-15 имел преимущество в вертикальной манёвренности и вооружении, уступая «Сейбру» в авионике и горизонтальной манёвренности.




Истинное количество побед и потерь МиГ-15 в Корее назвать затруднительно — этот вопрос до сих пор является дискуссионным. Согласно советским данным, самолёты ВВС СССР, КНР и КНДР сбили в Корее 1377 самолётов противника всех типов при потере 566 своих машин. Непосредственно советская сторона по всем причинам потеряла 335 МиГ-15 при 64 тысячах вылетах, из них 283 было сбито вражеским или дружественным огнём и разбилось по техническим причинам и ошибкам лётчиков в боевых вылетах, 42 списано после посадки, 3 разбилось при посадке и 7 потеряно в не боевых вылетах.
зеркало времени
Телескоп — понятие объединяющее. Бывают оптические, радио, игрушечные. зеркальные. Все они укрупняют мелкие предметы, типа звёзд, до размеров человеческого восприятия. Микроскопы тоже укрупняют, показывают то, что здесь и сейчас, как бы подглядывают. Телескопы же отстраняются от предмета показа световыми годами, поэтому их картинка, по сути, о былом. Укрупнённо о прошлом. Микроскопы — о теперешнем.
Основными событиями военного окружения Н. Я. Меренкова в пятидесятые были смотры, показы, репетиции — всё, что зеркально отражает результаты тяжёлого труда боевой учёбы. Отстранившись десятилетиями мировой истории зеркальный телескоп позволяет разглядеть в малом, будничном — величие поступи времени.
Если всё сделать и не показать — как узнает мир о сделанном? Кому показать — ясно. От кого всё зависит? Можно не отвечать. Вот один из небожителей, генерал-лейтенант Сталин В. И. (командующий ВВС Московского ВО 1948—1952гг.) подлетает на огромном четырёх моторном ТУ 4 к аэродрому Кубинка под Москвой и в едва начавшим розоветь небе расцветает букет из красных осветительных ракет.




Значит, всему авиа гарнизону объявляется «ТРЕВОГА!». В любое время суток: утром и вечером, по субботам и воскресеньям. Кубинка была его вотчиной, так он понимал боеготовность, и он был хозяином.
Основная роль в показе боеготовности лётного состава и авиационной техники на земле и в воздухе отводилась этому самому личному составу частей и соединений. Только их работа могла принести высокие оценки. А вот испортить эти оценки могли многочисленные факторы, не предусмотренные уставами. Все общая суматоха перед прибытием высоких гостей-ПРОВЕРЯЮЩИХ, затрагивала не только личный состав, но и всех обитателей авиа гарнизонов, включая детвору: от самого КПП убиралась территория, посыпалась песочком, красились бордюры.
Ходившая легенда об окрашивании пожухлой травы в жизнеутверждающий зеленый цвет имела под собой основу. В N-ской части случайно опрокинули перед КПП бочку зелёной краски. Для придания армейского единообразия опрокинули на траву вдоль всего забора ещё десяток бочек. А военные сплетники превратили рядовое событие в легенду о специально покрашенной траве. Летом — да, было — подстригали кусты, зимой, это так — по ниточке ровняли сугробы, а иной раз — для «красоты» — красили серебряной краской. По домам офицерского состава, стоящим вдоль главных аллей военных городков ходили «ответственные офицеры», и предупреждали: Проверка, завтра белье на балконах не сушить!
А на самом аэродроме самолеты драились до блеска; мылом и бензином оттирались темные пятна на бетоне стоянок; вокруг стоянок высаживались молодые деревца, иной раз в спешке — только что срубленные березки и ели просто втыкались в землю (если лес был рядом); дерном выкладывались места, не покрытые травой и т. д.
Более опасными были попытки высшего командования приукрасить действительность. Для поощрения повышения лётного мастерства ввели доплату за полёты в СМУ-Сложных Метео Условиях. За полеты в облаках, за облаками и ночью начали платить реальные деньги. Одна минута — два рубля, то есть килограмм мяса или 9 буханок хлеба. Когда погода сложная, то все командиры расхватывали самолеты и исчезали в небе. А те, кто должен был совершенствовать это самое мастерство пересиживали СМУ на земле, обижаясь на своих учителей.
Вспоминает А. С. Чивкин: Мы уже летали на МиГ-17. Я полетел в паре с летчиком Лукиным, который был знаменит тем, что имел удостоверение летчика первого класса за номером 1, а также любил летать в СМУ до упора, оставляя горючего только для посадки, даже без ухода на второй круг на случай ЧП. Летали долго. Я уже устал от напряжения и в облаках на прямой, после выпуска шасси, потерял пространственную ориентировку, где верх, где Земля. Разболтал я самолет, потерял высоту, но, что спасло, не потерял скорость и направление. Вывалился из облаков прямо над дальним приводом (4 километра до полосы), почти «на спине». Вывернулся, сел, зарулил и стал ждать «втык». В журнале руководителя полетов про мою посадку записали: «Крутой доворот». Старший техник самолета, сначала сказал мне пару «ласковых» слов, а потом добавил, что я родился в рубашке.
Лётчик В. В. Шарков: Во время освоения ночных полетов в народе родилась поговорка: «Уход на второй круг — это не позор, а кружка пива». Дело было в том, что если в случае неправильного расчета или плохой видимости летчик не мог войти в створ посадочной полосы, то он был обязан уходить на второй круг для исправления ошибки. Отсюда — лишние минуты полета в сложных условиях и, конечно, дополнительная оплата — «на кружку пива».
Вовсе не были наши «герои былых времён» чужды человеческих черт, какими бы «чертовскими» они не казались. Всё у них было, и страсти бушевали, и начальство дурили, и хулиганили.
Реконструкция. Ещё только первые отпуска в оккупационных войсках, дислоцированных в Германии, разрешили, как поехал в Союз молоденький лейтенант, захвативший только самый конец Отечественной. Возвращается из отпуска, а следом Приказ о присвоении внеочередных воинских званий, и он уже ст. л-т. Старший! Лейтенант! Никто ничего, все думают: подвиг совершил, а рассказать нельзя! Время-то какое.
Через полгода приходит ему «капитан». Досрочно, вместо обязательных трёх лет безупречной службы. Опять никто ничего, не будешь же Министра обороны спрашивать, который Приказ подписал. Через полгода уже привычно — досрочный «майор». И письмо: товарищ майор, дальше уж сами звёздочки зарабатывайте. Я демобилизуюсь и Вашу фамилию приписывать в Приказы более не смогу. Писарь срочной службы Главного штаба, которому вы два года назад в городе Бресте, убывая в отпуск на родину, заняли три рубля и дали свой адрес. Долг возвращён. И подпись.
Ничего они, герои, не боялись.
В марте 1957г. и Меренков майора получил. Красиво звучало: майор Меренков, не зря ждал столько лет. Правда, в этом случае без чудес тоже не обошлось. На общевойсковых учениях.
Реконструкция. Ветер взъерошил волосы воина. Старенькую, не первого года службы фуражку, держал капитан Меренков в левой руке, давал голове остыть после преодоления крутого подъёма из глубокого оврага. Стоял на грунтовой дороге, крутизну которой только что сравнил с топографической картой этих мест, по дороге спустившись и поднявшись. Там, в глубине, ещё клубилась густая мгла южно- украинской, кисти Архипа Куинджи, осенне-зимней ночи. Но, если левой рукой не отпускать крутой овражий склон, съехать можно. День прятаться, носа не казать, а завтра учения закончатся, по противоположному склону выехать. И домой, дорог в степи, судя по карте, много, а спешить будет незачем. — Шаюсупов! Давай свою машину сюда, возле кустика тормознёшь.
— Товарищ капитан! Я сам поеду, тут легко — отозвался один из стоявших рядом солдат.
— Вот когда повзрослеешь, поедешь. Легко ему бомбы возить! Посмотришь, как ЗИЛ 151 дорогу прокладывает и не захочешь баранку крутить.
— Лётчик буду! Везде дорога!
— Хватит болтать. Гони свой чихарак (кузнечик—узб. ласк. грузовик).
Через несколько минут гружёный бомбами трёхосный ЗИС/ЗИЛ громко рычал, сползая в овраг. Сверху, где остались водители и старшие машин всех шести грузовиков, катастрофа казалась неизбежной. Дорога была врезана в крутой склон, капитан вёл машину впритирку, временами цепляя бампером-бортом глиняную стену.
Иногда чихарак несло юзом и становилось по-настоящему страшно. Однако, пустить за руль молодых водителей было ещё страшней. Зудела мысль — ночной морозец спасает, днём бы юзом до самого дна оврага плыл.




Наконец ЗИЛ стал на «ровный киль», горизонтально, тангаж нулевой. Перегазовка, вторая передача и метров 50 по дну оврага. Весь эпизод пяти минут не занял, а вымотал здорово. Хорошо, в темноте солдаты лицо не видят, испугались бы. Однако, рассиживаться тоже нельзя, испугаются! Бодрячком из кабины, трусцой до подъёма-спуска, с кряхтеньем наверх — очередной бомбовоз уже занял стартовую позицию. За рулём Стеценко: Товарищ капитан, моя машина мне поверит, я видел как ехать, разрешите движение! Занял капитан место старшего машины, Шаюсупова посадил, поехали. Сползли, встали. Отправил капитан обоих наверх за оставшимися машинами, сел на подножку передохнуть. Рычат ЗИЛы, в овраге тьму разогнали, вместо сумерек дым выхлопных газов. Бойцы по склонам кустарник проредили, ветки на крытые брезентом кузова таскают. Последний чихарак приполз, занял место в шеренге. Старшина Стеценко доложил:
— Всё, товарищ капитан. На горе только колея осталось. Там капитан пехотный подъезжал на газике (ГАЗ 69), спрашивал, шо робится, так хлопцы сказали: Бомбы в овражек прячем. Он про командира спросил, сказали шо Вы их и прячете, нас за руль не пускаете. Капитан с повязкой «посредник» на рукаве був.




— Ладно, с «посредниками» нам не по пути. Они учения проводят, сам Жуков руководит. А у нас бомбы не учебные, боевые, и рейс не учебный. Вот мы и спрятались, чтоб не мешать. Поэтому подели паёк, пусть перекусят по-походному, потом поспят. Прекратить передвижения по пустякам. Поставь пост на съезде, только не водителей. Пусть поглядывают, вдруг сам Министр обороны Жуков заглянет, а мы спим. Обидится и всех посадит!
Реконструкция 2. Утренний свежак гулял на вершине холма, не первый раз служившего в нередких для этих мест войнах КП-Командным Пунктом. Приморский пограничный район. В стратегическом плане территория расположена очень выгодно — на пересечении важнейших международных водных путей: Дунайского, Днестровского, Днепровского. Большая часть — Причерноморская низменность, на севере и северо-западе отроги Подольской возвышенности. Поверхность преимущественно равнинная, с наклоном с северо-запада на юго-восток к побережью Черного моря. Равнину пересекают глубокие долины рек, овраги и балки, особенно в пределах отрогов Подольской возвышенности, где разница между уровнем водоразделов и долин составляет в среднем 100 м. Чем дальше на юг, тем менее волнистый рельеф. Поэтому военачальники всех времён выбирали высокий, соответствующий рангу, холм «под КП». Далеко было видно с этой высоты, особенно в лучах восходящего из-за спины солнца. До побережья Атлантики. Пол Европы.
«Если надо, повторим. Солдаты — в путь!». Так поётся в известной песне, и, вполне может быть, об этом думал Маршал Победы, руководивший масштабными общевойсковыми учениями с этого самого холма. Пристальный взор засёк пыливший к подножью холма ГАЗ 69.
— Демаскирует! —
— Это посредник, его ни «Синие», ни «Красные» участники нашей маленькой войны по условиям учений не видят.
— А сам он себя видит? Зачем суматоху вносит?
Через пятнадцать минут доложили: посредник выяснил, под утро недалеко от КП ревела моторами колонна грузовиков ОБАТО-Отдельного Батальона, перевозившая бомбы вне легенды учений. По инициативе старшего колонны, она укрыта на днёвку в овраге. Этот старший, не доверяя водителям срочной службы, лично загонял машины в укрытие.
Далее на КП был завтрак в полевых условиях, ещё 2 дня в тех же условиях и подведение итогов учений в оперном театре города Одессы. Мероприятие серьёзное, его значимость умножалась на крутой нрав министра обороны, и далеко не все командиры частей с радостью приняли приглашение-приказ посетить знаменитую Оперу по такому поводу, придумывали увёртки, прятались. Честно говоря, бояться было кого. Министр на расправу был скор и любил наглядность.
Руководство учений сияло большими звёздами погон на сцене, в зале мерцали звёзды поменьше и совсем редко маленькие звёздочки младших офицеров. До капитана включительно. Один такой был среди старших офицеров- командиров частей.




