-- : --
Зарегистрировано — 127 504Зрителей: 69 957
Авторов: 57 547
On-line — 9 267Зрителей: 1829
Авторов: 7438
Загружено работ — 2 183 326
СОЦИАЛЬНАЯ СЕТЬ ДЛЯ ТВОРЧЕСКИХ ЛЮДЕЙ
«Неизвестный Гений»
Они - англосаксы!
Пред. |
Просмотр работы: |
След. |
08 августа ’2015 
11:23
Великий американский писатель Марк Твен слыл шутом, балагуром и отъявленным безбожником. Однако среди американцев, взявшихся за перо, не было, наверное, более свободомыслящего человека, чем он, Марк Твен, в быту Сэмюэль Клеменс. Язвительная ирония Твена не раз остро впивалась в самые разнообразные неприглядные стороны нашей земной цивилизации, будь то религиозный твердолобый фанатизм и нетерпимое мракобесие, или, наоборот, хищность и жестокость светской властной государственности. Марк Твен подмечал все несообразности общественного устройства, всю фальшь и ложный пафос государственных мужей, говорящих одно, а делающих почти всегда другое, даже совсем противоположное. Твен не отличался теперешней насквозь липовой толерантностью, он говорил прямо, образно, ёмко и с непременным юмором. Так, он не любил царскую Россию. Он гневно выступал, например, против еврейских погромов, устраиваемых там черносотенцами и другими агрессивными организациями. Ведь и поныне удаётся прочитать о том, что этих погромов-де не было и в помине, что это, дескать, журналюги всё переврали и исказили, а на самом деле имели место быть лишь возмущённые увещевания со стороны местного славянского люда, чтобы евреи не так сильно вокруг безобразили. Ан нет – были погромы, и были они часто страшными.
Конечно, не обошлось тут и без волны вселенского ропота и возмущения, поднятого мировым еврейством против этого мерзкого дела. Уж мы-то знаем по своим средствам массовой информации (кое-кто называет их средствами дезинформации, и называет во многом справедливо), что еврейские общественники необычайно крикливы и истеричны. Но – против фактов особо не попрёшь, так что будем считать случаи зверской расправы над евреями в тогдашней России вполне доказанными.
Впрочем, доставалось от Твена и самим евреям. И доставалось крепко. Он не щадил еврейскую ортодоксальную веру, показывал библейские несообразные деяния (не все деяния, а только несообразные) без всяких прикрас. Твен вообще-то нигде не грешил против истины, он ничего не придумывал. Все случаи бесчеловечной жестокости, с подробностями описанные библеистами во время захвата дикой еврейской ордой «земли обетованной», буквально вопиют и требуют для своего осмысления и осуждения только одного – детской незашоренности мышления, детской непосредственности и глубины, которыми в полной мере владел Марк Твен.
Не жалел он также и буржуёв-империалистов всех национальных мастей. В том числе, что не характерно для гордого американца, и своих доморощенных хищников обмана, насилия и безбрежной алчности. Короткий памфлет Марка Твена под названием «Мы – англосаксы» был написан им в 1906 году. Суть американского, как раньше говаривали (кстати, совершенно справедливо говаривали), империализма в этом памфлете показана блестяще. Она, эта суть ничуточки с тех пор не поменялась и осталась целиком и полностью в головах и душах высокомерных жизнерадостных янки. Последние исторические события, свидетелями которых мы все являлись, блестяще это подтверждают. Агрессия против Ирака, агрессия против Югославии, опять против Ирака, потом против Афганистана, потом против Ливии, а также практически созревшая агрессия против Сирии и Ирана – говорят лучше всяких мутных слов о вселенской «божественной» демократии, не менее «божественных» правах абстрактного человека и опять же всепроникновенной «божественности» американского образа жизни. Об этом же говорит и недавно обнародованная Доктрина США на ближайшую перспективу, в которой чётко и ясно объявляется: «Америка должна и дальше диктовать миру свою «божественно-непогрешимую» волю!»
Да хватит врать-то, господа янки! Хапнуть просто вам хочется. Вам мало того, что вы уже хапнули – дюже хочется ещё пограбить. «Хапность» ведь это по-американски Счастье. Или что-то очень похожее на это слово...
