Две судьбы

Две судьбы

          Под карнизом многоэтажного дома, лежал кирпич. Лежал кирпич давно. Более тридцати лет назад он приехал в этот город на комсомольскую ударную стройку. Кирпич постоянно поглядывал вниз, на прохожих. Он верил в свое не простое предназначенье. Он лежал в проеме чердачного окна и в отличие от своих собратьев, скрепленных раствором, был «свободен» и в любой момент мог полететь. Мысль, что он может полететь, придавала его существованию смысл - «Захочу-полечу!» Не то, что его собратья. «Какая серость! – думал о них кирпич. Постоянно в чердачное окно залетали голуби, и он причислял себя к их семейству, так как однажды уже испытал чувство полета. Когда его вместе с собратьями поднимали на верхний этаж, он сорвался с поддона и полетел вниз, на голову каменщику, работающему на девятом этаже. При ударе о каску у кирпича откололся угол, и его положили в проем слухового окна, где и забыли – видать судьба. «Видать не судьба!» - сказал тогда каменщик, сняв каску и почесав ушибленный затылок. Голуби, живущие под крышей, постоянно на него гадили. «Если гадят так нужно – думал кирпич – Вот на великих людей, например, еще при жизни гадят все, а на их памятники только голуби». Конечно же, кирпич был романтиком, и вечерами любовался открывающейся перед ним панорамой вечернего города, заходящим за сопки багровым солнцем, зажигающимися в ночи окнами и многоцветьем рекламных огней. Гордость охватывала его – ведь он тоже причастен к этой красоте и даже праздник «День строителя» он считал своим праздником. Все эти долгие годы его не оставляла страстная мечта о полете, о его предназначенье, а потому он все чаще и чаще поглядывал вниз на спешащих куда-то прохожих и как будь-то что-то выискивал в толпе…
       Из подъезда многоэтажного дома вышел пенсионер Дмитрич. Пенсионер Дмитрич жил в этом доме давно. Более тридцати лет назад, он приехал в этот город на комсомольскую ударную стройку. Дмитрич всю жизнь проработал каменщиком, гордился этим, и праздник «день строителя» считал своим праздником. Нравилось ему теплыми летними вечерами посидеть с бутылочкой пивка на скамеечке у подъезда. Любил рассказами позабавить своих знакомых и все вспоминал случай, когда ему на голову упал кирпич. Вспоминал с грустью в голосе, как о чем-то навсегда ушедшем, потерянном безвозвратно и самом дорогом в его жизни. Ведь именно с тех пор он стал фаталистом и часто говорил: «Кому суждено утонуть, тот от кирпича не погибнет!» Под лучами заходящего солнца заиграла розовыми бликами лысина у Дмитрича, словно снайпер лазерным прицелом, примерялся к цели. Лежащий под карнизом кирпич внезапно вздрогнул – он узнал каменщика. Испуганные голуби рванулись вверх, а кирпич сорвался и полетел вниз, навстречу Судьбе. Дмитрич, привлеченный шумом голубиных крыльев поднял голову и увидал кирпич: «Эх! Мать твою не так.… Вот это встреча!!! – радостно подумал он – А я без каски…» и на расстоянии полутора метров от земли, они наконец-то встретились.
       Уважаемые сограждане! Соблюдайте «Строительные нормы и правила!». Не оставляйте на своем жизненном пути не закопанных ям и безнадзорных кирпичей! Если вы не фаталист, выходя из дома за пивком, не забывайте одевать каску!..


                Притчу рассказал Владимир Разумов, Усть-Илимск

                      Тень славы

       В обеденное время, когда затихали станки и цех пустел, в небольшом закуточке за термопечью, собиралась небольшая компания рабочих, любивших, разложив на столе свои обеды, сочетать приятное с полезным. Что было наиболее приятно, что полезно, обед или нескончаемые рассказы кузнеца, сказать трудно, но молодые и мало испытавшие в жизни практиканты, то в удивлении, то в восторге открыв рот, забывали о еде, внимая «былинам». «Из жизни!»- предупреждал кузнец, неизменно при этом, прикуривая от уголька. Место в углу, возле сейфа с инструментом, занимал сварщик Саня, всегда с иронической улыбкой наблюдающий за происходящим. По возрасту, Саня был немногим младше кузнеца, но так уж повелось в рабочих коллективах, что до самой пенсии зовут уже седеющих работяг Сашами, Колями, Вовами. Кузнеца звали «Дмитрич» и в этом несомненном признаке уважительного отношения к нему, была, пусть и небольшая, но несомненная заслуга сварщика Сани. Специально или нет, но слушая рассказы кузнеца, как бы подыгрывая, Саня подавал реплики, делая серьезное лицо и еле скрывая улыбку. Именно Сашка закреплял авторитет кузнеца, скорей всего даже не подозревая об этом.
В одном из своих рассказов, Дмитрич поведал о том, как в юности он работал на паровозе. Конечно, сюда, в сибирскую глубинку, паровозы так и не добрались и потому, изумление молодых можно было сравнить с изумлением перед внезапно появившимся в кузнице мамонтом:
- Дмитрич! Это что же получается, что ты такой древний? Паровозы-то, когда были?
Кузнец горделиво улыбнулся, явно отождествляя себя с бесценной исторической реликвией:
- Вот то-то и оно.… А вы попробуйте вспомнить, кто и когда видел паровоз и вам сразу станет понятно, когда я работал.
Самый эрудированный из практикантов, расточник Эдик, тут же недолго думая выдал информацию:
- На последнем паровозе Ленин из Финляндии приехал.
Такое глубокое знание истории, было неожиданным. Сварщик Саня поперхнулся рыбным пирогом и замер в крайней степени изумления. С широко раскрытыми, полными слез глазами, он разглядывал Дмитрича, как бы сравнивая оригинал с тем машинистом, что посмел привезти Ленина в Питер. Справившись с замешательством и дожевав остатки пирога, уже с серьезным лицом, назидательно, но с ехидцей в голосе, произнес:
- Неверно юноша. Дмитрич работал на том паровозе, что снят в фильме братьев Люмьер, под названием «Прибытие поезда». Знаете братьев Люмьер?
Саша смотрел на практикантов с наслаждением, как профессор, поймавший студента на исторической неточности. Как бы подтверждая свою причастность к этому событию, Дмитрич утвердительно закивал, ожидая от практикантов хохота. Практиканты же, молча, с нескрываемым уважением и восторгом смотрели на Дмитрича и вскоре слух о том, что кузнец снимался в фильме, у каких-то братьев Люмьер, разнесся по предприятию. И что удивительно, людей сразу в это поверивших было предостаточно – «Этот может!». И тень от крыльев Славы братьев Люмьер стала сопровождать Дмитрича повсюду. Именно после этого случая, Дмитрич, ну очень зауважал своих юных слушателей. Еще бы! Дмитрич, вспомнил анекдот об английских джентльменах, игравших в карты с русским, объяснявшим свое постоянное везение в игре тем, что: «Когда я узнал, что истинный джентльмен верит на слово – мне поперла карта».
        С тех пор обеды с участием практикантов и Сашки, стали регулярными и доставляли истинное удовольствие всем, но больше всех, конечно Дмитричу.