Выступили докладчики, выслушали аналитиков и практиков, посудачили в перерыве. Министр тоже порядком устал метать громы и молнии, электризуя атмосферу зала с превосходной акустикой. Крепло всеобщее желание посмотреть на пафосное здание театра снаружи, оглядываясь. Президиум — генералы на сцене — лениво листали свои записи и вдруг, на весь зал, хриплый, заставляющий прислушаться, командный голос: -Командир ОБАТО!
Встал тот самый, единственный, капитан. Доложил — болен командир батальона, в госпитале. —Замполит ОБАТО! А капитан и не садился, не успел. Доложил — на учёбе, в Москве. — Кто же ОБАТО командует?
Капитан представился. Капитан Меренков. Сесть уже не пытался, полагаясь на Министра обороны, с которым разговорились. Этот посадит.
— А что ты, такой боевой, капитаном ходишь?
— Виноват, товарищ Министр Обороны.
Такого хохота Одесский Оперный «в глаза не видел».
Сказители Одесского Военного Округа описывали выплеск Чёрного моря из берегов, но официально это не было подтверждено. И не было опровергнуто.
Реконструкция 3. Министерство Обороны СССР, г. Москва, 1-е марта 1957года.
— Ну и как мы ему за самоотверженность на учениях майора дадим? У него же высшего военного образования нет.
— А давайте его в Приказ о досрочном присвоении званий допишем? Кто там проверять будет?
зеркало времени 2
Аккуратный спил дерева упитанностью годовых колец даёт представление о погодно-климатических и других условиях его частной жизни. Экстраполяция частного позволяет по событиям в одной семье (как по годовому кольцу) судить о срезе общественной жизни страны. Ведь в капле воды отражается мир!
Жильё рядом с аэродромом с точки зрения сыновей офицеров было великолепным. Можно было наглядеться на самолёты и только-только появившиеся вертолёты МИ 2, наслушаться лётных баек и там совсем не было школы. Поэтому семья Н. Меренкова сняла квартиру — комнату в частном доме на главной улице гор. Первомайска. Всего было две комнаты, во второй жила хозяйка и лежал парализованный хозяин. Кухонька в пристройке, удобства во дворе. Но так жили почти все граждане СССР, жилья не хватало катастрофически, видимо потери жилого фонда в отгремевшей войне превосходили убыль населения. Зато школа была рядом, старое двухэтажное здание на той же улице, но старшие классы (начиная с пятого) занимались в одноэтажных помещениях бывшей МТС-Машино Тракторной Станции на соседней улице. В каждом классе была печка! Стены и полы настолько пропитались соляркой и машинным маслом, что казалось во дворе всё ещё гудят трактора.
Из-за минимизированных (тепло сберегающих!) окон, свет в классах горел постоянно и сорвать урок было проще-простого. На цокольный контакт выключенной электро лампочки лепили комочек жеванной промокательной бумаги (писали-то чернилами), вкручивали лампочку в патрон. Лампочка светилась пока высыхала бумага, затем гасла. Свисавшие с потолка классной комнаты лампочки гасли поочерёдно, без участия человеков, т.е. изобретательных учеников. Для учителей наступление темноты оставалось тайной, при замене лампочек сухие комочки выпадали из патрона незаметно. Дети того времени были само воспитуемые, их сознание формировалось реальным миром, в котором не было возможности повторов и запасных жизней. Зато вырабатывались собственные установки, правила, принципы и многое решалось без привлечения взрослых. Ребёнок превращался в личность быстрее, чем его организм выкарабкивался из стадии личинки. Папы и мамы восстанавливали народное хозяйство, медленно таяли развалины зданий, очищались от мин и останков боевых машин поля. Всё требовало человеческих рук, поэтому детям часто не доставало рукоприкладства. Воровали, взрывались, выигрывали в карты и расшибалочку, курили, пробовали портвейн — но не обижали слабых, не били лежачих, уважали порядочность, ум, а не богатство. Силу, а не наглость. Бедность вызывала у окружения жалость, никак не брезгливость. Всеобщее равенство — уравниловка, этому способствовало. Начальник любого ранга знал, что превосходство над людьми покинет его, как только он покинет свою должность. Вернее, должность освободится от него. Перспектива «стать таким, как все» сдерживала чиновничье самодурство, самовлюблённость, слабоумие, самоуверенность, слабоволие, садизм, самовластие, самомнение, самовосхваление, самодовольство, сварливость, снобизм, самонадеянность, свинство, стяжательство и ещё многочисленные недостатки на другие буквы алфавита.
Примечание. Учителей уважали по определению. В 1960-м каждый пятиклассник упомянутой выше школы располагал хотя бы одним самопалом, который называли «поджигой», т.к. боевой заряд поджигался спичкой. Эти разнообразнейшие по конструкции огнестрелы громко бабахали. У случайного взрослого слушателя «бабах» вызвал адекватную реакцию, и он пожаловался директору школы. Тот безошибочно переадресовал жалобу классной руководительнице 5-го Руфине Васильевне. Она вошла в класс со сдвинутыми к переносице чёрными бровями, вытянувшаяся во весь небольшой рост, остановилась у стола, повернулась к замершему стоя за неудобными маленькими партами, классу. Приказала «Оружие на стол!»
Закалённые тяжёлой действительностью малолетки вздохнули с облегчением (опасались худшего, грехов хватало), потянулись к учительскому столу с произведениями своего труда.
На столе образовалась груда самоделок, от примитивной велосипедной спицы до ярких медных стволов с резными деревянными рукоятями. Разоружившиеся возвращались за парты с улыбками. Не подвели любимую учительницу, сдали всё. Ходили слухи, что трофейное оружие присвоил директор школы. Его не очень любили: во время общешкольных субботников по сбору металлолома не отходил от собиравшейся кучи железяк, досматривал каждый предмет и не принимал даже учебные мины, не говоря о тяжеленых рельсах, которые тащили всем классом. Мальчишки рано, с молоком матери, впитывали ненависть к врагам и преданность «своим». Это не навязывалось, это подразумевалось естественностью жизненного уклада. Похвальное стремление Государства называться Родиной воспринималось молодёжью как обязательный процесс, которому нужно подыгрывать, выкрикивая лозунги, украшая атрибутикой, испытывая при этом гораздо более глубокие, глубинные чувства принадлежности к своему народу. Позволявшие Родиной гордиться.
Редко видели сыновья отцов, ещё реже слышали их высказывания «мировоззренческого характера». Репрессии 30-х; 40-х; 50-х отучили мыслить вслух. Тем весомее они звучали, тем дольше помнились. И приходил день, когда они превращались в Истину.
Странно прозвучало в шестидесятых утверждение Николая Яковлевича на его юбилее: Не было у нашего народа поколения без войны, и не будет! За наши Победы! Ведь тогда «ничто не предвещало» событий девяностых годов прошлого века. Просто видели командиры среднего звена гораздо дальше Высших руководителей страны.
15 января 1960 года сессия Верховного Совета ССР приняла закон об очередном сокращении Вооруженных Сил СССР на 1 миллион 200 тысяч военнослужащих. Обстановка в Советской Армии и ВВС стала весьма напряженной. Из армии увольняли в первую очередь тех офицеров, которые уже имели право на пенсию. Молодым офицерам-авиаторам, подлежащим сокращению, предлагалось или выйти на пенсию в размере 10—15% должностного оклада, или переучиться в ракетчики, что касалось в первую очередь инженерно-технического состава авиационных частей.
Это бездумное сокращение, кроме всего прочего, привело к тому, что в авиационных частях резко сократилось число опытных летчиков и других специалистов высокого класса. В частях резко снизилось количество летчиков 1-го класса, на их место пришли молодые пилоты 3-го класса или вообще без классной квалификации. Если на 1 января 1960 года в истребительных полках ВВС МВО около 50% составляли летчики 1-го класса, то к середине 1961 года половина летчиков имела только 3-й класс.
Примечание. Ходил-ходил сокращённый лётчик наниматься на работу и пришёл в Цирк. Есть вакансия Укротителя Тигров — сказал Директор — одевай костюм и на арену! Вышел под софиты, а там семь тигров на тумбах сидят. Растерялся лётчик, стоит как столб. Тут Тигр подходит, лапу ему на плечо кладёт и в ухо шепчет: Не трусь, я твой комэска! Теперь вся эскадрилья в сборе!
Подлежащим сокращению офицерам полагалась отдельная квартира в городе по выбору, кроме особо оговорённых. Семейный совет Меренковых определил необходимость переезда в большой город с большими возможностями для учёбы и развития сыновей. Решили не ждать обещанной Государством жилплощади, основания для этого были, доверия не было. Понимали, Государство — это люди. Чиновные. Могут и наврать.
Квартиру решили обменять. Отдельную двушку на две комнаты в коммуналке большого города Запорожья. Площадь двушки 60 кв. метров, первый этаж особняка дореволюционной постройки. Коммуналка на втором этаже, 4х3х2=24 кв. метра, 3 семьи на кухне 12 кв. метров. Зато в городе с высшими учебными и культурными заведениями, всемирно известными Днепрогэс и Запорожсталь. По тем временам экология «не считалась», так что обмен был честным. Особый интерес представлял почтовый ящик №18 с 20000 работавших (современное название «Мотор Сич»), производивший реактивные двигатели для авиации, что сопрягалось с военной специальностью Николая.
Примечание. АО «Мотор Сич» — украинское предприятие, занимающееся разработкой и производством, ремонтом и обслуживанием авиационных газотурбинных двигателей для самолётов и вертолётов, а также промышленных газотурбинных установок. Штаб-квартира расположена в городе Запорожье.
Название компании «Мотор Сич» (укр. «Мотор Січ») происходит от слова «Січ», то есть Запорожская Сечь. По состоянию на 2010 год ПАО «Мотор Сич» производило и сопровождало в эксплуатации 55 типов и модификаций двигателей для 61 вида самолётов и вертолётов
В 2009—2011 году проходили переговоры о совместном производстве украинских двигателей МС-500В для учебных вертолётов «Ансат», которые не увенчались успехом. Однако в ноябре 2011 года ПАО «Мотор Сич» и ОАО «Вертолёты России» подписали пятилетний контракт на 1,5 млрд долларов, согласно которому запорожская компания должна была ежегодно поставлять в Россию до 270 двигателей для Ка-31, Ка-32, Ми-17, Ми-8 МТВ, Ми-24, Ми-28.
Весной 2014 года правительство Украины запретило военно-техническое сотрудничество с Россией. Затем Президент Украины Пётр Порошенко своим указом №549/2015 16 сентября ввёл в действие решение СНБО Украины от 2 сентября «О применении персональных специальных и экономических и других ограничительных мер (санкций)». Под санкции попали российские потребители продукции «Мотор Сич», а именно — различных модификаций вертолётных двигателей ТВ3—117, ВК-2500 и вспомогательных силовых установок АИ-9В.
С 2017 года ведутся переговоры о приобретении контрольного пакета акций «Мотор Сич» китайской компанией Beijing Skyrizon Aviation Industry Investment Co; взамен обещано инвестировать 250 миллионов долларов в развитие производства. Решение будет вынесено в 2020 г. Конкурентом выступает американская Oriole Capital Group (в 2017 г. эта компания уже обещала инвестировать 150 млн долларов в Харьковский государственный авиационный завод, ХГАЗ.
Обіцянка — цяцянка, а дурневі радість.
Обещание — игрушка, а дураку радость!.
В те давние времена (до 1962-го) различали два типа почтовых ящиков: с номерами квартир; просто с номерами. Первые скрывали частную жизнь граждан. Почтовые ящики второго типа производили всё секретное. Этот №18 — двигатели, рёв которых на заводских испытательных стендах мог оглушить любого иностранного агента, и он не догадался бы, что этот завод производит. Местные жители к постоянному гулу привыкли, а городской трамвай даже пытался соперничать. Майора тех. службы приняли в Отдел технического контроля Почтового Ящика (звучит!), избрали секретарём парторганизации (КПСС, других партий не было). Через год, как секретарю первичной парторганизации (первички), ему выделили отдельную квартиру, от которой он отказался в пользу остро нуждавшегося многодетного токаря или слесаря. Жену Веру специальность и численность чужих детей не впечатлили, и она не простила благотворительность никогда. Как поступила бы любая жена во все времена. Не оценила жест и Администрация Ящика, следующее предложение квартиры пришлось ждать на общих основаниях. Хочешь быть как все — будь! Даже среди людей той, старой школы, жертва квартиры была перебором.
Сложность позиции парторга первички происходила из его положения между молотом Начальника цеха и наковальней — Трудовым коллективом.
На фронте ни один лётчик не пожелает лететь в пекло (метафора), где шансы погибнуть не оставляют шанса победить. Так и рабочий не пожелает делать грязную работу по дешёвым расценкам. Но командир заставляет бойца идти под огонь приказом, который не обсуждается!
На гражданке это называется самодурством. Существуют многие способы заставить рабочего, один из них — объяснить необходимость действия. Социалистический принцип, воплощали его в жизнь коммунисты, вели их парторги первичек.
Командиры среднего звена. На общественных началах.
Поощрением их активности был допуск в управленческую элиту предприятий, как при решении стратегических задач, так и во «вне рабочее время». Году в 60-м п/я №18 открыл для руководства и членов семей базу отдыха «Домаха» на берегу одноимённого притока Днепра. База отдыха для трудового коллектива завода строилась тоже в плавнях (легендарное сплетение проток, озёр, болот с камышовыми полями, лиственными зарослями, краснокнижными птицами и эзотерическими персонажами) ниже по течению Великой реки. Строители этой базы соблюдали СНиПы (строительные нормативы и правила), технику безопасности, а элита на своей их не признавала: привезли огромную армейскую палатку; поставили раскладные кровати, столы; отдельную палатку поставили для сторожа и приезжали на выходные по графику. Брали «для обкатки» сыновей.
Примечание. Днепровские плавни — это природный лабиринт притоков и проток, густо поросший кустарниками, деревьями, камышом, осокой и ещё многообразной флорой, хрюкающей и крякающей фауной, наполненный легендами и рыбацкими байками.