Сэмюэль Клеменс, будучи в образе писателя Марка Твена, об этом так и сказал. Поэтому я привожу его памфлет целиком, от начала и до самого конца. Памфлет, к счастью, не длинный:
....................................................................................................
МЫ – АНГЛОСАКСЫ.
«Не знаю, к худу или к добру, но мы продолжаем поучать Европу. Мы занимаемся этим уже более ста двадцати пяти лет. Никто не приглашал нас в наставники, мы навязались сами. Ведь мы – англосаксы. Прошлой зимой на банкете в клубе, который называется “Дальние Концы Земли”, председательствующий, отставной военный в высоком чине, провозгласил громким голосом и с большим воодушевлением: "Мы - англосаксы, а когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет”.
Заявление председателя вызвало бурные аплодисменты. На банкете присутствовало не менее семидесяти пяти штатских и двадцать пять офицеров армии и флота. Прошло, наверное, около двух минут, прежде чем они истощили свой восторг по поводу этой великолепной декларации. Сам же вдохновенный пророк, изрыгнувший ее из своей печени, или кишечника, или пищевода — не знаю точно, где он ее вынашивал, — стоял все это время сияя, светясь улыбкой счастья, излучая блаженство из каждой поры своего организма. (Мне вспомнилось, как в старинных календарях изображали человека, источающего из распахнутой утробы знаки Зодиака и такого довольного, такого счастливого, что ему, как видно, совсем невдомек, что он рассечен опаснейшим образом и нуждается в целительной помощи хирурга.)
Если перевести эту выдающуюся декларацию (и чувства, в ней выраженные) на простой человеческий язык, она будет звучать примерно так: "Мы, англичане и американцы — воры, разбойники и пираты, чем и гордимся".
Из всех присутствовавших англичан и американцев не нашлось ни одного, у кого хватило бы гражданского мужества подняться и сказать, что ему стыдно, что он англосакс, что ему стыдно за цивилизованное общество, раз оно терпит в своих рядах англосаксов, этот позор человеческого рода. Я не решился принять на себя эту миссию. Я вспылил бы и был бы смешон в роли праведника, пытающегося обучать этих моральных недорослей основам порядочности, которые они не в силах ни понять, ни усвоить.
Это было зрелище, достойное внимания, — этот по-детски непосредственный, искренний, самозабвенный восторг по поводу зловонной сентенции пророка в офицерском мундире. Это попахивало саморазоблачением: уж не излились ли здесь наружу под нечаянным ударом случая тайные порывы нашей национальной души? На собрании были представлены наиболее влиятельные группы нашего общества, те, что стоят у рычагов, приводящих в движение нашу национальную цивилизацию, дающих ей жизнь: адвокаты, банкиры, торговцы, фабриканты, журналисты, политики, офицеры армии, офицеры флота. Все они были здесь. Это были Соединенные Штаты, созванные на банкет и полноправно высказывавшие от лица нации свой сокровенный кодекс морали.
Этот восторг не был изъявлением нечаянно прорвавшихся чувств, о котором после вспоминают со стыдом. Нет. Стоило кому-нибудь из последующих ораторов почувствовать холодок аудитории, как он немедленно втискивал в свои банальности все тот же великий тезис англосаксов и пожинал новую бурю оваций. Что ж, таков род человеческий. У него всегда в запасе два моральных кодекса – официальный, который он выставляет напоказ, и подлинный, о котором он умалчивает.
Наш девиз: "В господа веруем..." Когда я читаю эту богомольную надпись на бумажном долларе (стоимостью в шестьдесят центов), мне всегда чудится, что она трепещет и похныкивает в религиозном экстазе. Это наш официальный девиз. Подлинный же, как видим, совсем иной: "Когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет". Наша официальная нравственность нашла трогательное выражение в величавом и в то же время гуманном и добросердечном девизе: “Экс плурибус унум” (Из многих одно - лат.) из которого как бы следует, что все мы, американцы, большая семья, объединенная братской любовью. А наша подлинная нравственность выражена в другом бессмертном изречении: “Эй, ты там, пошевеливайся!”
Мы заимствовали наш империализм у монархической Европы, а также и наши странные понятия о патриотизме, – если хоть один здравомыслящий человек вообще сумеет толком объяснить, что мы подразумеваем под словом “патриотизм”. Значит, по справедливости, в ответ на эти и другие наставления мы тоже должны чему-нибудь учить Европу.
