"Грибною тропой" повесть

Роман Деркаченко
..с великим трудом. К всеобщему изумлению из мокрой тяжести оттаивающей дохи на заиндевелый пол неотапливаемой веранды с глухим стуком вывалился Михалыч в своих многослойных латаных-перелатаных одёжках, но... без штанов! Вместо своих неизменных традиционных треников с массивными прямоугольниками наколенных заплат, на синюшных узловатых подиях Валентина были лишь жалкие, примокшие остатки растерзанного олимпийского трикотажа. "-Михалыч, а где порты-то?" - с ноткой юмора произнес Григорьич. Павлов скорчил раздраженную гримасу и промычал  : " - В лесу, я же кричал, зацепилось! Я же махал, за корягу! Я весь путь по полю тебе показывал, что там штаны! " -Да тебя и так-то хрен поймёшь! -оправдывался профессор - ..а ещё в этом кульке обмороженном. Зоишна, найдите ему какие-нибудь портки в шкафу. Тётя Зоя, едва ковыляя на массивных, с давним отложением солей и хроническим ортрозом ногах, направилась внутрь дома к финскому платяному шкафу, долгие десятилетия служившему и гардеробом и бельевиком и даже обувным складом. Дверь в дом ухнула, приятно обдав всех уютным теплом. "Свет, дай ему водки." - снова предложил Григорьич, указав на скорчившегося на ледяном полу Павлова. "-Господи, да что ты с этой водкой-то пристал, как банный лист! " Светлана Романовна с явной неохотой подошла к серванту с застекленным фасадом, где за запотевшими от дыхания присутствующих стёклами угадывались очертания множества всевозможных рюмок, стопок и фужеров всех стилей, видов и эпох. "- Где я тебе сейчас водку-то найду! " и Светлана раздраженно зазвенела пустыми бокалами, бесцельно переставляя их с места на место и бранясь себе под нос. Из глубины дома донеслись призывы Зоишны, вероятно, тщетно искавшей штаны. " -Павликов! Тебе Ромкины подойдут?" Из-за закрытой в дом двери то и дело доносился тоненький скрип дверц еще одного "мебельного монстра" - гигантского советского трёхстворчатого шкафа с центральным зерцалом в рост человека. "-Светуль! Тут штанов-то нет. Они в сарае на вешалке. Я быстренько сейчас его старые подошью и он натянет." Павлов потянулся к стулу сталинской эпохи и кряхтя и сопя, стал медленно привставать. Григорьич сидел ровно и напряженно всматривался в действия супруги, бестолково перебирающей бокалы. "-Да скоро ты, Свет, в конце концов?! " Павлов попытался приподняться, но скованные холодом конечности лишь непослушно подрагивали в полумраке веранды. Света радостно вскрикнула  : " - Павлов . а виски будешь? Тут еще те, помнишь, что из Америки привозил. Тут вино еще осталось.. Чилийское, модерновое! Может, вина?" Валентин едва кивнул, но тут лампочка в люстре предательски мигнув и засверкав дрожащим светом, потухла... Веранда погрузилась во мрак. " -Вова, да сделай же, наконец, свет-то нормальный! " - заголосила Светлана Романовна, двигая в темноте стул и роняя на пол какие-то мелочи. Профессор нехотя поднялся и, шаря по стене руками, направился к узенькой двери в простенок между верандой и соседской пристройкой, служивший то-ли гардеробной, то-ли сараем для садового инвентаря. Споткнувшись о Павлова и едва не рухнув тут же рядом, Григорьич всё сетовал в полголоса - " Как же это всё некстати.. " Дверь в заветный простенок открываться явно не желала. Григорьич немного подёргал и, сломав старую ржавую ручку, лишь процедил сквозь зубы  : - Как на охоту, так собак кормить.. " "- Да не брюзжи ты, Вальдемар! Надо не на соплях дом мастерить, а по-человечески! " - Света уже пыталась в темноте и без штопора вытянуть пробку из горлышка. Профессор двинулся обратно к выходу из дома во двор, чтобы в сарае взять необходимый инструмент для открывания заклинившей двери в простенок. На веранду тяжело ввалилась Зоишна, неся в руках какой-то тряпичный ком. Из дома снова дохнуло тёплым уютом и комфортом. -Ой! Света нет! - вскрикнула Тётя и тут же грузно наступила на руку сидящего на полу Михалыча. В тишине что-то глухо скрипнуло и Павлов тихонько застонал.. "-А Павлов где?" - только и спросила Зоишна, деловито распутывая в руках невообразимое подобие старомодной шелковой пижамы с основательными надвязками на рукавах. "-Тут я, Зая! Тут я.." Валентин обозначился в темноте хаотичным движением остывающих конечностей. Где-то снаружи послышался грохот и сокрушенные возгласы профессора. Впопыхах в четыре руки женщины принялись напяливать на Павлова убогую одежонку. "-Размер-то не его, Зойка! " "-Да, какая сейчас разница! " "-Да не налезает же! " "-Так ты куртку-то со свитером сними, село! " "-Да тут порвалось всё! " "-Да где Володька-то, урод! Сейчас ещё свет чинить примется до утра! " Павлов что-то мямлил нечленораздельное, поминутно указывая в направлении леса. Женщины, переругиваясь и чертыхаясь, всё же облачили ноги Михалыча в какие-то холоднющие тряпицы. Свет вспыхнул так же неожиданно, как и погас.. В этом непродолжительном, подобно кадру в старой киноленте, мгновении возникло заляпанное каким-то бежевым месивом лицо Павлова, и вновь пропало в морозной темени веранды. Вернулся профессор. "- Вы дали ему водки?" ... "-Нет..." "-Свет выключали." "-И что теперь?" "Надо пробки менять." "-Сейчас?" "Я могу и сейчас." "-А ты не моги." "-Не понял." "- Иди лучше в дом, неуд, погрейся." "-Как Павлов?" "-Хорошо." "-Ладушник! " "-А ужинать будем?"