Свежий цвет листвы в самую жаркую пору, прозрачная до черноты илистого дна бегучая вода, желтый песок отмелей, и, верх невозможного — ползающие по мелководью огромные и не очень — - раки. Чёрно-зелёные, ловко схваченные за спинку рукой мальчишки, они бешено трепещут хвостами и недоумённо разводят клешнями. В кипящем на костре закопченном ведре раки быстро становятся багровыми, набирают соль и запах лавра, достигая совершенства. Разбирая шейки-клешни роняют скупые похвальные слова сидящие за столом отцы и день становится незабываемым. Особый шик примитивизма в честном соревновании с другими творениями природы: рыбами; утками; дикими кабанами (в беге); рыбнадзором наконец. Элитная база «Домаха» отвечала требованиям заводского начальства, там директор п/я №18, всесильный Василий Иванович
(Василий Иванович Омельченко (1918—1988) — директор Запорожского моторостроительного завода (1958—1974), генеральный директор Запорожского производственного объединения «Моторостроитель» (1974—1988), доктор технических наук (1977), профессор (1982), заслуженный деятель науки УССР (1978), Герой Социалистического Труда (1966)
мог с ведром и тряпкой мыть служебный автомобиль, а персональный водитель, наказанный таким образом за какую-то провинность, канючить «Не позорьте меня, товарищ директор». Там жена Генерального Конструктора авиационных двигателей брэнда АИ
(Александр Георгиевич И́вченко (1903—1968) — советский инженер-конструктор, создатель авиационных турбовинтовых двигателей большого ресурса, основатель Запорожского машиностроительного КБ «Прогресс». Генеральный конструктор ОКБ. Доктор технических наук, академик АН УССР. Герой Социалистического Труда (1963), лауреат Сталинской премии (1948), Ленинской премии (1960).
могла с удовольствием «смолить» самые дешёвые, но любимые, сигареты без фильтра, сидя на перевёрнутом ведре, на дощатых мостках, разложив перед собой бамбуковые удочки. И она ловила лещей!
Выверенная вертикаль власти, чётко работавшая в заводских стенах, на базе подменялась личным авторитетом, поэтому приглашали туда далеко не всех. Только тех, кто в личное время не полезет с личными просьбами. Таких, как Меренков. Необходимо отметить, как всегда начальство без жульничества обойтись не могло. Сторож базы все рабочие дни рыбачил и к выходным создавал задел лещей, густеры, карасей и прочих радостей рыбака. Разъезжаясь воскресным вечером любители-неудачники получали от сторожа трофейные экземпляры для демонстрации жене и родне своего умения и везения.
Отдых на Днепре был самым демократичным и экономным. На сотню запорожцев (не путать с автомобилем «Запорожец») приходилась одна лодка с мотором, бензин стоил доступно. Воскресными вечерами флотилия маломерных судов, гудом, рокотом и трескотней моторов поднимала метровую волну, возвращаясь в городские джунгли, оседая по ватерлинию под грузом впечатлений выходного дня. Современный Днепр тихий.
Примечание. В шести-семи десятые Днепр никак не выглядел «застойным», город тоже. Термин придумали позже люди к творению не способные и судившие о времени по себе. Страна пахла машинным маслом и бензиновой гарью, но не тиной и плесенью болота. Волюнтаризм Н. С. Хрущёва (1953—1964), целина Л. И. Брежнева (1964—1982), попытки успеть Ю. В. Андропова (1982—1984) менее всего «застой». Точнее было бы определение «путь во мраке» с накапливанием ошибок вплоть до главной беды — М. С. Горбачёв.
На своём юбилее в 1964 г. Николай Яковлевич произнёс тост, смысл которого раскрылся только в девяностых: Следующему поколению доведётся сожалеть об уходящей эпохе! Это при всех трудностях того времени! Последствиях насаждения кукурузы (очереди за хлебом), распахивания целинных земель (пыльные бури по всей стране), дурацкого «Электрификация + Химизация».
Впрочем, «Химизация» однажды сработала в + (плюс!). Угар от этого лозунга был всесоюзным, и газета «Пионерская правда» объявила конкурс на проведение соревнования по типу КВН с химическим уклоном. Приз команде пионеров-комсомольцев средней школы города-победителя был под стать размаху соревнования — визит в этот город Ю. А. Гагарина. Он приехал и была встреча школьников (от каждой школы директор и ученик) в городском драматическом театре им. Н. Щорса.
И навсегда запомнились его слова: «Полететь в космос может любой здоровый человек. Упорные тренировки нужны, чтобы вернуться».
Это о привязке к Земле. Пускаясь в неизведанное, рискуешь потеряться. Если ничто не держит в настоящем. Отвергая питавшие его корни даже самое цветущее дерево обрекает себя на усыхание. Больше не полетит, то есть, не зацветёт. Развитие путём майдана и цветных революций ведёт цивилизацию в тупик.
Символична судьба самого городского театра (г. Запорожье). Определяющий вклад в его развитие был сделан В. Г. Магар — руководителем театра с 1936 по 1965 год. Благодаря Магару в 1937 году театру было присвоено имя красного командира Николая Щорса, что стало «щитом идейной преданности» власти. В 2004 г. по инициативе коллектива Запорожскому областному украинскому музыкально-драматическому театру было присвоено имя В. Г. Магара.
Творческие его потомки, шагая в ногу со страной подальше от коммунистического прошлого, от исторических корней отказались в пользу новой власти. Вернутся ли, вместе со страной, на Землю из полёта в никуда?
После не нормированных армейских будней жизнь отставного майора вошла в русло повседневных забот и ясно видимых перспектив. В январе утверждался график отпусков и соответственно планировались поездки к родственникам или добывались путёвки в заводской санаторий. Появилось хобби, раньше времени не хватало даже на семью. Характерной особенностью мужчин его поколения было серьёзное отношение ко всему, чем бы они не занимались. Подготовка к рыбалке, этому новому увлечению, тщательностью и скрупулёзностью не уступала предполётному осмотру МИГ 17. С антресолей сползали вниз ящички из-под почтовых посылок, наполненные священной атрибутикой: леска на катушках и намотанная на что попало; поплавки из перьев домашней птицы; дюралевые катушки и катушечки; блесны и пакетики с крючками. Всё это великолепие живописно расползалось по столу в большой комнате, затем по полу в дальние углы. Рекорд поставили личинки мух — опарыши. Однажды баночка с ними была осмотрительно спрятана под диван — жена Николая категорически противилась квартирантам-насекомым даже в стадии куколки. Злые силы опрокинули баночку и отвратительные червячки, старательно изгибаясь, кинулись в рассыпную. Вероятно, они стартовали вечером, потому что успели незамеченными отползти в соседние комнаты и кухню. Именно оттуда раздался первый крик, известивший человечество о начале третьей мировой войны с распустившими своих питомцев рыбаками. И было наплевать на очевидные несоответствия терминологии, разве питомцев используют как наживку? И разве рыбаки добровольно лишились бы опарышей? Всё отметала женская логика, определившая опарышей «нападающей» стороной. Обида на несанкционированное использование личинок отлично сохранила свежесть даже на третий день. Гнев женщины, вероятно, испепелил опарышей, и сосредоточился на рыбаке. Ему припомнили всё: удочки в прихожей, стоимость снастей, безвозвратно потерянное время. А проклятые червячки просто безнаказанно исчезли!
Удочки! У музыкантов принято использовать числительные, если подводит изобретательность. Отсюда: СОНАТА №5 (Людвиг ван Бетховен); Шестая симфония (П. И. Чайковский); Шестая симфония (Д. Д. Шостакович). Рыбаки, как известно, отсутствием фантазии не страдали, но удочки тоже нумеровали. По другой причине.
Покупали бамбуковый хлыст длиной 3—4 метра на рынке, который назывался Большой Базар. Резали на три части для удобства транспортировки, на каждой писали номер: 1-1-1; 2—2; 3-3-3. Кончики этих номерков венчали латунные трубочки, которые вставлялись одна в другую, образуя удилище №1 или 2. Англо-саксонская традиция называть корабли, самолёты, удочки женскими именами не прижилась. Итак, три удочки складывались из 9-ти бамбуковых палок по полтора метра в длину, вместе пучок диаметром 20—25 см. Целый бамбуковый лес! На месте ловли он превращался в удилища, обзаводившиеся леской, поплавками, крючками. Пластиковые удилища уже появились, их точили на заводе из эбонита, темно-коричневые метровые стержни с тоненьким кончиком и направляющими кольцами для лески вставлялись в длинные деревянные цилиндры- рукоятки, изолентой крепилась покупная катушка и вот «спиннинг» готов. Нелегальное производство рыбацкой экипировки на секретном ящике значительно опережало пятилетние планы развития отраслевого производства удочек. Завод снабжался «по требованию», если для литейного цеха требовалась манна небесная, то снабженцы спрашивали только требуемый вес! Завод и в впрямь был родным и втихую там могли изготовить хоть Perpetuum Mobile (лат).
Реконструкция 1. В цеху появились новейшие установки электронно-лучевой сварки (ЭЛС) №1 и №2. Последний визг науки и техники в Союзе и в мире, ещё сырые и не отработанные. На внедрение этих установок, разработку и отработку технологии сварки барабана ротора компрессора авиадвигателя назначен свежеиспечённый инженер. Материал — титан, допустимая деформация после сварки -15 сотых миллиметра. Дело совершенно новое, рискованное. Решение — кинем на него молодого, справится — хорошо, не справится — спишем на молодость и отсутствие опыта. А тем временем, что-то да прояснится.
И… получается! Технология отработана, установки доведены до ума и внедрение завершено. Приезжают люди с заводов, институтов всего Союза — перенимать опыт. Однажды появляется инженер из какого-то института. Он обращает внимание на здесь и там нарисованные оранжевые пропеллеры (знаки радиации) и встревоженно спрашивает: А это что?