Сто с лишним лет тому назад мы преподали европейцам первые уроки свободы, мы немало содействовали тем успеху французской революции - в ее благотворных результатах есть и наша доля. Позднее мы преподали Европе и другие уроки. Без нас европейцы никогда не узнали бы, что такое газетный репортер; без нас европейские страны никогда не вкусили бы сладости непомерных налогов; без нас европейский пищевой трест никогда не овладел бы искусством кормить людей отравой за их собственные деньги; без нас европейские страховые компании никогда не научились бы обогащаться с такой быстротой за счет беззащитных сирот и вдов; без нас вторжение желтой прессы в Европу, быть может, наступило бы еще не скоро. Неустанно, упорно, настойчиво мы американизируем Европу и надеемся со временем довести это дело до конца»
Конечно, не обошлось тут и без волны вселенского ропота и возмущения, поднятого мировым еврейством против этого мерзкого дела. Уж мы-то знаем по своим средствам массовой информации (кое-кто называет их средствами дезинформации, и называет во многом справедливо), что еврейские общественники необычайно крикливы и истеричны. Но – против фактов особо не попрёшь, так что будем считать случаи зверской расправы над евреями в тогдашней России вполне доказанными.
Впрочем, доставалось от Твена и самим евреям. И доставалось крепко. Он не щадил еврейскую ортодоксальную веру, показывал библейские несообразные деяния (не все деяния, а только несообразные) без всяких прикрас. Твен вообще-то нигде не грешил против истины, он ничего не придумывал. Все случаи бесчеловечной жестокости, с подробностями описанные библеистами во время захвата дикой еврейской ордой «земли обетованной», буквально вопиют и требуют для своего осмысления и осуждения только одного – детской незашоренности мышления, детской непосредственности и глубины, которыми в полной мере владел Марк Твен.
Не жалел он также и буржуёв-империалистов всех национальных мастей. В том числе, что не характерно для гордого американца, и своих доморощенных хищников обмана, насилия и безбрежной алчности. Короткий памфлет Марка Твена под названием «Мы – англосаксы» был написан им в 1906 году. Суть американского, как раньше говаривали (кстати, совершенно справедливо говаривали), империализма в этом памфлете показана блестяще. Она, эта суть ничуточки с тех пор не поменялась и осталась целиком и полностью в головах и душах высокомерных жизнерадостных янки. Последние исторические события, свидетелями которых мы все являлись, блестяще это подтверждают. Агрессия против Ирака, агрессия против Югославии, опять против Ирака, потом против Афганистана, потом против Ливии, а также практически созревшая агрессия против Сирии и Ирана – говорят лучше всяких мутных слов о вселенской «божественной» демократии, не менее «божественных» правах абстрактного человека и опять же всепроникновенной «божественности» американского образа жизни. Об этом же говорит и недавно обнародованная Доктрина США на ближайшую перспективу, в которой чётко и ясно объявляется: «Америка должна и дальше диктовать миру свою «божественно-непогрешимую» волю!»
Да хватит врать-то, господа янки! Хапнуть просто вам хочется. Вам мало того, что вы уже хапнули – дюже хочется ещё пограбить. «Хапность» ведь это по-американски Счастье. Или что-то очень похожее на это слово...
Сэмюэль Клеменс, будучи в образе писателя Марка Твена, об этом так и сказал. Поэтому я привожу его памфлет целиком, от начала и до самого конца. Памфлет, к счастью, не длинный:
....................................................................................................
МЫ – АНГЛОСАКСЫ.
«Не знаю, к худу или к добру, но мы продолжаем поучать Европу. Мы занимаемся этим уже более ста двадцати пяти лет. Никто не приглашал нас в наставники, мы навязались сами. Ведь мы – англосаксы. Прошлой зимой на банкете в клубе, который называется “Дальние Концы Земли”, председательствующий, отставной военный в высоком чине, провозгласил громким голосом и с большим воодушевлением: "Мы - англосаксы, а когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет”.