Принцип ЭЛС следующий: в электронной пушке установки, в вакууме 5 на 10 в минус пятой степени, катод эмитирует электроны, которые летят к аноду, ускоряясь поданным напряжением 60 или 150 киловольт. В аноде отверстие, в которое электроны пролетают и фокусируясь магнитной линзой (соленоидом) врезаются в свариваемые кромки исходного материала, расплавляют их. Почти как в рентгеновской трубке, только другие режимы и металл плавится. А в расплаве рентген-излучение сильно гасится, остатки излучения поглощают 20 миллиметров нержавеющей стали стенок установки, (в которую, несильно согнувшись, можно зайти) и свинцовые стёкла иллюминаторов толщиной 40 миллиметров. Свинцовыми листами экранированы все стыки установок. А что бы поменьше лазили по участку посторонние, цеховые службы намалевали эти знаки радиации, где только можно, на виду.
Экскурсанту объясняют — при торможении электронов в металле появляется рентгеновское излучение. Следующий вопрос: А как же вы тут работаете? И типично заводской фирменный ответ-экспромт: -Свинцовые чехлы надеваем на причинное место, Вам тоже сделают, нужно мерку снять. Это реагируя на вытаращенные глаза инженера, сварщик-оператор, молодой парень, грамотно подхватил разговор:
— Да, инженер сам придумал, а чехол тяжёлый, носить неудобно, всё отрывается. Приходится привязывать на верёвочке через шею, а она шею натирает. Сам так не носит. Когда сварка начинается, Сам убегает, а нам приходится носить. Не мог придумать что-нибудь поудобнее.
Разгорается дискуссия, второй сварщик-оператор, девушка, спряталась хихикать за установку, а приезжий инженер только глазами хлопает, убегает по-английски.
На следующий день выясняется — приезжий инженер всё принял за чистую монету и, вернувшись в заводоуправление, стал требовать, что б ему тоже сделали такой свинцовый чехол на время его стажировки. Его сначала не поняли, а когда разобрались, стали смеяться. Бедный заезжий инженер, поняв, что его разыграли, застеснялся, и, так и не переняв опыт, уехал. Неделю смеялись.
Реконструкция 2. На территории завода есть всё для качественного и количественного роста производства. Если чего-то нет, можно «это» снабженцам заказать, привезут. Если «это» в природе не существует, наука всей страны поднатужится и придумает. Снабженцы привезут. На завод.
Но чтобы иногда, при необходимости, частицу «этого» в личное пользование перевести, нужно заказать «это» в двух экземплярах: для производства и для себя. Потом с завода нужно «это» вынести.
Задача: Имеющийся в продаже кабель от наружной антенны к телевизору (уже появились чёрно-белые КВН, Электрон) в палец толщиной, гнётся плохо. А на завод завезли 5-ти миллиметровый, с серебряной экранировкой. Секретный, значит качественный.
Вопрос. Как незаметно вынести кабель с завода.
Решение. На проходную с бухтой такого кабеля приходят двое, в спецовках, объясняют — тянем новую сигнализацию, прибивают конец кабеля к двери на территорию, потом закрепляют в помещении проходной, потом к входной двери, уже на улице. И удаляются на трамвае №10, остановка напротив проходной. Бухту секретного кабеля увозят в хозяйственной сумке. Милиция хотела тот кусок, что жулики прибили к стене и дверям, в вещь док превратить, им объяснили — с завода выносить ничего нельзя. И этот остаток кабеля как-то потерялся. Наверное, его передали в заводской музей. На память!
последние годы ссср
Для Николая Яковлевича, как и для большинства его советских современников, заводы, фабрики и т. п. были не просто — место работы, как писали в Трудовых книжках. Средства производства при социализме принадлежали народу, при этом определяли качество жизни работавших. Со всей её многогранностью. И всего то в ней было намешано: и слёз и смеха; и счастья и боли. На работу шли по-разному: с радостью нового дня; с тяжёлой головой; с тревогой за оставленных дома детей. Но хуже было тем, кто из общего потока выпал и уже не спешит никуда. Трудно было расставаться с частью души, вложенной в душу большого коллектива. Подобное чувство испытал увольняясь из армии, и опять утрата общности с чем-то большим, обочина жизни, перспектива- растить огурцы на грядках подаренного родным заводом дачного участка. Сколько настоящих мужиков не смогли достойно встретить отставку, списание с корабля, не востребованность жизнью. И спивались, и стрелялись, и превращались в коллекцию болячек. Но то, что не убило, закаляет!
Реконструкция. Этот день начался, как и все предшествующие, с нуля часов, и до звонка будильника всё было хорошо. Этот повелитель снов выдернул население квартиры в реальную осень 1974 года. Там проснулись:
— отец, Николай Яковлевич, — ветеран Отечественной. жена Вера Ивановна, бухгалтер, сын Дмитрий, инженер, его жена Лариса, преподаватель — тусили в районе кухня-туалет-ванная, уступая друг-другу очередь. Чайник кипел на газовой плите, занимавшей вместе с умывальником одну из стенок кухни. К противоположной, глухой стене, прислонился кухонный столик. Маленький, как и сама 4-х комнатная квартира на втором этаже блочной хрущёвки украинского города. Первым её покидал Отец, бывший военный, работавший на почтовом ящике №18. Все ящики работали на оборонку и славились жёстким режимом. Родина не жалела ресурсов для них, в том числе, людских. Опоздания строго карались: что на работу, что с планом производства.
Предприятия в те далёкие годы начинали работать все в одно раннее время, семь—восемь утра. К шести на автобусной остановке уже собралась толпа, выглядывавшая 28 маршрут.
В утренней мгле вместо автобуса из-за угла вышел крупный, одетый по зимнему — куртка «Московка» с цигейковым воротником, огромная лисья шапка, мужчина с поднятыми вверх руками, Подойдя ближе к будущим пассажирам, громко, как своим, объяснил:
— В детский садик идём!
И граждане успокоились, разглядев шагавшего следом пацана лет пяти, одетого в комбинезон, с чёрным пистолетом в руке.
Как и поглощённая на скорый завтрак еда, маршрутные автобусы были лишены изысков, но функциональны. Из-за скученности пассажиров почти каждая поездка запоминалась аж до следующей. Не успели обсудить кинематографическую пару «отец и сын», пришёл автобус.
Николай Яковлевич ехал на ставший родным завод прощаться. Стукнуло 70 и решил уступить дорогу иолодым. Это получилось быстро, и сразу вопрос — а что дальше? Закон того времени не позволял военным пенсионерам получать сумму (пенсия плюс зароботок) больше, чем жалование на последнем месте службы. Превышение высчитывали в доход государства. Поэтому альтернативой пенсионному безделью могла служить несложная, хоть и низкооплачиваемая, работёнка. Госрегулирование рынка труда и услуг.
Насмотрелся по жизни отвратных стариков, замкнувшихся в себе, сгоряча кинулся новую работу искать. Что бы дома не сидеть. Подвернулось место ночного сторожа в детском саду, устроился. Да жизнь не поскупилась на ещё один урок. По привычке на работу собирался серьёзно: брился; гладился; термос с чаем готовил, чтобы не уснуть; держал марку. А заведующая садиком всё это за слабость приняла, обвинила в халатности. Мол, на твоём дежурстве из сарая бочонок краски спёрли, вычла из зарплаты в 70 рублей 62 рубля компенсации. От обиды слов не нашёл, когда «обвинительную речь» слушал, чуть было не заплакал от старческого бессилия. И как могли привидеться безысходность и безнадёга, сам потом недоумевал. Видно психика стариков куда уязвимей, чем со стороны кажется.
А разрешилась ситуация неожиданно просто. Сын заскочил с работы, что-то привёз, считай случайно слезу углядел, пристал с расспросами.
Выпытал, кому-то позвонил, пока утешали друг дружку, позвонил Николаю Яковлевичу зам. директора того самого завода, где работал раньше и которому садик принадлежал.
Извинился за уже бывшую заведующую, пообещал, высчитанные из зарплаты деньги, привести, когда будет удобно. Пожаловался, давно эта заведующая людям нервы портила, но, вредная баба, повода к увольнению не давала. Объяснение простое: обратился к коллективу моторостроителей, который сам же воспитывал, получил вполне ожидаемую поддержку. И от хандры родной завод его избавил — не зря выделил дачный участок. В той земле оказалось зарыто столько проблем, что о хворях и переживаниях пришлось забывать.
По тем временам участок в черте города считался поощрением передовикам производства. Представлял собой полосу засыпанной красной глиной земли под линией высоковольтных проводов между опорами этой ЛЭП. Строить под проводами было нельзя, а жить, полагали начальники, можно. Николай Яковлевич совершать невозможное уже привык и, с такими же передовиками —соседями, провели водопровод. Сад вырос под гудящими проводами. Многократно перекопанная, обильно политая потом передовиков ветеранов, красная глина превратилась в чернозём.
Картошка мелкая, абрикосы крупные, счастье видеть плоды своего труда. Своими руками превратили бросовые земли в достойную награду передовикам! Не привыкать! Радость жизни вернулась.
При президенте Кучма Л. Д. водопровод украли. (Может и не он. Совпадение может быть случайным). Вместе с водопроводом ушла жизнь, ушли ветераны, а чернозём при президенте Зелинском В. А. продадут (Может и не он).
Но это случилось позже, а в семидесятых-восьмидесятых сыновья, дача, рыбалка, старые друзья скучать не давали и жизнь можно было смело считать счастливой. Правда, сыновья жили отдельно и довольно далеко, но приезжали в отпуска, привозили внучат. Да и билеты ж/д и аэрофлота стоили дёшево, можно было съездить с супругой в Москву к её сестре Надежде, сходить там на футбол и вернуться, потратив всего лишь месячную пенсию.
Стабильность тех лет правильно назвали «застоем». По сути, жизнь бурлила, на всю планету слышны были шаги развития космической промышленности, распирала гордость от роста благосостояния советского народа, успешно исправляли ошибки в хозяйственной деятельности (кукурузация, разделение обкомов, целина, мало ли их было…), в политической (ликвидация культа и его возрождение, снова ликвидация, и снова возрождение…). Однако это всё с точки зрения развития общества было именно «застоем», бегом на месте. Никто из тогдашних советских и мировых лидеров и не думал примерять на себя законы диалектики, считая себя выше их. Или, в лучшем случае, не считая их законами. Сложившаяся во время Отечественной войны «Великая общность — Советский народ», как и Николай Яковлевич, вышла на пенсию, не воспитав приемника. Даже в его семье сыновья выросли совершенно разными. Вырождение правящей советской верхушки после череды похорон (Брежнев Л. И. Андропов Ю. В. Черненко К. У.) привело к Горбачёву М. С. Потуги той же верхушки вернуть власть выглядели внешне — вынужденными, внутренне — вымученными. В целом — смешными.
Страна развалилась, но среди обломков СССР осталась островом Россия. Столь удачно развивавшийся проект иностранных архитекторов и собственных «прорабов перестройки» споткнулся на незримой кочке и результат не подчинился формальной логике. Очевидно, кроме диалектических, действуют в обществе иные законы, активирующиеся подобно инстинкту самосохранения.
Исторический опыт подсказывает, «время рождает героев». Это только название процесса, действие этого закона не столь очевидно, его проявление многогранно.
Появление Героев невозможно без проявления активности большого количества людей, объединённых общей целью или вдохновлённых идеей. Иначе кого поведут за собой Герои?
Широкие массы шли на поводу обещаний верхушки, сохранили самостоятельность мышления те, кто привык отвечать за себя и за своих людей. Командиры среднего звена. К счастью, их было много. Опять от них потребовалось невозможное, опять они это свершили. Как могли «Командиры» не сговариваясь — это было совершенно невозможно даже чисто технически, согласовано действовать в условиях, когда каждый за себя? Заставили работать законы, не принятые во внимание разрушителями?
Реконструкция. Украина до 2014 года. Национализм ещё в форме возвращения к истокам: казачьи одёжки, сабли, традиции. Это потом из одёжек выберут петлюровские, из оружия — бендеровскую подлость, из традиций — предательство старшего Брата, как в гоголевском «Тарас Бульба». А здесь и сейчас Крещение — праздник на леденящей воде, зимой морозной. Легендарный остров Хортица, чуден Днепр при любой погоде, а каких казаков привезли на праздник автобусами с Западной Украины! Одеты они довольно богато: сорочки с шёлковыми застёжками, шаровары, красные сапоги. Поверх сорочек надеты кафтаны, шёлковые, парчовые или суконные. Кафтаны подпоясаны широкими шёлковыми поясами, вытканным золотыми или серебряными нитями. Поверх кафтана надеты свиты с разрезанными рукавами, которые, запираются на крючки. На головах этих новоявленных запорожцев остроконечные меховые шапки или кобуры — суконные красные шапки с бобровой опушкой. Одежды называются так, как раньше. Но ввиду отсутствия знающих историков, пошиты, «как получится», потому пахнут не средневековой пылью, а современной лжой. Из правды в этих казаках только истинно украинский аромат самогона, который не меняется столетиями. Недостаёт самопалов, пистолей и сабель, так время пока ещё мирное.
В Запорожье организовано два места для праздничных купаний — на Центральном и Правобережном пляжах. Но туда везти ряженых опасно. Настоящие казаки, вместе с горожанами могут серьёзно пощипать крашенные перья. На Хортицу же приглашены все свои, лояльные киевским властям, чиновники. В церкви на мемориальном комплексе «Сич» провели литургию, на берегу Днепра стоит палатка- раздевалка «М» и «Ж», там участники готовятся к действию.




Ещё палатки поменьше стоят, гостевые, промеж палаток столы накрыты, казаки-официанты от них гостей, до времени, гоняют. Не всех, конечно, среди казаков- западенцев много знакомых. Их часто сюда привозят массовку работать, успели подружиться. Понимание есть, каждый зарабатывает, как может. От столов настил из досок до самой глуби днепровской, с перилами, мимо не пройдёшь. По обе стороны от ступенек, ожидающих в глубине босые ноги и ножки грешников и грешниц соответственно, стоят дюжие казаки с нагайками. В данном конкретном случае это не орудие устрашения, а символ дружелюбия, готовности помочь выбраться из проруби. Из глубины крещенских вод простирайте руки, хватайтесь за протянутые к вам нагайки (Нагайка — средство управления лошадью, представляющее собой короткую, толстую, круглую, ременную плеть). Они, как буксирный трос, потащат к жизни.
Символов здесь хватает, сама Украина придёт отмываться от большевицкой москальской скверны. В местном театре нашли образ: высокая, черноокая, дородная, без комплексов. Согласилась в одной рубахе купаться, крестик хоть и не сняла, гривен запросила безбожно. Настоящая украинка.
Казаки у проруби одеты шикарно, но по форме: оселедец, жупан, сорочка, пистоли, кинжалы, сапожки — всё в серебре. Казаки самые настоящие, тоже из городского театра. Играют спасателей Украины: протягивают ей нагайки, она хватается и выдёргивается отмытая из воды.




Накануне на репетиции всё гладко прошло, правда без казаков — опоздали маленько. Когда пришли, артистка уже из реки выходила. Сегодня все приехали вовремя, даже губернатор не опоздал. Вот он среди облгосадминистрации подсолнечником среди куширя выторачивает, старые анекдоты в остроумие превращает.
На стадионе «Уэмбли», это в Лондоне, соревнование:
Выпить 10 рюмок водки, поцеловать красавицу и медведю лапу пожать.
Француз, пятая рюмка, падает. Запорожский казак разминается в буфете.
Англичанин, восьмая рюмка, падает. Запорожец в буфете.
Казак, 10 рюмок, звуки борьбы в клетке медведя, выходит:
— Кому тут руку пожать?
На пологом берегу летом пляж и жарко, зимой Крещенье и холодно. Эти скалы Хортицы много чего повидали: как Украину терзали; как продавали. Вот сейчас увидят, как спасают.
Интересно, отцы-основатели Запорожской Сечи были сродни американским фазерам — founders (основателям), тоже беглые из разных стран. Попервах вторую родину как склад награбленного в округе рассматривали, потом делёж трофеев законами оформили — почти государство получилось, торговать оказалось выгодней. Нынешние запорожцы дальше пошли, они и ридну неньку продали.
Ну вот, началось! Первым по настилу топает кошевой атаман, он завсегда первый. А что, крещенье, купель только раз в году, а застолье, по его должности, каждодневно. Кто первым сел, тот больше выпьет. Приговаривает неразборчиво:
— Делай что должно, и да свершится чему суждено — это он всегда говорит, когда страшно.
Следующим губернатор тяжело топает, этот никогда вперёд не лезет, потому и сидит который срок, тож с поговоркой, про себя:
— Все мы твари божии… одни твари, а вторые — божии!
Ноги помочили и назад. Актрису пропускают. Прожектора зажглись, телекамеры зелёным подмигивают, айфоны и смартфоны наголо, всё снимают, пишут. Шоу гоуз он!
Она в роль вошла, себя не ощущает, как бы со стороны видит, по доскам не идёт — плывёт. Волосы вороные распущены, ветерок шалит в вырезах под мышками, очи сверкают, рубаха развевается, босая, а повыше остальных будет. По ступенькам спустилась без визга, вода выше пояса, а молчит. Остановилась. Днепр вдруг потеплел вокруг, молоком парным прикинулся. Вода, как стайка рыбьей мелочи, щиплет, сначала коленки, а потом везде, где достаёт. Хорошо, дно песчаное, ноги не вязнут. Рукавичкой вязаной влага ледяная сердце жмёт. Ласково напоминает, зачем пришла. Проснулась, окунулась, крутанулась, к берегу лицом повернулась. Днепр могучий её глазами глядит, а в эти глаза два пьяных, ряженных, нагайками тыкают. Ухватилась за рукоятки, дёрнула со словами: помойтесь, хлопцы. Со всей мощью волны днепровской, земли родной. Казаки нагайки не выпустили, полетели вместе с ними. Момент как вечность: казаки летят, сжимая нагайки; женщина, выпустив нагайки, хватается за перила; происходит рокировка — мужики аляповато плюхаются в купель, а облитая мокрой рубахой Женщина остаётся одна в прожекторах! За спиной Марички (так её зовут), два сполоха воды крыльями выросли! Замерла толпа на берегу, дуплетом плеск падения казачества всех приглушил. Маричка уж в палатку скользнула, а мокрые ряженые только подходящие матюки вспоминать начали! Заволновалась толпа, закудахтала. Губернатор чарку, недопитую, поставил, кошевого трясёт, объяснить требует. А что тут скажешь, все видели, как Украина от нагаек отказалась, а «спасателей» отмывать грязь отправила.
Маричка под суету и шумок исчезла. Больше её никто не видел. Кинулись ЭсБэУшники в театр — никакой Марички не нашли. Списали всё на всеукраинский бардак, да только в народе слух идёт — то там, то здесь Маричку видели. Слова её передают:
«Бездействие часто приносит вреда больше, чем необдуманные поступки. Защитить своих близких — это право и честь мужчины. Казачки, кто кроме нас? Вперёд!»
Всегда выражайся мудрее, чем умеешь и поверят.