Заявление председателя вызвало бурные аплодисменты. На банкете присутствовало не менее семидесяти пяти штатских и двадцать пять офицеров армии и флота. Прошло, наверное, около двух минут, прежде чем они истощили свой восторг по поводу этой великолепной декларации. Сам же вдохновенный пророк, изрыгнувший ее из своей печени, или кишечника, или пищевода — не знаю точно, где он ее вынашивал, — стоял все это время сияя, светясь улыбкой счастья, излучая блаженство из каждой поры своего организма. (Мне вспомнилось, как в старинных календарях изображали человека, источающего из распахнутой утробы знаки Зодиака и такого довольного, такого счастливого, что ему, как видно, совсем невдомек, что он рассечен опаснейшим образом и нуждается в целительной помощи хирурга.)
Если перевести эту выдающуюся декларацию (и чувства, в ней выраженные) на простой человеческий язык, она будет звучать примерно так: "Мы, англичане и американцы — воры, разбойники и пираты, чем и гордимся".
Из всех присутствовавших англичан и американцев не нашлось ни одного, у кого хватило бы гражданского мужества подняться и сказать, что ему стыдно, что он англосакс, что ему стыдно за цивилизованное общество, раз оно терпит в своих рядах англосаксов, этот позор человеческого рода. Я не решился принять на себя эту миссию. Я вспылил бы и был бы смешон в роли праведника, пытающегося обучать этих моральных недорослей основам порядочности, которые они не в силах ни понять, ни усвоить.
Это было зрелище, достойное внимания, — этот по-детски непосредственный, искренний, самозабвенный восторг по поводу зловонной сентенции пророка в офицерском мундире. Это попахивало саморазоблачением: уж не излились ли здесь наружу под нечаянным ударом случая тайные порывы нашей национальной души? На собрании были представлены наиболее влиятельные группы нашего общества, те, что стоят у рычагов, приводящих в движение нашу национальную цивилизацию, дающих ей жизнь: адвокаты, банкиры, торговцы, фабриканты, журналисты, политики, офицеры армии, офицеры флота. Все они были здесь. Это были Соединенные Штаты, созванные на банкет и полноправно высказывавшие от лица нации свой сокровенный кодекс морали.
Этот восторг не был изъявлением нечаянно прорвавшихся чувств, о котором после вспоминают со стыдом. Нет. Стоило кому-нибудь из последующих ораторов почувствовать холодок аудитории, как он немедленно втискивал в свои банальности все тот же великий тезис англосаксов и пожинал новую бурю оваций. Что ж, таков род человеческий. У него всегда в запасе два моральных кодекса – официальный, который он выставляет напоказ, и подлинный, о котором он умалчивает.
Наш девиз: "В господа веруем..." Когда я читаю эту богомольную надпись на бумажном долларе (стоимостью в шестьдесят центов), мне всегда чудится, что она трепещет и похныкивает в религиозном экстазе. Это наш официальный девиз. Подлинный же, как видим, совсем иной: "Когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет". Наша официальная нравственность нашла трогательное выражение в величавом и в то же время гуманном и добросердечном девизе: “Экс плурибус унум” (Из многих одно - лат.) из которого как бы следует, что все мы, американцы, большая семья, объединенная братской любовью. А наша подлинная нравственность выражена в другом бессмертном изречении: “Эй, ты там, пошевеливайся!”
Мы заимствовали наш империализм у монархической Европы, а также и наши странные понятия о патриотизме, – если хоть один здравомыслящий человек вообще сумеет толком объяснить, что мы подразумеваем под словом “патриотизм”. Значит, по справедливости, в ответ на эти и другие наставления мы тоже должны чему-нибудь учить Европу.
Сто с лишним лет тому назад мы преподали европейцам первые уроки свободы, мы немало содействовали тем успеху французской революции - в ее благотворных результатах есть и наша доля. Позднее мы преподали Европе и другие уроки. Без нас европейцы никогда не узнали бы, что такое газетный репортер; без нас европейские страны никогда не вкусили бы сладости непомерных налогов; без нас европейский пищевой трест никогда не овладел бы искусством кормить людей отравой за их собственные деньги; без нас европейские страховые компании никогда не научились бы обогащаться с такой быстротой за счет беззащитных сирот и вдов; без нас вторжение желтой прессы в Европу, быть может, наступило бы еще не скоро. Неустанно, упорно, настойчиво мы американизируем Европу и надеемся со временем довести это дело до конца»
Голосование:
Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0
Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0
Проголосовало пользователей: 0
Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0
Голосовать могут только зарегистрированные пользователи
Вас также могут заинтересовать работы:
Отзывы:
Нет отзывов
Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Трибуна сайта
Наш рупор