лекция
Человек есть существо общественное, он рождается одиноким, таким же умирает. Между этими, сугубо личными событиями, помещается жизнь. Состоятся она может только в обществе людском, которое индивидуальность и формирует. Это влияние можно критиковать, невозможно отрицать. Но «действие = противодействию»! Человек тоже влияет на общество!
Каждый/каждая испытывал трепетное чувство единения с другими человеками: приходя в театр зрителем; смытый с переполненного пляжа безжалостным цунами; победителем на распродаже. Но бывает общность вдохновляющая, собрание единомышленников.
Вернадский В. И. также Амосов Н. М. и другие философы называют энерго информационную структуру, создаваемую одинаково направленными эмоциями и мыслями группы живых существ ЭГРЕГОР. Кроме участников-создателей, Эгрегор располагает бездушной программой, не обладающей индивидуальным разумом. Люди Эгрегора — ее проводники. Название — это обозначение, вовсе не определение. Однако, даже не принимая названия ЭГРЕГОР, нельзя отрицать существование общности людей, которую образовывает группа единомышленников. Поэтому, пусть будет ЭГРЕГОР.
Во всяком эгрегоре его участник занимает определённое положение:
«базовый элемент» — индивид только подпитывает эгрегор своей энергетикой;
«исполнительный элемент» — индивид вписывается в алгоритмику эгрегора, бессознательно функционален;
«эгрегориальный лидер» — индивид способен управлять эгрегором, нарабатывая его внутренние установки и правила, осознанно или интуитивно;
«программист» — способен изменять информационно-алгоритмическое наполнение эгрегора (это требует осознанности).
Возвращаясь в реальный мир обнаружим, «командир среднего звена» по рангу соответствует придуманному философами «статусу «эгрегориальный лидер».
Легендарный десятитомник «Теоритическая физика» Л. Д. Ландау и Е. М. Лифшиц изобилует фразами типа «из этого очевидно», «из этого следует». За ними кроются лист-полтора математических преобразований, выкладок, которые должен сделать читатель, что бы преодолеть этот «очевидный» путь, или — принять содержание книги «на веру». Так и с данной лекцией. Поверьте, доказательств достаточно в литературе по теме. «Очевидно», именно командиры среднего звена формируют алгоритмы любых эгрегоров: большой как Красная Армия; средний как п\я №18; маленький театрального коллектива или фантастический — проекта освоения Марса.
Что это даёт тому, для кого написана эта книга?
Понимание мира.
Признание жизненно состоятельным учения о взаимодействии общества и природы — ноосфере, где эгрегор человечества становится определяющим фактором развития системы «Природа и Общество», обязывает переосмыслить содержание социологической и экономической наук, на основе которых строится государство, управление народным хозяйством и т. п.
Эгрегор не обладает собственной волей. Его воздействие определяется наработанными «лидерами» установками всех человеческих эгрегоров. Их многообразие: этнические эгрегоры, эгрегоры религиозных конфессий, профессионально-корпоративные эгрегоры; эгрегоры субкультурно своеобразных социальных групп — носителей определённых типов психики включает всех людей. По своим информационно-алгоритмическим и энергетическим ресурсам эгрегоры многократно превосходят всякого индивида, определяют его статус — соотношение личностной воли и собственной алгоритмической системы. Вариантов такого рода соотношений несколько:
— Воля индивида не развита, или не связана с с данным эгрегором. В этом случае индивид просто ретранслятор влияния эгрегора;
— Воля индивида — развитие алгоритмов эгрегора для конкретной ситуации. Индивид пользует полную поддержку эгрегора;
— Воля индивида — конфликтует с эгрегоральной алгоритмикой, но индивид не способен выйти из неё. Это война.
Человеческие эгрегоры являются порождением людей и не обладают собственной волей. С ними невозможно «договориться» как с некой «сверхличностью», проводящей свою политику. Но эгрегоральные лидеры, командиры среднего звена, способны их перестраивать. Эгрегоральная алгоритмика становится продолжением воли индивида, эгрегор — инструментом осуществления его воли. Это возможно и при статусе «программиста», но путём навязывания своей воли. «Лидер» сливается с эгрегором, изменяя его, «программист» может конфликтовать с непредсказуемым результатом.
— Понимание сути эгрегора и его взаимосвязи с человеком помогает поступать правильно при переменах в жизни: новый коллектив; новая должность; изменение окружения революционным путём да мало ли что случается — тюрьма, например. В любом случае это новый эгрегор и лучше в него вписаться, понять его алгоритмы и, при необходимости, менять их своим поведением, задавая более высокую планку требований к окружению. Такие действия увеличивают возможности эгрегора и концентрируют направленность его поддержки. Вплоть до появления Солдата при штурме костёла в Польше или неразорвавшейся бомбы, неуязвимых лётчиков, которых ни разу не сбивали и не ранили за четыре сотни боевых вылетов.
Объяснять причинно-следственные связи в их множестве могут: религия словами «на всё воля Божия» и философия, которая ищет причины реальных событий в мире сущностей, объективно не воспринимаемых ни органами чувств, ни посредством приборной базы науки.
Николай Яковлевич не имел возможности теоретически обосновывать свои поступки, образование было сугубо техническим, да интуиция никогда не подводила.
С людьми в ладу — не понукал, не помыкал;
Спины не гнул — прямым ходил,
И в ус не дул, и жил как жил,
И голове своей руками помогал…
В. Высоцкий
Конкретная мечта отдела кадров любого предприятия. Его пребывание в коллективе всегда приносило удачу. Застолья с его участием обходились без сор и потасовок. Снижалось количество лётных происшествий и несчастных случаев на производстве, меньше обижали младших и расстраивали старших, успешней шла борьба за ресурс двигателей и выполнение производственного плана. Даже конфликт с заведующей детского садика замечательнейшим образом оздоровил воспитательный процесс после её увольнения. А ведь непосредственные начальники побаивались с этой сутягой связываться! Никогда не претендовал на первые роли, не упоминал о своих заслугах, не искал признания. Был типичным Командиром среднего звена, настоящим лидером эгрегора поднебесной, то есть, не летающей аэродромной, авиационной братии.
Эгрегор — система в виде энергетическо-информационного поля, которое порождается и образуется благодаря эмоциям и мыслям единомышленников.
— https://atlasnews.ru/chto-takoe-egregor-i-chem-on-mozhet-byit-polezen/
лихолетье 2
Бурный послевоенный демографический рост требовал крыши над головами, причём вариант землянок уже не проходил! Даже в сельской местности. Результатом заботы партии и правительства: — о себе — явилось строительство элитных домов с высокими потолками в отдельных районах Москвы и, позднее — о народе, широкомасштабное строительство пятиэтажек везде.
На втором этаже шестого подъезда панельной «хрущёвки» по улице Чаривная г. Запорожья проживали в конце восьмидесятых четыре семьи:
— Квартира 105. Сазоновы, Валентин, 51 год, Светлана, 45 лет, взрослые дети Александр и Елена. Все трудились на п/я №18. Родители работали посменно, часто оставляли, пока были малыми, детей Меренковым.
— Квартира 106. Меренковы, Николай, 75 лет, Вера, 62 года, дети разъехались.
— Квартира 107. Лебедевы, Владимир, 30 лет, Елена, 30 лет, сын Максим. Владимир служил в УКГБ при СМ СССР, жена учитель. Елена унаследовала квартиру отца. Часто оставляли сына у Меренковых, иногда на все выходные.
— Квартира 108. Яценюк, Иван, 38 лет, Стеша, 49 лет, Петро и Яна, малолетки. Иван приехал по оргнабору на п/я №18 с Западной Украины. Жили очень замкнуто, с соседями не общались.
Этот маленький мирок, ограниченный бетонными стенными панелями, с глядящими в большой мир окнами, дающими возможность подышать его свежим воздухом балконами, оплетёнными заземляющим, поднимающимся из палисадника чёрным виноградом, ЭГРЕГОРОМ не был. Взрослые обитатели 108-й никак не являлись единомышленниками остальных.
У всех жильцов были свои большие и маленькие тайны. Валентин химичил на родном заводе. 5 рабочих дней на токарном станке точил он на одну деталь больше нормы и прятал среди ветоши. Выходил на работу в субботу и сдавал 5 деталей по двойным расценкам выходного дня. Кроме того, мастерил из отходов столовые ножи, продавал знакомым по 5 рублей. Светлана делала вид, что не знает о приработках мужа, и главное, на кого он эти деньги тратит. Ей тайно нравился Николай. Владимир врал соседям, что работает в закрытом НИИ, именуемом в просторечии «Пентагон». Необходимости в этом не было никакой, разоблачить легенду могли хоть 1-го мая, хоть 7-го ноября, когда он в парадной форме стоял в «праздничной линейке» перед трибуной, набитой первыми лицами области, лицом к потоку праздничной демонстрации трудящихся. Предполагалось, что в случае нападения террористов из колонны демонстрантов, стоявшие в линию 10—12 парадных (безоружных) чекистов защитят трибуну. Хотя никто не представлял, каким образом. Философская категория «форма» понималась как мундир и чихала на категорию «содержание.
«Володю очередное назначение в праздничный наряд привело к Николаю с просьбой одолжить форменный жёлтый парадный пояс, свой он кому-то одолжил ранее. Разница в возрасте не помешала им посмеяться над глупыми приказами и дружить.
Елена тайком ненавидела службу мужа, как конкурирующую организацию.
Вера даже сама себе не говорила, что муж Николай много старше, вдобавок болеет гораздо меньше, чем она. Но думала так.
Объединяющей этих людей была забота о сохранении их «маленького мира». Подобно воинам в бою, сражающимся, в первую очередь, за жизнь соратников, они были готовы помогать соседям жить. Где-то в большом мире у них были другие, большие заботы. Здесь главной была защита. Когда Николай Яковлевич по здоровью ушёл с завода, все проявили заботу о нём. Но это было не совсем правильно. Вратари игру не выигрывают. Без нападающих не обойтись.
В конце 80-х сложилась странная ситуация в советском обществе. С одной стороны, Власть, доказывая свою мощь, убедила граждан в отсутствии внешней угрозы: мы настолько сильны, что никто не осмелится напасть. С другой стороны, лишённый образа врага внешнего, гражданин —обыватель, изобрёл внутреннего — всё ту же Власть. На кухнях, в поездах со случайными знакомыми, в самиздатовской литературе, Власть обвиняли во всём: коррупции, малограмотности, плохой погоде, грабеже народа. Известный украинский националист того времени Мороз распродавал нелегально поступавшую с Запада антисоветскую литературу и между «отсидками» накопил больше миллиона советских рублей. А это больше US $ 1 000 000 по тогдашнему курсу (US $ 1 — 0,63 рубля). Почитать «Архипелаг» Солженицына стоило 100 рублей на одну ночь! Мощнейший эгрегор — советский народ времён Отечественной таял, далёкая от народа верхушка отказывалась это признавать и только ускорила процесс, запретив «всесильному» КГБ работать по партийным бонзам, даже мелким.
Эгрегор формируется лидерами — командирами среднего звена, в развале «исторической общности-советского народа» их вина и беда. Самоуспокоились после Победы, утратили чувство врага. А он был рядом. И вовсе не дремал.
108 квартира была и не была. Её жильцы приходили тихо и уходили незримо. Случись опрос соседей, получили бы прекрасные характеристики: не пьют, не курят, не сорят. Сплошное отрицание плохих привычек — это же хорошо! А в душу не заглянешь!
Хотя возможность была… Летом 89-го Николай поднимался по лестнице на свой этаж и встретил Ивана с мусорным ведром.
— Хорошо, что ведро полное, с пустым — примета плохая!
— Для тебя, комуняка, скоро все приметы плохими будут. Кровью вмыетеся! Дохнул перегаром непьющий Иван, зыркнул так, что Николай остановился в изумлении, пропуская этот комок ненависти, сгусток злобы, апофеоз врага. Вечером рассказал о «пьяной выходке» Володе. Чекист выслушал, обещал поговорить с бузотёром. Следующим утром дождался стука дверей 108 квартиры и выскочил на площадку. Как ожидалось, Иван запирал свою дверь.
— Ты вчера напился и обидел Николая Яковлевича, извинись немедленно!
Иван замер, втянув голову в плечи, переступая строительными ботинками, повернулся к Володе. — Прошу пробачення, та я ничего не помню. Я ж не пьющий, а вчора поминки булы. Чарочку хыльнув та понесло. Пробачте.
Позвонили в 106-ю, вышел Николай и процедура извинения повторилась.
Человек, лишённый какого-нибудь органа чувств, может рассчитывать на пенсию по инвалидности. Человеческое сообщество, утратившее правильное отношение к врагу, ожидает разрушение, вплоть до утраты идентичности. Одинаково простодушные, несмотря на разницу в жизненном опыте и профессии, соседи Ивана, как обычные русские люди, склонны были недооценивать опасность. Ну, какую угрозу обществу может представлять плюгавый недомерок, не поднявшийся выше должности разнорабочего, да ещё, как выяснилось, «тихий» пьяница. При всей образованности и осведомлённости не знали, что именно 5-го апреля, то есть накануне, почти 40 лет тому назад, погиб командующий УПА (Украинской Повстанческой Армии) Роман Иосифович Шухевич, известный под кличками «Генерал Тарас Чупринка», «Тур», «Белый», «Старый» и др.
Отец Стеши! Кто бы мог подумать, что настоящее имя соседки из 108 квартиры Мария Романовна.
И непьющий Иван только в этот день позволял себе чарочку помянуть тестя. В УКГБ, где служил Володя, настолько презрительно относились к поверженному противнику — бандеровщине, что шутя здоровались «Слава Украине», «Героям Слава». Или наоборот.
Официально с украинским национализмом было покончено ещё в пятидесятых. А к девяностым он стал непобедимым.
Примечание. После 1945 года Шухевич, вместе со сторонниками по ЦП ОУН (Центральный Провод Организации Украинских Националистов) разработал тактические основы, давшие возможность выжить национальной идее, суть Эгрегору «нациков» Западной Украины. Они состояли из проектов «Дажбог» (сохранение кадров и глубокая конспирация), «Орлик» (создание позиций в органах власти Восточной Украины) и «Олег» (подготовка молодежного резерва подполья). Внушенная малограмотному населению высокообразованными лидерами парадигма избранного народа оказалась настолько мощной, что подчинила официальную партийную власть Украины. Так, 19 мая 1972 года первый секретарь ЦК КПУ Пётр Ефимович Шелест, был снят с должности первого секретаря ЦК КП Украины за сепаратизм. А по секретнейшему и сейчас делу «Блок» проходило до тысячи чиновников всех мастей. Действия председателя КГБ УССР Виталия Васильевича Федорчука, инициировавшего дело «Блок», встревожили ЦК КПСС, поскольку (О УЖАС!) предполагало наличие организованной антисоветской деятельности в республиканском масштабе, чего в те годы, естественно, не существовало.
Вместо активной идеологической работы партийные органы пошли по другому пути: стремились покарать представителей протестной творческой интеллигенции руками КГБ и мерами, которые уместны только по отношению к закоренелым уголовным преступникам. Это как полоть сорняки, смахивая златоустовской шашкой головки одуванчиков. В результате народная масса разделила чекистов на бывших, тех, что герои кино, и нынешних, тех, что за зря обижают евреев-интеллигентов-диссидентов. Зарубежные голоса слушали по ночам, когда «глушилки» отдыхали. У людей складывалось совершенно необоснованное впечатление правдивости этих радиостанций лишь потому, что их слушать мешали. Разлад в когда-то едином обществе был на руку внешним и домашним, всё ещё живым, врагам.
Стеша из 108-й — Мария Романовна Березанская, 1940 года рождения, дочь Шухевича, попала маленькой в детский дом. Девочке сделали новые документы, в которых написали другую фамилию и изменили дату рождения. Местом появления на свет указали Донецк. Мария закончила Днепропетровский строительный техникум. Позже установила контакт с мамой и братом. О деятельности четы Яценюк в националистическом подполье мир узнает, когда рассекретят архивы ЗЧ ОУН (Закордонные Части Организации Украинских Националистов), если такое когда-нибудь произойдёт. Яркий эпизод их конспирации — при капитальном ремонте дома в 1992-м году строители обнаружили телефонный провод, идущий скрытно из будки телефона-автомата на углу в 108 квартиру. Через переходник можно было звонить по всему миру, а из будки общаться с жильцами 108-й, не заходя в подъезд. Узнав об этом от Николая Яковлевича, съехавший в 1990г. в трёхкомнатную, Володя профессионально расстроился. Ведь обрати он внимание КГБ на пьяную выходку Ивана, раскрыли бы настоящего врага народа, может быть, не так плохо бы получилось с Украиной. В незалежной Украине следы семьи из 108 квартиры затерялись. Возможно, они продолжили свою тайную работу уже в России. Там тоже распознавать врагов разучились.
Реконструкция. Выехали затемно, чуть позже четырёх. К восьми стало светлее и «виллис» подъезжал к домикам села Белогорща, что в окрестностях Львова, уже с выключенными фарами. Шофёр- калмык, хоть и с сержантскими лычками, по-русски говорил очень плохо и болтовня с ним удовольствия не доставляла. К тому же ноги от долгого сидения налились свинцом, да и пить хотелось — по сумме ощущений скомандовал подполковник Шорубалко Иван Кириллович у «воон той» калитки остановиться. Пойдём, водички попросим, обратился к шофёру, раз ты, бестолковка, флягу забыл. Шофёр был новый, из транспортной роты. Персонального водителя отобрали вместе с третьей, полковничьей, звёздочкой, когда разжаловали во второй раз. Не только звёздочки с погона лишился, но и от операции практически отстранили. Отправили контролировать выборы председателя колхоза в эту Белогорщу. Обидно, конечно, но формально руководящий операцией генерал Судоплатов П. А. прав — за своим орденом из Москвы приехал, а не Шорубалку в звании восстанавливать. И хотя побег американского резидента, виновника разжалования, закончился явкой с повинной, заработать реабилитацию не дадут. По крайней мере — сейчас. Так, наверное, размышлял подполковник, барабаня костяшками пальцев по двери беленького домика утром 5-го апреля 1950г.




— Хозяйка — громко произнёс командным голосом — водички вынеси! В те времена такая просьба странной не казалась, и хозяйка не бросилась к телефону вызывать милицию, а распахнула дверь. В комнате за её спиной всё ещё горела керосиновая лампа, соперничая с ней, на улице подсвечивало сквозь облака весеннее солнышко. Для опытнейшего розыскника опознать явно узнавшую его самого, отступающую в комнату женщину, было не сложно. Вот сохранить хладнокровие было куда сложнее. Мелкими шажками пятилась ближайшая помощница главаря оуновского подполья Романа Шухевича, связная окружного провода Галина Дидык. Впрочем, полковник (это было до разжалования) знал её как Марусю. В виду дефицита времени не стал перебирать её клички «Липа», «Гася», а так и рубанул с порога, входя следом:
Здравствуй, Маруся! — немного подумал и ни к селу, ни к городу, добавил — а где Роман? Нехай тэж выходыть!
Никак не ожидал столь кошмарной реакции на своё вполне дружелюбное предложение, поэтому, когда мир начал рушиться, попросту застыл посреди комнаты. Увидел, как на него валится стена, успел втянуть голову в плечи и слегка присесть, но стена до него не достала, только пахнула затхлым воздухом и смела керосиновую лампу со стола. Зато из открывшейся темноты вылетело что-то куда более страшное, с ревом ударило в грудь и сшибло с ног. Уже падая на спину, услышал грохот ППШа и успел подумать: Сержант! — перед тем как грохнуться об пол и утратить связь с внешним миром. Во внутреннем мире тоже уюта не оказалось, что-то навалилось сверху, правую руку придавило, левая нащупала липкое и горячее. Почему-то сразу подумалось: кровь. Издалека донеслось «Товарищ полковник!». Потом ближе, громче. Потом от слов перешли к делу, освободили от «нагрузки», трясут за плечи. Вот он, внешний мир, дымный и воняющий порохом, пахнет кровью, или только кажется? Звенят, перекатываясь по полу, стреляные гильзы, это сержант волочит тело к двери. Тело! Труп!
— Сержант! Отставить! Пусть лежит, где лежал. За Марусей присмотри. Как бы опять не сбежала.
Остановил сержанта. Это важно! Улики, где-кто лежал поначалу — стоял, прыгал, словом был живой и опасный. Сержант! У него была граната! Посмотри. Нужно самому… Надо встать! Надо — встану. Что за чёрт. Ранений нет, одна хворь, на живот, руки упереть, на колено, на другое… Стрелять не начнёт? Сержант! Гранату нашёл? В руке? Не трогай! Я сам. На коленки, правое —вперёд, руки в упор, встал. Сержант! Автомат — за спину, сам — на крыльцо. Сейчас наши набегут, никого не пускай. Кричи —заминировано. Вот и чёрт лежит, который из табакерки выпрыгнул, из распахнутой двери уличный свет — «Старый?» И граната тут. Он же кричал «Сполох!». Или почудилось? Нет взрывателя?
Это уже вслух. И голос как из-под печки:
— Я выкрутила. Роман совсем чумной стал, боялась, подорвёт со страху. Вот и стенку вышиб, хотя отсидеться мог.
Маруся на полу под окошком сидит, ноги длинные вразброс, лицо как мелом белёное.
Так это и вправду Шухевич? Лежит бревном нетёсаным, а в округе войска сосредотачиваются, это дырявое тулово ловить.
Ты, Маруся чи Галына, собирайся, пока начальники не набежали. В Москву поедешь, с большими людьми встретишься, одно запомни: Роман первый стрелять начал. А ты сама сдалась. Стрелял из шмайсера, что кучей в углу. То, наверное, охоронцев зброя, а где они все?
Это уже допрос пошёл, но не далеко. Затопали сапоги на крыльце, загудели голоса московских «волкодавов», доверительная беседа избежавших смерти людей осталась только в их памяти. Навсегда. Как от камня в воду, круги от этой встречи широко расходились долго. Гибель командующего УПА и её обстоятельства были обёрнуты тайной. Главное: слух, что Роман перешёл на сторону ГБ многих бойцов УПА побудил сдаться. Живы остались они, их возможные жертвы.
PS. Из Записки по В/Ч министру ГБ Союза ССР тов. Абакумову Н. С.
«Докладываем, что в результате ряда агентурно-оперативных мероприятий и проведенной чекистско-войсковой операции 5-го марта 1950г. в 8.30 утра в селе Белогорща Брюховецкого района Львовской области при попытке захвата оказал вооруженное сопротивление и был убит известный организатор и главарь банд оуновского подполья в западных областях УССР Шухевич Роман, известный под кличками „Генерал Тарас Чупринка“, „Тур“, „Белый“, „Старый“, „Отец“ и др., и захвачена живой его ближайшая помощница в подполье Дидык Галина, которая имела в подполье клички „Липа“, „Гася“ и др.»
Генерал-лейтенант Судоплатов
Генерал-майор Дроздов
Полковник Майструк
В данном документе фамилия Шорубалко не упоминается.
PPS. Эгрегор украинских националистов пережил войны и борьбу с заведомо более сильным противником. Стихийно его основатели— «лидеры» нашли алгоритм развития. Бандиты заставляли крестьян захваченных сёл убивать активистов, превращая убийц в своих единомышленников, желавших победы во избежание наказания. Малограмотные крестьяне Западной Украины не воспринимали советскую пропаганду, просто не понимали её лозунги. А вот «повязанные кровью» быстро становились идейными националистпми.
Они крепили бездушный Эгрегор, он усиливал поддержку. Зверства рядовых бандеровцев, вчерашних крестьян, во многом объясняются «коллективным бессознательным», понуждением безжалостного эгрегора, их объединявшего. Оставшиеся на Украине после разделения ОУН «лидеры» Эгрегора, командиры среднего звена, не могли ему изменить — их убивали чужие или свои. Они и задавали стойкость и жестокость Эгрегору.
Прогрессивные силы размазали свой Эгрегор подменой ценностей, утратили чувство врага, умение ненавидеть, разницу «свой-чужой».
Разваливается и Эгрегор «нациков». Матёрый бандеровец, к концу жизни слепой и больной сын Шухевича, вдруг прозрел и заявил, в уже незалежной Украине:
«ТЕ, КТО НАМИ ПРАВИТ, ПОДОБНЫ ХИЩНИКУ, КОТОРЫЙ ПОЙМАЛ СВОЮ ЖЕРТВУ И РВЕТ, НЕ ДУМАЯ, ЧТО БУДЕТ ПОТОМ».
У хищников нет единомышленников.


прощание
Китайское проклятие «Чтоб ты жил в эпоху перемен» не может перенести проклятого в другую, беспокойную, эпоху, но лишает его внутренней гармонии, подменяя её борьбой противоположностей. Не установлено, кто и как наложил проклятие на великий советский народ в начале девяностых, но что-то в этом роде произошло. По первах пропало «единство», потом с резвостью саркомы лёгких расцвёл сепаратизм и в отчаянии покинул страну «коллективный разум». Возводимое 70 лет «строение» коммунизма рассыпалось, как и вавилонская башня, похоронив единомыслие и раздолбав дружбу народов. Совсем было не жить Николаю Яковлевичу, рухнуло в одночасье всё, что было дорого. Жена не опора, сама потерянная ходит, сыновья за границей, выживают как могут. Армию, которой жизнь отдал, оккупационной называют. Завод, который ветерана поддерживал, сам в поддержке нуждался на переходе к капитализму. Рухнул эгрегор и толкало к краю одиночество. Но! Надежда умирает последней. История человечества полна чудес: больших и малых. В данном случае чудотворцем выступил бывший сосед Володя, только что назначенный начальником райотдела КГБ, ещё не переименованного в СБУ (Служба Безопасности Украины). Нужен был ночной охранник помещения райотдела, и Володя приехал к старому другу.
Условия были приемлемы: с 21-го до 9.00 ночевать в 3-х комнатной квартире, которая и являлась помещением райотдела. Так Николай Яковлевич стал чекистом. С 21.00 до 9.00. До службы в райотделе он был знаком с сотрудниками армейских особых отделов и пришёл к выводу: люди как люди. Знакомство с «гражданскими», не армейскими сотрудниками КГБ привело к тому же выводу. Все три отдельских оперуполномоченных, и начальник, относились к ночному сторожу трепетно. Они обслуживали крупнейшие предприятия района города Запорожья (и страны), поэтому легко «достали» почти новый, очень удобный диван, новый телевизор, маленький радиоприёмник. Веянием времени оказался неучтённый ручной пулемёт Дегтярёва (ПД), хранившийся за шторой в кабинете начальника отдела Володи.




Этот пулемёт отобрал у «чёрного копателя» сам начальник при весьма необычных обстоятельствах. Ещё только приколачивали у двери подъезда табличку с надписью «отдел УКГБ» и так далее, как пришла первая посетительница. Она поведала: сын-школьник притащил домой пулемёт, изучает его с одноклассниками. Володя лично пошёл в соседний дом и выяснил — мальчишки случайно наткнулись на размытый дождями схрон с оружием, всего 15 единиц с патронами. На дворе стоял год перемен, сносили власть и памятники, бывшие «стукачи» из диссидентов и националистов призывали громить КГБ. Опера оформили схрон как случайную находку анонимов, а «Дегтяря» решили оставить для обороны.




Сдаваться опера не собирались. Они знали о нацистах не по наслышке и предвидели, чем обернётся их победа. Ждали команды. Не дождались. Зато теперь все знают, какой кровью обернулась бескровная победа демократии! Во время работы Николай Яковлевич сроднился с операми, был хранителем личных тайн и переживаний. Наслушался чекистских историй и вместе переживали развал страны.
Реконструкция. 1978 год. УКГБ по Запорожью не дремлет, не отдыхает, не спит и не гуляет уже третий месяц. Каждое утро, до работы, каждый опер едет в закреплённый за ним район города и, в буквальном смысле, шарит по подъездам жилых домов. Встречая торопящихся на работу или службу жильцов, задаёт одни и те же вопросы:
Вы сегодня почту смотрели? В почтовом ящике ничего необычного не находили? Вечером обход подъездов повторяется. Встревоженным гражданам объясняют, что хулиганы подбрасывают порнографию, и милиция привлекла дружинников ловить паскудников. Не будешь же рассказывать, что всесильный КГБ лазит по ящикам граждан, без взлома, конечно, в поисках листовок. Изготовленные кустарно фотографии 9х12 с зловредным текстом кто-то периодически подсовывает к добропорядочным письмам и газетам. Причём текст обличает партийных бонз, а подпись говорящая: Трезубец. Неизвестный автор печатает на пишущей машинке текст, дорисовывает будущий символ Украины — трезубец, фотографирует листовку и печатает фотоувеличителем десятка три экземпляров. Раскладывает их по ящикам в разных районах города. Обнаружив сюрприз некоторые бросают фотку тут же, в подъезде, иногда рвут на части. Собирай потом! Некоторые сдают листовки милиции. Весна пришла и ушла в бесполезной беготне по подъездам, дело на контроле в Киеве, Москве. Виноватый наметился — начальника 5-го отдела по борьбе с «диссидой» и «нацюгами» сам председатель КГБ Украины вызывает. Начальник-ветеран, полковник настоящий. Опера меж собой ласково Федей, по имени, кличут, опера понимают, в Киеве он за всех ответит. Заслуженный отдых светит, а такой режим ему не выдержать. «Человек живёт 7 лет. Шесть лет до школы и год после выхода на пенсию» — так тогда говорили.
Но вот в деле «Трезуб» ниточка появилась, путеводным огоньком засветилась.
«Источник сообщает: фраерок один, пляжным воровством промышляющий, в компании хвастался, мол скоро за границу уедет, да не с пустыми руками. «С таким багажом канадские украинцы меня как родного примут». «Источник» ему у Запорожского дуба встречу назначил через день, обещал хабар, припрятанный, выкупить. Этот фраерок на острове Хортица парочки выслеживал, как уединятся в дебрях для проявления чувств, он выскакивал из кустов, хватал штаны-сумочки и ходу. Бегал очень быстро. Назвался Петром. Опер зацепился за «багаж», предположил антисоветскую (А/С) деятельность в качестве приданного беглеца за кордон, такое уже случалось, и не раз. При том из А/С проявлений, кроме «прокламаций Трезуба», в городе ничего не наблюдалось. Засаду организовали быстро, уже без Феди, уехавшего в Киев.
Обычная буровая установка на базе ЗИЛ 131 в восемь утра начала тарахтеть в пятидесяти метрах от места встречи — автобусной остановки в посёлке Верхняя Хортица, неподалеку от знаменитого семисотлетнего Запорожского дуба. Несмотря на свое название, поселок этот расположен вовсе не на острове Хортица, а на Правом Берегу Днепра. Дуб реально усыхал из-за уровня грунтовых вод и трое оперов в расстёгнутых до пупков комбинезонах бурили якобы дренажную скважину. Ещё пять сидели в автобусе РАФ-2203 «Латвия» с рацией, на парковке. Там же стояла чёрная Волга с руководителем операции по захвату майором Брехун А. Б. и милицейским кинологом с собакой-овчаркой Райт.




Руководящий опер с утра успел побывать у начальника УКГБ, поэтому изнывал от жары в новеньком синем шерстяном костюме и завидовал операм-буровикам, для подтверждения легенды прикрытия прихватившим пиво. Около 10.00 со стороны Днепра появился подпадающий под описание парень, идущий по обочинке к остановке автобуса. Капитан Клименко В. Д. двинулся навстречу как был, с бутылкой пива в правой руке и с похмельным взглядом, метров за 5 спросил про магазин, а метра за 3 бросается в ноги объекту захвата.
Сознание не допускает ошибки и для жалости места нет. Ещё в полёте рывок за лодыжки, вражина падает на спину, бутылка катится, звеня победным маршем. Восторг переполняет, боль в сбитых коленках кажется такой ерундой. Бросили «бурить» и бегут на помощь «комбинезоны», высыпают из автобуса опера резерва. Выскочил из Волги 40-летний, вальяжный Брехун А. Б. Тяжёлым шагом начальника бежит руководить захватом лично. Следом выскакивает служебный пёс Райт и стремительно настигает майора Брехуна, взлетает в прыжке и цепляет зубами штаны начальника, прикрытые пиджаком. Пёс принял происходящее за попытку к бегству и принял меры пресечения. Ужасный вопль заглушил рокот бурильной установки.
Сделав по инерции несколько шагов, жертва недоразумения остановился и стал рассматривать повреждения брюк. Остановился и пёс Райт. Таких воплей на тренировках он не слыхал, а в боевой операции участвовал впервые.
Динамичное развитие событий сменилось задумчивым «Что дальше?». Поднимаясь с колен, Клименко закричал:
— Готов! Быстрее звоните в Киев, Федя, наверное, уже в приёмной Председателя сидит! Туда и звоните.
Парни из автобуса побежали назад, к радиотелефону, «комбинезоны» надели Трезубу наручники и потащили под руки следом.
Шестидесятилетний полковник действительно уже сидел в приёмной Председателя.
Федя сидел в приёмной в глубоком раздумье, купить ли Киевский торт здесь, или по приезду в Запорожье. Что бы не везти. Они же везде продаются. Всё остальное, по его мнению, было уже решено и не волновало.
Из соседней комнаты выглянул дежурный. Вам просили передать одно слово, не громко сказал он. «Взяли!»
Через две минуты, войдя в кабинет, Федя четко отбарабанил: Товарищ Председатель! Разрешите доложить об успешном завершении дела «Трезуб!».
И прослужил-прожил ещё пару лет. А про Киевский торт вспомнил уже в Запорожье, пришлось там покупать.
Романтика схватки со злом, дуэли интеллектов исчезла при задержании Трезуба. Как личность он не созрел к своим 23 годам. Родился и вырос в семье западно-украинских крестьян, отнюдь не лояльных к Советам, окончил с/х техникум, связался с ворами и перешёл на нелегальное положение, чтобы избежать призыва в армию. Жил у вдовушки, с которой познакомился в Крыму, где она отдыхала, а он осваивал специальность «пляжного вора». Случайно услышанная передача «Радио Свобода» подсказала путь к лучшей жизни: насолить советской власти и с этим багажом уйти на Запад. Краденный фотоаппарат и сплетни вдовушки — буфетчицы в здании обкома партии, подсказали способ наработки багажа борца с советской властью. Природная хитрость, инструкции западных радиостанций, подвели только один раз: для фотосъёмки положил оригинал листовки на пол и на фото отпечатался паркет его жилья. Это была единственная улика, привязавшая борца за идею к листовкам. Пишущую машинку так и не нашли, «отрицаловку» не победили, сдали борца психиатрам. Через полгода освободился с диагнозом.
PS. В армию Трезуба не взяли бы по медицинским показателям, к 18 годам у него выпало больше половины зубов. Чекистам среднего звена тогда казалось — все националисты такие, опереточные. Разучились чуять внутреннего идейного врага, правильно оценивать и, главное, ненавидеть. Поддерживаемый ими ЭГРЕГОР не реагировал на угрозу пока не грянул гром и стало поздно. Рухнувший Союз своими обломками засеял одну/шестую земного шара с разной степенью всхожести и ущербности. У кого-то взошла гражданская война, кто-то подхватил манию величия, Украине сильно досталось по голове. Первые годы незалежности симптомы безумия проявлялись в экономике, потом сияющая незамутненной глупостью пелена окутала столпы общества, отгородив их от действительности.
Реконструкция. Рассматриваем факты из жизни незалежной Украины.
1). Сторонний наблюдатель видит как прибывает на станцию электричка «Синельниково — Запорожье» из 7 вагонов. Со скрипом раскрываются 14 дверей и первыми выскакивают из них 14 (четырнадцать!) контролёров. Они проверяют билеты у выходящих и входящих пассажиров. Заходят в вагон, на перегоне проверяют билеты уже сидящих (их совсем немного) пассажиров. Так в каждом пригородном поезде! Такая армия бездельников!
2) Поезд дальнего следования «Запорожье — Москва» вагон повышенной комфортности — импортный (давно списанный) польский вагон, в купе три полки для спанья на одной стенке (в обычных советских вагонах — всего две) и загаженный ещё поляками туалет. Билет раза в два дороже купейного вагона.
3). Городская маршрутка. Принято ездить бесплатно с фальшивыми пенсионными удостоверениями. Штраф 30 гривен. Если нет денег, можно принести на следующий день, оставив пенсионку «в залог», тогда фальшивый документ возвращается. Такая картина везде и во всём.
16). На заседании Верховной Рады обсуждается вопрос возврата в Украину бочонка с золотом, подаренного по ошибке гетманом Мазепой царю Петру.
…подобные случаи…
157). В частном секторе Запорожья, в огороде стоит деревяный ларёк, хозяин продаёт самогон.
…подообные случаи…
В целом, уже первые годы независимости показали — число нелепостей в Украине стремится к бесконечности.
Страна всё больше напоминала ещё сохранявший ход корабль, команда которого отвинчивает болты кингстонов для сдачи их в металлом с целью заработка (кингстон — клапан доступа забортной воды).




Райотдел упразднили. Опера увольнялись, отказываясь присягать Украине, перекрашивались в жёлто-блакитные цвета, бежали из страны. По-разному. Но пулемёт Дегтярёва, тот самый, райотдельский, снова был убран в тайник, до подходящего случая. Но теперь прятали его уже не бендеровцы, а вовсе наоборот.
Николая Яковлевича уволили, навалилась хандра, а с ней многочисленные болячки. Хождение в ещё работавшую поликлинику здоровья не добавляли. Насыщенная событиями, наполненная смыслом жизнь тихо угасала.
«Седой, усталый человек по жизни прекратил свой бег.
С режущей сердце болью раной сошел с дистанции он рано
до финиша не добежав и слов прощальных не сказав».
Из интернета.

Организацию похорон взял на себя завод, на котором Николай Яковлевич работал в 60—80х годах. Руководство к тому времени сменилось, для них Меренков Н. Я. был одним из большого списка бывших сотрудников — в результате: выделено место на новом кладбище в 10 километрах от города, грузовик и обитый красным ситцем гроб.
Однако, в день похорон о кончине Меренкова Н. Я. узнали бывшие соратники по УКГБ, уже отставники, и, пустив в ход всё своё влияние и связи, совершили невозможное. Они изменили место похорон! Последний путь Николая Яковлевича пролегал по улицам ставшего родным города Запорожья, наконец-то оценившего его по достоинству.
Бывший Командир среднего звена похоронен на Аллее Героев Капустяного закрытого кладбища, память о нём остаётся в сердцах людей.
эпилог
Великая благодарность Осипову Георгию Алексеевичу, автору книги «В небе бомбардировщики», без которого «Командир среднего звена» не имел бы, близкого к документальному, описания боевого прошлого 57-го БАП. Некоторые эпизоды повествования о Меренкове Н. Я. художественно—документальны.
Осипов Г. А. — военный летчик, полковник, кандидат военных наук, военный теоретик и публицист. (8 февраля 1916 г. — 7 июня 2007 г). Воевали вместе с героем данной книги.
Неоценима помощь архивистов «Память народа», розыскников Богучар, критиков «RIDERO», современников Николая Яковлевича Меренкова. Спасибо родственникам и знакомым, напомнившим о некоторых эпизодах его жизни.
Перевёрнута последняя страница книги и теперь можно сравнить мнение читателя с замыслом автора. Идея, заложенная в основу повести: жизненный путь героя как отражение развития общества, в котором он живёт.
Отсюда: главное дело его жизни — Великая Отечественная Война; многообразие жизненных эпизодов, их трактование; стремление передать динамику процессов; попытки философского осмысления развития общества—развала «исторической общности — советского народа». Цель — побудить читателя составить собственное мнение о высказанных автором предположениях и оценках.
Вера — книга подаст пример конструктивной критики властей, не ослабляющей «коллективное сознательное» народа, послужит примером самостоятельного мышления и объективных оценок. Сила народа в его единстве, всё, что не способствует этому — враждебно! Нельзя принимать «на веру» откровения Интернета. Народ и власть едины. Власть — тоже народ.
Надежда — это самостоятельное мнение читателя расширит и укрепит эгрегор желающих добра России.
Любовь — примером может быть жизнь главного героя, как проявление любви — к Родине, к людям вообще и близким, в частности.
Война — тема актуальна, поскольку война не прекращается. Боевой опыт вполне может пригодится. Даже Историю, даже Собственное мнение нужно защищать! Как там в песне из фильма «Красные дьяволята»:
Ты знай, что у России врагов еще хватает,
И нам дороги к миру пока что не видать!